Читать книгу «Свет и Тени» «виртуальных» маршалов генерала Бонапарта: одни …; другие – …; и наконец, те,… - Яков Николаевич Нерсесов - Страница 4

Сугубо факты:

…Дивизионный генерал (с 17 октября 1804 г.), вице-король Италии (с 7 июня 1805 г. по 20 апреля 1814 г.), принц Венеции (17 декабря 1807 г.), великий герцог Франкфуртский (1 марта 1810 г.), герцог Лейхтенбергский и принц Эйхштадский (14 ноября 1817 г.), принц Империи (1 февраля 1805 г.) Эжен (Ежен) -Роз де Богарне родился 3 ноября 1781 г. в Париже в семье виконта Александра де Богарне (1760—1794), будущего дивизионного генерала и его супруги Жозефины Таше де ла Пажери (1763—1814).

С 1785 г. обучался в Парижском пансионе, затем в Колледже Страсбурга, после известного постановления директора Барраса «О разоружении секций Лепелетье и Французского театра» в 1795 г. 14-летний Эжен попросил аудиенции у генерала Бонапарта, чтобы лично вручить ему саблю своего отца, «которую он носил и прославил честной службой» (растроганный генерал вернул юноше оружие).

В 1796 г. поступил на военную службу в качестве офицера для поручений генерала Гоша, затем генерала Массена в Итальянской Армии, 30 июня 1797 г. произведён в суб-лейтенанты 1-го гусарского полка и зачислен в штаб генерала Бонапарта.

В 1798 г. определён в состав Восточной Армии и принял участие в Египетском походе, 20 января 1799 г. – лейтенант, адьютант главнокомандующего, отличился при нападении на Суэц, ранен при осаде Сен-Жан-д`Акра.

22 августа 1799 г. возвратился во Францию. 22 декабря 1799 г. произведён в капитаны конных егерей Консульской гвардии, участвовал в Итальянской кампании 1800 г., отличился при захвате Милана и в сражении при Маренго.

9 июля 1800 г. – шеф эскадрона. 13 октября 1802 г. – полковник, командир конных егерей Консульской гвардии, 17 октября 1804 г. – бригадный генерал, 18 мая 1804 г. – архиканцлер, 1 июля 1804 г. – генерал-полковник егерей, с 17 октября 1804 г. по 23 декабря 1805 г. – командир конных егерей Императорской гвардии.

Во время коронации нёс золотое кольцо Императора. 1 февраля 1805 г. – принц Империи и сенатор, 7 июня 1805 г. – вице-король Италии с резиденцией в Милане, с 23 сентября 1805 г. возглавлял корпус, предназначенный для блокады Венеции, 3 января 1806 г. – главнокомандующий вооружённых сил Итальянского королевства, 12 января 1806 г. – генерал-губернатор Венеции.

16 февраля 1806 г. официально усыновлён Императором Наполеоном.

Во время Австрийской кампании 1809 г. занимал с 9 апреля пост главнокомандующего в Италии, 16 апреля был атакован войсками эрцгерцога Карла при Сачиле и вынужден отступить к Вероне, к 26 апреля сосредоточил в своих руках до 60 тыс. солдат, 8 мая форсировал реку Пиаве, 10 мая переправился через Тальяменто и освободил крепость Пальманову, после чего направил правую колонну генерала Макдональда для захвата Лайбаха; центральную колонну генерала Сера – на Предильский укреплённый лагерь, а сам во главе левой колонны двинулся на форт Мальборгетто, который и захватил 17 мая. 25 мая 1809 г. нанёс поражение австрийцам при Сан-Микеле и 27 мая соединился с лёгкой кавалерией Германской Aрмии, 14 июня 1809 г. отбросил войска эрцгерцога Иоанна от Рааба и пустился в преследование, оставив отряд генерала Лористона для осады Рааба, капитулировавшего 22 июня 1809 г., после присоединения к основной армии принимал участие в сражении при Ваграме.

С 1 апреля 1812 г. командовал IV-м корпусом Великой Армии (Grande Armee) (30 тыс. преимущественно итальянских войск), cражался при Островно, Витебске, Смоленске, Бородино, Малоярославце, Вязьме, Красном и Березине, после отьезда Наполеона и маршала Мюрата возглавил 16 января 1813 г. остатки Великой Армии, которую привёл в Магдебург.

Потом Император скажет: «Мы все совершали ошибки. Евгений – единственный, кто их не наделал».

В 1813 г. тесть Эжена, король Максимилиан I-й Баварский (1756—1825) прислал к нему князя Августа Турн-и-Таксис с предложением перейти в лагерь союзников, но тот остался верен Императору («Я скорее пожертвую своим будущим счастьем и благоденствием моей семьи, нежели нарушу данную клятву») и командовал группировкой из V-го и XI-го армейских корпусов.

…Кстати, он был женат на принцессе Агнессе Амалии фон Виттельсбах (1788—1851), дочери короля Баварии, от которой имел шестерых детей: Жозефина-Максимильена-Эжени (1807—1876), супруга наследного принца Швеции и Норвегии Оскара Бернадотта; Эжени-Гортензия-Августа (18098—1847), супруга принца Гогенцоллерн-Хехингена; Огюст-Шарль-Эжен-Наполеон (1810—1835), женатый на Марии II-й, королеве Португалии; Амалия-Августа-Эжени (1812—1873), супруга императора Бразилии Педро I-го; Теоделина-Луиза-Эжени-Августа (1814—1857), супруга графа Вюртемберга Максимилиан-Иосиф и Максимилиан-Жозеф-Эжен-Огюст-Наполеон (1817—1852), женатый на Великой княжне Марии Николаевне, дочери императора Николая I-го…

После битвы под Люценом Наполеон направил его в Италию для защиты её от австрийцев, с 16 мая 1813 г. командовал резервной Итальянской армией, Иллирийскими провинциями и 27-м; 28-м и 29-м военными округами, провёл ряд успешных операций по защите Северной Италии, 8 февраля 1814 г. нанёс австрийцам поражение при Минчио и прекратил военные действия только с известием о капитуляции Парижа, 16 апреля 1814 г. подписал с графом Бельгардом мирный договор в Шиарино-Риццино, после чего передал командование генералу Гренье и в июне 1814 г. уехал в Баварию к своему тестю.

Венский конгресс возместил ему за потерю Итальянских владений 5 млн. франков, а баварский король уступил ему во владение ландграфство Лейхтенберг и княжество Эйхштедт с титулом Королевского Величества. 2 июня 1815 г. – пэр Франции.

Трижды кавалер Орд. Почетного Лениона (Шевалье – 4 декабря 1803 г., Коммандор – 4 июня 1804 г., Великий Крест – 2 февраля 1805 г.) и множества европейских наград умер 21 февраля 1824 г. в Мюнхене от апоплексического удара в возрасте 42 лет.

Имя генерала выбито на Триумфальной Арке площади Звезды.

Только ключевые события:

– Пасынок Наполеона – единственный сын его первой жены Жозефины де Богарне. Эжен де Богарне́, (в отечественной литературе зачастую именуется как «Принц Евгений», что является излишне вольной трактовкой) (3 сентября 1781, Париж – 21 февраля 1824, Мюнхен, Бавария) – дивизионный генерал (с 17 октября 1804 г.), генерал-полковник конных егерей (с 6 июля 1804 г. по 1 февраля 1805 г.), командир конных егерей Императорской гвардии (с 13 октября 1802 г. по 18 января 1808 г.) был участником таких судьбоносных битв как Маренго, Ваграм, Бородино.

– Его отец, виконт Александр де Богарне, был генералом революционной армии. В годы Террора его незаслуженно обвинили в предательстве и казнили.

– Богарне стал фактическим правителем Италии (титул короля носил сам Наполеон), когда ему было всего 24 года.

– В кампанию против Австрии 1809 г. он командовал войсками в Италии. Несмотря на неудачный исход битвы при Сачиле с австрийским войском эрцгерцога Иоанна Габсбурга, Богарне сумел переломить ход военных действий и нанес своему противнику ряд поражений в Италии, а затем в Австрии.

– Важную для французов победу он одержал в Венгрии в сражении при Раабе (ныне венгерский город Дьер), а затем отличился в решающей битве при Ваграме (ныне селение в Австрии).

– В 1812 г. Богарне был вызван Наполеоном из Италии для командования IV-м (Итальянским) пехотным корпусом Великой армии.

– В Отечественной войне 1812 г. Евгений Богарне отличился в сражениях при Островно, под Смоленском, Бородино, Звенигородом, Малоярославцем, Вязьмой, Красным, Вильно.

– После отъезда Наполеона из Сморгони в Париж и фактического бегства оставленного управлять остатками Великой армии маршала Иоахима Мюрата из России в Неаполь, он принял командование ими отвел их в Магдебург.

– В 1813 г. после сражения при Лютцене Богарне по приказу Наполеона был направлен в Италию для организации ее защиты от австрийских войск.

– После Первого отречения Наполеона Богарне всерьёз рассматривался Александром I в качестве кандидата на французский престол.

– За отказ от своих итальянских владений получил 5 млн. франков, которые передал своему тестю – королю Баварии Максимилиану-Иосифу, за что был «помилован» и пожалован титулами ландграфа Лейхтенбергского и князя Айхштетского (по другим данным – купил их в 1817 г.).

– 14 января 1806 г., Эжен женился на Августе (1788—1851), принцессе Баварской, дочери Максимилиана I, короля Баварии и Августы, ландграфини Гессен-Дармштадтской, от которой имел семеро детей: Жозефина Максимилиана Евгения Наполеоне (1807—1876), с 1823 замужем за Оскаром I Бернадотом, королём Швеции и Норвегии; Евгения Гортензия Августа (1808—1847); Август Шарль Эжен Наполеон (1810—1835), герцог Лейхтенбергский, герцог де Санта-Круз; жена с 1834 – Мария II, королева Португалии; Амелия Августа Евгения Наполеоне (1812—1873), муж с 1829 – Педру I, император Бразилии; Теоделинда Луиза Евгения Августа Наполеоне (1814—1857); Каролина Клотильда (1816); Максимилиан Лейхтенбергский (1817—1852), герцог Лейхтенбергский, князь Романовский; жена с 1839 – великая княжна Мария Николаевна, дочь императора Николая I…

– Дав слово не поддерживать более Наполеона, не принимал участия (в отличие от сестры Гортензии) в его реставрации во время «Ста дней».

– В июне 1815 г. был пожалован Людовиком XVIII титулом пэра Франции.

– До самой смерти жил в своих баварских землях и активного участия в европейских делах не принимал.

– Ему было 42 года когда он – кавалер многочисенных европейских наград, в частности, трех степеней орд. Почетного легиона (Легионер – 4.12.1803, Командор – 4.06.1804, Большой Орёл – 2.02.1805) и один из самых надежных сподвижников своего великого отчимом (прошедший с ним за 20 лет – рука об руку – через Огонь, Воду и Медные Трубы!), очень тихо ушел вслед за ним, пережив его всего лишь на три года.

«Развернутая» версия биографии наполеоновского экс-пасынка предполагает следующее:

«…Подавляющее большинство современников, а за ними и историков считали сына, незаслуженно обвиненного в предательстве и погибшего на эшафоте в годы якобинского террора (в 1794 г.) дивизионного генерала (1793 г.) потомственного виконта Александра-Франсу-Мари де Богарне (28 мая 1760, Фор-Ройяль, Мартиника – 23 июля 1794, Париж), пасынка, затем приемного сына Наполеона Бонапарта, дивизионного генерала (26 мая 1805 г.), принца империи (1 февраля 1805—20 апреля 1814 гг.), вице-короля Италии (с 7 июня 1805 г. по 20 апреля 1814 г.), князя Эйхштедтского и герцога Лейхтенбергского (14 ноября 1817 г.) Эжена (Ежена) -Роз де Богарне (в отечественной литературе зачастую именуемого как «Принц Евгений», что является излишне вольной трактовкой) (3.09.1781, Париж – 21.02.1824, Мюнхен, Бавария), очень достойным человеком считали и даже одним из возможных претендентов на маршальство.

С 1785 г. он обучался в Парижском пансионе, затем в Колледже Страсбурга.

Его мать сексапильная креолка Мари-Роз-Жозефа или Роз (именем Жозефина её стал называть именно Наполеон!) (23 июня 1763, Труа-Иле, Мартиника – 29 мая 1814, Мальмезон) родилась на о-ве Мартиника в семье богатого французского плантатора Жозефа-Гаспара Таше де ла Пажери.

После ареста ее первого мужа Жозефина, как жена «врага народа», тоже подверглась репрессиям со стороны революционных властей и несколько месяцев провела в заключении. Избежать расправы ей помог лишь термидорианский переворот (27 июля 1794 г.), покончивший с диктатурой якобинцев.

Оставшийся без родителей 12-летний Эжен был отдан на воспитание в семью столяра, который начал обучать его своему ремеслу. После освобождения мать устроила в 1796 г. сына ординарцем (офицером для поручений) к прославленному революционному генералу Лазарю Гошу, с которым по слухам очень близко познакомилась (была в страстном романе!?) в тюрьме. В этом качестве Богарне сопровождал того в Вандею и какое-то время участвовал там в боевых действиях против мятежников-роялистов, а затем был направлен в очень престижную Сен-Жерменскую военную школу.

После подавления роялистского в Париже 13 вандемьера (5 октября 1795 г.) по постановлению директора Барраса «О разоружении секций Лепелетье и Французского театра» у всех жителей столицы стали отбирать оружие.

Рассказывали, что вроде бы Жозефина послала своего 14-летнего сына Эжена, умного и здравомыслящий выпускник военного училища к командующему войсками парижского гарнизона, главному действующему лицу в усмирении мятежников с помощью артиллерии – «генералу Вандемьеру» (генералу Наполеону Бонапарту) с просьбой то ли вернуть шпагу покойного мужа (?), то ли чтобы лично вручить ему саблю своего отца, «которую он носил и прославил честной службой». (Если это – так, то растроганный генерал якобы вернул юноше оружие!?). Если принять на веру первую версию их встречи, то Бонапарт был искренне тронут красивой наружностью и благородными манерами мальчика, а также тем жаром, с которым он убеждал генерала удовлетворить его просьбу. Ходили разговоры, что отцовскую саблю (шпагу) Бонапарт ему не отдал, но вроде бы тонко намекнул, что было бы неплохо, если бы его мать – известная в высоких кругах парижская «горизонталка» (Большая Мастерица Большого Секса) – лично прибыла за нею. Ушлая креолка быстро все правильно поняла и после того как визит «дамы без комплексов» к влиятельному генералу Бонапарту состоялся, просьба ее была исполнена.

Впрочем, до сих пор есть сомнения в подлинности этого события.

А через несколько месяцев после этого первого (судьбоносного!?) знакомства суперамбициозный генерал Бонапарт с о-ва Корсика женился на «понятливой» уроженке о-ва Мартиника, «безутешной» вдовушке гильотинированного знаменитым палачом Сансоном генерала-аристократа де Богарне.

Более того, но вроде бы именно тогда – на их первой встрече по поводу отцовской сабли/шпаги – серьезность этого мальчика потрясла Наполеона и он подружился со ним, ставшим его пасынком, причем, их дружба прошла через все испытания.

Блестящая карьера этого во всех отношениях очень достойного человека началась еще в Итальянскую кампанию Наполеона в 1796—97 гг., которую он – 16-летний отрок закончивший военную школу и произведенный 30 июня 1797 г. в офицеры кавалерии (суб-лейтенанты 1-го гусарского полка) – начал с адъютантства у своего отчима-генерала-главнокомандующего, сопровождая его почти во всех крупных сражениях этой кампании. Показал себя храбрым и грамотным офицером.

Ему не было еще и 17 лет, когда в 1798 г. вместе с Наполеоном он отправился в экзотический Египет, по-прежнему исполняя обязанности адъютанта главнокомандующего.

Именно в этом первом роковом походе Бонапарта случилось первое испытание мужской дружбы отчима и пасынка. Там юному пасынку-адъютанту Наполеона пришлось быть свидетелем скоротечно-бурной любовной связи его отчима с вожделенным секс-символом Египетской армии Полиной Фуре и скакать за каретой Наполеона под иронические выкрики солдатни в адрес аппетитной белокурой милашки: «Виват, Клиупатра!!!» Потом его мать-вертихвостка сама оказалась на грани развода из-за легкомысленного для женщины, уже вступившей в бальзаковский возраст, увлечения интендантским молодцеватым капитаном Ипполитом Шарлем – очевидно, мастером «вкручивать „лампочки“, оставленным без мужниного присмотра дамочкам, еще весьма охочим „пошалить“, в их потертые, но все еще влажные „ножны“». Считается, что якобы именно он умолил отчима простить его легкомысленную мать, с головой кинувшуюся в любовные тенета ласкового и «мастеровитого» красавца-жиголо и сумел-таки добиться того, что их развод оказался отложенным на целых 9 лет!

Многие не без оснований полагали, что его отношение к Наполеону обязательно ухудшится после развода последнего с его горячо любимой матерью Жозефиной в 1809 г. Но ничего подобного не случилось. Эжен, отменно знавший все «плюсы» и «минусы» своей сколь очаровательной, столь и шаловливой матушки, чьи «ножны» редко не заполнял подходящий «клинок», остался безмерно лично предан Наполеону и после этого драматического события.

Наполеоновский пасынок отличился в сражении при Пирамидах (21 июля 1798 г.) и Сирийском походе (февраль-июнь 1799 г.), особенно при взятии крепости Яффа (7—8 марта 1799 г.) и осаде Сен-Жан-д’Акр (март-май 1799 г.), где был ранен в голову. 20 января 1799 г. он – лейтенант.

В октябре 1799 г. Богарне вернулся во Францию вместе с Бонапартом и принял участие в перевороте 18 брюмера (9 ноября 1799 г.), в результате которого к власти в стране пришел его отчим, а его пасынок стал адъютантом Первого консула Французской республики.

22 декабря 1799 г. его производят в капитаны конных егерей Консульской гвардии. В начале 1800 г. его адъютантская служба закончилась. Богарне был назначен командиром эскадрона конных егерей Консульской гвардии.

Эжен участвовал во Втором Итальянском походе Бонапарта 1800 г., тяжелом переходе через Альпы и взятии Милана. Особо отличился он в сражении при Маренго (14 июня 1800 г.), во время которого знаменитая атака кавалерии консульской гвардии Келлермана-младшего с его участием, поддержавшей контратаку успевшей-таки на поле пехотной дивизии из корпуса генерала Дезе, явилась переломным моментом в ходе этого драматически развивавшегося (почти проигранного!) сражения. Победа была буквально вырвана из рук противника, когда, казалось, никаких шансов на нее у французов уже не было.

Мирные годы (1801—05 гг.) он посвятил углубленному изучению теории военного искусства и достиг в этом немалых успехов.

За храбрость и мужество, проявленные в сражении при Маренго, 13 октября 1802 г. 21-летний Богарне был произведен в полковники консульской гвардии – крайне престижное повышение для столь юного военного и он уже командир конных егерей Консульской (затем Императорской) гвардии (с 13 октября 1802 г. по 18 января 1808 г.), генерал-полковник егерей (с 6 июля 1804 г. по 1 февраля 1805 г.), а 17 октября 1804 г. – бригадный генерал. Было ему в ту пору всего 23 года.

Так что генералом Эжен де Богарне стал даже раньше, чем его знаменитый отчим!

После установления в 1804 г. во Франции империи и коронации Наполеона (Эжен нёс золотое кольцо императора) он получил титул принца и должность государственного канцлера, войдя, таким образом, в узкий круг высших сановников империи.

В мае 1805 г. Наполеон провозгласил себя королем Италии, поручив непосредственное управление новым королевством своему пасынку, возведенному по этому случаю в сан вице-короля Италии (26 мая 1805 г.). Одновременно Эжен де Богарне получил чин дивизионного генерала (опять-таки раньше по возрасту, чем его звездный отчим!). Пользуясь неограниченным доверием Наполеона, он энергично взялся за устройство врученного ему королевства, проявив при этом незаурядные административные способности и государственное мышление.

В кампаниях 1805 г. против Австрии и России, 1806 и 1807 гг. против Пруссии и России Богарне не участвовал, будучи занятым делами государственного устройства Итальянского королевства, а также формированием Итальянской армии. 2 января 1806 г. Наполеон женил его на дочери баварского короля принцессе Августе, а через два дня усыновил его, а в 1807 г. объявил наследником итальянского трона с титулом князя Венецианского.

В войне 1809 г. с Австрией Богарне впервые выступил в роли главнокомандующего, возглавив Итальянскую армию. Правда, еще не будучи вполне уверенным в его способностях возглавлять столь крупное армейское объединение, и главное, отчетливо сознавая, что его приемный сын не обладает необходимым боевым опытом для занятия такой ответственной должности, Наполеон приставил к нему наставником опытного генерала Макдональда (будущий маршал Империи). Тот сражался с самим «Русским Марсом», правда, неудачно, но и такой опыт в ту пору считался полезным. Тягаться с Суворовым в открытом поле было крайне проблематично. Под руководством и опекой этого бывалого военачальника (наяву познавшего в многодневной битве при Треббии, как выносливые русские мужики умеют осатанело наматывать на свои тульские штыки вражеские кишки!) вице-король Италии делал свои первые шаги в роли главнокомандующего армией, постигая искусство руководства крупными массами войск в боевой обстановке.

Начало кампании 1809 г. сложилось для Итальянской армии неудачно.

Австрийская армия эрцгерцога Иоанна в Италии имела заметное превосходство в силах. Под ее натиском войска Итальянской армии были вынуждены отступать. В сражении 16 апреля 1809 г. при Салиле они потерпели поражение. Но, получив крупные подкрепления, в результате чего численность Итальянской армии к 26 апреля возросла до 60—68 тыс. человек, Богарне немедленно перешел в контрнаступление. Последовательно нанеся поражения противнику в сражениях на р. Брента, а затем – на берегах р. Пиавы, он вытеснил австрийцев из Италии и в начале мая перенес боевые действия на территорию Иллирийских провинций.

Решающую роль в достижении этих успехов сыграли, конечно, победы Наполеона на основном театре военных действий в Германии, вынудившие австрийцев начать отступление из Италии. Вместе с тем нельзя не отдать должное и главнокомандующему Итальянской армией. Наполеоновский пасынок (приемный сын) во время этой кампании проявил не только хорошие организаторские способности, но и военный талант. Он осуществлял руководство войсками (под присмотром cурового «шотландского дядьки-генерала», напомним: яростно сражавшегося с самим «неистовым стариком Souvaroff» в Италии в далеком 1799 г.!) с необходимой для полководца твердостью и умением, действовал разумно и решительно, но в то же время осмотрительно, реально учитывал сложившуюся на театре военных действий оперативно-тактическую обстановку, стремился не допускать крупных оперативных просчетов. В целом экзамен на зрелость в своей новой роли Эжен де Богарнэ выдержал вполне успешно.

Сомнения Наполеона в отношении военных способностей своего воспитанника рассеялись.

Новые поражения австрийцам армия Богарне нанесла на подступах к р. Сава, опрокинув противника при Тарвисе и Лайбахе (Любляна). В последнем из этих сражений войска Итальянской армии взяли в плен 4 тыс. австрийцев во главе с генералом Мерфельдом, бывшим до войны послом Австрии в России. Развивая наступление дальше на северо-восток, 25 мая 1809 г. войска Итальянской армии нанесли противнику новое поражение при Санкт-Микеле.

В конце мая 1809 г. под стенами Вены она соединилась с армией Наполеона. К этому времени армия вице-короля насчитывала всего лишь 23 тыс. человек и ок. 100 орудий, так как крупные силы ему пришлось оставить в Италии и Иллирийских провинциях, а также выделить для охраны своих растянувшихся коммуникаций и ведения боевых действий в Тироле. Не обошлось и без понесенных в многочисленных боях потерь. Австрийская армия эрцгерцога Иоанна в ходе энергичного преследования ее войсками Богарне также лишилась значительной части своего состава.

После присоединения к главным силам наполеоновской армии Итальянская армия образовала ее правое крыло, развернув наступление в Венгрию. 2 июня у селения Папа в Западной Венгрии австрийцы потерпели очередное поражение. Исход боя решила блестящая кавалерийская атака, которую возглавил лично вице-король Италии. А 14 июня, в день 9-й годовщины судьбоносного Маренго, Богарне разбил 50-тысячную австрийскую армию эрцгерцога Иоанна в сражении при Раабе (ныне венгерский город Дьер) и отбросил остатки ее к Комарно.

В ходе двухдневного (5—6 июля 1809 г.) тяжелого и кровопролитного генерального сражения при Ваграме войска Эжена де Богарнэ действовали в центре боевого порядка французской армии и покрыли себя новой славой. Прорыв ими (мощной, чья подлинная численность до сих пор остается предметом споров среди маститых исторкив, колонной-тараном все того же «дядьки» Макдональда!) центра противника внес весомый вклад в исход сражения и принес победу Наполеону.

После Ваграмского сражения Богарне получил приказ императора идти со своей армией в Тироль и подавить там антифранцузское восстание, охватившее к тому времени почти всю эту горную страну. 13 августа возглавляемые 41-летним трактирщиком Андреасом Гофером тирольские повстанцы разгромили в сражении у горы Изель франко-баварские войска и вскоре очистили от оккупантов весь Тироль. Но прибытие крупных сил франко-итальянских войск вице-короля Италии в корне изменило обстановку в мятежном крае. Разрозненные отряды повстанцев повсюду были разбиты, а их остатки рассеяны. В октябре 1809 г. восстание было подавлено. Предводитель повстанцев Гофер бежал в Австрию, но был выдан французам и в начале 1810 г. расстрелян в Мантуе (Италия).

Развод Наполеона с Жозефиной в конце 1809 г. больно ударил по ее сыну, который автоматически лишился всех прав на наследование. Но что-либо изменить было не в его силах, и он вынужден был смириться, продолжая верно служить Наполеону.

Многочисленные биографы Наполеона подметили одну интересную деталь.

С момента разрыва с Жозефиной счастье отвернулось от Наполеона, тогда как до этого удача неизменно сопутствовала ему. Будучи человеком глубоко суеверным со всеми своими атавистическими предрассудками и верой в приметы, император в глубине души всегда считал, что Жозефина принесла ему счастье. Удача стала неизменно сопутствовать ему с того самого дня, был глубоко убежден Наполеон, когда он соединил свою судьбу со вдовой генерала А. де Богарне. И, как ни покажется странным, та же самая женщина, которая принесла несчастье своему первому супругу Александру Богарне, ему, Бонапарту, принесла невообразимую удачу. Это подтверждалось многолетним опытом, тринадцатью годами совместной жизни.

Жозефина была для него, пожалуй, единственной женщиной, которую, несмотря ни на что, он продолжал любить.

Разрыв с нею явился для Наполеона одним из труднейших психологических барьеров, которые когда-либо ему приходилось преодолевать. Но ради основания династии он все же, не без долгих и мучительных колебаний, решился на развод. Брак Наполеона с австрийской принцессой был довольно прохладно, если не сказать негативно, встречен во Франции. Он не встретил одобрения ни со стороны народа, ни со стороны армии, столько лет сражавшейся против австрийцев, ни даже со стороны правящей элиты. В этом династическом браке французы усмотрели нечто оскорбительное для себя, увидев в нем как бы надругательство над памятью героев Вальми, Маренго и Аустерлица, даже более того – косвенную реабилитацию «старого режима».

«Звездный час» наполеоновского экс-пасынка настал в войне 1812 г. против России!

Эжен де Богарне командовал IV (Итальянским) корпусом Великой армии. С началом вторжения Наполеона в Россию он возглавлял центральную группировку наполеоновской армии, в состав которой входили два пехотных и один кавалерийский корпуса – всего ок. 82 тыс. человек и 208 орудий. По мере приближения к Москве, корпус по ряду разных причин подвергся неизбежной в суровых природно-климатических условиях российской империи «усушке-утруске».

И вот уже лишь 27 тыс. его итальянскхе войск сражаются при Островно [13—14 (25—26) июля 1812], поддержав авангард французской армии, возглавляемый Мюратом.

В Бородинском сражении [26 августа (7 сентября) 1812 года] Богарне командовал левым крылом французской армии, основные усилия которого были сосредоточены на овладении Курганной батареей (батарея Раевского) – считавшегося главным опорным пунктом центра русской позиции.

В кровавом месиве Бородина именно его войска сумели-таки выполнить поставленную им задачу сполна: правый фланг русских под началом Барклая так и остался скован до конца сражения, рейд конницы Уварова и казаков Платова в тылы французов так и не получил должно развития – легкая кавалерия Орнано быстро решила эту проблему.

В самый критический момент сражения за батарею Раевского он сам прибыл в 9-й линейный полк и обратился к изготовившимся к очередной атаке солдатам: «Храбрые войны! Вспомните, как вы действовали со мной у Ваграма, когда мы прорвали центр неприятеля!» Богарне встал во главе полка и лично повел его в атаку. Еще уцелевшие на батарее русские пушки почти в упор били картечью по приближавшемуся противнику, но он, несмотря на большие потери, неудержимо продолжал идти вперед. Картечь вырывала из строя буквально целые ряды французских гренадеров до тех пор, пока уцелевшие в этом огненном вихре со штыками наперевес не ворвались на батарею.

Перед их глазами предстала ужасающая картина: заваленный грудами трупов редут был похож на огнедышащий кратер вулкана. На разбитом французскими ядрами бруствере были разрушены все бойницы, большая часть орудий опрокинута или сброшена с разбитых лафетов, и только при вспышках выстрелов в густом пороховом дыму с трудом удавалось различить лишь жерла пушек. Остатки защитников редута оборонялись отчаянно и все до единого погибли в этой последней жестокой рукопашной схватке. Они умирали тут же, у своих орудий, не прося пощады и сражаясь до последнего. Над разбитым до основания французской артиллерией и залитым кровью редутом взвилось трехцветное знамя.

После ожесточенного боя, продолжавшегося 9 часов и стоившего обеим сторонам огромных потерь, войскам Эжена де Богарнэ при поддержке других частей Великой армии, наступавшим при поддержке огромного количества артиллерии (историки до сих спорят об их числе?), наконец удалось овладеть этим редутом, но развить достигнутый успех их сильно поредевшие пешие и конные полки уже не смогли.

Столь же отважно действовал вице-король и в сражении при Малоярославце [12 (24) октября 1812 года], где части его корпуса (ок. 18 тыс.), составлявшего авангард Великой армии, покрыли себя славой: именно они почти весь день противостояли русским. Об ожесточенном характере этой битвы говорит хотя бы такой факт: в течение дня город восемь (?) раз переходил из рук в руки, и в конце концов его объятые пламенем руины все же остались в руках французов. Но это был их последний и весьма сомнительный успех, так как главная цель, которую преследовал Наполеон, – прорваться на Калугу – так и не была достигнута.

Более того, стратегически эта тактическая победа (?) оказалась «пирровой» для Великой армии его экс-отчима. Ему пришлось «уносить ноги» из России по уже разоренной его войсками в августе Старой Смоленской дороге.

Кроме того, сражение при Малоярославце явилось переломным моментом в войне, за которым последовало изгнание армии Наполеона из пределов России.

В сражении под Вязьмой [22 октября (3 ноября) 1812 года] IV-й Итальянский корпус де Богарнэ сыграл важную роль в спасении арьергарда французской армии от полного уничтожения. Отрезанный русскими войсками от главных сил отступающей армии на подходе к Вязьме арьергард, возглавляемый Даву, оказался в безвыходном положении. Уже прошедший Вязьму Богарне повернул (вместе с польскими войсками V корпуса Понятовского) свои войска назад и двинулся на помощь «терпящему бедствие» (попавшему в жаркий переплет) арьергарду Даву. В результате завязавшегося сражения замысел противника уничтожить арьергард был сорван. Хотя и с большими потерями, он все же сумел вырваться из окружения и присоединиться к главным силам.

28 октября (9 ноября) на подступах к Духовщине поредевшие войска вице-короля Италии (ок. 12 тыс. чел., 87 орудий) были окружены многочисленной казачьей конницей атамана М. И. Платова и прижаты к реке Вопь. Переправочных средств для преодоления этой водной преграды у вице-короля не было. Положение создалось критическое. Противник наседал со всех сторон. В некоторых частях, особенно в тыловых, начали проявляться признаки паники. Но Богарне не дрогнул перед нависшей над его немногочисленными полками грозной опасностью. Проявив волю, мужество и отвагу, он на следующий день, хотя и с большими потерями, все же, сумел прорваться на противоположный берег и выйти из окружения. Правда, из-за недостатка лошадей ему пришлось бросить на левом берегу Вопи всю свою артиллерию (64 орудия) и большую часть обоза. 23 орудия были брошены еще в ходе отступления к реке Вопь. В бою под Духовщиной корпус наполеоновского экс-пасынка потерял более 2 тыс. человек убитыми и утонувшими и 3,5 тыс. пленными. Форсировав реку Вопь вброд и отбросив казаков с правого берега, Богарне занял Духовщину, уже захваченную противником, откуда двинулся к Смоленску, на соединение с Наполеоном.

Во время этого перехода IV-й корпус потерял еще до 1,5 тыс. чел. Часть из них погибла в стычках с казаками, которые происходили почти непрерывно; но основная масса выбыла из строя по болезни, простудившись во время ледяной купели в реке Вопь. Все больные были оставлены во встречавшихся на пути населенных пунктах, так как везти их было не на чем; много солдат замерзло в пути.

В сражении под Красным [3—6 (15—18) ноября 1812 года] остатки Итальянского корпуса с боем проложили себе дорогу на запад, хотя и понесли при этом в боях с превосходящими силами противника большие потери (до 2 тыс. человек и 17 орудий). Особенно тяжелым для них выдался бой 4 ноября под Мерлино. Прибыв в Оршу, Богарне на следующий день повернул назад, на выручку прорывавшимся из окружения остаткам III-го корпуса Нея, который почти полностью был уничтожен русскими под Красным. Незначительная часть войск Нея оказалась спасена от уничтожения преследовавшей его по пятам казачьей конницей.

К моменту подхода остатков Великой армии к реке Березина от всего корпуса вице-короля осталось не более 3 тыс. человек, перейдя потом в состав Сводного корпуса Нея. Тогда как сам же вице-король Италии уже находился при императоре.

Как известно, 5 декабря Наполеон бросил жалкие остатки Великой армии и, передав командование Мюрату, уехал во Францию «срочно по делам», в том числе, спешно формировать новую армию. Отношения у его экс-пасынка с его шурином (де Богарнэ и Мюрат были через Бонапарта «родственниками») всегда были довольно сложными. Поэтому вице-король, оказавшийся на завершающем этапе отступления из России без войск, как и абсолютное большинство других генералов, находившихся в таком же положении, никакого влияния на ход событий уже не оказывал. В сопровождении небольшого конвоя, сформированного из офицеров его бывшего корпуса, он вместе с Главным штабом армии следовал по направлению к границе, которую и пересек в середине декабря.

17 января 1813 г. Мюрат самовольно покинул армию и уехал в Неаполь, передав командование ее остатками Эжену де Богарне. Таким образом, весь груз ответственности по спасению остатков погибшей в России Великой армии он переложил на плечи вице-короля Италии.

Первоочередными задачами, которые встали перед новым главнокомандующим, были: сосредоточение остатков разрозненных частей, вышедших из России, а также войск, находившихся на территории Польши и Восточной Пруссии, в одном месте; эвакуация большого количества больных и раненых солдат и офицеров в глубь Германии; усиление гарнизонов крепостей на Висле и Одере; устройство магазинов (тыловых баз) в Глогау и Кюстрине и проведение многих других неотложных мероприятий, связанных с подготовкой к новой кампании.

Большинство из них экс-наполеоновский пасынок успешно решит. Он сделает все от него возможное для восстановления дисциплины и поднятия боевого духа и, отчасти, ему это удастся. Возглавивший жалкие остатки «Великой Армии», де Богарнэ, привёдет их в Магдебург.

В общем, Эжен де Богарнэ – один из очень немногих высших военачальников Великой армии, кто в Русском походе 1812 г. генерала Бонапарта, от начала и до конца демонстрировал несгибаемое мужество, особенно, во время гибельного отступления из Москвы. Ведь именно 31-летний экс-пасынок мужественно возглавил остатки некогда «Великой Армии» на пограничном Немане, после того как там их самовольно бросил полностью деморализованный Мюрат. В результате из трагического для наполеоновской армии похода на Москву де Богарнэ вернулся во Францию со славой уступающей лишь славе Мишеля Нея – в тяжелых арьергардных боях, прикрывавшего бегство Наполеона из древней столицы Московитов.

Недаром, позднее его благодарный экс-отчим скажет о нем очень ёмко, доходчиво и лаконично: «Мы все совершали ошибки. Эжен – единственный, кто их не наделал»…

В 1813—14 гг. именно ему пришлось прикрывать с юга своего отчима в его кровавой войне с союзниками на территории будущей Германии, а потом и во Франции.

Вот как это было!

В начале 1813 г. на подкрепление к нему из Италии прибыл корпус генерала Пренье. К середине апреля войска вице-короля с боями отступили в район Магдебурга, откуда в конце месяца двинулись к Лейпцигу, на соединение с Наполеоном, прибывшим в Германию во главе новой армии. 8 мая Богарне занял Лейпциг. Здесь он получил приказ императора немедленно отправиться в Италию и сформировать там новую Итальянскую армию. 18 мая Богарне был уже в Милане.

Через два с половиной месяца приказ Наполеона был выполнен.

Вновь сформированная армия насчитывала ок. 53 тыс. чел. и 130 орудий. Организационно она состояла из трех пехотных корпусов, кавалерийской дивизии (1,8 тыс. сабель) и королевской гвардии (2,5 тыс. чел.). Большую часть личного состава Итальянской армии составляли французские войска (из 7 пехотных дивизий 5 были французские). Большим недостатком вновь сформированной армии являлось то, что она в основном была укомплектована молодыми и плохо обученными новобранцами, не имеющими никакого боевого опыта.

С окончанием летнего перемирия и переходом Австрии на сторону Шестой антифранцузской коалиции боевые действия возобновились.

На Итальянском театре военных действий они начались в конце августа 1813 г. Австрийцы направили в Италию 70-тысячную армию под командованием опытного генерала Гиллера. Она вторглась в Иллирийские провинции и 31 августа на реках Драва и Сава вошла в боевое соприкосновение с Итальянской армией де Богарне. Сразу же по всему фронту завязались упорные бои. Молодые, необстрелянные солдаты вице-короля оказали достойное сопротивление противнику. Несмотря на свое значительное превосходство, австрийцам долго не удавалось сломить их сопротивление. Более того, они потерпели поражения при Россеке, Виллахе (Филлахе) и Фестрице. Но в конце концов численное и, главное, качественное (значительную часть австрийской армии составляли кадровые, хорошо обученные дивизии) превосходство противника все же дало о себе знать. К австрийцам подошли подкрепления, и теперь они имели уже двукратное численное превосходство над войсками Итальянской армии. Увидев, что перевес склоняется к австрийцам, союзники французов кроаты (хорваты) и словенцы стали переходить на сторону противника и сдавать ему одну за другой свои крепости и укрепленные позиции.

В создавшейся обстановке Богарне был вынужден оставить Иллирийские провинции и отступить к границе Итальянского королевства, закрепившись на рубеже реки Изонцо. Этот выгодный для обороны рубеж он удерживал в течение месяца. Несколько попыток австрийцев прорвать оборону Итальянской армии на реке Изонцо фронтальным ударом закончились неудачей.

В октябре 1813 г. обстановка для французов резко ухудшилась. Наполеон в «битве народов» под Лейпцигом потерпел сокрушительное поражение и с остатками своей разбитой армии поспешно отступал за Рейн. Бывшие союзники один за другим изменяли ему и переходили на сторону его врагов. В середине октября тесть Эжена де Богарне, Максимилиан Баварский, тоже изменил Наполеону и присоединился к Шестой антифранцузской коалиции. Баварские войска повернули оружие против своих недавних союзников – французов.

Воспользовавшись этим, главнокомандующий австрийскими войсками в Италии генерал Гиллер решил обойти с севера армию Богарне. Оставив на реке Изонцо часть своих войск (25 тыс. чел.), он с главными силами двинулся через контролируемый баварцами Тироль в обход левого фланга Итальянской армии.

Это заставило вице-короля в конце октября оставить свою позицию на реке Изонцо и начать отступление к реке Адидже. Его войска отходили в полном порядке, давая в случае необходимости отпор преследовавшему их противнику. Отступив на 170—200 км к западу, они в начале ноября заняли оборону по рубежу реки Адидже. К этому времени Итальянская армия насчитывала 40 тыс. чел. и 80 орудий. Французы продолжали удерживать оставшуюся в тылу противника Венецию, которую оборонял 11-тысячный гарнизон (в том числе 3 тыс. моряков) с 336 орудиями.

Воодушевленные столь глубоким отходом противника австрийцы попытались было активизировать свои действия. Но Богарне быстро отрезвил их, нанеся ряд коротких, но сильных контрударов. В результате их 12 ноября при Бассано был разгромлен авангард австрийской армии (усиленная бригада генерала Экгардта).

15 ноября при Кальдиеро вице-король с 11 тыс. разбил главные силы левофлангового корпуса австрийской армии (18 тыс. человек; генерал Радивоевич). Австрийцы потеряли в этом бою 2,5 тыс. чел., французы – ок. 500 чел. Затем австрийцы понесли новое поражение – при Ровередо (Роверето). Упорные бои на восточном берегу Адидже продолжались всю вторую половину ноября и в течение всего декабря. Все это время штаб-квартира вице-короля находилась в Вероне. Таким образом, намерение австрийского командования преодолеть реку Адидже сходу успехом не увенчалось. Войска Итальянской армии остановили противника на подступах к этой водной преграде. Настойчивые попытки австрийцев сломить упорное сопротивление франко-итальянских войск восточнее реки Адидже ни к чему не привели.

Недовольный действиями Гиллера австрийский гофкригсрат (высший придворный военный совет) заменил его фельдмаршалом Бельгардом (15 декабря 1813 г.). Правда этот выбор оказался не совсем удачным. Новый австрийский главнокомандующий оказался человеком еще более осторожным, нежели его предшественник.

Тем временем поведение неаполитанского короля Мюрата становилось все более подозрительным. Стремясь любой ценой сохранить свой трон, он решил предать Наполеона и перейти на сторону его врагов. Но открыто и сразу изменить своему сюзерену Мюрат все же не отважился – свою измену он готовил постепенно, исподволь, выжидая развития событий. Его армия насчитывала около 34 тыс. чел. (3 пехотных дивизии и гвардия – всего 30 батал. и 16 эскадр.) и 50 орудий. Мюрат довольно продолжительное время под разными предлогами саботировал приказ Наполеона выступить на помощь Итальянской армии Богарне. Наконец, уступая категорическому требованию императора, он все же вынужден был в конце ноября 1813 г. направить свои войска на север, в Ломбардию.

Неаполитанская армия выдвигалась в трех направлениях – на Флоренцию, Фано и Анкону. Но ее выдвижение проходило очень медленно: Мюрат явно не спешил на театр военных действий. Зато, занимая итальянские города, неаполитанцы сразу же устанавливали там свою власть. Но при этом Мюрат не переставал заявлять о своей верности Франции и Наполеону. 11 января 1814 г. его войска заняли Болонью, а вслед за ними туда вступили австрийцы.

Войдя южнее реки По в соприкосновение с противником, неаполитанский король повел себя очень странно: он отказался вести против него боевые действия, сославшись на заключенное им в начале декабря перемирие с Австрией. Такая политика Мюрата серьезно озадачила вице-короля (Богарнэ).

Однако Наполеон и слышать не хотел о ненадежности своего зятя. Ему вообще казалась дикой сама мысль о возможной измене Мюрата, своего давнего боевого сподвижника, весьма скромного армейского офицера, не блиставшего никакими выдающимися дарованиями, кроме разве безрассудной храбрости на поле боя, которого он вознес на такую высоту, о которой простой смертный не мог и помышлять… И вдруг – такая черная неблагодарность! Нет, этого не может быть!… Тут что-то не то.

…Вероятнее всего, считал император, Эжен просто сгущает краски, стремясь выставить короля неаполитанского как можно в более неприглядном свете перед императором!?.

Ему хорошо была известна взаимная неприязнь между приемным сыном и зятем, принадлежавшим к разным семейным кланам, уже давно враждовавшим между собой. Поэтому все настораживающие сигналы, поступавшие из Италии, Наполеон просто отвергал как не заслуживавшие внимания и более того, провокационные. Его аналитический ум, его холодный рассудок никак не могли воспринять всю совокупность накопившихся фактов и осознать реальность таковой, как она есть, а не такой, какую ему хотелось видеть.

В конце 1813 г. Итальянская армия получила подкрепление. В ее состав прибыла итальянская дивизия, сражавшаяся до того во Франции, а также несколько тысяч обученного молодого пополнения. Затем прибыла итальянская дивизия, вернее, ее остатки, из Испанской армии. Теперь Итальянская армия насчитывала около 50 тыс. чел. и свыше 100 оруд. Но одновременно подкрепления, и куда более значительные (25 тыс. чел.), получил и противник. В результате соотношение сил еще более изменилось в его пользу. Но тем не менее на протяжении всего января и первой половины февраля 1814 г. войска Итальянской армии прочно удерживали фронт на Адидже.

11 (23) января 1814 г. закончился договор о союзе с Австрией и через шесть дней Мюрат объявил о своем переходе на сторону Шестой антифранцузской коалиции, открыв военные действия против Итальянской армии Эжена де Богарне. Он поставил своим неаполитанским войскам задачу овладеть всей территорией до реки По. В первой половине февраля 1814 г. неаполитанцы заняли Рим, Флоренцию, Модену, Парму, Феррару, изгнав оттуда небольшие французские гарнизоны, и установили взаимодействие с действовавшим на правом берегу По австрийским корпусом генерала Нугента.

Измена Мюрата поставила Итальянскую армию в крайне затруднительное положение, поскольку под угрозой оказались ее правый фланг и тыл. Богарне вынужден был направить против неаполитанцев почти треть своих сил, существенно ослабив фронт на Адидже. В этот критический момент его спасла лишь пассивность австрийского главнокомандующего Бельгарда, который, несмотря на свое более чем двукратное превосходство в силах, так и не решился атаковать войска Богарне на Адидже. Австрийский фельдмаршал полагал возможным перейти в наступление лишь после того, как Мюрат нанесет им удар во фланг и тыл. Но Мюрат и здесь не особенно торопился исполнять свои союзнические обязательства.

13 февраля Богарне объявил своим войскам о предстоящей войне с неаполитанцами. Через три дня он оставил свою позицию на Адидже и одним броском (на 15—30 км) отошел к реке Минчио (Минчо), в результате чего значительно улучшил оперативное положение своей армии. Бельгард принял этот маневр за общее отступление Итальянской армии и… жестоко поплатился за свой просчет. Быстро сосредоточив ударную группировку (24 тыс. чел.) в районе Ревербелло, Богарне нанес внезапный контрудар по выдвигавшимся без должных мер предосторожности к реке Минчио австрийским войскам (ок. 50 тыс. чел.). В результате развернувшегося 20 февраля на левом берегу этой реки сражения австрийцы были разбиты, потеряв более 8,5 тыс. чел. (в том числе 2 тыс. пленными). Потери Итальянской армии составили 2,5 тыс. чел.

Несмотря на то, что предательство Мюрата стало уже вполне очевидным фактом, Богарне из-за позиции Наполеона, все еще не верившего в измену своего родственника, не мог начать против него активных действий.

Наконец 27 февраля король неаполитанский (Мюрат) официально объявил войну Итальянскому королевству, избрав поводом для этого вылазку блокированного неаполитанцами гарнизона цитадели города Анконы. После этого многие французские генералы и офицеры, служившие под знаменами Мюрата, оставили службу в неаполитанской армии. «Неужели вы думаете, что я в душе не такой же француз, как и вы?!» – в запальчивости кричал Мюрат, обвиняя их в неблагодарности. Свой переход на сторону врага он объяснял исключительно лишь желанием спасти Неаполитанское королевство и предотвратить неизбежную внутреннюю смуту в нем. Призывая соотечественников оставаться на службе в своей армии, он обещал, что скоро обстановка изменится к лучшему. Но никакие уговоры не помогли. Абсолютное большинство французов не пожелало сражаться против своих соотечественников и, сохранив верность Наполеону, перешли на службу в Итальянскую армию Богарне. Вслед за этим Наполеон отозвал всех французов, еще остававшихся на неаполитанской службе.

Вероломство Мюрата произвело на Наполеона шокирующее впечатление. Это был первый из маршалов (не считая Бернадота, уже давно вычеркнутого из списка маршалов Франции), изменивших ему.

Правда, еще больше его поразило то, что его родная сестра Каролина, королева неаполитанская, оказалась заодно со своим мужем-предателем. Ярости императора не было предела. Но… исправить уже ничего было нельзя. Оставалось винить только самого себя на излишнюю доверчивость и самонадеянность, за свой корсиканский менталитет с его непоколебимой верой в прочность родственных уз и проявленную политическую недальновидность, чего ранее за ним не наблюдалось, но в последние годы стало проявляться все чаще и чаще.

С присоединением Мюрата к антифранцузской коалиции против армии Богарне стала действовать 110-тысячная армия противника, в то время как он мог противопоставить ей лишь 35 тыс. Таким образом, противник теперь обладал более чем трехкратным превосходством в силах. 2 марта неаполитанцы Мюрата овладели Анконской цитаделью. После многодневной артиллерийской бомбардировки, в результате которой все строения внутри крепости превратились в руины, а магазины с боеприпасами, продовольствием и другими запасами оказались уничтоженными, комендант крепости французский генерал Барбу вынужден был сдать цитадель.

Капитуляцию он заключил на почетных условиях: гарнизон покинул крепость с оружием, знаменами и всеми воинскими почестями. В тот же день неаполитанские войска заняли Ливорно, а в последующие дни – Пизу и Лукку, завершив оккупацию всей Тосканы. Следует отметить, что здесь негативную роль сыграл специальный представитель Наполеона и его давний тайный враг Фуше, заключивший соглашение с неаполитанцами, согласно которому французы оставляли все крепости Тосканы и уходили на родину, обязавшись в течение года не участвовать в боевых действиях против союзников, хотя они, не будучи побеждены, вовсе не обязаны были принимать такое условие. В результате такого предательского соглашения 4-тысячный гарнизон Генуи лишился столь необходимых ему подкреплений.

Возросшая активность противника к югу от реки По вызвала озабоченность командования Итальянской армии. Осуществив быстрый и искусный маневр, Богарне создал ударную группировку на своем правом фланге и 14 марта в районе Пармы нанес внезапный контрудар по противнику. В результате находившаяся там группировка австрийских и неаполитанских войск была разгромлена, понеся большие потери. Преследуя разбитого противника, войска Итальянской армии овладели городами Пармой и Реджио (Реджонель-Эмилия), а их передовые части вышли на ближние подступы к Модене. Но после того как прибывшие с рубежа реки Минчио войска ушли обратно, противник восстановил первоначальное положение, а затем развернул наступление на Пьяченцу. 22 марта англичане и их союзники, сардинцы и сицилийцы (войска сардинского короля и неаполитанских Бурбонов, удерживавших Сицилию), высадили крупный десант в Ливорно, который начал наступление на север, вдоль морского побережья. Вскоре англичане усилили эту группировку, и две английские дивизии повели наступление на Геную с юго-востока.

Тем временем в Италию пришло известие о падении Парижа и отречении Наполеона. Дальнейшая борьба на Итальянском фронте потеряла всякий смысл. 16 апреля там было заключено перемирие. По соглашению с союзниками французские войска покидали Италию и возвращались на родину.

Однако, несмотря на заключение конвенции о прекращении боевых действий, англичане упрямо стремились во что бы то ни стало овладеть Генуей. На подступах к этому городу развернулись упорные бои. Несмотря на свою малочисленность, французский гарнизон стойко отражал мощный натиск противника, имевшего более чем 6-кратное превосходство в силах. И только вспыхнувшее в Генуе восстание, организованное английскими агентами (на современном слэнге – «ждунами»), заставило французов оставить этот город (21 апреля 1814 г.).

19 апреля Итальянская армия оставила свои оборонительные позиции на Минчио и По, которые тут же были заняты австрийцами и неаполитанцами. А за два дня до этого, 17 апреля, она простилась со своим главнокомандующим.

Богарне сложил с себя обязанности главнокомандующего, передав командование армией командиру I-го корпуса генералу Гренье. 27 апреля он покинул Италию, выехав в Мюнхен, где находилась его семья.

На этом боевое поприще Эжена де Богарне, продолжавшееся 20 лет, закончилось. Французские войска (ок. 40 тыс. чел. и 77 орудий) повел на родину Гренье. В начале июня 1814 г. войска бывшей Итальянской армии прибыли во Францию, где сразу же были расформированы (20 июня 1814 г.).

В июне 1814 г. экс-пасынок (или Принц/вице-король Евгений, как это повелось в отечественной литературе) на короткое время (в связи с кончиной матери) прибыл в Париж. Король Людовик XVIII и союзные монархи приняли его благосклонно. Они сохранили за ним все чины и титулы, а в лице русского императора Александра I Богарне нашел даже покровителя.

На Венском конгрессе (сентябрь 1814 г. – июнь 1815 г.) союзные державы-победительницы решили судьбу Эжена де Богарне. Ему было выдано денежное вознаграждение в сумме 5 млн франков. За эти деньги его тесть баварский король предоставил Богарне княжество Эйхштедтское и даровал титулы принца Баварского и герцога Лейхтенбергского, утвержденнные на Венском конгрессе стран-победителей Наполеона.

Во время «Ста дней» Наполеона Богарне не было рядом с императором. По всей вероятности, он не верил в успех предпринятой Наполеоном попытки восстановить империю и не пожелал рисковать своим положением. Не исключено, что свою роль сыграло и его новое окружение (баварский король, жена, королевский двор), удержавшее принца от опрометчивого шага. Вполне возможно, Богарне затаил обиду на своего приемного отца, отвергнувшего пять лет назад его мать, которая скончалась 29 мая 1814 г. в Мальмезоне, будучи еще далеко не старой женщиной (в возрасте 50 лет).

В общем, как бы там ни было, среди боевых сподвижников Наполеона в его последней кампании 1815 г. Эжена де Богарне не оказалось. Доблестно сражавшийся за дело императора в 1814 г. и оставшийся верным ему до конца, он в 1815-м, как и большинство маршалов, не пожелал встать под его знамена.

Последние годы жизни Эжен де Богарне провел на своей новой родине, в Баварии и только благодаря заступничеству своего тестя короля Баварии в относительной безбедности. Большую часть времени он проводил в своих новых владениях и в Мюнхене, где в построенном им дворце основал картинную галерею, собранную в Италии. Кроме картин в ней имелось и много других уникальных произведений искусства.

После отъезда из Италии Богарне отошел от всех государственных и политических дел, уйдя в частную жизнь.

Пасынок умер после падения империи своего великого отчима достаточно молодым – лишь на три года пережив его – 21 февраля 1824 г. в Мюнхене в возрасте 42 лет от апоплексического удара (инсульт) и похоронен там же в церкви Св. Михаила. На его беломраморном памятнике работы знаменитого Кановы выбит данный ему Наполеоном девиз: «Honneur et Fidelite».

Спустя 15 лет после кончины де Богарне, в 1839 г., его сын Максимилиан женился на дочери российского императора Николая I великой княгине Марии Николаевне, положив начало русской ветви герцогов Лейхтенбергских. Этот род просуществовал в России около 80 лет, до падения династии Романовых в 1917 г. Ряд его представителей служили в русской армии…»

* * *

Эжен де Богарне занимал особое место в военной иерархии империи Наполеона.

Пройдя школу полководческого мастерства под началом близкого ему по духу генерала Макдональда, быстро став надежным, профессионалом без слабых мест, очень молчаливый, предельно серьезный и крайне внимательный к любому поручению Эжен участвовал во всех кампаниях Наполеона.

По своему происхождению Богарне принадлежал к старинному и титулованному французскому дворянству, в среде которого воинская профессия считалась традиционной. Получив хорошее военное образование и соответствующее воспитание, он посвятил себя службе на военном поприще, сначала под знаменами Республики, затем – под императорскими орлами. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов такой само собой разумеющийся факт, который сыграл решающую роль в его столь стремительной военной карьере, как родственная близость с Наполеоном. Но при всем этом нельзя отрицать и того, что без наличия соответствующих дарований сделать ее вряд ли бы было возможно. Император был прежде всего прагматиком и ценил людей главным образом по их способностям и конкретным делам. Все остальное в расчет не принималось. Примеров тому более чем достаточно.

В частности, своего младшего брата Жерома Бонапарта (короля Вестфальского) Наполеон без колебаний отстранил от командования в самом начале Русской кампании 1812 года, как только убедился в его полной военной бездарности. Тяжелую руку императора испытали на себе и многие маршалы.

Богарне пользовался большим авторитетом в предводимых им войсках. Умный, смелый, энергичный, надежный в бою, быстро и умело реагирующий на любые изменения в обстановке, он пользовался полным доверием не только Наполеона, но и своих подчиненных. Этому во многом способствовали его личные качества: равное и доброжелательное отношение к людям разного общественного положения, доступность и простота в общении с подчиненными, благородство характера, честность и порядочность, полное отсутствие аристократической спеси и надменности, великодушие и удивительная скромность. Даже в ту бурную романтическую эпоху такие люди являлись большой редкостью. Это был прежде всего человек долга и чести в полном смысле этого слова.

Он в совершенстве владел уникальным даром прямого воздействия на войска. В случае крайней необходимости Эжен, не задумываясь, мог увлекать их личным примером на решение, казалось бы, крайне рискованных или вообще невыполнимых задач, как это имело место на полях сражений при Бородино или под Малоярославцем, а также неоднократно в ходе кампании 1813 г. в Германии и Итальянской кампании 1813—14 гг.

Мужество возглавляемых Эженом де Богарне войск и его личная храбрость не раз позволяли вырвать победу из рук противника, когда, казалось бы, никаких шансов на успех уже не было. К примеру, в сражении под Малоярославцем он овладел позицией противника, которую некоторые из маршалов считали неприступной, а потому предлагали Наполеону отказаться от попыток ее атаковать. «Я вчера сражался с восьмью дивизиями противника с утра и до самого вечера, и удержал свою позицию; император доволен», – лаконично сообщал Богарне своей матери на следующий день после сражения.

Блистательную храбрость и непоколебимое мужество Богарне проявил под Духовщиной, когда, оказавшись в безвыходном положении, он с честью вышел из, казалось бы, тупиковой ситуации, когда был лишь один выход – капитуляция.

Во время гибельного для остатков Великой армии отступления из России в 1812 году Эжен разделял со своими солдатами, не делая для себя никаких исключений, все тяготы и лишения, выпавшие на их долю.

В начале 1813 г. он спас вышедшие из России жалкие остатки некогда Великой армии, брошенные на произвол судьбы Мюратом, собрал, организовал и привел их в боеспособное состояние.

О его внимании к нуждам войск свидетельствует хотя бы такой факт. Первое, что интересовало Богарне по прибытии в ту или иную часть, – как организовано питание солдат. И только убедившись, что снабжение войск организовано на должном в данной обстановке уровне, он переходил к решению других вопросов. Подобное никогда не приходило в голову его предшественнику.

В 1813—14 гг. Богарне возглавлял Итальянскую армию, во главе которой в течение восьми месяцев успешно сдерживал натиск значительно превосходившего его в силах противника. Ведя активную оборону, широко применяя маневр силами и средствами, действуя смело и решительно, он по существу парализовал активность противника до самого конца войны и не позволил ему воспользоваться своим преимуществом.

В наиболее ответственные моменты, когда боевая обстановка накалялась до предела, железная выдержка и завидное хладнокровие никогда не покидали де Богарне. Его решения всегда были обдуманными и всесторонне обоснованными. Как военачальник он не был лишен дара оперативного предвидения и умел просчитывать свои действия на несколько ходов вперед, предвидеть возможные трудности, которые могли возникнуть в ходе реализации принятого решения, и планировал проведение необходимых мероприятий, направленных на нейтрализацию таковых в случае их возникновения. В этом он выгодно отличался от многих наполеоновских маршалов.

Эжен де Богарне остался верен Наполеону до конца и предпочел безусловное исполнение своего воинского долга самым заманчивым посулам врагов Франции. Он прекратил борьбу только после падения Наполеона, а войска его армии непобежденными вернулись на родину, не склонив свои боевые знамена перед врагом. С падением империи его отчима закончилось и боевое поприще Богарне, которому он отдал большую часть своей жизни.

В событиях «Ста дней» 1815 г. участия он уже не принимал.

Не будучи маршалом Империи, он на последнем этапе полководческой карьеры Наполеона входил в число его ближайших военных сподвижников. Уже с 27 лет Богарне командует одной из наполеоновских армий, и командует, надо сказать, довольно успешно, не в пример некоторым из маршалов Империи, обладавшим куда более внушительным по сравнению с ним боевым опытом.

Анализируя военную деятельность Эжена де Богарне, можно сделать вывод, что он не был лишен таланта полководца.

Подтверждением тому является проведенная им самостоятельно последняя из его кампаний – Итальянская кампания 1813—14 гг. Имея перед собой противника, обладавшего двух, а затем и трехкратным превосходством в силах, он своими умелыми действиями сумел полностью нейтрализовать его.

Только за одну эту кампанию Богарне имел полное право претендовать на жезл маршала.

Правда, у Наполеона, по всей видимости, просто не хватило времени, чтобы удостоить своего приемного сына этого высшего знака воинского отличия. Обтянутый бархатом и украшенный золотыми орлами символ маршальского достоинства тот так и не получил. Возможно, здесь сыграла свою роль одна, казалось бы, на первый взгляд, не такая уж значительная, но весьма существенная с монархической точки зрения деталь (а к такого рода условностям император всегда относился очень щепетильно). Дело заключалось в том, что в соответствии с существовавшими во Франции историческими традициями звание маршала принцам королевского дома давно уже не присваивалось, так как подобное пожалование считалось умалением достоинства правящей династии.

Смог ли бы Наполеон преодолеть эту условность? – неизвестно. Вопрос остается открытым. На решение этого деликатного вопроса история ему времени не отпустила. Сам же император на сей счет никаких комментариев не оставил.

В памяти современников Богарне остался человеком благородной души и высоких нравственных качеств, как говорится, настоящим рыцарем без страха и упрека. Это был храбрый, без экзальтации, воин, отважный генерал и одаренный военачальник крупного масштаба. В этом качестве он неоднократно проявлял свои выдающиеся военные способности.

Как военачальник экс-пасынок вырос буквально на глазах Наполеона. Начав службу при нем юным лейтенантом, он уже в 19 лет становится полковником, а в 22 года получает чин генерала. В 27 лет Богарне назначается командующим армией, заняв, таким образом, должность, которую Наполеон доверял только маршалам, да и то далеко не всем.

Военная карьера этого благороднейшего рыцаря своей эпохи все время шла по восходящей. У него было почти все для того, чтобы претендовать на маршальство: талант (хоть и не блестящий, но немалый!), безупречная репутация преданного служаки и, наконец, родственные связи – как-никак пасынок (потом экс-пасынок) самого императора.

И, все же, маршалом этот кристально честный, доброжелательный ко всем независимо от их социального положения людям, хладнокровный всегда и везде, храбрый не напоказ, а тогда, когда надо, сын виконта и королевского генерала Эжен де Богарнэ так и не стал: его бывший отчим потерял власть…

Эжен де Богарне вошел в историю как один из наиболее доблестных боевых сподвижников Наполеона и один из наиболее талантливых военачальников наполеоновской армии.

Экс-пасынок продолжил быть человеком Наполеона и после того как миф о непобедимости его отчима развеялся окончательно. Его преданность своему экс-отчиму никогда не вызывала сомнений. Безусловно, после Даву это был самый верный Наполеону военачальник.

Так и остался Эжен де Богарне в памяти современников человеком благородной души и высоких нравственных качеств, как говорится, настоящим рыцарем без страха и упрека, чье имя выбито на Триумфальной Арке площади Звезды.

Бонапарт умел ценить личную преданность: «Если бы мне было нужно переступить через пропасть, он один протянул бы мне руку». Недаром великий Гете, лично знакомый с Эженом де Богарнэ, уже после смерти последнего, емко и лаконично охарактеризовал того: «Это был крупный человек. Такие люди встречаются все реже и реже. Вот человечество стало беднее еще на одну незаурядную личность».

Сам Наполеон напоследок так характеризовал своего пасынка: «Эжен – умелый администратор и человек высоких достоинств. Однако он, конечно, не гений. Ему не хватает твердости характера, которая отличает великих людей».