Читать книгу Челленджер - Ян Росс - Страница 8

Спозаранку сердито урчащий Challenger, казалось, полностью разделял моё недовольство. В утренние часы первого рабочего дня терминал особенно запружен. Не найдя свободного места среди моря пластиковых стульев, я плёлся вдоль вереницы кафешек, где царил суетливо-озлобленный ажиотаж, кокетливо обёрнутый в служебные улыбки. Отыскав угол, наиболее отдалённый от этого безобразия, я уселся на пол, скинул лямку лэптопа и, прислонившись к стене, с облегчением прикрыл глаза.

Разноголосое бормотание толпы сливалось в давящий фон, изредка прерываемый объявлениями, раскатисто доносящимися из-под высоких сводов. Переплетаясь с окружающим гамом, всплывали обрывки прочитанного накануне. Так как в пятницу-субботу я бездельничал, вчера пришлось навёрстывать упущенное, и воскресный день прошёл за изучением документов и наработок Тима Чи.

Разрозненные фразы сменялись строчками кода и абстрактными моделями, которые удалось частично реконструировать из его логических нагромождений. Разум жадно вгрызался в детали, стремясь плотнее скомпоновать обособленные куски информации. Избранный Тимом ход мысли понемногу обретал ясные очертания. Я проверил время и попытался расслабиться, бережливо растягивая мгновения. Но новый проект уже завладел сознанием, и зарождающийся энтузиазм не давал отвлечься от вызова, брошенного моим аналитическим способностям. Это приятно будоражило. Слегка угнетали недосып и те самые десять утра, ни с того ни с сего выдуманные Ариэлем, но и с этим можно будет ужиться, привыкнув к новому распорядку дня.

Разобравшись с несколькими ускользающими деталями и окрылённый сделанными открытиями, я прибыл на работу в приподнятом расположении духа. В коридоре никого. Кимберли помахала через стеклянную перегородку, что-то методично втолковывая телефонной трубке. Я покосился на закрытую дверь кабинета и, вздохнув с облегчением, вошёл комнату.

За столом, напротив моего места, я с удивлением обнаружил Ирис. Прежде мне как-то не приходило в голову задуматься, где она сидит. Я пробормотал приветствие и, преодолев секундную растерянность, стал расчехлять лэптоп и подсоединять провода. Закончив, плюхнулся на стул, откинул экран, и крышка ноутбука с сухим стуком упёрлась в её монитор. При виде моей сконфуженности она постаралась сдержать улыбку.

– Прости, – я подвинул лэптоп и принялся с преувеличенным тщанием настраивать угол наклона.

Ирис поправила очки, уголки её губ дрогнули, и, чтобы не смутить меня окончательно, поспешила отвести глаза. Я сосредоточенно нахмурился и включил компьютер. Много тут наработаешь, – думал я, ощущая острую нехватку личного пространства. Чтобы отвлечься, я откинулся и вытянул ноги, намереваясь, пока загружается система, непринуждённо уставиться в потолок. Однако не тут-то было: выпрямляясь, я случайно пнул её под столом. Ирис улыбнулась, не поднимая глаз. Это был уже перебор, захотелось пересесть, либо как-то отгородиться, но тут в комнату ворвался Ариэль.

– Илья, – выпалил он и умолк, словно забыв, что его сюда занесло.

Внезапное вторжение вывело меня из затянувшегося замешательства.

– Ты как? Всё нормально? – опомнившись, напористо проговорил шеф, явно подразумевая нечто большее, нежели мои личные дела.

– Да вроде…

– Идём, – он развернулся и вышел.

Ирис ободряюще кивнула, провожая меня сочувственным взглядом.

– Илья, что мы будем делать?

Ариэль взыскательно нахмурил кустистые брови.

– Простите, о чём, собственно, речь? – тактично осведомился я, гадая, за что на сей раз удостоен аудиенции начальства.

– Мы договорились. Причём заметь, я тебе ничего не навязывал. Обсудили и приняли решение по обоюдному согласию. Признаюсь, я разочарован. – Ариэль выдержал многозначительную паузу. – Это дело принципа. Соблюдение взаимных договорённостей – основа здоровых рабочих отношений. В четверг мы…

– Но я же пришёл в десять! – выпалил я. – На час раньше, как вы и…

– Не в десять, а в начале одиннадцатого. Я специально ждал – тебя не было.

Я хотел возмутиться, но почувствовав, что шеф ещё только подбирается к пику своего выступления, потупился и благоразумно промолчал.

– Возможно тебе кажется, что точное время прибытия не так уж важно? – в исступлении бушевал Ариэль. – Ошибаешься! Напротив, это архиважно! В этом отражается всё твоё отношение к работе!

Ариэль взглянул на меня и, кажется, сам почувствовал, что перегнул.

– А как иначе?! – возмутился он. – С этого начинается рабочий день. Это базис. Основа. То, что ты проецируешь…

Шеф говорил. Говорил жарко и напористо, демонстрируя незаурядное красноречие и широкий спектр ораторских приёмов.

– Ариэль, в принципе, я полностью согласен, – осторожно вымолвил я, дождавшись конца его пламенной речи, – но в данном конкретном случае не в силах что-либо изменить. Есть расписание рейсов…

Зазвонил телефон. Шеф сорвал трубку и сделал предупредительный жест.

– Важный разговор, – прикрыв микрофон, он кивнул на дверь.

* * *

Скоропостижно вышвырнутый из кабинета начальника, я потоптался в коридоре и счёл наилучшим спуститься покурить и развеяться. У входной двери снял ключ с дощечки напротив комнаты Кимберли и инстинктивно взглянул в её сторону. Она игриво пошевелила пальчиками и произнесла одними губами "Ха-ай!".

Покурив, поднялся наверх, зашёл в туалет и вернулся в офис. Когда вешал ключ, дверь за моей спиной распахнулась. Я обернулся и прямо перед собой обнаружил Кимберли, со всеми прилагающимися выпирающими округлостями.

– Эй, а что ты так долго делал в туалете? – с обезоруживающей непосредственностью выдала она.

Нормальный ход, да?

– Вам нечем заняться? – сухо осведомился я.

– Ты чего? – Кимберли нелепо захихикала.

Интересно, она за всеми подмечает, кто сколько времени проводит в уборной, или один я удостоен столь высокой чести? Наверняка можно было свести всё в шутку, но я даже в шутку не заигрываю с женщинами, с которыми не планирую лезть в постель. Не из гуманности, а прежде всего, из соображений экономии жизненной энергии и душевной гигиены.

– Ты сегодня какой-то странный. Всё хорошо?

Не отвечая, я смотрел на неё в упор, пока идиотская улыбка не начала тускнеть. Отвернувшись, я зашёл в комнату, плюхнулся на стул и уставился в монитор, спиной чувствуя, что Кимберли всё ещё околачивается на пороге. Когда она свалила, я позвал Тима, и мы засели за его код.

За этим занятием пролетело пару часов. Закончив, я отправился в лабораторию, где провёл остаток дня, купая в аквариуме ультразвуковые сенсоры. В остальном ничего примечательного не происходило. Таня-Марина производила измерения для проверки моей гипотезы, Тим Чи заглядывал подсобить с настройками, да забегал взбудораженный Ариэль и устраивал проверки бдительности:

– Что делаешь?

– Опыты.

– Как идёт?

– Нормально.

Вечером, я вымыл аквариум и вернул утомлённые артерии в морозильник.

* * *

Во вторник я уже никуда не спешил и спокойно дожидался такси, прохлаждаясь в сторонке. Бегай не бегай, вовремя всё равно не успеть. Интересно, когда шефу наскучит устраивать утренние разборы полётов? По прибытии покорно проследовал в кабинет, внутренне готовый к очередной экзекуции.

– Не сейчас, – отмахнулся Ариэль.

Придя в комнату, я занялся кодом. С непривычки чертовски отвлекало лицо Ирис, маячившее над экраном. Задумываясь, я отводил глаза от монитора и наталкивался на неё. Чувствуя это, она насмешливо поглядывала на меня. Когда настало время обеда, мы с Тимом, не сговариваясь, отказались и вернулись к обсуждению протоколов генератор-приёмника. В опустевшем офисе, где никто не рыскал и не врывался поминутно с вопросами, водворилась рабочая атмосфера, и мы быстро во всём разобрались, после чего Тим куда-то ушёл.

Оставшись один, я, наконец, приступил к настоящему делу. В первом приближении разобравшись в системе, не терпелось поэкспериментировать с фильтрами и исследовать несколько сформировавшихся идей.

– Ты куришь, верно? – войдя, Ирис остановилась подле меня.

– Угу… – пробормотал я, делая вид, что не сразу её заметил.

В этот момент я силился понять, почему мои фильтры урезают гораздо больший диапазон частот, чем предполагалось.

– О! Наконец-то я прекращу быть белой вороной, – обрадовалась она. – Идём вниз?

– Погоди минутку, у меня тут кое-что…

Я попытался наскоро проверить ещё два вертевшихся в уме варианта, но её присутствие мешало толком сосредоточиться. Через пару минут я махнул рукой, поднялся, и тут появился Ариэль:

– Как успехи на передовой науки и техники? – шеф аж лоснится от восторга. – Я говорил со Стивом, опыты ещё не окончены, но уже ясно, что ты оказался прав. Хвалю, отличная работа, – он энергично потряс мою руку и продолжил на одном дыхании. – Я занят по горло – встреча с инвесторами. Сегодня вы без меня, ребята. Дерзайте, мировая медицина смотрит на вас с надеждой и ждёт подвига.

Благословив нас в этакой своеобразной манере, он стремительно удалился.

– Давненько его таким не видела, – призналась Ирис, когда мы ехали в лифте. – Поздравляю.

– Мне просто повезло, – щеголяя показной скромностью, отозвался я.

– А как вообще у тебя с ним?

– С переменным успехом. Он мне каждый день устраивает… – я запнулся, подыскивая слово, – беседы. Вчера, к примеру, втирал об "обоюдном согласии".

Уловив заинтересованное выражение, я продолжил.

– Ты разве не в курсе, как выглядит обоюдное согласие в исполнении Ариэля? Он говорит – надо так и эдак. Я возражаю. Он настаивает, утверждая, что выбора нет. В конце концов, я нехотя произношу – ладно. И вот, пожалуйста, обоюдное согласие состоялось.

Ирис рассмеялась, и, ободрённый её вниманием, я принялся повествовать о неразрешимой дилемме времени прибытия на работу и сопряжённых с ней утренних экзекуциях. Но торчать на солнце было жарковато, и нам пришлось прерваться. Она вернулась в здание, а я отправился обедать. Я шёл, поглядывая по сторонам, радуясь возможности разведать окрестности. Когда-то я учился неподалёку и нередко гостил у знакомых, живших в частных домиках американской мечты с газончиком перед парадной, мощёной дорожкой, стоянкой у ворот гаража и непременным бассейном на заднем дворе, где осенью плавают опавшие листья, и никто никогда не купается.

Спальные районы утыканы этими штампованными мечтами, расставленными вдоль улиц, дробящих окраины на прямоугольные секции. В деловой части города всё иначе. Реставрированные дома перемежаются постройками современного стиля с зеркальными стёклами, забранными матово поблёскивающим алюминием. Большинство зданий невысокие, в несколько этажей, и далеко отстоят друг от друга, создавая ощущение лёгкости и простора. Мерно клацая, проплывает белый трамвай. По краям широких тротуаров – деревья, их кроны смыкаются, нависая над проезжей частью. Облицовочный камень подходит вплотную к стволам, и кажется, что деревья воткнуты в гранит.

Шагаю мимо парка, рабочие в ярких жилетах красят детскую площадку. Свежая краска играет на солнце. Миновав несколько кварталов, натыкаюсь на симпатичный ресторанчик и, сдёрнув солнечные очки, вхожу внутрь.

* * *

Эксперименты с алгоритмом не увенчались ничем, кроме осознания, что уже ничего толком не помню о дизайне цифровых фильтров. Пошатнувшаяся самоуверенность и покрывшие добрую часть стола распечатки – свидетельства неудачных попыток, лишь усиливали раздражение. Я погрузился в интернет, спеша освежить память, и вынырнул, когда времени оставалось совсем впритык. С досадой скомкав распечатки, вызвал такси, пробежал по комнатам, вырубил свет и кондиционеры, включил сигнализацию и стал запирать дверь.

– Стой! Илья! – приглушённо послышалось издалека. – Погоди, не закрывай.

Я различил гулкий топот, а потом и взбегающего по лестнице Ариэля.

– Хорошо, что застал, – выпалил он, труся навстречу с неподражаемым гиппопотамьим изяществом и шумно отдуваясь. – Забыл ключи внутри.

– Мне пора, – я невольно улыбнулся, распахивая перед ним дверь. – До завтра, Арик.

И тут же машинально отметил это "Арик", вырвавшееся случайно и давшееся так естественно.

* * *

В среду в самолёт набилась пёстрая группа тинейджеров, самозабвенно галдевших, силясь перекричать друг друга. О сне не могло быть и речи, и я попытался отвлечься, отыскав джазовую радиостанцию. Но куда было меланхоличному трио справиться с этим неукротимым буйством.

Едва за мной захлопнулась входная дверь, Ариэль возник на пороге кабинета и строго потребовал проследовать к нему. Я положил вещи, обменялся молчаливым взглядом с Ирис и вышел в коридор.

– Так продолжаться не может, – с ходу завёлся он.

Я закрыл дверь и сел.

– Илья!

– Да?

– Так не может больше продолжаться.

– Не может.

– Ты должен прекратить опаздывать.

– Это зависит не от меня.

– Мне надоели твои отговорки!

– Ариэль, пойми, самолёт ровно раз в час. Прилетает без четверти. Неважно, без четверти десять или без четверти одиннадцать. Ещё минут двадцать на такси. Это в лучшем случае. Плюс очередь, пробки…

– Но ведь на прошлой неделе ты пришёл вовремя.

Пришлось объяснять, что рейс прибыл раньше, и всё так сошлось совершенно случайно. При этом, Ариэль смотрел на меня с лёгкой брезгливостью, будто на отпирающегося воришку, пойманного с поличным.

– О'кей, о'кей, – замахал он руками. – И что нам делать?

– Предлагаю договориться, что я прихожу в десять десять, а лучше в десять пятнадцать. Чтобы непредвиденные задержки…

– Нет, это несерьёзно, – отрезал Ариэль.

– Почему?

Он сгрёб подбородок и погрузился в размышления.

– Да, совершенно несерьёзно, – повторил он спустя пару минут. – Ты обязан приходить вовремя.

– Ариэль, неважно что мы решим, авиакомпании не изменят расписание.

– Это твоя проблема, возьми ответственность и прими меры.

– Но самолёты не начнут летать быстрее… дорога до аэропорта не станет короче, и что бы я не делал, в ноль-ноль никак не получается и вряд ли когда-нибудь получится.

– Это недопустимо. Я приверженец пунктуальности и не могу делать вид, что не замечаю четвертьчасового отклонения от графика. – Он обвёл комнату страдальческим взглядом. – Пару минут я бы ещё мог простить, но пятнадцать…

Я хотел возразить, но он остановил меня, резко вскинув правую руку.

– Преступно тратить драгоценное время. Мы договорились, обсудили – ты согласился. Теперь твой долг найти решение.

Я развёл руками и молча дождался, пока иссякнет новый каскад обвинений. Выговорившись, он рассеянно осведомился, как я продвигаюсь, и, не дослушав, выпроводил вон.

* * *

Ирис встретила меня долгим понимающим взглядом, от которого я ещё больше обозлился.

– Идёшь обедать? – спросила она через некоторое время. – Мы сегодня пораньше. У меня встреча с врачами.

Она занималась медицинскими аспектами и опытами в больницах. За едой разговор зашёл о телесериалах. Я погрузился в мрачную рефлексию, смакуя задевшие меня обороты из утреннего разговора. Неожиданно, повинуясь женскому инстинкту заботы о сплочённости общественной ячейки, ко мне обратилась Татьяна, стремясь во что бы то ни стало приобщить отколовшуюся единицу.

– Илья, а ты какие сериалы смотришь? – она глядела на меня широко распахнутыми очами, светящимися стеклянной синевой.

– У меня нет телевизора, – я угрюмо проглотил недожёванный кусок.

– Как это?! – её глаза раскрылись пуще прежнего.

– Представляешь?! – это неподдельное изумление меня развеселило.

– Нифига себе! А как ты отдыхаешь? – продолжала недоумевать она, не улавливая иронии.

– В смысле? Как одно связано с другим?

– Не, ну как же… – не найдя слов, она осмотрелась кругом, ища поддержки.

Ирис со Стивом переглянулись, сдерживая улыбки.

– Я прихожу домой, – Таня-Марина независимо повела плечами, – и мне по-любому надо час-другой поваляться перед теликом, расслабиться, прийти в себя.

– И что? По-твоему, это единственный способ?

Осушив остатки колы, я поставил бутылку на стол и крутанул. Тут важно точно рассчитать силу, и тогда, вращаясь и раскачиваясь, она сохраняет динамичное равновесие, касаясь поверхности лишь в одной точке. Татьяна набрала побольше воздуха, чтобы ответить, но фокус сбил её с толку. Замерев, она заворожённо следила за крутящейся бутылкой, производившей пупырчатым донышком быстрый рассыпчатый стук. Канал переключился, телевизоры были забыты.

– Честно говоря, у меня тоже до недавнего времени не было телевизора, – сказал Стив, когда стук стих и номер был окончен, – но потом появились дети и пришлось купить.

Оторвавшись от застывшей ёмкости, Таня-Марина выпучилась на него, не в силах снести такого вероломства. Она так и не смогла оправиться, и разговор плавно перетёк на Ариэля. Судя по всему, эта тема обещала стать неотъемлемым блюдом наших обедов.

Внезапно все притихли, но я, не обратив внимания на смену атмосферы, продолжал распинаться, увлечённо жестикулируя. Ирис дёрнула меня за рукав и указала глазами за спину. Я обернулся и увидел Кимберли, вошедшую в кафе вместе с Ариэлем. Они прошествовали мимо, и офис-менеджер одарила всех обворожительной улыбкой, а Ариэль, следуя за ней, как телок за маткой, сделал вид, что нас не заметил.

* * *

Очередное утро не обошлось без традиционного рандеву в кабинете начальника. Шеф был хмур и озабочен больше обычного. Мы помолчали. Я ждал дежурного вопроса, но Ариэль погрузился в себя, словно забыв о моём присутствии.

– Нашёлся подходящий лэптоп, – решил начать я. – Видел мейлы? Я выслал спецификациями.

– Угу… – рассеянно промычал Ариэль и снова умолк.

– Что думаешь?

– А чем, собственно, тебе не нравится тот, что я выдал?! – вскинулся он.

Такой поворот был полной неожиданностью. Дав это задание, Ариэль настырно интересовался продвижением, поторапливая оформить заказ.

– Так чем же плох твой лэптоп? – настаивал шеф. – Превосходная машина. Для твоих нужд – вполне достаточно.

Я хотел напомнить, что поручение исходило от него самого, но предпочёл воздержаться, рассудив, что это может послужить поводом для очередного препирательства, в итоге которого я, как пить дать, окажусь кругом виноват. Поползновения завладеть инициативой при общении с начальством чреваты пагубными последствиями. Решив впредь не предпринимать активных действий, я с горечью вспоминал, сколько времени было потрачено на поиски в интернете, сравнение конфигураций и консультации со знакомыми.

– Ещё раз всё обмозговав, я начинаю склонятся к мысли, что такими темпами мы не сдвинемся с мёртвой точки. Ты приходишь в начале одиннадцатого, – с выражением стоического терпения, Ариэль затянул утреннюю мантру, – мы обсуждаем насущные вопросы, и ты отправляешься на обед. Так проходит половина дня. Это неприемлемо!

К концу стоицизм выветрился без остатка, и он, в излюбленной манере подкреплять умозрительные тезисы звуковыми эффектами, шандарахнул ладонью по столу.

– А потому я вижу единственное возможное решение – ты должен приезжать раньше. Говоришь – рейс раз в час, так вот…

Он что, совсем рехнулся?! Я и так встаю в полшестого. Тем временем начальник яростно аргументировал свою новую блажь.

– Ариэль, мы договорились на десять, – дождавшись, когда он заткнётся, сдавленно произнёс я. – Ты сказал, что, единожды решив…

– Знаю, – мужественно восстановив самообладание, проговорил он. – Но это общепринятая конвенция. Ты работаешь в коллективе и обязан соответствовать установленным нормам поведения.

– Послушай, если проблема действительно в дообеденных часах, может, прекратим эту каждодневную утреннюю грызню?

– Утром мы обсуждаем текущие задачи и со временем, когда ты полноценно вольёшься в производственный процесс, эти встречи станут ещё важнее.

– Хорошо. Тогда, давай я буду обедать позже, или раньше, как угодно. Всё равно, я работаю один! И, в конце концов, мы договорились. Ты хотел в десять – я прихожу в десять. Мы до-го-во-ри-лись.

Он схватил ручку, покрутил, нервно пощёлкал кнопкой, разглядывая выскакивающий стержень, и отложил.

– Оставим пока всё как есть, – пробурчал он исподлобья. – Больше не задерживаю.

* * *

После утренних выяснений отношений сложно сосредоточиться. Всякое желание что-либо делать пропадает. Когда я выхожу из кабинета, споры продолжаются в моей голове. Я изыскиваю и эффектно вворачиваю новые, всё более и более убедительные аргументы, и, подавленный их мощью, начальник смиряется, признавая мою несомненную правоту.

В очередной раз разгромив Ариэля, я успокаиваюсь и принимаюсь за дело. Сегодня можно обойтись без Тима. Изучив основные блоки программы, я взялся за эксперименты и к вечеру успел проверить несколько возможных дополнений. Ирис не было, и меня ничего не отвлекало. Даже Ариэль не дёргал своими визитами и звонками. Обычно он звонил минимум раз пять на дню. При этом мы находились на расстоянии трёх метров, и сквозь тонкую гипсовую перегородку его было слышно почти так же хорошо, как в динамике телефона, что создавало интересный стереоэффект.

После обеда заявилась Кимберли, встала руки в боки, и завела шарманку с "как дела?", "как я себя чувствую?", "как, да почему я выгляжу, как я выгляжу?" и "славно ли мне спится по ночам?". Я отвечал неохотно, всем видом давая понять, что её присутствие меня тяготит.

– Ты не заболел? – участливо поинтересовалась она. – Неужто о тебе некому позаботиться?

Интересно, что для своих рейдов она выбирала исключительно те моменты, когда Ирис поблизости не было. Позакидывав удочки, она удалилась несолоно хлебавши. Я поёжился. Эта сладкая парочка – Ариэль с Кимберли, меня доконает.

Вечером нагрянул не на шутку всполошённый шеф.

– Илья! Хочу, чтобы завтра же ты принялся составлять план проекта локализации стенок сосуда. Необходимо переделать всё с самого начала и разработать новые методики. – Он стиснул кулаки. – Ты наверняка заметил: программа, написанная Тимом, – лишь упрощённый вариант, функционирующий исключительно в идеальных условиях. Времени мало, а ставки высоки. Я верю, что ты приложишь все усилия, чтобы найти оптимальное решение.

Я законспектировал его требования в новенькой рабочей тетради.

– Хорошенько продумай сроки. Напиши черновик, в понедельник обсудим.

Я кивнул и для вида пририсовал ещё закорючку. Ариэль продемонстрировал большой палец, лихо махнул и вышел. Только я вернулся к работе, раздался звонок.

– Совсем забыл: перед уходом набросай план на завтра.

– Разумеется.

План составления плана? Этот процесс предстал предо мной во всём блеске своей сюрреалистичности, и я узрел гипнотизирующую картину зацикленной на самой себе, рекурсивной конструкции.

Отогнав завораживающий образ, я открыл почту и настучал:

План на 22.05.2015

Разработка плана проекта локализации стенок.

Ключевые пункты:

1. Характеристика основных этапов.

2. Прогнозирование сроков.

3. Составление первоначального наброска.