Читать книгу Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 1 - Яна Анатольевна Седова - Страница 40

Слабое правительство, заигрывающее с левыми, не сумеет дать отпор ни революции, ни либерализму. Не справится с этим делом и судебная власть, где «царствует кривосудие предательское, изменническое, безбожное…», «преступная гуманность», куда «набивается всякая шушера из еврейского племени». Поэтому действовать должен сам народ.

Неприязненно относясь к интеллигенции, о. Илиодор возлагал свои надежды на «крепких людей», которые «живут по своим убеждениям». Это простой народ, но «Господь скрывает Свою Истину от премудрых и разумных и открывает ее младенцам душой». Спасение России придет от них, как раньше пришло от «мясника Минина» и «неграмотного крестьянина Ивана Сусанина».

Грядущее народное возмездие – главная тема всех публицистических сочинений о. Илиодора. Он образно представлял русский народ то как Георгия Победоносца, поражающего «революционного освободительного жестокого змия», то как спящего Илью Муромца или какого-то другого богатыря, который, проснувшись, порвет свои путы.

Обращаясь к народу, он призывал не допустить поругания веры и самодержавной власти даже ценой жизни: «Пусть враги наши строят конституцию на трупах наших и пишут законы новые нашей мученической, святой кровью, чтобы мы не видели позора Святой России и не слышали диких победных криков безбожников». Посему «настала пора дать последний бой проклятой революции!».

Однако о. Илиодор подчеркивал, что речь идет не о преступном бунте, а об исполнении долга. «Неужели же я бунтовщик? Неужели же призываю народ к восстанию? Неужели же я стал на путь Пугачева, Разина и Лжедимитрия? О, нет, нет и нет! Я призываю народ не к восстанию, а к защите святынь поруганных. … Пусть будет это восстание, но восстание не бунтовское, а законное, святое, великое, Божие! Это – восстание правды против лжи, любви ко Христу против любви к дьяволу!». Словом, дело богоугодное, что особенно хорошо заметно по аллегорическому «Видению монаха», где о. Илиодор описывал, как черная сотня шествует на битву, сопровождаемая ангелами, с пением ирмосов Великого покаянного канона, а само сражение заменяется вмешательством высших сил. В то же время о. Илиодор не раз писал, что самосуд должен быть санкционирован монархом.

С другой стороны, о. Илиодор стращал революционеров народным гневом: «Неужели вы не предвидите того, что озверевший и одичалый под влиянием ваших сатанинских напевов русский народ, увидев в вас своих губителей и развратителей, сорвет с вас маски, обратится на вас и, как свирепый лев, как разъяренный медведь, растерзает вас, уничтожит, и память ваша проклятая погибнет с шумом, а народ потом будет с омерзением произносить ваше имя!». Позже он повторил это предупреждение в адрес помещиков и судей.

После всех этих громких заявлений о. Илиодор не стеснялся уверять, будто «не призывает народ вступать в бой, а только напоминает народу о его долге»; «народный самосуд, когда настанет для него время, придет сам собой, без всякого призыва его со стороны кого бы то ни было. Ведь народ не чурбан: он имеет живую душу, чуткое, мягкое сердце; он понимает хорошо, как над ним издеваются безумцы, подпольные гады». Более того, о. Илиодор якобы стремился не вызвать кровопролитие, а, наоборот, его предотвратить, желая страхом возмездия «удержать порывы проклятых русских дураков» и заставить их покаяться.

На простодушных волынских хлеборобов подобные речи о. Илиодора производили огромное впечатление.

– Готовы ли умереть за Святую Веру и Царя? – торжественно вопрошал он.

– Умрем, умрем прежде, чем откажемся от этих святынь!!! – был ответ.

Позже о. Илиодор с гордостью рассказывал, как «его хохлы» кричали: «Разреши нам, если находишь нужным, поехать в Петербург, где мы станем и справимся с этими жидами и др. на защиту Царя и Св.Православной церкви».

На апокалиптической картине грядущего народного восстания о. Илиодор изображал и себя самого: «Моя же роль как пастыря Церкви будет заключаться в том, что я буду идти с крестом Христовым впереди священной рати, ободрять ее, как это делают священники Божии на бранных полях!». Порой прямо приписывал себе роль полководца: «Я сам с Святым Крестом поведу эту рать против вас». То же самое повторил устно в «Русском собрании». Неудивительно, что один репортер сравнил его с вдохновителем крестовых походов Петром Амьенским.