Читать книгу Я никого не хотел убивать. Криминальный детектив - Вячеслав Вячеславович Денисов - Страница 2

Я никогда не считал других людей глупее себя, но этот самонадеянный Пинкертон, который бесцеремонно вошёл в квартиру моей любовницы, с единственным желанием: как можно скорее упрятать меня за решётку, не только понравился мне с первого взгляда, но и почему-то не вызвал в моей душе неадекватных эмоций.

– Вы наверняка догадываетесь, по какому вопросу вас доставили в следственный отдел? – спустя некоторое время, поинтересовался он.

– Не имею ни малейшего понятия! – коротко ответил я, окинув его невозмутимым взглядом.

Передо мной стоял высокий, стройный мужчина в классическом костюме тёмно-синего цвета, выполненном в итальянском стиле, состоящем из прямых брюк, пиджака до середины бедра и жилетки дополненной белой рубашкой с отложным воротником и строгим атласным галстуком. На вид ему было лет пятьдесят, а то и чуть больше. У него были совершенно седые, коротко остриженные волосы, правильные черты лица, прямой ровный нос и выразительные карие глаза. Его опрятная внешность невольно вызывала у меня уважение. Однако будь он в форменном обмундировании, то наверняка выглядел бы гораздо солиднее. При этом он явно не относился к тем мужчинам, которые постоянно жаждали любовных приключений и наверняка был самым, что ни на есть, порядочным семьянином, хорошим отцом и верным любящим супругом.

– Кабанов Юрий Александрович! – представился он, упустив специальное звание и прочие регалии.

Я лишь ухмыльнулся ему в ответ, демонстративно показывая всем видом, что ни его фамилия, ни его должность не имеют для меня ни малейшего значения. Относительно его специального звания, у меня не возникло никаких сомнений. Как минимум, он был майором юстиции.

– Неужели до сих пор не догадываешься, по какой причине мне и моим коллегам пришлось разыскивать тебя по всему городу и провести экстренное задержание? – резко перейдя на «ты», полюбопытствовал он.

– К чему весь этот пустой бессмысленный разговор? – резонно, отмахнулся я. – Мне двадцать девять лет и давно вырос из юношеского возраста! Я достаточно хорошо осведомлён, что у вас, у следователей, даже к самым добропорядочным и законопослушным гражданам постоянно одни и те же претензии…

– В каждом честном человеке пытаемся разглядеть потенциального преступника… – взметнув брови, с чувством лёгкого негодования, добавил он.

– Во всяком случае, на мой счёт ты глубоко заблуждаешься! – вспыльчиво заявил я. – Мне неизвестна истинная причина моего задержания, но не сомневаюсь, что произошла чудовищная ошибка.

– Ещё скажи, что из-за этого у меня могут возникнуть крупные неприятности! – равнодушным тоном, произнёс Кабанов.

Я не мог не заметить, что он не сомневался в собственной правоте. Юрий Александрович был свято уверен в том, что ему удалось задержать опасного преступника, которого несколько дней подряд разыскивали буквально все представители правоохранительных органов не только Мурманска, но и всего Кольского полуострова.

– Действительно не понимаю причину моего нелепого задержания! – возмутился я. – Если всему виной моё недавнее ресторанное знакомство с Ниночкой Прудниковой, так могу заверить, что я не альфонс, презирающий всякую работу и живущий за счёт обманутых женщин.

– Тебя не прельщают её личные сбережения?

– Нет.

Я посмотрел ему прямо в глаза и решительно добавил:

– Так же меня не интересует её просторная трёхкомнатная квартира, расположенная в самом центре города.

– Ещё скажи, что у тебя на её счёт вполне серьёзные намерения…

В его голосе прозвучала откровенная ирония, но это не сбило меня с толку. Я отлично понимал, что мои любовные похождения его абсолютно не интересовали. Слухи о загадочной смерти мужчины, обнаруженного в одной из коммунальных квартир, где на фоне его разлагающегося трупа было совершено хладнокровное убийство ещё трёх женщин, разнеслись по всему городу с невероятной скоростью. Столь ужасное преступление, произошедшее в Мурманске, не могло не взбудоражить местное население, и тем более, не могло не заставить самых лучших следователей по особо важным делам вплотную заняться своими прямыми обязанностями.

– Может, ты сам имеешь виды на молоденькую смазливую вдову, а теперь, пользуясь служебным положением, решил избавиться от меня как от основного соперника? – цинично предположил я.

Он непроизвольно проскрипел зубами, но благоразумно оставил моё замечание без ответа.

– В любом случае, большое спасибо за то, что не унизил меня в её присутствии! Не стал кричать, не повалил на пол и не начал выворачивать руки. Даже не соизволил надеть на мои запястья стальные браслеты… – поблагодарил я.

– Мне стало, её искренне жаль! – сухо ответил Кабанов. – У неё ещё будет возможность узнать о твоей скрытной звериной сущности!

– Время нас рассудит! – скептически ухмыльнувшись, подметил я. – Очень скоро наступит момент, когда тебе придётся принести мне официальное извинение.

Юрий Александрович подошёл ко мне так близко, что я невольно ощутил исходящий от него аромат дорогого французского одеколона.

Это вряд ли… – нахмурившись, пробурчал он.

Его самоуверенность не имела границ, но я тоже был не так прост, каким мог показаться на первый взгляд. Разумеется, Кабанов располагал на мой счёт некоторыми подозрениями, но у него не было, да и не могло быть, серьёзных доказательств моей причастности к столь жестокому убийству ни в чём неповинных людей.

– Не понимаю, зачем было нужно устраивать весь этот балаган? – сохраняя хладнокровное спокойствие, поинтересовался я. – Мог вызвать повесткой и в тихой спокойной обстановке имел бы возможность получить ответ на любые интересующие тебя вопросы.

Заложив руки за спину, Кабанов озадаченно посмотрел на меня. В этот момент мною овладела паника, но уже через долю секунды я сообразил, что моя тревога не имеет под собой твёрдой почвы. При всём желании он не мог предъявить мне серьёзных обвинений.

– Если ты действительно, столь изощрённым образом решил защитить Ниночку от возможных неприятностей, то все твои старания абсолютно напрасны! – заверил я. – То обстоятельство, что проживаю вместе с ней под одной крышей, не является нарушением норм гражданского процессуального права.

Судя по выражению его лица, я поставил Юрия Александровича в затруднительное положение. Чтобы окончательно сбить с него спесь, я резко повысил голос и назидательно произнёс:

– Это не запрещено законом!

– Нет, не запрещено, – насупившись, согласился он. – По крайней мере, до тех пор, пока она не стала жертвой твоих махинаций.

Я заметил под его глазами тёмные круги и непроизвольно обратил внимание на тот факт, что Юрий Александрович выглядел чрезмерно уставшим.

– Не надейся обвинить меня в чём-то подобном! – несмотря на личную симпатию к этому человеку, грубо ответил я. – Можешь мне не верить, но Ниночка повлияла на моё сознание самым благоприятным образом и заставила по иному, взглянуть на мою никчёмную холостяцкую жизнь.

– Даже готов на ней жениться?

Мне стало немного не по себе от напряжённого выражения его лица и резкости тона.

– Причём, абсолютно бескорыстно… – вспыльчиво, ответил я.

– Не верю ни единому твоему слову! – всё так же дерзко, предупредил он.

На его лице отразилось некое подобие саркастической ухмылки, а в его глазах я прочитал то, о чём он не решился произнести вслух.

– Можешь мне не верить, но я встретил женщину своей мечты, которую полюбил с первого взгляда!

– И готов навечно связать с ней свою судьбу?

Я решил не отвечать на его бестактный вопрос, и лишь окинул с ног до головы пренебрежительным взглядом. Разумеется, я отлично понимал, что он вполне осознанно вёл весь этот никчёмный разговор, ради того, чтобы притупить мою бдительность.

– И как давно ты с ней знаком? – не обращая внимания на мои вспыхнувшие амбиции, настойчиво полюбопытствовал Юрий Александрович.

– Чуть меньше недели, – откровенно признался я.

– Ах, да… Ты уже говорил, что у вас было ресторанное знакомство… – зачем-то подметил он.

Кабанов упорно продолжал скрывать истинную причину моего задержания. Я не только не торопил его перейти к решительным действиям, но и всячески старался ему подыграть.

– Да, но это ничего не значит! – заверил я, продолжая изображать из себя настоящего недоумка. – Повторяю в который раз, у меня самые серьёзные намерения! Я безумно влюблён…

– Свежо придание, да верится с трудом? – холодно произнёс Юрий Александрович.

– Это ещё почему? – возмутился я.

– Как волка не корми, всё одно в лес смотрит…

Внешне он по-прежнему сохранял хладнокровное спокойствие, хотя внутри у него всё кипело и бурлило.

– Верить мне или не верить, твоё личное дело! – съязвил я. – Давай останемся каждый при своём мнении.

Я выдержал непродолжительную паузу, а затем рассудительно добавил:

– Признайся, Юрий Александрович, по отношению ко мне, ты конкретно лоханулся! Даже в том случае, если в самое ближайшее время, у нас с Ниночкой что-то не заладится, и мы будем вынуждены расстаться, это никоим образом не должно кого-то волновать!

– Уверен?

Я демонстративно откинулся на спинку стула и вызывающе произнёс:

– Преднамеренно или нет, но ты явно превысил свои служебные полномочия. Не забывай, что воспользовавшись конституционным правом, я имею возможность обжаловать твои действия в вышестоящей инстанции.

– Напишешь жалобу на имя прокурора области? – поинтересовался он иронично и в то же время сухо.

– Во всяком случае, обязательно укажу, что подобными необдуманными действиями ты препятствовал моим добрым намерениям вступить в законный брак и, возможно, тем самым помешал созданию крепкой полноценной семьи.

– Разрушил одну из основных ячеек нашего общества… – съязвил Кабанов.

Я злорадно посмотрел на него и угрожающе добавил:

– Ты напрасно меня задержал! Вряд ли вышестоящее руководство похвалит тебя за проявленное усердие…

– Ну, это ещё посмотрим! – отмахнулся Юрий Александрович. – К тому же, мне не нужна ничья похвала. Я сам себе начальник…

После этого высказывания я невольно подумал о том, что он добился значительного продвижения по служебной лестнице. Во всяком случае, вёл себя далеко не как заурядный следователь, которому по выслуге лет присвоили специальное звание майора. На каждом погоне, он имел не менее двух больших звёздочек.

– В таком случае, не принимай меня за круглого идиота! – вспылил я. – Сомневаюсь, что тебя интересуют мои амурные похождения. Следственный отдел, это не полиция нравов.

– Ты абсолютно прав! – согласился Кабанов. – Меня не интересует ни твоё прошлое, ни твои грандиозные планы на будущее. Меня интересует настоящее…

Я выказал искреннее изумление, применив при этом природный дар артизцизма.

– Интересно, и что же стало причиной столь пристального внимания к моей неприметной персоне? – раздражённо осведомился я.

– На самом деле не догадываешься, по какой причине тебя задержали?

– Нет, не догадываюсь! Мало ли какие странные мысли могли прийти тебе в голову?

Ради того, чтобы окончательно собраться с мыслями, я сделал вид, будто от нахлынувшего возмущения у меня перехватило дух.

– Возможно, тебе попросту не понравилась моя физиономия? – вызывающе, продолжил я, и тут же добавил: – Во всяком случае, не чувствую за собой никакой вины.

– Хочешь сказать, что ты честный, законопослушный гражданин?

– Вот именно…

– Ну, ну… – меланхолично изрёк он. – Тебе верить, себя не уважать!

Я посмотрел на него с вызовом и с трудом удержался, чтобы не выругаться отборным трёхэтажным матом.

– Тем ни менее, не совершил ничего предосудительного! – запротестовал я.

– Ты так считаешь?

– Уверен!

Юрий Александрович состроил гримасу и, пожав плечами, назидательно изрёк:

– Меня бы только порадовало, будь это правдой, но я не верю в искренность твоих слов.

– Веришь или нет, твои проблемы! – грубо отрезал я. – Или говори прямо, в чём меня подозреваешь, или…

Я вновь выдержал короткую паузу, затем более сдержанно сказал:

– Ты гораздо старше меня, но ведь и я тоже, какой-никакой, а всё-таки жизненный опыт имею. Ни к чему ходить вокруг да около…

Юрий Александрович сначала нахмурил брови, затем глубоко вздохнул и, просверлив меня испепеляющим взглядом, с холодной вежливостью произнёс:

– Меня интересует ответ, вот на какой вопрос…

Он подошёл к рабочему столу. Грузно опустившись на кожаное кресло, зачем-то переложил папку с документами с одного края на другой и внезапно спросил:

– Ты знаком с гражданкой Лихачёвой?

– Если имеешь в виду Татьяну Зиновьевну, то мы с ней давние друзья, – не моргнув глазом, ответил я.

– Даже так… – изумлённо, протянул Кабанов.

Вероятно, моё признание стало для него полной неожиданностью. Он непременно рассчитывал услышать от меня иной ответ, и был твёрдо убеждён, что я сразу начну отпираться, лгать и всячески изворачиваться.

– Вообще-то, для меня она просто Танюшка! – не без иронии в голосе, заявил я. – Несколько лет назад мы с ней познакомились на побережье Чёрного моря.

– Где именно?

– Вместе отдыхали в Дивноморске.

– Если быть более точным, то в курортном посёлке Дивноморское… – со знанием дела, поправил Юрий Александрович. – Этот тихий уютный посёлок расположен в двенадцати километрах к югу от центра Геленджика.

– Возможно? Я как-то не задумывался над этим вопросом. При необходимости брал такси и мчался вдоль побережья. Расстояние не имело для меня никакого значения.

– Лихачёва принимала участие в этих поездках?

– Довольно-таки редко. Она весьма своенравная женщина и предпочитала оставаться независимой.

– Как вы познакомились?

Я не удивился, услышав от Юрия Александровича вопрос, явно не имеющий отношение к моему задержанию. Он всё ещё тянул время, продолжая притуплять мою бдительность, выбирал подходящий момент для того, чтобы в конечном результате нанести основной и решительный удар.

– По воле случая, или по благоприятному стечению обстоятельств, мы снимали жильё у одной хозяйки. Тёплыми звёздными вечерами мы с Танечкой часто отдыхали на веранде. За приятной дружеской беседой пили сухое виноградное вино и дышали свежим морским воздухом. Постепенно, между нами завязались близкие отношения.

– Очень близкие?

– Достаточно… – неопределённо, ответил я.

У меня не было ни малейшего желания, отпускать в адрес, какой бы то ни было женщины вульгарные выражения, не достойные настоящего мужчины.

– Потом мы с ней долго не виделись. Даже начал забывать о её существовании, – с напускной беспечностью, продолжил я. – Но на днях, она мне позвонила…

Юрий Александрович резко изменился в лице.

– Если можно, пожалуйста, подробнее… – заинтересованно, произнёс он.

Я сразу назвал не только точное число, но и указал время её звонка, не забыв упомянуть, что в тот самый день в Мурманске, в одной из коммунальных квартир, произошло жестокое убийство сразу нескольких человек, которое взбудоражило весь город.

– Ходили разные слухи, – как бы, между прочим, констатировал я. – Одни говорили, что наркоман убил трёх соседок, отказавшихся дать деньги на приобретение дозы. Затем, якобы, покончил жизнь самоубийством. Другие утверждали, что эти самые женщины были жертвами его постоянных сексуальных домогательств и решили разделаться с ненавистным извращенцем раз и навсегда. После совершённого возмездия между ними произошла ссора…

Я внимательно посмотрел на Юрия Александровича и, всплеснув руками, громко произнёс:

– Да кому я рассказываю? Можно подумать, что в этом, столь серьёзном заведении, никто и ничего не знает о случившемся…

– О чём у тебя с Татьяной Зиновьевной был разговор? – не обращая внимания на очередной всплеск моих бурных эмоций, поинтересовался Кабанов.

– Мне кажется, что подобный вопрос лишён элементарной этики и переходит все рамки приличия! – дерзко огрызнулся я. – Мало ли о чём мы с ней могли болтать?

– А всё ж таки?

– Категорически отказываюсь отвечать на подобную тему! – почти выкрикнул я. – Если такой любопытный, пригласи Татьяну Лихачёву сюда в кабинет. В её присутствии, и лишь после того, как она позволит мне рассказать о нашем состоявшемся разговоре, я с превеликим удовольствием изложу его в самых мельчайших подробностях…

Юрий Александрович вновь переложил папку с документами на прежнее место. Потом легонько постучал карандашом по краю стола, затем внимательно посмотрел на меня и отрешённо произнёс:

– Именно в тот день, когда Татьяна Зиновьевна Лихачёва разговаривала с тобой по телефону, она погибла…

Мне пришлось изрядно потрудиться над тем, чтобы я смог достоверно изобразить на собственном лице неподдельное изумление.

– Этого не может быть! – решительно опротестовал я. – Какая-то ерунда…

Я не спешил выразить ни сожаление по поводу её смерти, ни элементарной растерянности. Я вёл себя так, словно на меня внезапно вылили ушат ледяной родниковой воды, и от этого, какое-то мгновение я никак не мог сообразить, что происходит. Я даже не сразу решился уточнить, где именно, при каких обстоятельствах, и каким образом она погибла.

– К сожалению, это правда! – тяжело вздохнув, заверил Кабанов.

Ради того, чтобы ещё раз подтвердить мою непричастность к нашумевшему преступлению, я вновь взглянул на Юрия Александровича невинным открытым взглядом.

– Видимо, угодила под автомобиль? – с притворной растерянностью, выдавил я из себя.

– Почему так решил?

– Когда она мне позвонила, то была очень взволнована, хотя всячески пыталась это скрыть. Ничего удивительного, если в таком состоянии решила перейти улицу в неположенном месте.

– Нет. Её убили дома, в собственной коммунальной квартире.

Я продолжал делать вид, будто его трагическое сообщение стало для меня неожиданной новостью. Преднамеренно выдержав паузу, я отрешённо произнёс:

– Так значит, Танечка была одной из тех несчастных женщин?

Кабанов продолжал смотреть на меня глазами горного орла, преследующего потенциальную жертву. Но он даже не догадывался о том, что я заранее предвидел ход его мыслей и заведомо обдумал план своих дальнейших действий. Каким бы я был кретином, если бы начал отрицать свою причастность к телефонному разговору с Татьяной Лихачёвой! Только настоящий идиот, мог допустить столь опрометчивый поступок. Даже самый неопытный следователь, обнаружив в одной коммунальной квартире одновременно несколько трупов, в первую очередь затребовал бы в компаниях сотовой связи распечатку всех входящих и исходящих звонков, имеющих прямое отношение к той или иной жертве уголовного преступления. Именно по этой веской причине я не видел смысла отрицать очевидное.

– Ума не приложу, кому и зачем понадобилось её убивать? – почти полушёпотом произнёс я, так и не дождавшись от Юрия Александровича вразумительного ответа на мой предыдущий вопрос. – Когда она позвонила мне по телефону, то кроме незначительных фраз о некоторых изменениях произошедших в нашей жизни, мы с ней больше ни о чём серьёзном не упоминали.

– Может, промелькнуло что-то неестественное в манере ведения этого разговора или хотя бы в интонации голоса? – поинтересовался Кабанов.

– Я чувствовал, что у Татьяны были какие-то неприятности, но она ни на что не жаловалась. В основном рассказывала не столько о себе, как о единственной дочери. В следующем году её Леночка заканчивает учёбу в нашем педагогическом университете. Она круглая отличница. Татьяна гордилась её успехами…

Произнося эти слова, я невольно заметил, как Юрий Александрович тщетно боролся с нахлынувшей на него сонливостью. Его глаза то и дело медленно закрывались. Несколько суток, проведённых в беспрерывном поиске опасного преступника, не могли не сказаться на его самочувствии.

– Вообще-то, большей частью, мы с Танечкой вспоминали о прошлом. Наш совместный отдых на побережье Чёрного моря оставил неизгладимые впечатления… – добавил я, следуя за ходом собственных мыслей.

По-прежнему находясь за рабочим столом, Кабанов машинально потёр слипающиеся веки, глубоко вздохнул и ненавязчиво спросил:

– И всё-таки, ты заметил, что она была взволнована?

Как в спокойном рассудительном характере, манере держаться, так и во внешнем облике Юрия Александровича, действительно было нечто такое, что постоянно вызывало во мне откровенное уважение. Несмотря на то, что он мог на долгие годы отправить меня в места не столь отдалённые, я по-прежнему не испытывал к нему ни малейшего чувства неприязни.

– Может так, а может, и нет? – лаконично ответил я. – Она могла находиться в плохом самочувствии. Возможно, болела голова от перепадов давления, или ещё что-то в подобном роде…

– Как долго ты был у неё в гостях? – внезапно поинтересовался Кабанов.

Он говорил очень тихо, почти приглушённо, но мне показалось, что его слова громким эхом разнеслись по всему кабинету.

– Я ведь уже сказал, что намерен остепениться и связать свою жизнь с любимой женщиной. Прудникова Ниночка, замечательная хозяйка! Сама шьёт, вяжет… – как можно сдержаннее, ответил я. – Она готовит такие изумительные деликатесы, что пальчики оближешь! А как она хороша в постели…

– Ты что-нибудь сказал Лихачёвой о своей новой подруге? – не позволив мне договорить, поинтересовался Кабанов.

– И да, и нет… Кое-что, разумеется, скрыл. Ей совсем не обязательно было знать, что я до сих пор, словно пушинка гонимая шквальным ветром, продолжаю бесцельно мчаться по бескрайним просторам моей беспутной жизни.

– Ты не знаешь, по какой причине Татьяна Зиновьевна решила возобновить почти забытые давние отношения и связаться с тобой по телефону?

– Она не сказала ничего определённого, но в тот день её голос действительно был слишком взволнованным. Я уже говорил, что у неё могли быть какие-то личные проблемы…

– Неужели, правда, даже не поинтересовался, что случилось?

– Нет. Я не из любопытных. К тому же, не люблю лезть людям в душу.

– Ты наверняка договорился с ней о встрече?

– Это не я, а Татьяна хотела меня видеть. Она предложила посидеть с ней в кафе, но больше так ни разу не позвонила.

– В каком кафе?

– Она этого не сказала. Хотела, чтобы я отпросился с работы на следующие сутки в первой половине дня. Желательно, до обеда…

– Насколько мне известно, ты нигде не работаешь. Вернее, довольствуешься случайными заработками…

– Татьяна об этом ничего не знала. Она была уверена, что я сотрудник уголовного розыска…

Юрий Александрович невольно поперхнулся. Его глаза округлились, а сам он, на какое-то мгновение даже потерял дар речи.

– И кем же ты ей представился? – не переставая удивляться моей несусветной наглости, спросил он.

– Старшим следователем по особо важным делам…

– Почему не Генеральным прокурором или министром юстиции Российской Федерации?

Он с негодованием посмотрел на меня.

– Сказал первое, что взбрело мне в голову, а потом не решился открыть ей правду. Если говорить честно, познакомившись с ней в Дивноморске, я был поражён как стройностью её точёной фигурки, обрамлённой яркими лучами полуденного солнца на фоне морской волны, так и складом её ума. Она была не только привлекательной женщиной, но и весьма приятным интересным собеседником.

– Другими словами, она тебе сразу понравилась? – недоверчиво уточнил Юрий Александрович.

Я неопределённо пожал плечами, сделал глубокий вздох и с наигранным сожалением в голосе произнёс:

– После нашего телефонного разговора, я неоднократно пытался до неё дозвониться, но потом подумал, что она решила свои проблемы и у неё отпала всякая необходимость со мной встречаться. Во всяком случае, её мобильник был либо выключен, либо она постоянно находилась в не зоны действия сети.

– О том, что Татьяна Зиновьевна общалась с тобой по телефону четыре дня назад, и о том, что ты пытался до неё дозвониться, мне хорошо известно, – строго произнёс Кабанов. – Есть распечатка её телефонных звонков.

«Кто бы в этом сомневался?» – мысленно констатировал я, скрывая всплеск моих эмоций.

Юрий Александрович выглядел чересчур задумчивым. Ход моего допроса явно проходил не по его сценарию.

– Получается так, что ты с ней дружил, а вот где она проживала, не имеешь ни малейшего понятия? – вновь, словно невзначай, спросил он.

– Ни разу не был у неё в гостях! – твёрдо заявил я. – Но знаю, что она жила где-то в Ленинском округе северной части города. Недалеко от Семёновского озера.

Несмотря на то, что я рисковал слишком многим, а на кон была поставлена не только моя свобода, но возможно и вся моя дальнейшая жизнь, я всё ж таки вызывающе произнёс:

– Если следовать цепи логических заключений, основанных на моём внезапном задержании и сопоставлению кое каких предположений, то нетрудно догадаться, что это именно тот дом и та квартира, где было совершено жестокое убийство одного мужчины и нескольких женщин…

На какое-то мгновение я замолчал, наблюдая за тем, как он нервно покусывал нижнюю губу, затем решительно добавил:

– Причём, мужчина был убит гораздо раньше. Как минимум, за двое суток до того момента, как были убиты женщины…

Мне даже показалось, что у Юрия Александровича отвисла челюсть. Его коротко остриженные волосы, невольно напоминали вздыбленные иголки ёжика, а сам он был каким-то потерянным, если не сказать озадаченным. В его выразительных карих глазах вспыхнуло раздражение, которое он не пытался скрыть. То обстоятельство, что буквально последние дни я неоднократно перезванивал Татьяне Лихачёвой, было лишним подтверждением моего алиби. Если настойчиво набирал номер её мобильного телефона, то никоим образом не мог знать о её трагической гибели.

– Давай отбросим в сторону лирическое вступление и поговорим совершенно серьёзно, – нарушив мою мимолётную задумчивость, предложил Кабанов.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Подозреваю, что это именно ты причастен не только к убийству Татьяны Зиновьевны Лихачёвой, но и к другим жертвам, обнаруженным в её коммунальной квартире! – напрямую выдал он.

Несколько секунд мы, молча, смотрели друг на друга неподвижным пронизывающим взглядом. Я первым решил нарушить гнетущую тишину.

– Хочешь сделать из меня козла отпущения? – преднамеренно дерзко, вспылил я. – У тебя ничего из этого не выйдет. Я не настолько глуп, насколько прикидываюсь.

– Не строй из себя невинную овечку! – ровным спокойным голосом отпарировал Юрий Александрович. – У меня, кроме моего многолетнего профессионального опыта и моей интуиции, пока нет против тебя никаких косвенных улик, но стоит найти хоть малейшую ниточку, как я смогу за неё уцепиться и постепенно сумею распустить весь клубок твоих хитросплетений.

Он вызвал дежурного и приказал доставить меня в изолятор временного содержания. Уже выходя из кабинета, я вновь услышал его голос.

– Не позднее как через пару часов ты начнёшь давать признательные показания! – самоуверенно произнёс Кабанов.

Чтобы не походить на бесцельно тявкающего щенка, я решил оставить его слова без ответа. Лишь ради того, чтобы он не переоценивал свои возможности и не был слишком высокого мнения о себе, я дерзко ухмыльнулся и окинул Юрия Александровича надменным взглядом.