Читать книгу Полуночные - Я.Н - Страница 1

Свобода Жана заканчивается рукопожатием ребёнка, заглянувшего в его лавку. Он выходит в зал из небольшой подсобки, когда слышит звонок колокольчика на двери, но так и не находит кого-то взглядом. Парень уже решает, что здесь никого нет, но из-за высокого прилавка слышен шорох. Он подходит ближе, замечая мальчика лет семи. Тот с неподдельным детским восторгом рассматривает различные разноцветные колбочки на полках и засушенные травы, висящие под потолком аккуратными связками, и только потом замечает владельца лавки.

– Вау! Вы такой… – мальчуган с восхищением рассматривает белокурые волосы и ярко-рубиновые глаза Жана, напрочь забывая о том, что так и не сказал, какой же он. – А мальчики разве красятся? – поражённо спрашивает ребёнок, замечая небольшие стрелки на глазах парня.

Жан немного смущается такого откровенного внимания к себе, но всё же отвечает мальчишке.

– Некоторые, – с улыбкой произносит он, немного удивляясь тому, что мальчик, кажется, его совсем не боится.– Меня зовут Жан. А тебя?

– Роби, – мальчик протягивает ему руку для рукопожатия, пытаясь выглядеть более взрослым.

– Приятно познакомиться, Роби, – Жан незамедлительно хватается за мелкую ладошку.

Это последнее, что он помнит, – тёплая мягкая детская рука и ток, ударивший по телу и буквально парализовавший его.

Жан медленно приходит в себя уже на корабле, с ужасом понимая, что не был осторожен и не заметил магическую ауру мальчика, за что теперь поплатился. В подсознании всплывает испуганное лицо этого Роби. Кажется, он даже не подозревал, что перед ним нечисть.

Жан разлепляет глаза и пытается проморгаться. Постепенно дымка рассеивается, и силуэт напротив приобретает более чёткие контуры. Это красивая девушка с бледной лиловой кожей. Чуть приглядевшись, Жан разглядел в ней сирену. Она кутается в порванный в нескольких местах тонкий платок, который явно не помогает согреться, и только сейчас Жан понимает, насколько здесь холодно. Оказывается, его ноги не затекли, просто он не может контролировать заледенелые конечности. Парень пытается пошевелить потрескавшимися губами, но получается плохо: слишком сильно хочется пить. После нескольких неудачных попыток прохрипеть что-то нечленораздельное он сдаётся. Девушка начинает тихо говорить – к счастью, язык знаком:

– Ты здесь уже почти сутки. Мы в плену, – она пытается улыбнуться, от чего её не менее пересохшие от нехватки воды губы трескаются ещё больше, и в уголке выступает капелька крови, которую девушка тут же слизывает.

– В плену?.. – парень чувствует себя совсем немощным. – Почему? – он наконец-то прочищает горло и поднимает взгляд на собеседницу, отмечая красоту её светлых длинных волос, пусть сейчас немного испачканных и растрёпанных. – Почему никто не применяет магию? Мы могли бы спастись, – он кивает на трюм, в котором, кроме них, есть ещё много юношей и девушек.

– Ошейник… – выдыхает собеседница, чуть опуская платок, который всё равно не греет, и показывает свою шею.

На ней кожаная полоска с металлической вставкой… И с прозрачным кристаллом, поглощающим любые проявления магии.

Жан инстинктивно тянется к собственной шее, потому что из-за холода почти ничего не чувствует, но подушечки пальцев ему немного удалось растереть. Он вздрагивает, когда ощущает на себе точно такой же ошейник. Всё внутри бунтует против этого, энергия плещется в нём, словно вода в закупоренной банке, не находя выхода. Жан чувствует вспышку боли и едва не вскрикивает: боль неопределённая, буквально вездесущая, она возникает где-то на уровне груди, а затем пульсирует вдоль позвоночника в обе стороны и скапливается в каждой клеточке измученного тела.

– Смирись… – обречённо шепчет девушка. – Контролируй магию, иначе она ранит тебя изнутри.

«Магию?»

Жан чувствует, как его скручивает ещё больше, и отключается снова.

Его приводят в чувства пинком тяжёлого армейского ботинка, который явно отточенным движением попадает под рёбра. Откуда-то сверху льётся ледяная вода, и Жан наконец-то разлепляет будто налитые свинцом веки.

– Происхождение? – спрашивает высокий светловолосый мужчина в лёгких доспехах, на его руках и шее виднеются руны.

– Я… я не понимаю… – хрипло выдыхает Жан, и получает ещё один пинок прямо по рёбрам. Он сгибается от боли. Охранник плюёт ему в лицо и уходит.

Другие охотники опрашивают остальных и куда-то уводят более опасных представителей нечисти, а ещё тех, кто не понимает язык или отказывается отвечать. Светловолосая девушка всё так же сидит напротив него, её платок лежит рядом на грязном полу, и Жан удивлённо отмечает, что здесь больше не так холодно.

– Мы скоро будем на месте, – тихо шепчет девушка.

– Где? Куда они повели их? – Жан пытается посчитать оставшихся, здесь меньше половины. Сирены, пара эльфиек и вампиров. Похоже, солдаты целенаправленно охотились на нечисть. Жан невольно задумался, что это какая-то ошибка. Он ведь человек, в нём нет ни капли магии…

– Я слышала, как Полуночные переговаривались, что мы направляемся на их земли. Сейчас причаливаем к одному из их городов. Они продадут их на рынке рабов за гроши или убьют, если не найдутся клиенты, – девушка тихо всхлипывает на последних словах.

– А мы? – Жан ощущает, как его сковывает страх.

– Ты не знаешь? – девушка удивлённо распахивает необычные фиолетовые глаза. – Нас отправят в гарем, только так они смогут стабильно вытягивать из нас магию. Или тоже убьют… – тихо добавляет она.

Жан вздрагивает. Он, конечно же, слышал обо всех ужасах и издевательствах над более слабыми представителями других рас, которые творят некоторые охотники на нечисть, но никогда не думал, что однажды попадётся. Он ведь годами жил вместе с тётей, не проявляя ни одного признака магии в его крови. Да, может, его матерью и была эльфийка, но Жану от неё ничего не передалось, кроме, наверное, необычной внешности. Тётя всегда говорила, что альбиносов легко спутать с нечистью. Благодаря глазам их считают вампирами, а белые волосы и слишком бледная кожа свойственны эльфам. Однако все в округе думали, что он обычный знахарь, торгующий лечебными травами. Тётя была лекарем и полжизни Жан потратил на обучение этой ерунде.

Парень горько усмехается: судьба – странная штука. Он не должен был попасть в плен, тот мальчик ни в чём не виноват, просто всё случилось спонтанно.

Когда корабль останавливается, Жан окончательно теряет счёт времени. В тёмный трюм почти не попадает свет. С палубы слышатся крики и переругивания на языке, который Жан не понимает, это свидетельствует о том, что они уже на полпути к месту назначения.

– Почему они не используют порталы, если у них столько запасов магии? – Жан подаёт голос, когда они снова отчаливают.

– Охотники слишком осторожны. Да и кто решится потратить столько энергии на таких как мы? – девушка хмыкает, выглядя обречённо, явно сдавшись и смирившись со своей участью. – Перемещение по воде сложнее отследить.

Жан оттягивает пальцами сдавливающий горло ошейник. Боль внутри только усиливается, и он пытается дышать через раз в надежде перетерпеть обжигающую пульсацию. Их кормят какими-то объедками и дают мало воды, а вокруг сплошная антисанитария; у многих начинается морская болезнь, поэтому пол покрыт засохшими лужами рвоты. Жан впервые за всё время задумывается о том, что хочет себе смерти, лишь бы не переживать то, что ждёт его впереди. Девушка обмахивается платком – теперь здесь слишком жарко и нечем дышать, а для сирен это сродни смерти.

Их путешествие почти доходит до конца.

Жана покидают силы, когда они наконец-то прибывают в пункт назначения.

Охотники вытаскивают всех на палубу. В лицо ударяет разгорячённый воздух с примесью пыли. Жан почти ничего не видит, из-за длительного пребывания в темноте солнце слепит глаза, из них невольно текут слёзы. Передвижение происходит инстинктивно и на ощупь. Солдаты сажают всех в тесный автобус, и несколько часов они несутся по дороге.

К этому времени зрение постепенно возвращается, и Жан на мгновение разрешает себе замереть от красоты вокруг, потому что этот город просто сказочный, настоящий оазис среди пустыни. Всё вокруг буквально пропитано магией. Парень с ужасом подумал о способах её добычи. Теперь красота вокруг удручает, Жану страшно и больно, он опускает взгляд на свои руки: они грязные и поцарапанные, чёрный лак на ногтях местами потрескался. Жан пытается сконцентрироваться на последнем, начиная ковырять испорченный маникюр ещё больше.

Автобус останавливается неподалёку от огромного здания, напоминающего дворец какого-нибудь султана или шейха, нежели тюрьму или концлагерь. Их встречает дополнительный отряд охотников, которые беспорядочно выталкивают всех из автобуса и заставляют пешком идти под конвоем. Жкн обеспокоенно ищет взглядом девушку с платком, она плетётся в передних рядах. Парень вздрагивает от прошившей его боли, магия снова рвётся наружу. Девушка впереди оступается и падает на колени, стражник прикрикивает на неё, а затем наотмашь бьёт плетью по хрупкой спине. Жана трясёт, ноги становятся ватными. Девушка теряет сознание, и одному из более сильных вампиров приказывают взять её на руки и нести, рваный платок на её плечах пропитывается кровью.

Солдаты приводят их во внутренний двор здания. Здесь жутко и неуютно, это место мрачное и резко контрастирует с остальной обстановкой. Противоречиво пахнет цветами, пряностями, человеческим потом и ещё чем-то металлическим, но точно не оружием. Их всех выставляют в ряд, не разделяя на половую принадлежность или расы. Сирена приходит в себя и стоит в самом конце, чуть покачиваясь и опираясь на вампира, который её нёс. Ноги вязнут в буром песке, и Жан не хочет знать, чем он пропитан. Он вздрагивает, когда из арки раздаётся громкая ругань двух мужчин, которые вскоре появляются во дворе.

– Ты в своём уме, Лэндон?! Ты потащил ребёнка на обход! – высокий стройный брюнет в чёрной одежде нервно взмахивает свободной рукой, во второй он держит папку с какими-то бумагами.

– Роб уже большой, и вообще, отец взял тебя на твоё первое задание, когда тебе едва исполнилось семь, – другой мужчина с тёмными волосами и чёрными глазами отмахивается от брюнета.

– Да, на задание, где он показательно убил упыря, а не в чёртову столицу, где нежить кишит на каждом шагу! – брюнет продолжает кричать, и Жан вздрагивает, понимая, что эти двое говорят именно о том мальчике, из-за которого он и попался; Жан уверен, что теперь ему точно конец.

– Да не суть важно. Лучше посмотри, какое пополнение тебе привезли оттуда, – восхищённо говорит шатен, указывая на толпу. – У тебя мало экзотики в гареме, – тут же добавляет он.

– Ты меня не слушаешь! Плевать на рабов! – мужчина только срывается, отчего все вокруг замирают.

– Эй, Азраэль, остынь. Они уже и так здесь, все слабые эльфы, сирены и низшие вампиры. Но если не ошибаюсь, тут даже пару волчиц отыскать можно. Взгляни и скажи, что делать, – легко предлагает шатен.

– Где? – мужчина закатывает глаза, шатен за его спиной тут же исчезает.

– Здесь, – он указывает во двор.

Жан всё это время смотрит на брюнета, боясь моргнуть и пропустить хоть слово. Этот мужчина вызывает у него приступ паники вперемешку с отчаяньем, от него веет властью и опасностью. Кристалл на шее пульсирует, высасывая из него силы. Мужчина бегло смотрит на эльфиек, не задерживаясь ни на ком, чуть морщится, словно видит перед собой что-то жалкое или гадкое.

– Так что прикажешь делать? – уточняет второй.

– Мне всё равно, – брюнет открывает папку и сосредотачивается на бумагах.

– Я отправлю девушек к твоей матери, возможно, они кому-нибудь приглянутся в качестве рабынь, наложниц или ради потомства, – осторожно предлагает охотник. Брюнет лишь кивает, и стража уводит куда-то всех девушек и женщин, Жан провожает взглядом хрупкую фигурку девушки в платке, боль снова начинает пульсировать в кончиках пальцев. – Что делать с парнями? Оставишь кого-нибудь для гарема?

– Нет, – строго отвечает мужчина, стражники подходят к ним сзади и достают изогнутые на восточный манер клинки.

– И всё же, Аз? – шатен не унимается, а брюнет вскидывает равнодушный взгляд на пленников.

– Пусть будет этот, только отстаньте уже от меня, – он лениво и даже скучающе указывает на Жана, даже не уточняя про расу, после чего разворачивается и покидает двор. – Отведите в купальни, пусть отмоют его, – брезгливо бросает через плечо мужчина.

Его спутник послушно кивает другим стражникам. Жан плотно-плотно зажмуривает глаза, но не успевает закрыть уши. Его оглушает вспыхнувшая с двойной силой боль, чужие оборванные крики, свист оружия и гулкий звук падения голов вокруг. На парня со всех сторон брызгает липкая горячая кровь, он воет в голос и теряет сознание, падая на теперь ещё более бурый песок.

***

Азраэль не считает этот мир идеальным, есть только «до» и «после», и он ощущает это на себе в полной мере. Война начинается, когда ему исполняется семь, а его брату Лэндону всего пять. Она длится долгих шесть лет, восставшие носители магии не сдаются, с ними трудно воевать, они сильные и изобретательные. Почти перед решающей на их сторону неожиданно переходят фейри, наделяя способностью поглощать чужую магическую силу и превращать в оружие. Азраэль помнит, когда случается это – кульминация. Иему тринадцать, брату – одиннадцать, когда отец приводит их посмотреть на главное судилище. Бок о бок с ними благие, а во двор из темниц выводят вампиров и оборотней. Первые корчатся в предсмертной агонии от боли, а затем без сил падают и сгорают в лучах утреннего солнца, заполняя воздух запахом гари. Оборотней убивают стражники, перед этим высасывая из них всю магию, убивая в них волков. Точно такие же показательные казни происходят по всему миру во всех городах, принадлежащих новой расе: Полуночным. Людям, которые поглощают магию волшебных народов. Которые получают силу ценой жизни её носителей. Азраэль помнит, как тогда всё буквально утопало в крови и пепле, внутри него ворочалось что-то неприятное и тошнотворное, но он всегда был сыном своих родителей, продолжателем славного рода, поэтому быстро взял эмоции под контроль. Наступают жестокие времена, кардинально меняют Кодекс, сделав правила более жёсткими. Нужно просто следовать им, и тогда выживешь.

Охотники начинают брать представителей других рас в плен, создавая целые колонии рабов и наложников, постоянно поглощая их магию с помощью специальных ошейников или и вовсе лишая сил клеймением. И Азраэль не считает это чем-то на грани, потому что «нечисть» – низшие расы, они недостойны лучшего обращения, к тому же теперь это вынужденная мера для продолжения рода.

Отец неожиданно погибает во время одной из зачисток. Эта трагедия окончательно выбивает их семью из колеи. Мать находится на последнем месяце беременности, дети пытаются поддержать её всеми возможными способами.

Младший брат, Роби, рождается слабым и болезненным, но быстро идёт на поправку: тёплый климат ему только на пользу.

Азраэль не понимает, когда это происходит, просто уже спустя месяц его правления заполучает доверие всех охотников, спустя ещё один подчинённые уважают его, боятся и за спиной называют господином. Это больше заслуга матери, ведь именно она планирует, куда направлять отряды. Вскоре именно их дворец наполняет наибольшее количество отборных рабов и наложников. Азраэлю исполняется двадцать четыре, когда мать привозит ему в подарок Лайлу. У неё светлая кожа, русые волосы, красные глаза и изящная фигура. Азраэль узнал, что раньше, ещё до войны, эта женщина была высшим вампиром. Она является отличным вариантом для продолжения рода, учитывая то, что Азраэль наотрез отказывается заключать брак с представителями других рас. Лайлу приводят к Азраэлю в первую же ночь её пребывания в гареме, потому что у неё овуляция, и он сразу видит, что эта наложница совсем не проста. Она – сильный вампир и волевая женщина, её же природа ранит её так, что она едва не теряет сознание, но продолжает сопротивляться. Азраэля восхищает её сила, пленница до последнего пытается расцарапать ему лицо, но он лишь скручивает её и валит на кровать, сразу же толкаясь в горячее лоно на всю длину. Лайла мечется под ним раненым зверем и сыплет проклятиями на родном языке, которого он не понимает, а затем внезапно обмякает. Её магия слишком сильна, и она берёт верх над телом Лайлы. Азраэль оставляет её в ворохе одеял и подушек, оставляет со своим семенем внутри и осознанием, что её убьют сразу после того, как она родит ему ребёнка. Азраэль не задумывается над тем, жаль ему или нет, – это обычное положение вещей для современного мира. Шансы, что Лайла родит ему наследника, очень малы, потому что не факт, что плод приживётся, а если и да, то нет гарантии, что это будет именно Полуночный. Если ребёнок родится вампиром, его убьют вместе с матерью, даже не перерезая пуповины. Закон остаётся законом, каким бы суровым он ни был. Азраэль – верный солдат, готовый на всё, лишь бы защитить людей от грязной нечисти.

Когда Азраэля с братьями и сестрой переводят на новую базу, он облегчённо выдыхает, надеясь сделать это место более цивилизованным. Мать остаётся решать дела рода в столице, параллельно присматривая за беременной Лайлой. Прибыв в новый дом, он только обречённо стонет – здесь почти всё такое же. Им выделяют дворец в лучших восточных традициях, здесь всё настолько роскошно, что даже страшно прикоснуться. Но Софи, его сестра, просто в восторге, она тут же покупает себе кучу откровенных нарядов, которые предназначены только для танца живота, техникой которого она, к слову, владеет в совершенстве, и её абсолютно не волнует, что ходить повсюду в этом, по меньшей мере, неприлично. Лэндон постоянно носит тонкие светлые хлопковые рубашки и брюки – отличный вариант для жары и солнцепёка, Азраэль не изменяет своей чёрной одежде, проклиная здешний климат. Тут так же жарко, как и в регионе, который они оставили, разве что нет резких перепадов температур. Это единственное, что нравится Азраэлю здесь, – в столице слишком холодные ночи, и ему надоело сдирать с наложниц и наложников меховые накидки и трахать их под стучание зубов, благо хоть у него есть магия, способная согревать изнутри. Ночи в новом месте относительно тёплые, дарящие потрясающее ощущение прохлады после жарких дней с палящим солнцем. А ещё здесь повсюду фонтаны, даже в помещениях, от чего сухой воздух наполнен приятной влагой и запахом цветов, лепестками которых усыпана вода в этих самых фонтанах.

Здесь Азраэль впервые чувствует свободу от материнских поучений. Теперь он сам выбирает, куда отправлять свою армию, и зачистка проходит куда эффективнее. Старейшины регулярно присылает ему письма с благодарностью за отлично отработанные миссии и зачистку, имя его семьи теперь у всех на слуху. Азраэль уверен, что всё будет ещё лучше, если Лайла родит ему наследника. Он не верит в любовь, всё это глупости не для их мира и обстоятельств. Он знает, что сестра водится с неким фейри, влиятельным человеком в этом регионе. Кажется, Софи считает его хорошим вариантом для брака. Азраэль же не заморачивается, он вызывает к себе охрану и приказывает создать на месте новый гарем. Ему нужны наложники, чтобы сбрасывать напряжение, чтобы тело не отвлекало на глупые нужды, а ум оставался чист.

Когда Лэндон предлагает привезти ему парочку новых рабов, Азраэль соглашается почти сразу, но то, что Роби тоже отправится туда, не входит в его планы. Азраэль спокойно ищет младшего брата, обходя весь дворец и заглядывая в каждую комнату. Здесь есть, куда спрятаться, – десятки арочных переходов, огромных вазонов, пальм и лёгкие тюли повсюду только способствуют этому.

– Ты не видела Роба? – в результате он всё же заглядывает к Софии.

– Ты разве не в курсе? – девушка удивлённо вскидывает брови.

Она подкрашивает ярко-алым свои пухлые губки и вертится перед зеркалом в очередном восточном наряде. Азраэль тут же чуть отворачивается, находя фигурную мозаику на стене куда интереснее полуголого вида родной сестры.

– Не в курсе чего? – он наконец-то переводит взгляд на Софи, которая уже успела набросить сверху нечто наподобие огромного платка, причудливо обмотавшись им и таким образом спрятав своё превосходное тело.

– Он с Лэндоном, – пожимает плечами она.

– Лэндон на полпути к… – Азраэль непонимающе хмурит густые брови. – О боги, только не говори, что… – тяжело вздыхает он, растирая шею.

– Роби это путешествие пойдёт на пользу. Расслабься, Лэндон присмотрит за ним, он обещал всего лишь показать ему другую культуру, а не брать его на зачистку, – голос Софи успокаивает, но Азраэль различает в нём игривые нотки. – Они скоро вернутся, и твой гарем пополнится сладкими мальчиками, – заговорщически сообщает она, заставив брюнета закатить глаза.

– И зачем наводить такую красоту, если прячешь её? – Азраэль лишь хмыкает, пока сестра набрасывает на волосы платок, а затем закрепляет один его конец золотой брошью у виска, закрывая лицо и оставляя лишь глаза.

– Кому суждено, тот увидит… – София хитро сверкает потемневшим взглядом, направляясь к двери. – К тому же хиджаб – это сексуально. И не говори, что тебя это не возбуждает, – она исчезает прежде, чем Азраэль успевает ей что-то ответить.

Азраэль и сам уже толком не знает, что его возбуждает. Такое случается от пресыщения, когда любовников было слишком много и слишком много всего было испробовано. Ему отчаянно хочется чего-то нового, чего раньше не приходилось ощутить, но вместо этого есть вездесущая скука, а ещё раздражение.

Азраэлю хочется подальше отсюда, домой, где он родился и рос, а не в эти отдалённые области. Это место режет слух и глаз: слишком резкий контраст между устаревшими правилами и новыми технологиями – система безопасности со всеми этими мониторами и кучей проводов смотрится нелепо в холле с резными узорчатыми дверями, огромным фонтаном и шёлковыми тканями, развевающимися от сквозняка в проёмах арок. Восточная музыка, которую Софи включает так, чтобы слышали все во дворце, давит на голову своими схожими мотивами. Единственное, что нравится Азраэлю, как ни странно, – это украшения. Здешние ювелиры – настоящие волшебники, Ему нравится, когда на его наложниках есть перстни, серьги, браслеты и цепочки. По мнению Азраэлон это смотрится красиво и эротично вместе с ошейниками с кристаллами, что переливаются всеми цветами радуги, когда поглощают чужую магию.

Лэндон возвращается через две недели, и Азраэль кричит так, что стены дрожат, потому что его беспечный братец не доглядел за Роби.

– Аз, но ничего же не случилось, – Роби пытается утихомирить разбушевавшегося старшего брата, он тянет его за руку вниз, чтобы тот присел на корточки, и он смог его обнять. – И вообще, Жан не виноват. Где он? – вдруг спрашивает он.

– Кто такой Жан? – Азраэль всё же сдаётся и опускается коленями на выложенную звёздами плитку, прижимая к себе ребёнка.

– Тот парень. Я не знал, кто он. Он просто пожал мне руку и упал, – растерянно шепчет Роби, тут же находя на футболке брата трочащую нитку и начиная теребить её.

– Это из-за защитных чар на тебе. Кристалл в твоём кольце, которое я тебе дал. Никогда не снимай его. Слышишь? Оно защищает тебя, – Азраэль берёт Роби за его маленькую ручку и указывает на перстень.

– От кого защищает? Жан добрый, – с наивностью говорит мальчик.

– От нечисти. Он не добрый, он служит тёмным силам, поэтому кольцо и сработало, – объясняет Азраэль.

– Я не верю. Хочу увидеть его, – Роби едва не топочет ногами.

– Иди в свою комнату, иначе выпорю! – Азраэль неожиданно срывается, резко поднимаясь на ноги и указывая рукой в сторону лестницы. – Завтра же отправляешься к матери!

– Азраэль?! – появившаяся откуда-то Софи одёргивает его, пока Роби несётся наверх, размазывая по щекам слёзы.

– Что?! Прикажешь мне сказать ему, что по моему велению тому парню отрубили голову?! – Азраэль разворачивается к сестре. – Я завтра уезжаю к матери, возьму Роби с собой и оставлю там, – он мгновенно принимает решение.

– Тебе бы спустить пар, – хмыкает Софи. – Приказать подготовить наложницу? – на полном серьёзе спрашивает она, имея ввиду именно рабыню (она знает, что брат всё же больше склонен к парням, а с девушками обычно более жесток).

– Нет. Вернусь ровно через неделю, подготовьте мне того, светлого, которого я оставил сегодня, – тон Азраэля не терпит возражений, он просто уходит.

Софи переводит хищный взгляд на охранника.

– Где тот маг, что вы привезли?

– Отправили к лекарю, – послушно отвечает стражник.

– Хороший мальчик… – Софи неожиданно ласково ведёт по его щеке тыльной стороной ладони, задевая кольцами скулу, а затем резко отстраняется и оказывается уже у двери. – Жаль, я люблю плохих…