Читать книгу Синдром соседа - Яков Сычиков, Валентин Таборов - Страница 3

Сменив очередную работу, Башмаков вскоре выяснил, что на этот раз ему выпала честь возить писательские рукописи. «Что это, издевка или знак судьбы? – думал Башмаков. – Конечно, издевка, чего я только не возил: дебильные сувениры, игрушки из сексшопов, даже дерьмо в виде анализов и то приходилось. А теперь Вселенная, как говорят придурки, предоставила мне шанс возить чужие рукописи, мне – долбанному писателю. Что это как не издевка?»

Волею случая Башмакову и раньше случалось попадать в странные ситуации. Когда его товарищ Сашка Кочаргинский выиграл литературную премию «Тюбет», Башмаков, заполучив пригласительный билет (его отдал ему уставший от подобных мероприятий старый литературный волк: на, мол, проветрись), решил так: «Миллиона не дождусь, но хоть водки вашей нажрусь!» И пошел на награждение, но не только из-за водки, но еще и назло всем, что не взяли его даже в лонг-лист. Сашка тогда еще только номинировался на главный приз: миллион рублей – и не знал, что победит, но Башмаков думал потом: «Все они там знают заранее, и вообще, тут, наверное, еврейский истеблишмент замешан».

Башмаков действительно был почти уверен, что если Сашка, – смотрящий на него русскими простыми глазами, – не еврей, то в жюри явно кто-то из-за его фамилии принял его за еврея. «Произошла чудовищная ошибка, – придуриваясь, нес после премии пьяный Башмаков, – никто из-за моего имени (а имя у него было и правда библейское) не принял меня за еврея, но его приняли из-за фамилии! Это сионистский заговор, не меньше!» Собственно, странность случая была не в именах и фамилиях, а в том, что, отправившись на премию «Тюбет», Башмаков попал совсем в другое место.

На злосчастном в тот день Кутузовском проспекте проходило, видимо, не одно пиршество, что, в общем, для таких знатных мест не новость. Башмаков, блуждая снежным позднеосенним вечером, спутал здания: в «18-ти» он увидел издалека – в размытом свете фонаря – «13-ть», а потом, заметив и выложенную по снегу дорожку из горящих свечей, удивился, конечно, размаху организаторских вложений и тонкому их стилю; но все-таки решил, без тени сомнения, что праздник на этой улице один, и он на него уже приглашен. Пройдя светившуюся дорожку, Башмаков зашел в раскрывшиеся перед ним двери, на ходу доставая пригласительный. Милые девушки в два рта широко и приветливо улыбнулись. Башмаков тоже изобразил улыбку. «Я по приглашению, вот», – пробурчал Башмаков, протягивая бумажонку. Как позже он догадался, у девушек не было четкого регламента – кого пускать, кого нет, прийти должны были только те, кто должны были прийти. Кому-то, вероятно, и правда, высылали пригласительные, а кто и приходил по личному приглашению. А главное – девушки просто боялись обидеть кого-то из гостей своим недоверием и потерять работу, поэтому даже и не посмотрели, что написано у Башмакова в пригласительном.

К тому же они никак не предполагали, что на вечеринку в честь учредителей солидного банка, явится какой-то мудило с премии с дурацким названием «Тюбет», да даже и не с самой премии, а просто обычный халявщик по чужому пригласительному. Что до внешнего вида Башмакова, то тут не может быть никаких противоречий: на одном корпоративном Новом году случилось так, что в джинсах были только генеральный директор и курьер Башмаков. Так что многие сейчас знают про эти модные причуды успешных людей.

Итак, Башмаков попал в залу. «Тесновато, – подумал он, – неужели здесь уместятся все эти голодные трущобные литераторы, их же там человек пятьсот? А где сцена? Наверно, я попал в какой-то предбанник, где гостей встречают хлебом-солью, а потом уже проведут в пышную залу». И он двинулся к фуршетному столу. У стола тут же сработал один из официантов, дюжина которых носилась туда-сюда с подносами и без оных. «Чего изволите?» – «Коньячку», – выдавил из себя смутившийся Башмаков, не привыкший, чтоб его обслуживали. «Хеннесси» или… – спросил официант. «Хеннесси» – махнул Башмаков рукой, ему нравился запах этого слова, к тому же водка среди напитков отсутствовала напрочь. «Ещё и через руку, сука, наливает», – обратил внимание залетный герой. – На заводе бы ему за это грабли уже оборвали».