Читать книгу Пиренейская месть длиною в жизнь - Вячеслав Мунистер - Страница 8

Это было лето 1936-го года. Господи, как же давно это было. Все последующие две недели мы занимались тем, что старались получить направлению на работу. Легче всего, как оказалось, было группе технического обслуживания – младшего звена инженеров авиации, их сразу и целиком забрал ближайший исследовательский институт, о котором я говорил ранее. А вот с нами были определенные проблемы. Гражданская авиация нас не брала, а военные не торопились. Да и мы хотели попасть на работу в одно место, так как в основном знали друг друга еще с самых детских лет. Как говорится, с бумажных корабликов, в лужах весной, по нашим грунтовым просекам в поселке. В нашей летной группе нас таких с поселка Вахрущево, что близ Подольска, что, как вы уже понимаете, под Москвой, было четверо. Одна девушка и три парня. Все мы учились в одной единственной школе, которую только открыли в год, когда мы в нее пошли. А было это как в конце двадцатых годов.

После недолгого обучения грамоте и прочим базовым вещам мы работали подмастерьями одно время на кирпичном заводе, одно время вместе с семьями на сборе урожая. Сейчас в это трудно поверить, что еще в мою школьную пору учились не по десять лет и в школу необязательно нужно было идти в шесть–семь лет. Ох, что же это я все ностальгирую! Вы это и так все знаете наверняка. Ведь в каждом вашем городе есть краеведческий музей, и, скорее всего, там найдутся экспонаты первых советских массовых школ, и те самые чернила, и те самые парты из дуба или ольхи, пропитанные запахом настоящего дерева, а не то что сейчас, как у внучки в школе – некое подобие дерева из опилок.

***

После эйфории летной школы Марго захлестнули серые будни, мечта ударилась о суровую реальность, в которой пока еще не было места женщинам – пилотам. Очень скоро эта мужская монополия будет разбита, но, увы, не сейчас. Контора за конторой отказывали ей в трудоустройстве, намекая на неженское занятие. Устроиться летчицей – спортсменкой тоже было непросто, нужен был свой летательный аппарат и прочие немалые расходы, а средств было в обрез. Отчаянное сердце не знало преград, но пока было в смятении и не видело выхода из этой патовой ситуации. А тем временем для её друзей из летной школы судьба складывалась успешнее, им грозила неплохая карьера в авиации, что вызывало у неё белую, но зависть и тоску.

***

26 июня 1936 года проходил большой концерт для всех военных летчиков в честь пятнадцатилетия летной академии. Данное мероприятие решили провести не у себя в доме культуре, а в Подольске. Там и дворец был побогаче, и администрации, и прочим военным вышкам было ближе. Также удостоили своим вниманием данное мероприятие и выпускники летной школы. Среди них была и группа наших ребят, только-только отпраздновавших свой выпуск и занимавшихся поиском работы. И все на повал умные и образованные в своем деле. Часть из них уже была распределена по стране, но большая оседала на одной из многочисленных баз и прочих учреждений при министерстве обороны по Московской области. Но все же большинство мечтало о карьере военных летчиков.

Концерт поставили на шестнадцать часов и наша веселая компания, которую вы уже и так знаете, собиралась на него. Маргарите недавно подарили прекрасное ситцевое синее платье, проблема была одна – с обувью, но и та решилась. Конечно, взятая у подруги пара каблуков не самый лучший вариант, особенно когда на размер меньше. Но красота требует жертв.

– А я летчица, мне тем более не привыкать к трудностям. Давит маленько, но я почти не замечаю этого, – благодарила Марго подругу за столь щедрый дар.

И вот, в первом часу пополудни в прекрасном облике она направилась к автобусной остановке, которая связывала поселок и прилегающий военный городок с районным центром. Спустя двадцать минут автобус приехал. Сейчас смешно называть его автобусом. Это была на самом деле просто ужасная машина, которая настолько медленно ехала и настолько громко дребезжала даже по ровной дороге, что лошадь и бричка были бы лучшим вариантом. Но, как вы знаете, во многих населенных пунктах автобусы и вовсе появились после войны. А тут ездил новенький, да и еще произведенный по импортной лицензии. Для такого поселка, затерянного среди сотен в ближнем Подмосковье, это было значимым приобретением – большой заслугой местной власти.

Она села в автобус, заодно вместе с ее сокурсниками в этом автобусе ехали и наши парни – Александр, Георгий, Николай и ваш покорный слуга. Автобус был небольшой, поэтому многие остались ждать, пока вернется за новой партией пассажиров. Такие суровые правила. Они актуальны и сейчас: кто раньше придет, тот и поедет первым. Примерно через час "великолепной" езды с неким ощущением, что "вот-вот автобус остановится и дальше идите сами", мы все же добрались до Подольска.

Прождав в тени деревьев, приобретя в центре города по мороженому и отведав, конечно же, его, мы дождались момента, когда необходимо было заходить во дворец культуры. Людей скопилось много, была определенная давка.

Марго пыталась бодриться и настроиться на концертный праздничный лад, но выходило плохо. Ей больно было слышать обсуждения летных будней однокурсников, которые уже получили заветную должность, потому она старалась избегать таких разговоров и дистанцировалась, предпочитая лицезреть природу.

Грустная девушка – всегда приманка для кавалеров. Так произошло и на этот раз. Природа человека не меняется с течением времени.

– Марргарита? – к ней обратились по имени и это было весьма странно, так как она не представлялась незнакомцу.

– Разве мы с вами знакомы?

– О, вы меня веррно и не вспомните, – продолжал некто явно с каким-то южным акцентом, да и сам человек был черняв и горяч, совсем не славянской внешности. – Тогда, на авиационной выставке, вы выли совсем кррохой и так лювовались аэропланами и самолетами, что я сррасу прризнал в вас вудушего летшика. Увлешение небом не прроходит как прростой каприс, уш мне ли не снать.

– Вы правы, в тот день я никого не видела перед собой, кроме… но как вы меня узнали, столько лет прошло.

– Мы были снакомы с вашим отсом и какое-то время насад он ррасскасывал о ваших успехах, говоррил, как горрдится вами, да и я сам навел некоторые спрравки по долгу слушбы. У меня свой авиасалон, не сдесь, в России, а далеко. И, сная ваши прровлемы с тррудоустройством, хотел бы прредложить вам равоту за ррувешом, где ваш талант смогут осенить по достоинству.

Вижу, что к Марго подошел какой-то странный тип, нутром он мне не понравится сразу же, решаю вмешаться в разговор.

– Извините, что вмешиваюсь в вашу милую беседу, но нам пора, уже зовут занимать места, иначе можем остаться без них, народу много сегодня.

– Позвольте откланяться, нас действительно ждут, благодарю за приятную беседу, – смущенно ответила Марго, и мы удалились с ней под руку.

Концерт прошел хорошо. А вскоре и решились проблемы с работой. Даже с Маргаритой. "Повезло", – говорили многие. С параллельной группы две девушки не смогли на тот момент времени трудоустроиться. А Маргарита попала вместе с ребятами в ближайшую военную часть.

***

И вот, спустя примерно десять дней, нам дали направление на работу военными летчиками, и как нам повезло – весьма недалеко от нашего города и всем нашим практически в одних и тех же местах. Повезло и нашей компании – нас направили в одну эскадрилью осваивать новые самолеты, тем самым самообучаясь и помогая родине проверять и совершенствовать новые машины.

 В последний июньский день, хочу сказать немыслимо жаркий день, отправились всей гурьбой на полуторке в составе пятнадцати человек верхом и без комфорта, отправились впервые по направлению к первому рабочему месту, к которому стремились всю свою сознательную жизнь. Была определенная напряженность, легкий страх перед неизведанностью. Все же это была военная база авиации, там не могло быть озорного поведения и приходилось моментально настраивать себя на более серьезный лад. Хотя, с другой стороны, мы тоже жили в летной школе на полуказарменном режиме. Пыль стояла в тот день жуткая – дождей примерно месяц не было, – все мы были в ней, в частности благодаря тряске, щедро осыпавшей нашу компанию. Попало даже водителю. Вскоре доехали в пункт назначения. Увиденное поразило своей масштабностью: целый парк новеньких самолетов, да и пропускной режим вселял ответственность – чувствовалась мощь охранных мероприятий. Нас встретили, попросили предоставить сопроводительные документы. Поздней завели в один из корпусов административных учреждений и начали проводить первичное собеседование. Все прошло успешно для нас, и к концу дня мы уже осваивали военную часть.

Рассказывать о первых днях в качестве военных летчиков "младшего звена" не вижу смысла – удачно и весьма спокойно.

Вот и наступил сентябрь, все встало на свои места, налеты у всей команды уже были приличные, получили даже бонусные выходные. Жизнь как жизнь, мир миром. Но вот стали приходить весточки из-за рубежа. В Испании началась гражданская война. И не просто началась, а стала широкомасштабной. Впервые об этом узнали из газет. Поздней начались дискуссии уже и внутри нашей военной части. Мы прекрасно понимали, кто с кем борется и за что, поэтому глупых вопросов о моральной поддержке испанских коммунистов не было. И, спустя небольшое время, нам стало известно, что Советское правительство также решило поддержать испанский народ, в том числе и военном плане, против так называемых и впервые услышанными "фалангистами" – сторонниками тоталитарного режима генерала Франко.

***

Нам, настоящим молодым коммунистам, была честь и долг помочь республиканскому правительству и мы даже переговаривали между собой о том, как попасть в охваченную войной против капиталистов – Испанию. И да, наша мечта, чтоб попасть туда – осуществилась. Чья наша? Нашей компании закадычных друзей – меня, Георгия, Николая и Маргариты. Кроме нас еще трое выходцев из летной школы удосужились попасть в первую советскую группы военных летчиков и специалистов. Попасть туда, скажу вам, было настоящим чудом. Особенно таким новичкам, как мы. Тут уже было дело случая и везения. Конечно, все мы с отличием закончили военную школу. Вообще из всей группы нашей с отличием летную школу закончило примерно восемьдесят процентов. "Вот это результат", – скажете вы. Отвечу вам: "Когда есть желание, и не такое предел".

Проводился определенный конкурс, как мы потом поняли, под попечительством главных силовиков, с отбором группы опытных и менее опытных летчиков с отличной репутацией и хорошей характеристикой. Наша часть забрала большую часть квоты, примерно пятьдесят мест. Часть была очень большой, постоянно тут работало несколько тысяч человек, самолеты все поднимались небо, что днем, что ночью. Маргарите был доручен истребитель И-15, который был знаком нам еще с времен обучения, а нам, парням, И-16 напоминавший И-15, поэтому особых проблем не было, и мы практически ничего нового для себя не узнали, показав высокий уровень уже на первой аттестации в конце августа месяца.

Мы написали просьбу на выезд в Испанию первыми вообще среди части. Но нас не хотел брать начальник части, как помню, толстый такой дяденька с усами, как у товарища Буденного, полковник авиации Головин Ерофей Иванович. Он собрал на семерых, всю нашу группу, попавшую по разделению сюда, и сказал:

– Ребята, это война. Не стоит там вам быть. Зачем вам это? Подучитесь, семью создайте, а потом уже имеете право. Вы только из академии, куда вас. Я понимаю, вы все очень сильно себя показали, но все же. Я не принимаю решений по этому вопросу, но хочу сказать, что буду против, просто потому что есть люди поопытней и мне вас будет жаль и ваших родителей, если с вами что-то случится.

– Но ведь все может быть и с другими. Но так не отстоять честь пролетариата в борьбе с капиталистической гидрой, ведь пока мы с вами говорим, они убивают кровных нам по духу людей, и если государство наше советское соизволило нас пригласить на добровольную борьбу и помощь Испанскому народу, то мы не можем не помочь, – парировал Георгий.

– Я хочу пополнить ряды Сталинской авиации, готов отдать все силы и здоровье нашей Советской Родине, коммунистической партии, – твердо стоял на своем Николай.

– Я как комсомолка не могу оставаться равнодушной к беде наших товарищей в далекой Испании и готова отдать жизнь за защиту нашего общего дела! – Маргарита тоже не осталась в стороне.

– Правильно он говорит, Ерофей Иванович, дайте нам квоту, мы отстоим честь нашей части и нашей страны. Я лично про себя скажу, что не зря просиживал штаны в летном училище и умею управлять самолетом как никто другой, вы не пожалеете, взяв меня и остальных ребят, я за них ручаюсь головой, – ответил я с жаром.

– Очень просим, не отклоняйте нашу просьбу, – хором сказали мы.

Перед таким напором сложно было устоять, и разумеется, от таких специалистов, как мы, грешно было отказываться, несмотря на юный еще возраст. Так мы встали на пути своего первого серьезного испытания в летной карьере.

***

Первые советские авиационные специалисты прибыли в Испанию в середине сентября 1936 года. В первую группу бомбардировщиков входило: 30 самолётов, 15 лётчиков, 15 штурманов, 10 стрелков–радистов, 5 мотористов, 15 авиатехников, 1 оружейный мастер, 1 техник по вооружению, 1 укладчик парашютов и 31 рабочий–сборщик с завода № 22.

Первая группа истребителей И-15 в количестве сорока машин прибыла в Испанию 28 октября 1936 года. В этой группе была Маргарита, а мы немного поздней прибыли с группой И-16. Это было нелегкое время, многое рассказать и сейчас не могу, так как на многих материалах стоит гриф “секретно”. Но в целом путешествие в Испанию произвело сильное впечатление, мы попали туда через Балканы по поддельным паспортам, добираясь к пункту назначения в течение десяти дней. Кое–кто позже рассказывал, что через северные страны добирался. Как перебрасывали технику – не знаю, и вряд ли кто-то расскажет. Но к нашему прибытию в один из небольших городков близ столицы Испании – Мадрида был раскинут достаточно большой полевой лагерь под прикрытием. Советская власть – это я сейчас так говорю – явно особо не хотела "засвечиваться" в данном конфликте, но наша помощь определенно была, и приехали мы как раз с этой целью. Антиреспубликанское восстание необходимо было подавлять, и уже с ноября мы начали проводить первые боевые вылеты на удалении примерно сто километров от нашей дислокации.

Очень печально осознавать, что в такой красивой стране происходила война. Мы были по духу военными летчиками, но порой трудно было осознавать, что, скинув бомбу на землю, мы крушим эту страну. Пусть даже врагов, но все же. Испания прекрасна, даже в ноябре, в том самом ноябре, когда у нас, в Подмосковье, грязь или сильные морозы. Здесь было гораздо мягче и красивей. Впервые тут попробовали апельсины и мандарины. Почты для связи с близкими не было, сказали, что наладят, но пока нет.

Двадцать пятого ноября, как помню, я впервые уничтожил большую группу противника близ крайне интересного по названию города – Хетафе. Это был пригород Мадрида, им овладели националисты немного ранее. Тогда три самолета, среди которых был и мой, уничтожили машины националистов. Не скажу, что было легко, так как летели мы на небольшой высоте и видели этих людей. Но такая у нас работа. Это у каждого человека так. Поздней дебютировали и все наши остальные. Стали замечать и наши советские танки Т-26 у бойцов народного фронта. Начались сильные бомбардировки Мадрида. У националистов были тоже самолеты. Много людей погибало. Впервые мы пролетели звеном из десяти самолетов над красивейшей столицей Мадрида семнадцатого ноября. В ту ночь очень сильно враг бомбил город. Это было прекрасно заметно как с неба, так и земли. Несколько сотен раненых, не менее нескольких десятков погребенных под завалами. Было большое желание отомстить. Но мерзавцы, сделавшие это, исчезли из небесного пространства, и мы с горестью вернулись ни с чем. Сильно переживал Николай. Коля вообще был очень справедливым и честным, даже среди нас всех, и чутким к злу. Я помню его красные от напряжения глаза.

***

И вот момент наступил. Заработали двигатели, поднялись в небо, пролетаем над Навалькарнеро и Мостолес. Ох, уж эти дивные названия или странные переводы, наспех сочиненные нашими помощниками и помеченные карандашом транслитерацией на русском. Показался и Мадрид. Летим, летим, на удалении всего пятьдесят метров друг от друга. Вскоре стали видны цели: три самолета летело прямо на нас. Несколько мгновений – и они резко начали менять высоту. Попытки маневрировать для них не увенчались успехом: сразу же был подбит и заполыхал от ударов наших пулеметов самолет, летящий впереди. То был бомбардировщик или его нелепое деревянно – металлическое подобие. И тут последовала ответка – ответный огонь. Очереди пулеметных орудий, направленных в нашу сторону, к счастью, обошли нас, но точность врага была весьма высокой, так как, судя по звуку, зацепило крыло самолета самую малость. Расстояние сокращалось, казалось, что мы оба шли на таран. Пора было делать разворот, ведь идти на неоправданный смертельный риск было неразумно. Противника нужно уничтожить, не повредив себя. Сделали разворот, я работал пулеметчиком, Маргарита – за штурвалом, Коля с Жорой справа. Мы сблизились до расстояния двадцати – тридцати метров и вынудили противника подняться на другой уровень. Поднялись вверх и дальше вновь спустились, поманеврировали, самолеты врага не смогли пойти на нас тараном и полетели назад, в направлении нашего фронта, таким образом удалось обмануть в воздухе этих летчиков, но они все же быстро среагировали и вновь повернули, теперь летели вдогонку нам. Данная ситуация стала еще более опасной для нас, тем более они вновь открыли огонь из крупных пулеметов, и мы теперь летели по направлению к территории противника, оказавшись загнанными в ловушку.