Читать книгу Причалы любви. Книга вторая - Вячеслав Викторович Сукачев - Страница 7

V

II

Надечку Дулину Вячеслав узнал не сразу и вынужден был отдать должное ее объективности, когда она писала, что сильно изменилась, и изменилась – к лучшему. В длинном вечернем платье цвета морской волны, с легким газовым шарфиком на плечах, она показалась Вячеславу выше и стройнее, чем была три месяца назад на теплоходе. Умело рассчитанный вырез платья… Наимоднейшая прическа в сочетании с неожиданно тонким блеском дорогих камушков в маленьких золотых сережках выгодно оттеняли смуглое лицо Надечки. И когда она пошла к нему, как-то особенно изящно придерживая двумя пальцами тяжелое платье у левого бедра, Вячеслав невольно заробел и по- школьному протянул руку. Надечка ее не заметила, высоко закинув руки, крепко обняла Славика за плечи, и долго поцеловала в губы. И пахла она той самой морской волной, под цвет которой было подобрано ее платье. Очень вкусно пахла, уютно и тепло…

– Как я соскучилась, – шепнула Надечка. – А ты – варвар, – неожиданно надула она губки.

– Почему?

– Потому… Ты не ответил на три моих письма.

– Видишь ли, – хотел объяснить Славик, но Надечка перебила его:

– Не надо, Славчуля, я не требую от тебя никаких объяснений. Я и так все знаю: о твоей распрекрасной северянке, о пожарах и даже – о приказе министра здравоохранения…

Вот тут Вячеслав опешил по-настоящему и взглянул на Дулину с некоторым испугом.

– Ну и что мы здесь стоим? Пошли скорее! Там все ждут тебя.

И Надечка, подхватив одной рукой платье, другой – Славика, быстро и ловко ступая по бетонным плитам голубыми туфельками на высоком каблуке, повела его в ресторан.

А свадьба гудела. И еще на что он сразу обратил внимание – за столом не было ни одного пожилого человека.

– Прошу любить и жаловать, – воскликнула Надечка, как только они вошли в зал. – Вячеслав Сергеевич Сергеев!

Кто-то слабо хлопнул в ладоши, кто-то многозначительно протянул: «О-о!» И лишь Петька Ремеслов, совершенно непривычный в строгом темном костюме и при галстуке, искренне обрадовался и полез обниматься.

– Славка! Вот молодчина! Пошли, познакомлю…

Они прошли к центру стола, где сидела черненькая, не очень симпатичная невеста в розовой фате, внимательно наблюдавшая за каждым Петькиным движением с таким выражением лица, словно он должен был здесь, в эту минуту, совершить какую-то невероятную глупость.

– Знакомьтесь: Алиса, Вячеслав Сергеев, – бойко представил их друг другу Петька.

– Очень приятно…

– А мы немного знакомы.

Вячеслав удивился.

– Не помните? Правда, это было очень давно, на катке. Вы там были с Надей, и она нас познакомила… Неужели не помните?

– Не помню…

– Мы с Надей живем в одном подъезде, а в школе вы опережали меня на три класса…

И она так смотрела черными, немного косящими глазами, так искренне хотела, чтобы Вячеслав ее узнал, что Слава не выдержал и с усилием произнес:

– Ах да, из одного подъезда… Конечно же, припоминаю… Вы еще часто падали тогда, на коньках.

– Я?! – теперь уже удивилась невеста и очень мило улыбнулась. – Ну что вы! Я ведь с семи лет в детскую спортивную школу ходила, где занималась фигурным катанием.

– Она у меня спортсменка, – гордо подтвердил Петр.

Славику поднесли штрафную: полный фужер не то шампанского, не то розового вина. Он пригубил и сразу почувствовал, что напиток крепкий и весь фужер ему не одолеть. Но Надечка, а за нею и остальные начали громко скандировать, прихлопывая в ладоши:

– Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!

И Славик с усилием, перебарывая подступающую к горлу тошноту, выпил все. Потом его с кем-то знакомили, с кем-то он говорил и даже спорил, однако ни лиц новых знакомых, ни споров с ними не запомнил. Несколько раз он выходил танцевать, но его так покачивало, так вело в сторону, что пришлось оставить эту затею. Иногда, словно из мрака, выплывало разрумянившееся лицо Надечки. Славик бросался к ней, как к единственно близкому здесь человеку, но его вновь мотало, и Славик прочно прикипал к стулу. В какое-то мгновение он с необычайной четкостью понял, что надо уходить, немедленно, сейчас же, иначе может случиться что-то непоправимое. И он ушел бы, но его перехватили и потащили в круг танцевать… Потом полный провал в памяти, абсолютная темнота, после которой Славик ощутил себя в такси.

– Д-домой, д-домой, – обрадованно забубнил он, до физической боли желая немедленно очутиться в своей квартире, на диване, под надежной крышей.

– Сейчас, Славочка, сейчас будем дома, – тихо сказала Надечка, и от нее по-прежнему пахло чудными духами.

Славик обрадовался Надечке, что она не оставила его, что она рядом, и при случае есть на кого положиться. Он успокоился, расслабился и снова оказался за чертой осознанного бытия…

Потом был полутемный подъезд, бесконечные ступени и какие-то мальчишки с гитарой на подоконнике лестничной клетки.

– Мы куда? – трезвея, спросил Славик.

– Т-с-с! – приложила палец к губам Надечка. – Никаких вопросов…

Сидели прямо на полу и опять пили нечто такое, что Надечка называла коктейлем. Пили, как смешливо определила Надечка, на «брудештейн». Смысл был тот, что после каждого глотка надо было целоваться.

– Меня дома потеряли, – запоздало вспомнил Славик.

– Я позвонила и все уладила.

– Кто взял трубку?

– Света.

– Как все это… нехорошо…

– Почему же?

– У меня есть невеста, – решился сказать Славик и даже поежился при этом.

– Ну и что? – холодно спросила Надя. – У всех кто-нибудь да есть…

– И у тебя?

– Конечно… У меня есть ты! И не надо больше про невест…

И удивительно уютно было с Надечкой, и такая соблазнительная кожа светилась в глубоком вырезе ее вечернего платья… И так темно было в комнате, что кружилась голова и вновь хотелось ничего не помнить. И Надечкины руки были так неожиданно сильны и уступчивы…

– Хватит, Славочка, хватит, – растормошила его утром Надя. – Не притворяйся, пора вставать, чай пить и уматывать отсюда. А то как бы нас ненароком на месте преступления не застали…

– У-у-у! – простонал Славик, первый раз в жизни испытывая невероятно сильный приступ головной боли. – Н-не могу…

– Вста-вай, – Надя присела на диван и легонько шлепала Славика по щекам, – приходи в себя. Не думала тебя таким пьяным увидеть. Ужас…

– Они там… чего-то намешали, – поморщился Славик, с отвращением припоминая вчерашнее гулянье.

– Ну, ничего, – успокоила Надя, – сейчас чая с лимоном попьешь и придешь в себя. Сильно голова-то болит?

– Да…

– Чего-нибудь помнишь или нет? – Надечка склонилась и поцеловала Славика где-то возле уха. Этот поцелуй, вполне домашний, спокойный, насторожил Славика, и он встревоженно спросил:

– А что?

– Да ничего, ничего, – засмеялась Надя. – Ты что это так перепугался?

– Попить бы чего-нибудь.

– Сейчас.

Надечка проворно скрылась на кухне и вскоре вернулась с дымящейся кружкой горячего чая. Сверху плавал сочный ломтик лимона, слегка припудренный сахаром.

– А холодной воды нельзя?

– Нет, – твердо ответила Надя, – чай с лимоном лучше.

– Спасибо.

– На здоровье. Да ты садись в постели-то, а то как будешь пить? Или меня стесняешься? – Надечка опять засмеялась.

– Да нет.

– Ну и садись.

– Горячий… Вячеслав отхлебнул, потом еще раз и еще. Чай оказался необыкновенно ароматным, с кислинкой, именно то, что ему надо было сейчас, и он с невольной признательностью посмотрел на Надечку.

– Вкусно?

– Еще как!

– А ты говорил…

– Что?

– Да ничего. Пей…

– Где это мы находимся?

– У знакомой. Не беспокойся, все в норме.

– А кто она?

– Знакомая, я же тебе сказала.

– А-а…

– Тебе что-нибудь не нравится?

– Да нет, – Вячеслав приходил в себя, – но все как-то так…

– Как?

– Странно.

– А чего здесь странного? – Надечка напряженно хохотнула. – Повеселились на свадьбе приятеля, поплясали и потом баиньки… Все как надо.

И вот только теперь, при ее последних словах, Славик наконец-то осмыслил происшедшее. И так скверно вдруг стало у него на душе.

– Как же так, Надя? – глухо спросил Славик, не в силах поднять на нее глаза. – У меня же там, в Леденеве, невеста…

– Ты об этом уже говорил, – быстро перебила Надя, – ночью.

– Да?

– Говорил, – Надечка глубоко вздохнула. – Да ты не расстраивайся, Славушка, я ничего к тебе не имею… Я сама так хотела. Са-а-а-м-а!

И так она это сказала, так выдернула сигарету из пачки, что Славик невольно подался к ней, обнял, неожиданно почувствовав, что Надечка вся, от головы до пят, по чьему-то неведомому велению сейчас близка и понятна ему.

– Ну?

– Я виноват, да? Сильно?

– Ты дурак, Сергеев. Бесконечная тупица… Разве об этом спрашивают?

– Я не хотел этого, честное слово.

– Да помолчи ты!

Надя крепко прижалась к нему и тихо всхлипнула.

– Все равно – прости меня! – заупрямился Славик.

– Была свадьба, понимаешь? А мы пошутили. И никто никому не обязан, если…

– Что?

– Ничего… Если не будет последствий.

– Ты думаешь…

– Я пока ничего не думаю… Лучше обними меня… вот так… Сильнее. И ни о чем я не хочу думать, понятно? Я хочу быть с тобой… Твоей… И молчи, молчи, молчи… Если ты скажешь сейчас хоть слово, я возненавижу тебя… Вот так… Славка-а…