Читать книгу Темное время суток - Ян Бадевский - Страница 8

– Нельзя, – ведун качает головой. – Ты знаешь правила.

– Плевать на правила.

Рамон снял котелок с костра. Разлил кофе по жестяным кружкам. Первую протянул ведуну, вторую поставил на траву возле своей ноги.

Солнце карабкалось через лес к зениту.

– Это моя девушка.

– И что?

– Здесь она не останется.

Ведун был щуплым студентом. Футболка с Дартом Вейдером, дурацкая хипстерская прическа, камуфляжные штаны. Толстовка с расстегнутой молнией.

– Валик, – Рамон посмотрел в глаза ведуну, – не хочу быть назойливым, но за тобой должок водится.

Собеседник вздохнул.

Ожидаемо.

– Ты помнишь Мглу, – продолжал давить Рамон. – Твой брат впервые шел на зверя. Охотники неплохо зарабатывают. Копейка не лишняя, так ведь? Но если ты не привык убивать переверотов, они убивают тебя. Это закон, дружище.

Студент обхватил горячую кружку ладонями, спрятанными в рукавах толстовки. Казалось, щуплый ведун принюхивается к пару.

– Есть медленные звери, – добавил Рамон, – а есть быстрые. Опытные. Матерые, я бы сказал.

Слушает.

Хорошо.

Полина – в палатке. Спит мертвым сном. Ночью девушку начало ломать. Кадилов и Азарод что-то наспех прочитали, и процесс замедлился. Заклинание какое-то. Кадилов сказал, что это временная мера. Природу оборотня не пересилить.

Однажды тебе перегрызут глотку.

– Только представь, – Рамон сделал глоток. – Бежит эта тварь по туннелю метро. Бодро так бежит, по стене. Твой братишка стреляет, но попасть не может. Сложная цель, высокая скорость. Не позавидуешь. Первая охота – и ты превращаешься в корм. Щелчок затвора – патроны кончились.

– Перестань, – буркнул ведун.

– Почему? Обделался человек – с кем не бывает. Ему повезло, если вдуматься. Рядом был я. Забрызгало лицо мозгами грондра, но случаются вещи и похуже.

Случаются.

Например, когда твоя девушка больна. Выгибается, орет не своим голосом. Рычит. Пробует отхватить тебе руку. Превращается в пакость, которую ты всегда ненавидел.

Выбраться из Форта было нелегко.

Все знали, что Рамон пристрелил Лайета, обладающего чем-то вроде дипломатического иммунитета. Знали, за что. Знали, что Полина перестала быть человеком. Комендант обязан в такой ситуации задержать Рамона до выяснения обстоятельств. Сдать профсоюзу. А Полину казнить. Комендант поступил иначе – закрыл глаза на происходящее. Кадилов и Азарод встали на защиту интересов Рамона. Непонятно, что ими двигало. Рамон подозревал, что неприязнь к диаблеро. Комендант отчаянно нуждался в защитниках, он был готов прощать «мелкие» прегрешения. Ради службы.

Вот только служить Рамон не собирался.

Он хотел перебраться в другой срез. И ключ к этому срезу сидел по другую сторону костра.

– Послушай, – Валик попытался урезонить приятеля. – Профсоюз не одобряет переброску перевертов. Мы оба это знаем. Оборотни – враги. Их истребляют.

Рамон поднял руку.

Ведун умолк.

– Открой портал. И мы в расчете. Тебе ничего не сделают. Скажешь: не видел никаких волколаков. Рамона видел. И все.

– Не поверят.

– Еще как поверят. Я тебя приложу «аграмом». Слегка, для достоверности. И шагну в портал. Хэппи-энд.

Валик хмыкнул.

– Допустим. Но ты ведь понимаешь, что профсоюз будет тебя искать. Ты нарушишь контракт, отказавшись защищать Форт. Такое не прощают.

– Моя совесть выдержит.

Рамон сделал глоток.

Он ждал.

Валик согласится, это уже понятно. Идет ломка стереотипов, но ведун – хороший парень.

Нарисовался Кадилов. Бросил охапку сухих дров под сосну и скрылся в своей палатке. Азарод рыскал неподалеку – осматривал местность.

К слову, местность была дикой и неприветливой. Сразу за лесом начиналась промзона, она примыкала к железнодорожной станции. Ржавые локомотивы, настежь распахнутые вагоны. Цистерны с облупившимися надписями. Платформы для перевозки дров и бронетехники. Складские помещения на железобетонных постаментах. Исполинские краны, спрятавшие ноги за серыми заборами и колючей проволокой. Сортировочная. Город – дальше. Опустевший город. Отвоеванный людьми у нелюдей и подвергшийся многократным зачисткам. Ничейная земля.

Охотники напросились на патрулирование этих территорий, чтобы встретиться с ведуном. Валика пришлось вызывать хитрым способом – через межпространственную ячейку. Абонентский ящик. Пишешь письмо ведуну особыми чернилами, заговариваешь, пакуешь в магический конверт и запихиваешь в сейф, спрятанный в полуразрушенном здании вокзала. Что-то происходит. Письмо пробивает ткань континуума и попадает в другой ящик. В ином срезе. Забрать конверт может лишь один человек – адресат. И этот человек непременно почувствует доставку.

Так и произошло.

Валик прочел письмо и явился на станцию. Там дежурил Азарод с десятком мертвяков. Этот конвой обеспечил Валику прикрытие.

– Я открою портал, – сказал ведун.

Рамон уставился на собеседника.

– Серьезно?

– Вполне.

Заметно посветлело. Ночью пахло дождем, но к утру тучи разошлись, ветер утих. Обычный август. По ночам в палатке холодно, даже фирменный «бундесверовский» спальник с трудом спасает. Приходится постоянно поддерживать костер – хоть какое-то тепло. Азарод и вовсе спал под открытым небом. Говорит – привык.

– Ладно, – Рамон пошевелил угли в костре. Подбросил полено. – Куда ты нас отправишь?

– Тебе решать.

Действительно – куда?

Слоев много. Сотни, тысячи параллельных реальностей. Миры дружелюбные и не очень. Постапокалиптические миры, пережившие катастрофу. Где-то наступил ледниковый период, где-то рухнул астероид или случилась ядерная война. Миры, подвергшиеся затоплению. Дикие и технологически развитые реальности. Все это Земля. Бесконечные обличья человеческой цивилизации. Иногда – не человеческой.

Так.

Мыслить рационально.

Слой должен быть безопасным, это понятно. Не оккупированным, без диаблеро. Пусть там встретится парочка волколаков, не страшно. Главное – без диаблеро. Присутствие агентов профсоюза тоже нежелательно. Охотников могут нанять для поимки Рамона. Если захотят тратить ресурсы, конечно. Подумаешь, не выполнил контракт. Тебе не заплатят. Откажутся от твоих услуг в следующий раз. Оборотень перегрызет тебе глотку. Начнется экспансия. А вместе с экспансией – новые заработки. Профсоюз – организация коммерческая. Если эта структура ввязывается в войну, значит, запахло хорошими деньгами.

Кстати, о деньгах.

Как ты собираешься выживать в чужом слое без презренного металла? Устроишься на работу? Срез должен быть густонаселенным. Без лишней бюрократии. С возможностью достать фальшивые документы. Затеряться, подыскать работу без знания языка.

Утопия.

Мекка дауншифтеров, умеющих путешествовать между слоями. Столетие назад там случился мягкий апокалипсис. Так выразился профсоюзный куратор. Глобальное потепление перекроило планетарную карту. Часть территорий затопило. Где-то образовалась пустыня, где-то выросли джунгли. Стало больше архипелагов. С экономическим устройством тоже произошли интересные перемены. Рухнули старые финансовые системы. Доллар и евро канули в небытие. Понятие мировой валюты вообще исчезло. Появились государства, отрицающие деньги как понятие. В этих государствах выработались оригинальные схемы распределения благ – местами тоталитарные, местами демократичные.

Утопия быстро оправилась от катаклизмов. Рождаемость восстановилась после незначительного спада. Миллиарды людей, живущие на островах, кочующие по морям и азиатским степям. Новые мегаполисы. Хорошая экология. Отсутствие ядерной угрозы. Если и бежать, то в Утопию.

Рамон поднял глаза.

– Только не говори мне про Утопию, – хмыкнул Валик.

– Скажу. Именно туда мы и отправимся.

Пожав плечами, ведун встал.

– Когда?

– Через пару часов. Надо свернуть лагерь.

* * *

Рамон часто вспоминал день, когда встретил вербовщика. Случилось это задолго до развода. Визит вербовщика, как выяснилось, лишь продлил агонию Никиты. Времена были тяжелые. Люди возвращались с войны в Курдистане и пытались наладить жизнь. Потерянное поколение. Убийственные навыки Рамона оказались невостребованными. Пришлось перебиваться то грузчиком, то охранником, то боевым экспедитором, сопровождающим дальнобойщиков в путешествии через казахские пустоши.

Возвращаться домой не хотелось.

Когда они стали чужими? После того, как врач сказал, что Вика не может иметь детей? После войны? Или еще раньше…

Вербовщик нашел Рамона в придорожной забегаловке. Очередной вояж через степи. Пустынное шоссе, травяной океан до горизонта. Фура на парковке. И больше никаких машин. Дальнобойщик о чем-то переговаривается с заправщиком. В кафе – ни души. Рамон неспешно поглощает картошку фри и свекольный салат. На очереди сомнительного вида чебуреки. Растворимый кофе без сахара. Фоном – тихо бормочущий телевизор на кронштейне.

Телевизор пристроился в дальнем углу кафешки.

Всевидящее Око.

Вербовщик уселся перед Никитой, не проронив ни слова. Взял для приличия чашку чая. Пакетик «Гринфилда» напоминал утопленника, решившего оставить на берегу предсмертную записку.

– Никита, – сказал вербовщик.

Рамон оторвал взгляд от картошки. В здешних краях ему не доводилось бывать. Вероятность встретить знакомого нулевая.

Подобрался.

Боевой экспедитор обладает широкими полномочиями. Имеет право на ношение оружия. Может применять это оружие в случае доказанной агрессии преступника.

Рамон уже тогда предпочитал дробовик. Конечно, в кабине фуры припасена штурмовая винтовка, но это – для серьезных баталий. В помещениях лучше использовать обрезы и пистолеты-пулеметы.

Вербовщик перехватил взгляд Рамона.

– Даже не думай.

Обрез лежал на столешнице справа.

– Просто послушай, – продолжал вербовщик спокойным, не терпящим возражений, тоном. – Я скажу пару слов и уйду. Меня не интересует твоя фура. Мне плевать на твой груз. Но если дернешься к обрезу – тебе крантец.

В слое Рамона никто не говорил «крантец». Но угроза почему-то не казалась пустой. На войне Рамон стал чуять опасность. Он безошибочно распознавал тех, кто может создать проблему. Мужик напротив относился к этой категории. Создатели проблем.

– Есть работенка для тебя, – сказал вербовщик.

– Какая?

– Странная.

– Ближе к делу.

Собеседник ухмыльнулся.

– Ты не поверишь, что за это могут платить. А я не люблю терять время. Поступим так. Сейчас я встану и уйду. Ты закончишь рейс и вернешься домой. Войдешь в подъезд, откроешь почтовый ящик. Там будет лежать конверт. Внутри – деньги и дальнейшие инструкции.

– Почему бы мне просто не забрать деньги?

Вербовщик пожал плечами.

– Забирай.

– В чем подвох?

– Это аванс. Заработать можно гораздо больше.

Сказав это, вербовщик поднялся и ушел.

Рамон доел картошку, выпил остатки холодного кофе и последовал за нежданным нанимателем.

Снаружи никого не было.

Кроме дальнобойщика и хозяина заправки, разумеется. Если этот псих прикатил на машине, то отъехать незаметно у него бы не получилось. Во-первых, на кольцевом выезде не разгонишься. Во-вторых, трасса стрелой упирается в степь. И там – ни одной машины.

Чувствуя себя идиотом, Рамон обошел здание заправки. Ни души. Заглянул в туалет – пусто. Не в степь же этот мужик свалил?

Наваждение какое-то.

– Макс, – Рамон приблизился к дальнобойщику. Тот обернулся. Бородатый детина в кепке с триколором, камуфляжных штанах и дутой безрукавке. – Ты видел этого придурка?

– Какого? – Не понял дальнобойщик.

– Из кафе только что вышел.

– К нам никто не подходил, Никита.

По лицу заправщика Рамон многое понял. Ты сумасшедший укурок, говорило это лицо. Убирайся с моей заправки. И поменьше закидывайся всякой дрянью.

– Ладно, поехали, – Рамон шагнул к фуре.

* * *

Полина высыпала в котелок остатки риса. Вода закипела быстро – Кадилов где-то раздобыл сухих дров. Рамон вскрыл охотничим ножом банку тушенки, поставил рядом с пустой кружкой на траву и пошел складывать палатку.

Полина чувствовала себя неважно, но держалась.

Разговаривали мало.

Рамон бросил взгляд на полностью укомплектованные рюкзаки, стоящие с подветренной стороны тамбура. Хорошая девочка. Слышала разговор и поняла, что нужно быстро свертываться. Даже спальники и карематы в боевой готовности.

Растяжки провисли, колышки отправились в траву. Теперь – разобрать телескопические стойки.

– Никита.

Повеяло холодом.

Интересно, давно тут некромант стоит? Умеет же подкрадываться, чертов колдун.

– Чего тебе.

– Уходишь?

– Выбора нет.

– Куда?

Рамон запихнул сложенные стойки в зеленый мешочек. Затянул тесемки. И переключил внимание на тамбур.

– В Утопию.

– Думаешь, тебя не найдут?

Ответа не последовало.

Уверенности нет. В этом некромант прав. Но и оставаться здесь нельзя. Военное время ставит вопросы ребром. На чьей ты стороне? Почему с тобой путешествует оборотень? Никто этого терпеть не захочет.

– Ты должен понять, – Азарод приблизился вплотную к Рамону. Повеяло могильным холодом. – Она не простой переверт. Она – диаблеро. Ученица основателей.

Рамон сложил тамбур и занялся внутренней частью палатки. Продолжать разговор не хотелось. Какая разница, кто укусил твою девушку? Это же Полина. Все остальное неважно.

– Утопия, – Азарод попробовал слово на вкус. – И что будешь делать там?

Рамон выпрямился.

– Жить.