Читать книгу Птицы перелётные - Вячеслав Малежик - Страница 19

Андрей после ухода ребят сел в кресло и погрузился в свои привычные размышления-мечтания. Родители говорили, что он с детства был задумчив, и это состояние не покидало его практически никогда. Жизнь в своём мире – это было любимым занятием мальчика. Елена Борисовна, мама Андрея, рассказывала, что Андрюша, когда сосал материнскую грудь ещё будучи грудным ребёнком, порой улетал куда-то далеко-далеко в своих мыслях и вдруг переставал делать сосательно-глотательные движения ртом. О чём уж он в те времена думал?.. Сие останется неизвестным человечеству, но то, что он уже тогда решал вселенские проблемы, ни у кого, кто знал в те годы Андрюнечку, не вызывало сомнений. Рассудительность ныне была главной чертой его характера, а неторопливость, воспринимаемая многими не слишком хорошо знавшими его людьми за медлительность, являлась качеством, не позволявшим ему совершать необдуманные поступки. И уж совсем были неправы те, кто считал, что он – тугодум. Правда, его манера говорить с паузами, заполняемыми длинными «э-э-э» и «м-м-м», иногда сводила с ума. И Ероха, к примеру, типичный холерик, в сердцах бросал, что ему порой хочется треснуть Дрона чем-нибудь тяжёлым по голове, чтобы слова побыстрее выкатывались у того изо рта. Но при всём при этом Андрей Брунов был умён, музыкален, способен на то, чтобы выдать на-гора свежую идею. Пусть это выкладывалось «на суд общественности» в неторопливом темпе, зато, как правило, мысли, высказываемые Дроном, заслуживали самого тщательного анализа. Он был настоящим стратегом.

Если говорить о новом увлечении его и ребят, то он, скорее, не являлся сценичным парнем. Примерно одного роста с Игорем, где-то около ста восьмидесяти сантиметров, Андрюха, сторонившийся всё детство мальчишеских игр, был рыхловат – не сказать, что полный, но с заметным жирком на бочках. Гормон в Андрее играл со страшной силой и в значительной степени рулил всем его поведением. Общения с девчонками ещё не было даже в зародыше, он их отчаянно стеснялся. Организм подкидывал ночные сновидения, чтобы молодое тело не взорвалось от избытка тестостерона, и тем не менее…

«Наверное, – размышлял Дрон, – когда это происходит с женщиной, мужик что-то получает от неё – то, чего невозможно получить самому, бесконечно экспериментируя в одиночку под одеялом».

И он покрывался так называемыми юношескими прыщами, с которыми вёл непримиримую войну, с ненавистью выдавливая их. Лицо Андрея имело вид свежевспаханного поля, и это уж точно не увеличивало его шансы в вечной борьбе за обладание лучшей особью противоположного пола. Растительность, которая стала появляться у Андрея на лице ещё в восьмом классе, была не окультурена. Он пытался бриться, но «сорняки», произраставшие на его «пашне», не хотели поддаваться безопасной бритве, подаренной ему отцом. В тот раз, когда Андрей впервые решил избавиться от щетины, он вышел из ванной с окровавленным лицом.

– Не брился бы ты пока, – посоветовал отец. – Перерастёшь свои дурацкие прыщи – тогда и начнёшь использовать бритву по назначению.

– Я виноват, что ли? – с обидой в голосе спросил Дрон отца.

– Конечно, ты не виноват. Просто оставь прыщи в покое и не фокусируй на них своё внимание. Те, у кого их нет, просто ещё дети, либо мужское начало в них заложено в меньшей степени, чем у тебя. Запомни: женщины воспринимают мужчину какими-то другими рецепторами, нежели мы женщин. И зачастую мужчины не понимают, почему они делают тот или иной выбор. А в них, мил человек, прежде всего говорит инстинкт материнства, и они (опять же обращаю твоё внимание на подсознание) ищут отца для своего будущего потомства. И ещё… У тебя столько качеств, выделяющих тебя из общего ряда, – и ум, и музыкальность, и начитанность, и воля, в конце концов. Так что твои прыщики – полная ерунда. Не мучай кожу на лице, а девчонки тайно тебя уже любят.

– Уж больно… э-э-э… тайно. Я никак разглядеть не могу.

– Просто надо знать, как настроить свою душу, чтобы это увидеть.

Но Андрей упрямо не замечал, что девчонки им интересуются. Да, когда он пел, в те ещё времена, когда не было рядом Ерохи и Болота, он чувствовал на себе взгляды барышень. А Галка Чистякова – так та просто садилась с ним рядом, как только он брал гитару! Она ему нравилась, и его не смущали её веснушки, над которыми все подшучивали. Они её делали такой солнечной, что иногда хотелось зажмуриться. Да… Но он так и не решился хоть раз проводить её, и теперь она ходит в кино с Олегом Петровым. Андрей понимал, что отец прав, а сам он – просто трус. Все его проблемы с девчонками произрастают из его нерешительности. Но как её побороть, он не знал. И вчера…

«Почему она выбрала Болото? Он спел сольную песню… Я тоже научусь петь, а не только подпевать… А я ревную… Почему-то меня не радуют успехи Игоря на любовном фронте! Это, наверное, как в пословице: “Дружба, дружбой, а табачок врозь!” Надо быть первым… Что ж, начну сочинять, – размышлял Андрей в своём кресле, – и здесь буду первым».

Он встал, прошёл к дальней стене и снял с неё гитару. Некоторое время он перебирал струны, потом вспомнил о тексте, который Юрок Тернавский написал как-то на досуге.

Следуя постановлению «пленума», заседание которого закончилось час назад в его квартире, Андрей приступил к сочинению песни на русском языке. Как это делается, он не знал, и поэтому рассчитывал на вдохновение, которое его непременно посетит сию минуту. Как встречать дорогую гостью (почему он «вдохновение» перевёл в женский род, Дрон не думал: наверное, перепутал с Музой; хотя, скорее всего, это одно и то же), какие яства и вина предлагать, не знал тоже, и поэтому продолжал перебирать струны гитары, так и эдак пробуя напеть четверостишия, написанные его одноклассником. И вдруг строфы сложились в мелодию и потащили его, парня, сочинявшего свою первую песню, за собой. Он начал ощущать призрак будущего творения и, точно рыболов, подсёк добычу, а затем принялся осторожно подтягивать её к берегу, боясь, что она порвёт снасти и уйдёт от начинающего композитора.

Андрей, чтобы не забыть своего первенца, спел получившееся произведение несколько раз. «Прогулки с осенью» – так будет называться первая песня «Птиц», которую они срепетируют и споют на следующем концерте их ансамбля.