Читать книгу Взрослые дети алкоголиков. Дети из неблагополучных семей - WSO ACA - Страница 25

Семейная дисфункция – болезнь, поражающая всю семью. Не обязательно пить, чтобы заразиться. Это прописная истина ВДА и фундамент Первого Шага. Последствия воспитания в дисфункциональной семье вынудили нас развить навыки выживания, которые мы называем Списком характерных особенностей (Проблемой). Мы знаем, что болезнь семейной дисфункции передаётся из поколения в поколение, а значит, названные черты описывают поведение, унаследованное от родителей. Как бы ни хотелось это отрицать – мы стали ими. Если нам и удаётся вести себя иначе, всё равно мы продолжаем передавать их дисфункцию. Сами того не желая, мы подарили её своим детям. Мы не собирались этого делать. Мы пытались быть другими. Мы же дали себе клятву.

Отрицание помогает забыть эту клятву и не замечать сходства с родителями^[9]. Отрицание, подобно клейкой массе, связывает воедино дисфункциональную семью. Семейные секреты, замороженные чувства, неизменный хаос – всё это части дисфункциональной системы. Системы, в которой насилие и любое другое нездоровое поведение принято терпеть даже в самых ужасающих формах. Многократное повторение заставляет членов семьи воспринимать плохое обращение как норму. Дисфункция долгое время казалась приемлемой и терпимой, поэтому взрослый ребёнок может отрицать, что в детстве происходило нечто неприятное. В то же время другие взрослые дети в мельчайших подробностях помнят ужасы своего детства. Многие вспоминают их, не испытывая никаких чувств или не осознавая глубокое ощущение утраты, связанное с каждым событием. Об этом отрицании чувств говорится в десятой черте Списка (Проблемы).

Благодаря отрицанию взрослый ребёнок, рассказывая о ранних годах жизни, легко сглаживает острые углы в семейном прошлом. Иногда отрицание приводит к мысли, что нам посчастливилось избежать семейной дисфункции, тогда как на самом деле мы принесли её с собой во взрослую жизнь. В Первом Шаге мы признаём «бессилие перед последствиями воспитания в дисфункциональной семье». Этот Шаг призывает нас признать, что сегодняшнее наше поведение произрастает из событий, пережитых в детстве. Многое в нём отражает поступки и мысли дисфункциональных родителей, бабушек, дедушек или опекунов. Когда развеется пелена отрицания, мы поймём, что впитали в себя поведение родителей. Мы переняли их перфекционизм, контроль, нечестность, уверенность в собственной правоте, ярость, пессимизм и оценочность. По какому бы сценарию это ни происходило, мы понимаем, что интернализировали своих родителей. Если мы честно взглянем на свою жизнь, то увидим, что их поведение и образ мыслей стали нашими.

Важно отметить, что мы впитали в себя или, иными словами, интернализировали обоих родителей. Это касается и того из них, который в сравнении с зависимым партнёром лучше справлялся с семейными функциями. Опыт показывает, что от «функционального» или непьющего родителя мы наследуем столько же черт, сколько и от алкоголика. «Параалкоголик» передаёт свой шаблон внутреннего употребления. Им движут внутренние страхи, возбуждение и боль. Биохимический всплеск и каскад внутренних «наркотиков», которые сопровождают эти патологические состояния, ударяют по ребёнку столь же сильно, как и вещества извне. Мы считаем, что состояние непьющего родителя, вызванное внутренними наркотиками, влияет на детей точно так же, как влияет на них пьянство алкоголика. Может показаться, что это слишком специализированный подход, но если мы хотим постичь глубину влияния дисфункционального воспитания, нам придётся разобраться в этом. В детстве на нас воздействовал внешний алкоголизм и внутренний параалкоголизм. Мы убеждены, что долгосрочные последствия того страха, который передался нам от непьющего родителя, сравнимы с ущербом, нанесённым алкоголизмом. Вот почему многие из нас во взрослом возрасте могут воздерживаться от зависимого поведения, но в то же время оставаться под действием внутренних наркотиков, что неизбежно осложняет выздоровление. Вероятно, паразависимость от страха и искажённого мышления стимулирует переключение с одного зависимого поведения на другое, которое мы наблюдаем в себе, когда пытаемся внести в жизнь хоть какие-то перемены.

Можно и по-другому объяснить наследование параалкоголизма. Случается, алкоголик перестаёт быть частью семьи в результате развода или расставания, но в доме от этого ничего не меняется. Дисфункция и злоупотребление спиртным исчезают, а дома всё равно царят путаница, страх и контроль. Границы размыты. Дети не говорят о чувствах. Они либо сливаются с непьющим родителем, либо отстраняются от него. Правило «не говори, не доверяй, не чувствуй» продолжает действовать даже в отсутствии алкоголя или другой дисфункции. Внутренние наркотики по-прежнему одурманивают параалкоголика и таким образом воздействуют на детей. Им передаются его страх, возбуждение и боль. Это и есть интернализация родительских чувств и поведения в чистом виде.

Многие взрослые дети злятся на непьющего родителя за то, что тот не защитил их или не вывел из дисфункциональной ситуации. Мы страдали от покинутости, видя, что его занимает только поведение алкоголика. По иронии судьбы многие из нас больше обижены именно на своего непьющего родителя.

Это от него мы научились беспомощности, тревожности, чёрно-белому мышлению, ненависти к себе и поведению жертвы. Мы переняли его ярость, немощность, пассивно-агрессивное мышление. Именно непьющий родитель научил нас сомневаться в собственном восприятии реальности. Сколько раз мы приходили к нему и говорили, что нам страшно или стыдно. И столько же раз он отвергал наши чувства. В ответ на жалобы по поводу поведения алкоголика мы слышали, что выросли эгоистами или неженками. Непьющий родитель защищал и выгораживал пьющего.

Ущерб, который своим бездействием или неспособностью вывести ребёнка из травматичной ситуации наносят непьющие родители, трудно постичь умом. Кто-то из них игнорирует сексуальное насилие, происходящее в доме. Кто-то обвиняет собственного ребёнка во лжи, когда тот отваживается сообщить, что над ним надругались. Об этом тяжело даже думать и невозможно принять, но для многих из нас это правда жизни^[10].

Непьющий родитель научил нас считать насилие и пренебрежение нормой. Так, например, многим случалось во время семейного скандала убегать из дома вместе с непьющим родителем, но только для того, чтобы через несколько дней вернуться, как ни в чём не бывало. Через такое поведение нам показали, что абсолютно нормально подавлять страх и возвращаться к агрессивному или стыдящему человеку. В результате во взрослом возрасте нам может быть невероятно сложно выйти из неудовлетворяющих отношений. Умом мы понимаем, что нужно уйти, но по ощущениям кажется, что вполне нормально остаться. Вот лишь несколько примеров того, как поражает болезнь семейной дисфункции.

Справедливости ради мы должны помнить, что родители дали нам то, что когда-то получили сами. Они тоже взрослые дети. Мы не виним их за бессилие перед последствиями семейной дисфункции. Чаще всего они обращались с нами так, как когда-то в детстве обращались с ними. Они интернализировали своих родителей. В этом не приходится сомневаться, если мы верим, что семейная дисфункция передаётся из поколения в поколение.

Столь же справедливо нам нужно отнестись к родителю-алкоголику. Если родители, бабушки или дедушки активно употребляют алкоголь или наркотики, мы и их не виним за это. Необходимо понять, что родители бессильны перед алкоголизмом, а их жизни стали неуправляемы. Такова болезнь алкоголизма, которая затрагивает тело, разум и дух человека. Родители будут страдать от одержимости алкоголем до тех пор, пока не получат помощь. Некоторым из нас выпало наблюдать медленную агонию своих родственников. Кто-то из них впал в алкогольный бред или слабоумие. Одни кажутся брошенными и жалкими, другие – агрессивными и пугающими. Алкоголик бессилен перед алкоголем, навязчивая тяга заставляет его употреблять. Параалкоголик находится в похожем состоянии, однако снаружи это не так хорошо видно. В сущности, алкоголик и параалкоголик – это одна и та же личность, движимая страхом; просто один пьёт, а другой нет.

Вот тут-то и сбились наши ориентиры. В детстве нам казалось, что проблема алкоголика заключалась в нас. Из его поведения мы сделали вывод, что сами виноваты в том, что нас не ценят, не замечают, ненавидят, игнорируют, используют или обижают. Из поведения параалкоголика мы поняли, что важны куда меньше, чем алкоголик. Мы решили, что сами являемся проблемой, тогда как в действительности проблемой был алкоголизм. Мы перенесли это убеждение во взрослую жизнь. Возможно, мы продолжаем отыгрывать свою детскую роль с родителем-алкоголиком или каким-то другим человеком. Некоторые из нас зашли в тупик и не находят сил сбросить с себя ответственность за родителей. Мы можем воспроизводить свою роль и с непьющим родителем. Если даже дома не было алкоголизма, а присутствовала другая дисфункция, нам вряд ли удалось избежать такого же искажения в восприятии. Мы отыгрываем свою дисфункциональную роль с родителями или другими людьми.

Многие из нас выросли, но так и не признали, что наши родители – алкоголики или что в доме была другая дисфункция. Пока мы не сделаем этого, нам не освободиться от своей семьи. Мы не сможем понять, насколько точно переняли поведение родителей. Нас по-прежнему будут втягивать в семейные беды и скандалы, которые никогда ни к чему не ведут. Мы будем всё так же сносить семейное насилие и пренебрежение, думая, что выбора нет.

Постепенно мы узнаём много нового про алкоголизм и семейную дисфункцию. Мы не были причиной алкоголизма родителей, и не нам его контролировать. Признать, что родители являются алкоголиками или зависимыми, не означает оправдать их поведение или преуменьшить нанесённый ими ущерб. Мы лишь стараемся избежать обвинений. Программа ВДА предлагает такой способ обсуждать события прошлого и исцелять полученные раны, который не требует преуменьшать случившееся, но и не оставляет нас в ловушке этих воспоминаний. ВДА ведёт нас к переменам, она учит нас находить связь с Высшей Силой. Кроме того, нужно понять, что некоторые родственники обладали и хорошими чертами, их мы тоже впитали в себя. Многие родители добросовестно трудились, проявляли доброту и чувство юмора. Следует признать их самоотверженность. Они научили нас отличать хорошее от плохого, ладить с окружающими людьми. Они многим пожертвовали, и мы пользуемся этим по сей день. Программа ВДА даёт нам возможность оценить поддержку и положительный вклад родителей. Она помогает нам с ошеломляющей честностью взглянуть на семейную систему и благодаря этому справедливо отнестись к своим родителям. Мы стремимся к истине, чтобы жить собственной жизнью, в которой всегда будет выбор и уверенность в себе. Нам нужно разорвать цикл семейной дисфункции.