Читать книгу Стиг Ларссон: человек, который играл с огнем - Ян Стокласса - Страница 8

Стокгольм, 9 марта 1986 года

Девять дней адской напряженной работы и мысли, непрестанно крутившиеся в голове во время поездок из дома в «ТТ» и обратно, вымотали Стига. Пару часов каждую ночь они с Эвой разговаривали, потом еще несколько часов он спал, но это не очень помогало прервать движение мыслей по кругу, все быстрее и быстрее. Все, о чем он думал, имело отношение к убийству премьер-министра.

В девять проходила утренняя летучка. 9 марта Стиг вошел в здание «ТТ» на четверть часа позже и стоял в дверях комнаты, где она проходила, как делал всегда. Он сразу почувствовал, что что-то произошло. Вроде муссировались те же темы, но все в комнате были очень оживлены и полны энергии.

Такого он не видел с тех пор, как пять лет назад в водах Карлскроны появилась советская подводная лодка У137. Когда минуты две спустя летучка закончилась, Стиг попытался поймать кого-нибудь за рукав, но все торопливо расходились, каждый кивком показывал, чтобы он обратился с вопросом к другому. Наконец он остановил одну из редакторов – выяснить, в чем дело.

– Ты не знаешь? Вчера полиция задержала подозреваемого в убийстве Пальме.

Стиг стал обзванивать лучших знакомых, от которых мог бы получить информацию об аресте. Двое криминальных репортеров не имели ни малейшего представления, но с третьим собеседником, недавно появившимся знакомым из СЭПО, повезло больше. Помявшись, тот сказал:

– Даже мы еще не знаем, как его зовут, а то, что мне известно, не подлежит огласке. Этот парень правый, антикоммунист. Не наци, но все же ультраправый. Член разных организаций, шведских и иностранных, религиозен. Это все, что у меня есть.

Стиг обрадовался. Если это правый экстремист, или антикоммунист, как они себя обычно называют, у него самого есть под рукой сведения, собранные в ходе собственных разысканий. Последние несколько лет Стиг составлял досье на организации, сети и отдельных лиц, отличавшихся ультраправыми взглядами. Однако, несмотря на все усилия, он все еще пребывал в замешательстве. Как в восьмидесятые люди, в других отношениях кажущиеся нормальными, могут участвовать в собраниях, где выражаются расистские и фашистские взгляды? Эти люди состояли в совершенно приличных политических партиях, умеренных или либеральных, однако границы, отделявшие их от правых, ультраправых и даже откровенных нацистов, постепенно стирались.

Работа Стига, направленная против правых экстремистов, серьезно продвинулась вперед, когда он впервые встретил Джерри Гейбла, главного редактора английского журнала Searchlight. Между ними установились особые взаимоотношения, и, когда Стиг писал для Searchlight, что случалось довольно часто, статьи выходили за подписью «Наш шведский корреспондент». Это удовлетворяло потребность Стига в анонимности и давало приятную возможность увидеть свои статьи опубликованными.

Неудивительно, что теперь, когда у Стига ушли годы на борьбу с правым экстремизмом, сердце у него екнуло при известии, что полиция задержала ультраправого по подозрению в убийстве Пальме. В его досье немало людей соответствовало описанию задержанного, и он пересмотрел материалы, касавшиеся самых вероятных кандидатов.

Перед тем как обойти коллег из редакторской команды «ТТ» и попытаться выяснить, известно ли им что-то еще или не узнали ли они что-нибудь, что противоречило его собственному источнику информации, он выписал кое-что в блокнот. Вскоре ему стало понятно, что по этому вопросу он осведомлен лучше всех. Полиция больше преуспела в том, чтобы не допустить утечек, чем в день убийства. Стиг поделился с коллегами тем, что узнал, но строго запретил об этом писать. Иначе он подставит своего знакомого из СЭПО.

На сторонний взгляд могло показаться, что правый фланг шведской политической жизни возник ниоткуда или подпитывался взглядами, которые с течением времени развились из нейтральных. На самом деле речь шла о небольшой, но сплоченной группе людей, состоявших во многих организациях и напрямую продолжавших традицию нацистских движений, возникших в период между двумя мировыми войнами. В первые десятилетия после Второй мировой войны эти движения прекратили активную деятельность, но не исчезли. Немецкие офицеры гестапо искали, где укрыться. Южная Африка привлекала многих, но и Восточная Германия тоже, потому что страна по-прежнему была враждебна США и Великобритании и потому что антисемитизм за железным занавесом не умирал. Ряд нераскаявшихся нацистов оказался в Швеции, где у них были скрытые приверженцы и сочувствующие. Собственные изыскания Стига подтверждали то, о чем предупреждали другие: существуют как близкие, так и опосредованные связи между шведскими ультраправыми, депутатами парламента и верхушкой шведской экономики.

Впервые со дня убийства Стиг собирался уйти с работы домой пораньше, но до этого сообщил Джерри и его коллегам о задержанном подозреваемом и сказал, что он будет сообщать подробности по мере поступления новой информации. Не похоже было, что полиция порадует в этот вечер каким-то откровением. Вот завтрашний день наверняка будет важным – журналисты станут осаждать полицию, пока не получат имя. Все понимали, что полицейские будут упорствовать, но мало-помалу предоставят сведения. Возможно, этот день окажется решающим в шведской истории.

* * *

Как и предполагал Стиг, начались утечки. Сложность заключалась в том, чтобы отсеивать личные домыслы отдельных офицеров от правды. Ходили слухи, что газета Dagens Nyheter пользуется своеобразной монополией на сведения от Хольмера и других руководителей расследования. А прочие СМИ, и «ТТ» в их числе, вынуждены опираться на информацию от нижестоящих.

Стигу удалось узнать личность задержанного, которого в прессе называли «человеком тридцати трех лет»: Виктор Гуннарссон. Он соответствовал предрассудкам насчет маргинала, которого привлекают взгляды и организации на грани дозволенного. В его случае одной из таких организаций являлась Европейская рабочая партия (ЕРП), которая, хотя ее название как будто указывало на левизну, была шведским ответвлением правого движения, основанного Линдоном Ларушем. Гуннарссон безгранично восхищался США – в Стокгольме часто слышали, как он говорит на американском английском или по-шведски с американским акцентом. Этим, вероятно, компенсировалось его происхождение из деревушки Йемьё в захолустной лене Блекинге на юго-востоке Швеции. Переехав в Стокгольм, он ничего особенного не добился в жизни, не завел настоящих друзей, сменил несколько профессий, то работая охранником, то подменяя учителя французского языка.

Когда заговорили о связях Гуннарссона с ЕРП, Стиг вернулся мыслями к справкам, которые наводил об этой странной организации. Он вспомнил, что в 1978 году видел кого-то похожего на Гуннарссона у книжного стенда ЕРП в Хаймаркете (Хёторгет) в Стокгольме. Человек стоял как зевака, но больше смахивал на зазывалу, привлекающего к стенду внимание идущих мимо. Стиг еще пару-тройку раз наблюдал, как этот человек ведет себя точно так же. И уверился, что Гуннарссон работает на Рабочую партию.

Но едва Стиг порадовался возможности связать расследование убийства с результатами своих прежних разысканий, как полиция отпустила подозреваемого, не предъявив обвинений. Стиг решил не контактировать с полицейскими насчет Гуннарссона, а вместо этого написать письмо Джерри, жаждущему новостей. После убийства прошло почти три недели, и, как выяснилось, информации для английских друзей накопилось больше, чем казалось Стигу. Ему понравилась собственная первая фраза, которая могла бы стать первой фразой романа:

Убийство шведского премьер-министра Улофа Пальме – честно сказать, один из самых невероятных и увлекательных случаев такого рода, какими я только имел несчастье заниматься.

В итоге он отправил семь густо исписанных страниц. Если посчастливится, Джерри попросит написать статью. Если нет, то по крайней мере коллектив Searchlight получит сведения, которые потом могут оказаться ценными. Особенно если убийство останется нераскрытым еще, например, полгода.