Читать книгу Мы из Бреста. Штурмовой батальон - Вячеслав Сизов - Страница 10

Командир бронегруппы 132-го батальона НКВД сержант ГБ Козлов мужественно терпел боль, пока молоденькая медсестра обрабатывала раны на голове и левой руке. Боль была не только от ран, но и от вида поля боя. На нем дымили его подбитые машины. Они победили! Но какой ценой… Из пятидесяти машин больше двух третей пришли в негодность. Пострадал даже его артштуг, шедший во второй линии. Фашисты ожесточенно сопротивлялись нашему натиску с фронта и тыла. Только прорыв танкистов и кавалеристов к штабу немецкого полка, что здесь оборонялся, и захват артиллерийских позиций вынудил немцев оставить свои окопы и отойти к Паричам. Наконец-то совместным ударом Бобруйской группы войск с тыла и 232-й стрелковой дивизии с фронта удалось пробить коридор и соединиться с войсками Западного фронта. Остатки бронегруппы совместно с кавалеристами и штрафниками блокировали немецкие подразделения, не успевшие отойти вместе со всеми, все больше прижимая их к болотам. В районе Паричей части 232-й стрелковой дивизии продолжали бой, но явно завязли в немецкой обороне. Верная самоходка на этот раз подвела, получила два снаряда. Им по сравнению с другими еще повезло, еще легко отделались. Надо поменять пару опорных катков и несколько траков, а вот часть парней и машин уже не вернуть.

В последние дни немцы из района Осипович провели несколько операций на рассечение Слуцко-Бобруйской группировки войск. Для парирования этих ударов командование все чаще использовало бронегруппу, т. к. снарядов для артиллерии, особенно крупнокалиберной, практически не осталось. Хоть и удалось отстоять свои позиции, но потери в личном составе и технике были большие. Компенсировать их было трудно. Все больше возникало проблем с запчастями, топливом и боеприпасами. Несмотря на «воздушный мост» и поставки с Большой земли по тропе через болота, утолить все запросы окруженных частей они не могли. Ремонтники старались вывести все подбитые и сломанные танки с полей сражений, благо, что для этого была специальная трофейная техника. Но не всегда это удавалось, часть подбитых машин оставалась на территории, захваченной противником. Те машины, что еще были в строю, начинали дышать на ладан.

По дороге от Бобруйска к месту сосредоточения для атаки по техническим причинам потеряли пять танков. У кого движки, у кого трансмиссия полетела. Ремрота сейчас ими занимается, но когда их введут в строй – неизвестно. Много машин потеряли уже в бою. И опять-таки не все от огня врага. Удивительно, как эти машины вообще сюда дошли. Движки и ходовая изношены. Танки неоднократно латаны-перелатаны. Экипажи – сборная солянка. Хорошо, что большая часть командиров танков и подразделений уже имеет опыт боев и эксплуатации техники. Лагерные «фильтры» продолжали присылать пополнение из танкистов, которые порой до попадания в плен ни разу не сидели в танке, не говоря уже о стрельбе из танкового орудия и эксплуатации машины. На территории Бобруйского автотракторного училища пришлось открывать ускоренные курсы подготовки механиков-водителей, заряжающих, радистов, ремонтников и механиков. Пожертвовав для них в качестве учебных пособий несколько наиболее изношенных танков, запас топлива, запчастей и боеприпасов. Инструкторами туда пошли легкораненые бойцы бронегруппы из числа тех, кто отказался эвакуироваться за линию фронта. Командование батальоном в лице старшего лейтенанта Акимова и майора Паршина принимали все меры к первоочередной эвакуации раненых из батальона. Их вывозили за линию фронта самолетами или конными повозками по лесной дороге через болота. Правда, в последнее время это стало небезопасно. Немцы для блокирования лесной дороги забросили в наш тыл диверсантов и местных, украинских и белорусских, националистов. Они все чаще нападали на колонны снабжения, значительно уменьшая и без того тонкий ручеек помощи окруженным.

Бойцы измотаны. Считай две недели практически не вылезали из боев. После пропажи штабной группы командира все подразделения батальона были сконцентрированы в Бобруйске. Благодаря этому удалось сохранить батальон как единое целое. А то были желающие растащить подразделения по остальным частям. Чего стоило использование танковых рот бронегруппы по отдельности для поддержки пехоты на Осиповичевском фронте. Еле восстановились после тех боев. Понятно, что даже единственный танк может и должен поддерживать пехоту в обороне и наступлении, но лучше, когда это делает сразу рота или вся бронегруппа. Тогда можно добиваться куда больших результатов, чем просто временная остановка врага на отдельном участке. Новый комбат старший лейтенант Акимов это понимает и отстаивает перед командованием. Требуя не растаскивать танки и бронемашины из рот, а использовать единым целым. Понятно, что командование группировки это пыталось сделать от бедности, нехватки боевой техники, вооружения и желания сцементировать оборону. Но танкистам от этого не легче.

Потерь немного удалось избежать, проведя силами ремонтной роты усовершенствование танков и остальной техники. Начато оно было еще при лейтенанте Седове. На лобовую броню Т-26, которых в ротах было больше всего, по образцу немецких трофейных танков дополнительно наваривали 20-мм броневые пластины. Кроме того, на борта и башни танков вешали защитные экраны, усиливали рессоры, устанавливали трофейные радиостанции, по возможности меняли оптику на немецкую. Наша-то оптика позволяет рассмотреть немецкие танки на расстоянии 800 метров, а вот немецкая видит до 2 км. Тут вон Командир давал в свое время читать немецкую инструкцию для их противотанкистов, так там было написано, что по нашим танкам с уверенностью поражения можно открывать огонь с расстояния от 1000 до 1500 метров. А нам, блин, надо подбираться на 800 метров, и то с первого выстрела не удается поразить цель. Редко это удавалось сделать и со второго. Вообще немецкие танки оказались вполне себе хорошими. Удобными для экипажа. Особенно «троечки», которых в бронегруппе 8 штук. Для командиров взводов самое то, что надо. С командирской башенкой, хорошей связью и неплохим орудием. Главное, что командир танка не озабочен заряжанием и наведением орудия и может спокойно руководить боем. Жаль, что на наших танках этого нет. Места в башне мало и тесно. Связь плохая, а то и вообще нет. И все равно мы немцев побеждаем! Сегодня раскатали и дальше будем их бить! Вон они завоеватели, мать их через коромысло, валяются и еще больше валяться будут. Только вот починимся, соберемся и опять бить будем. Благо, ремонтники уже над подбитыми машинами колдуют, а медики раненых пользуют. Парни из ремроты не только наши машины осматривают, но и те, что тут с июльских боев остались. В основном БТ и бронеавтомобили 18-го танкового полка 32-й кавдивизии. Их тут немцы штук двадцать побили. Значительную часть безвозвратно. Эвакуировать поврежденные машины у наших не получилось, и немцы тоже не смогли. А у нас получится! Потому что нам очень надо! Трофейные трейлеры и тягачи помогут вытащить машины из болота. Так что если парни смогут хоть пару из битых собрать, то будет в бронегруппе дополнительная техника. А экипаж на них по-любому найдем. Раненые в строй вернутся, из «фильтров» пополнение пришлют. Не зря командир говорил, что бронегруппа жива, пока есть хоть один член экипажа и мотострелок, хоть одна целая единица бронетехники или орудие. А у нас еще самоходки зенитные и бронетранспортеры в запасе имеются. Они в бой шли в третьей линии, поддерживая своим огнем танки, и практически все сохранились. После прорыва обороны немцев помогали пехоте вычищать траншеи, отражать контратаку и сейчас продолжают выкуривать врага. Так что если потребуется, то можем еще дать врагу прикурить, мало не покажется.

Оставшиеся в строю танки командование 232-й дивизии хотело себе подчинить. Но Акимов, прибывший с остальными подразделениями батальона к месту последнего боя, не дал. Сославшись на необходимость уничтожения оставшихся в нашем тылу немцев, предложил в качестве усиления отдать из резерва ударной группировки два штрафных желтых батальона. Позже в разговоре с Николаем Акимов признался, что с окруженными немцами вполне справятся кавалеристы 47-й дивизии и штрафники. Немцев осталось не более пары разобщенных между собой рот, блокированных у края болота. А нам надо готовиться к эвакуации в тыл. Для нас рейд по тылам врага закончен. Сергей Ильич дал команду грузить подбитые машины на трейлеры и вывозить технику за линию фронта. Это же касается и всех остальных подразделений батальона, в том числе для штурмовиков из штрафного батальона. В тылу будем ремонтироваться, проходить переформирование, получать пополнение, отдыхать и ждать дальнейших приказаний. Обрадовал сообщением, что около сотни раненых бойцов из тех, кто был с Командиром в Химах, благополучно вышли на соединение с нашими войсками у Могилева. По их сведениям, Командир жив, здоров, продолжает с гвардией геройствовать в немецком тылу в том районе. Скорее бы увидеться, а то вопросов куча накопилась. При всем уважении к Акимову и начштабу капитану Алексееву, но только Седов может на них ответить.