Читать книгу Калки. История одного воплощения. Часть четвертая - Вячеслав Владимирович Камедин - Страница 6

– Женечка, малыш, ты должен ко мне сейчас приехать! Срочно! Иначе я погибну!

– Цветик, что случилось? Сейчас три часа ночи. Это до утра не подождет? Я всё равно к тебе собирался сегодня на день рождения…

– Нет, малыш! Это не подождет! Вопрос жизни и смерти! Я погибаю!

– Ну… ну, ладно… сейчас приеду…

Евгений Григорьевич положил трубку. Он засиделся в своем домашнем кабинете. Жена и младшая дочь, должно быть, уже спали и не слышали, как он разговаривает по телефону. Девушка называла сорокадевятилетнего мужчину Женечка, милый малыш… наверное, это со стороны выглядит дико. Жене Евгения Светлане сначала казалось это совсем ненормальным, но… среда художников, что с этих художников взять?

Женечка быстро оделся, прихватил пакет с подарком и коробкой шоколадных конфет… Предупреждать ли Светлану, задумался он, будить?.. Нет, он быстро обернется! Что же у этой девчонки опять случилось? Ох, вечно находит себе приключения! В восемнадцать лет уже успела и с парашютом прыгнуть, и управлять спортивным самолетом, гонять на байке, спуститься на батискафе к Мариинской впадине… Это только то, что сам он знает. Но, можно предположить, что у этой сорвиголовы еще множество подвигов. И теперь мужчина чувствовал тревогу, выходя из дома.

С собой Цветана не могла что-то сделать, рассуждал он спускаясь по лестницы. Это фонтан жизнерадостности, всегда улыбчивая девушка, без ума от индийской философии, особенно от индуизма. Просто-таки влюблена в бога Кришну. А культура Индии пронизана жизнелюбием… уговаривал себя не беспокоится Пирогов.

Но… возможно это первая любовь, продолжил он себя накручивать уже в такси. Тогда… вот какой-нибудь негодяй из нынешней золотой московской молодежи взял и совратил. Нет! Цветана не такая! Почему? Она разве инопланетянка? Не может влюбится?

Цветана была в женском кимоно голубого цвета, расшитом золотом, весело улыбалась… Евгений подумал, что никогда он не привыкнет к новому образу девочки. Она была лысая… хотя это её делало красивой и очень милой. Вместо бровей были татуировки – какие-то мелкие иероглифы; брови же сбриты. Что делало её невероятно большие и глубокие глаза еще больше. Такими же иероглифами были покрыты уши и пальцы рук. Пирогов помнил тот скандал, который закатили ей родители за наколки, но она очень стойко перенесла его, выслушав с улыбкой и процитировав затем что-то из Махабхараты.

– Что… что стряслось? – спросил Евгений, разуваясь в прихожей.

– Нечто чудовищное! Мне нужен мальчик!

Господи, подумал Пирогов, он не ошибся, дело в любовных отношениях.

Цветана схватила его за руку и потянула к направлению своей комнаты.

– Ну, что ты возишься, малыш! – укорила она его. – Быстрее ко мне! Я раскурила кальян, сегодня он яблочный как мы с тобой любим. Мне нужно много тебе сказать…

– Что там у тебя? – спросила девушка уже в своей комнате, где было много персидских ковров и не было мебели. Как йог – ах, да, она еще занималась йогой – она спала на полу. Сидела на полу, когда ела, читала, медитировала…

– Подарок на день рождение…

– О! Давай сюда! – Цветана отняла пакет. В нем был сверок из розовой фольги. Сорвала обертку. – О! Неплохо. Весьма недурно, малыш. Угодил, – она разглядывала трёхтомник на немецком Фридриха Ницше. – Это первое издание?

– Да, – ответил Пирогов, пытаясь уловить на её серьезном сейчас лице восторг, ведь она сама об этом мечтала. – Тысяча восемьсот семьдесят второй год…

– Ага… вижу… А еще что? Конфетки! И мои любимые… А чё так мало? – обижено посмотрела она на него.

– Ну… я… Я еще принесу…

– Ладно. Принесёшь завтра, – вынесла она приговор. – А теперь садись, мне нужно с тобой поговорить…

– Мне очень нужен мальчик! – произнесла с жаром она, когда они сели по-татарски на подушки и стали курить кальян.

– Мальчик? – переспросил Евгений. – Ты… ты хочешь сказать… – он поперхнулся.

– В мою гениальную лысую голову снизошла сегодня великая идея, – произнесла с пафосом Цветана. – Женечка, ты не представляешь, мой пушистик, что я придумала! Я придумала проект, который меня сделает мировой личностью!

– Даже так? – усмехнулся пушистик, чувствуя, как расслабляется: значит, опять она поймала его на своем любимом приеме, сказала о гибели и трагедии, чтобы он примчат в три ночи.

– Несомненно так! Я задумала вот что. Я сделаю очень большой фото-альбом, иллюстрирующий жизнь Кришны. Я знаю, как сделать так, чтобы любой человек, даже не слыхавший ни о Кришне, ни о Радхе, всё понял без единого слова. Описания не будет, о нет! Это не комикс! Только фотографии! Эта книга меня прославит как фотографа, как художника! Эту книгу все полюбят! Но мне нужны модели – люди необыкновенные. Мне нужен мальчик на роль самого Кришны.

– Господи, Цветана, и ради этого я мчал по всей Москве ночью?

– Конечно! Это неотлагательно!

– Ну… у тебя много знакомых мальчиков и…

– Нет, Женечка сладкий мой, ты не улавливаешь! Кришна должен быть необыкновенный. Все те, кого я знаю, не то. Изнутри него должен литься свет наивности и чистоты! Среди московских пацанят такого нет, это агрессоры. Ты должен помочь мне отыскать такого мальчика…

– Ну, знаешь… таких ни только в Москве, но и в провинции вряд ли… – хитрил Пирогов, сразу смекнув об Анании. – Это должен быть Маугли…

– Во! – восторженно подхватила Цветана. – Как раз мальчик-маугли… Найди такого обязательно! Ты сможешь, я знаю!

– Ну… знаешь, у таких мальчиков могут быть… так скажем причуды… Я, к примеру, знаю такого мальчика… вернее, недавно познакомился…

– Ты знаешь такого мальчика?! – даже вскочила на ноги она. – И молчишь?

– …его можно назвать Маугли, он вырос с мамой, больше не с кем не общался, но…

– Никаких но! – девушка толкнулся мужчину и тот упал на спину, и тут же Цветана села сверху как наездница; ее попа оказалась на его гульфике. – Ты должен познакомить нас!

– Всё-таки но есть, – глядел Евгений снизу-вверх, похлопывая ноги девочки. – И сказать я должен. Чтобы ты не смущалась…

– Что это за но?

– Ну… даже не знаю, как и рассказать…

– Рассказывай быстрее, интриган… а то… – она хитро посмотрела и вдруг, пристав, резко опустила попу на его хозяйства, мужчина застонал.

– Ох, негодница! Слезь, тогда расскажу…

– Ладно, слезаю. Раз вам, сеньор, не нравится секс с восемнадцатилетней девственницей…

– Хе-хе, секс, – кряхтел приподнимаясь… если честно, чтобы скрыть смущение; когда Цветана так шалила, у него случайно явилась непрошеная эрекция. С этой девочкой у него, кстати сказать, часто вставал, но как взрослый мужчина он не пугался, просто быстро старался переключится.

– Ну, говори, что не так с этим Маугли?

– Он хороший, добрый, и знаешь не глупый… Но… Когда его мама пришла ко мне, она предупредила, что с другими людьми он может неадекватно себя вести…

– Что значит неадекватно?

– Ну… при мне, когда мама его привела знакомится, он… приспустил свою брюки с трусами…

– Ого! И что? – Цветана имела ввиду «и что было дальше?».

– … и так он делает со всеми, – сказал Евгений.

– Показывает всем? (Пирогов кивнул). Он получается эксгибиционист, да? Ах, как это чудесно!

– Почему чудесно? – непонимающе взглянул на девушку мужчина.

– Я не разу не встречала таких людей! Видела ролики в инете, но в жизни никогда!

– Тебя это не смутит?

– Возможно, – лукаво улыбнулась Цветана. – А что он еще делал?

Евгений почувствовал, что от этого разговора снова волна прилила кровь вниз живота, и там снова жестко…

– Ну… догадайся, – уклонился он от ответа.

– Он дрочил? – её большие глаза стали больше. – Дрочил при тебе и маме? Ого! Это круто! Он феноменален!

– Какой есть, – усмехнулся мужчина.

– Пушистик, честно, я таким людям даже завидую. Я сама такая трусиха (сейчас Цветана рассмешила Евгения). Я даже наедине с собой ни разу не дрочила…

– Цветана, ты меня смущаешь, – укорил Пирогов. – Мы об этом ни разу не говорили и…

– Вот мы дураки! – перебила она. – О самом интересном и не говорили никогда! О, а давай…

– Цветик, давай не будем говорить… Иначе… иначе я не буду знакомить вас с Ананием…

– Ананий? Ничего себе! И у него имя чудесное. Будто онанист… А почему ты боишься говорить про онанизм? Ведь это, наверное, волшебно. Ты же этим занимаешься? Да? Ну, скажи, да?

– Цветана, я пойду… Уже пятый час ночи, а мне завтра… вернее сегодня на кафедру… Я послезавтра вас познакомлю.

– А почему не сегодня….