Читать книгу Египетские сны - Вячеслав Морочко - Страница 15

Эта лондонская галерея называлась «Национальной», но состав ее авторов вполне можно назвать интернациональным, как в «Музее изобразительных искусств» в Москве или в Петербургском «Эрмитаже», или в Дрезденской галерее и, наверно, во многих других мировых музеях. А как же со словом «Национальная»? Вот в «Третьяковской галерее» в Москве и в «Русском музее» в Питере – все, действительно, «национальное». Должно быть, у англичан это слово имеет иное значение. А именно – «Национальное собрания лучшего, не зависимо от этнической принадлежности авторов». Можно даже предположить, что в стране существуют музеи, где выставляются только английские авторы, но если здесь такие интернационалисты, почему в «Национальной» галерее не представлен ни один русский художник. Стало тошно: опять эта проклятая «озабоченность».

Я спрашивал себя, почему так много людей стремиться попасть в галереи? Не все же они специалисты по скульптуре и живописи – таких меньшинство. Люди торопятся что-то увидеть хотя бы глазком, получить, на бегу, хоть какое-то представление. Может быть, это – снобизм и напрасная трата времени. Это даже нельзя назвать свежим взглядом. Скорее, взгляд постороннего. Но, по той же причине, я слушаю музыку, которая, среди моего окружения, мало кого привлекает.

Виноват некий «змий» искуситель. Пока не вкусил, ощущаешь себя обделенным, а, вкусив, мало помалу втягиваешься, начинаешь чувствовать «кайф».

Испытывая пустоту одиночества, я шел, как во сне.

– Хоть бы хухр дал о себе знать!

Когда по какой-то причине, а то и без всяких причин делалось не по себе, и жизнь становилась невыносимой, меня подмывало мысленно ее шаржировать. А у Хухра развилась привычка шаржировать мои шаржи. Он любил доводить до абсурда, невинные шалости стариковской фантазии. Выйдя из Галереи на Трафальгарскую площадь и спустившись к фонтанам, я услышал крики и свист полицейского (бобби), а еще – страшный рев. «Колонну Нельсона», как я упоминал, охраняло четыре перелитых из пушек льва. И тут я заметил – пятого, который не возлежал, как другие, а величественно расхаживал у подножья столпа, издавая рык и распугивая туристов. В испуганных криках людей жужжало «осиное слово» «Зуу», «Зуу» (Zoo). Речь шла, по-видимому, о сбежавшем из зоопарка животном. Но где они видели в зоопарках черного льва? Тем временем, разъярившись, зверь бросился на пьедестал. «Брысь!» – крикнул я на громадную кошку. От неожиданности, она отскочила от памятника, угодив в ближайший фонтан. Брызги еще не успели упасть, когда пятый лев «испарился». Зато содрогнулось «древо», корни которого обнимали книгу с ядром. Как будто ожив, они стали расти, и, казалось, вот-вот обовьют балюстраду, лестницу, скамейку поблизости, и красный автобус, стоявший на улице. Полицейских уже собралось не менее дюжины. Они вежливо оттесняли прохожих. А потом как-то сразу все стихло. «Угомонился?» – спросил я негромко. Надо мной пролетела чайка, хохоча во все горло. Я спускался в подземку.

В два часа дня уже был на станции Паддингтон и входил в рыбную лавочку, о которой вчера говорил наш турок-портье.

На бумажке, приклеенной к двери, было написано: «Рыба по-английски».

Меня встретил улыбчивый человек лет пятидесяти в накрахмаленном белом халате, похожий больше на доктора, чем на торговца. Во всяком случае, у вчерашнего «янычара» были хотя бы усы, а здесь – никакой экзотики… Но столик «для своих» в дальнем углу ожидал. Человек торговал у прилавка, готовил на кухне, угощал гостей, занимая их разговором, и со всем справлялся один. Скоро на столе появилась «рыба по-английски» и, конечно, с картошкой-фри. Я был гостем. И здесь не возражали, чтобы я стал постоянным клиентом. Этот столик в углу «для своих» – превосходное изобретение. Не успел приехать, – ты уже «свой». И уютно, и дешево, и главное – тебе рады. Но никаких напитков. Торговля напитками – очень выгодная статья и лицензия выдается только избранным (за солидные деньги). Столь вкусной рыбы я не едал никогда – такое может только присниться. Насытившись, подошел к прилавку, спросить, что за рыба. «Треска» (Cod). – улыбаясь, ответил турок. «Извините, я не первый раз ем треску!?» «У вас – есть секрет?» «Секрет один: – продолжая улыбаться, объяснил человек, – рыба только что плавала».

Закрыв за собой дверь магазина, опомнился: я только что свободно общался с турком, а на каком языке – даже не понял. Уж не на турецком ли?

На самом деле все – просто. Существует «колониальный английский», о котором уже говорилось. Им владеет весь мир кроме трех государств: Англии, где говорят на «Британском английском», не считая лондонской «лимиты», Соединенных Штатов, где в обиходе «Американский английский», и России, где в ходу, «колониальный русский».