Читать книгу Кумтрест - Я. Немой - Страница 11

Прошло три месяца с момента выхода Калугина из карантина в зону. За это время он ещё два раза был в изоляторе. Калуга долго привыкал к местному распорядку дня. Били его уже не так сильно, исключительно из-за того, что есть с чем сравнивать. На работу в промышленную зону его не выводили. Он целыми днями добровольно-принудительно выполнял хозяйственные работы в отряде и учил правила внутреннего распорядка.

Шмаров вызвал Калугина на беседу. Калугин забежал в кабинет и громко произвёл доклад.

– А ты почему не заходишь? – спросил Шмаров.

– Вы сами сказали, что вызовите, когда надо. – удивился Калугин.

– Мало ли что я тебе сказал. Ты подписал бумаги о сотрудничестве с оперативным отделом. У тебя что ли нет для меня важной информации?

– Пока нет.

– Что значит пока нет? А когда будет?

– Ну нет ничего интересного в отряде.

– Про соседей тогда своих рассказывай. Чем они занимаются, что планируют, с кем общаются?

– Да всё как обычно. В хозяйственных работах постоянно принимают участие и учат распорядок дня. Свободного времени у них нет, всегда чем-то заняты.

– Ты что мне дурку лепишь баран? – закричал Шмаров и ударил Калугина по уху. – Где информация сука?

– Гражданин начальник нету пока, клянусь нету.

– Ты что думал вот так у тебя прокатит? Подписал бумажки и сидеть спокойно будешь? Где информация? – Шмаров заломил руку Калугина ему за спину и резко локтем надавил на позвоночник. – Где информация пидор?

– А-а-а, больно гражданин начальник. – закричал Калугин. – Нет пока информации, пока нет.

Шмаров отпустил Калугина и взял резиновую палку, которой начал лупить Калугина со всей силой. Калугин заорал от боли, прикрываясь руками, но Шмаров бил его не останавливаясь.

– Ты что гнойный пидор думал, что я забыл про тебя? Ты три месяца как сыр в масле катаешься. Ты думаешь просто так? Хорошую жизнь ещё заслужить надо. Где сука информация, где?

Шмаров нещадно бил Калугина резиновой палкой, а когда устал, начал пинать ногами. Калугин лежал на полу в углу кабинета, свернувшись калачиком, подставляя спину под удары и закрывал руками голову. Шмаров выдохся и позвал других оперов продолжить экзекуцию над Калугиным.

Оперативники быстро перевернули Калугина на живот. Завели руки за спину и надели наручники на запястья, предварительно обмотав их рукавами куртки Калугина. После этого силой согнули ноги в коленях и надели вторые наручники, обмотав штанами, которые тоже с него спустили. Между наручниками, сковавшими руки и ноги, протянули петлю из верёвки и начали стягивать. Калугин орал от боли, но прибавленное на всю громкость радио, заглушило его вопли.

Шмаров, немного отдышавшись, присоединился к операм. Он начал поднимать верёвку вверх, которая стягивала между собой руки и ноги Калугина. Андрей делал мостик наоборот. Коллеги в это время пинали Калугина по рёбрам, бёдрам и шее. Калугин хрипел, мотал головой и между ударами пытался кричать, но его не слушали. Через полчаса воспитательной работы Шмаров сказал всем прекратить данное мероприятие. Он туго связал между собой наручники на руках и ногах верёвкой. Опера пошли кушать – война войной, а обед по распорядку.

Все ушли на обед, а Калугин остался лежать связанный в кабинете. Оперов не было примерно полчаса. За это время Калугин ни разу не пытался высвободиться. Он не мог, так как не было сил, тем более в такой позе сделать ничего невозможно. Он пользовался моментом чтобы отдохнуть. Калуга лежал и думал о том, как свалить отсюда, но куда ты сбежишь? Никуда.

– Ну как дела осужденный Калугин? – спросил вошедший в кабинет после обеда Шмаров.

– Гражданин начальник я всё понял. Больше не повторится. Дайте мне время, я буду собирать информацию. – прохрипел лёжа на полу Калугин.

– Другое дело. Только зачем ты до этого довёл, чтобы пришлось тебя пиздить как собаку?

– Я первый раз в такой колонии. Наверно к местному порядку ещё не привык.

– Так привыкай быстрее, а то здоровья у тебя не хватит. Да и у меня нет столько времени каждого из вас учить порядку. Учитесь сами на примере других.

– Гражданин начальник дайте время и всё будет нормально.

– Вот сначала напишешь мне про своих соседей, а потом всё будет нормально. Понял?

– Понял, понял. Сейчас напишу.

Шмаров развязал верёвку и расстегнул наручники на руках и ногах Калугина. Калугин, держась за стену, кое как встал. Шмаров складывал в шкаф верёвку, наручники и что-то бубнил под нос. Надо уехать в больницу, подумал Калуга, но сначала нужно покалечиться. А как? Как одним разом сделать так, чтобы увезли по скорой? И он, недолго думая, рванул щучкой в окно. Стекла разлетелись вдребезги, и Калугин исчез в окне.

– Долбоёб. – спокойно сказал Шмаров и подошёл к разбитому окну. – Там же сетка.

Шмаров выглянул в окно и увидел на сетке рабице между первым и вторым этажом лежащего Калугина. Он был уже весь в крови. План Калугина не удался, он не знал, что под окнами Шмарова находится прогулочный дворик. Сверху него была сетка рабица из мелкой ячеи. Она нужна, чтобы не было возможности что-либо закинуть в этот дворик, ну или выкинуть из него.

– Ну что гнида, как тебе там? – ухмыляясь спросил Шмаров. – Далеко собрался из подводной лодки бежать?

Калугин лежал на сетке рабице и стонал от боли. У него болело всё тело от экзекуций в кабинете, а тут он ещё порезал руки и лицо разбившимися стёклами. Он смотрел вниз сквозь сетку на трёх изумлённых зэков. Они ждали в дворике свои плановые воспитательные беседы и в шоке молча смотрели на упавшего сверху Калугина. Каждый из них представлял себе, что сегодня начали воспитывать по-новому. Шмаров громко поливал Калугина матом и смеялся над ним, что ему не удалось уйти от правосудия. Калугина «сняли» с сетки, тыкая длинными деревянными палками сквозь неё. Пинками, под крики Шмарова, его водворили в ШИЗО опять на пятнадцать суток.

Дежурный врач, осмотрев Калугина, причин для лечения в медсанчасти не обнаружил. Он порекомендовал Шмарову вставить в кабинете пластиковые окна или металлические решётки. Как никак двадцать первый век на дворе.

– Андрей Андреевич, послушай меня внимательно. – начал поучительную лекцию Коляпин Александр Александрович. – Ты вроде взрослый человек, а зэков пиздишь по старинке. Да так плохо, что у них ещё остаются силы из окон прыгать. Что за хуйня происходит?

– Александр Александрович, ну получилось так. Сам не знаю почему. Зэк тупой оказался, стучать согласился, а информации ноль. Вот и пришлось воспитывать.

– Да мне это не интересно, стучать или не стучать. Я тебе про другое хочу сказать. Вы как-то уже думайте головой. Пиздите так, чтобы следов не было, и зэки из окон не прыгали.

– Будем думать.

– Вот он сейчас весь изрезался о стекло, плюс синяки на нём есть, врач мне сказал. А надо так пиздить, чтобы на теле вообще ничего не было. Чтобы идти сил у них не было, понятно?

– Понятно, ну просто дело случая.

– Андрей, мне на прокуроров и всяких там правозащитников похуй. Ты это прекрасно знаешь. Но если такой пидор сверху на кого-нибудь из них свалиться, то Подробинов им уже сказку не расскажет. Вы работу с ними проводите в подвале, там прекрасное помещение. Стол, стул, решётка, крюки всякие, а в штабе мелочёвкой занимайтесь.

– Да понял я всё Александр Александрович, понял. С этим уродом что делать будем?

– В ШИЗО пару месяцев пусть посидит и в отряд его обратно. Пока он сидит, ты вот на нём и потренируйся, как без синяков и ссадин воспитывать зэков.

– Может в ПКТ, а потом в СУС?

– Нехуй мне всякой чесоткой ПКТ и СУС засорять. После ШИЗО переведёшь его в тринадцатый отряд. Если захочет, пускай там с третьего этажа прыгает. Это уже будет не наше дело.

– Отказной материал делаем по членовредительству?

– Окна иди у себя в кабинете делай, нехуй бумагу марать. Через неделю заживёт как на собаке. Всё, свободен.