Читать книгу Жизнь Колдуна - Яна Чингизова-Позднякова - Страница 3

Наступила весна. Колдун сидел на крылечке своего дома и подставлял теплому солнышку заросшее щетиной лицо. Бриться сегодня было лень. И, вообще, что-то делать тоже было лень. Так бы и сидел до скончания века, птичек слушал да не вышло. За воротами послышался топот. Кто-то скакал верхами.

– «Эх, жизня поломатая!» – вздохнул страдалец, встал и побрел открывать.

Гостем оказался мужичок лет сорока, знакомый хозяина из далекой деревеньки на восемь дворов:

– «Здрав будь, Сергеич!» – поздоровался Колдун.

– «Здравствуй, здравствуй!» – торопливо заговорил наездник, спрыгивая с седла.

– «Заболел, что ли?» – пригляделся к гостю хозяин.

– «Не я, не я заболел!» – зачастил пришлец: «Дочурка моя захворала! Кашляет, огнем горит! В город везти боимся – кому она там нужна? А домашнее ничего не помогает! Что делать не знаем!» – всхлипнул мужичок и торопливо отер глаза рукавом. Колдун поднял брови:

– «Так чего ты ее сюда не привез?» – спросил он: «Время теряешь!».

– «Да мы это…» – запнулся отец: «У нас, сам знаешь, скотины полный двор. Я один, без бабы не справлюсь! Да ребятня мал-мала меньше, им тоже обиход нужен! Да родители старенькие! Чего ее, Маньку-то, одну к тебе везти? У тебя, поди, и без нее дел?» – вопросительно взглянул он и добавил: «Может ты к нам приедешь, подлечишь, а?».

Колдун нахмурился, потом покачал головой:

– «Не, Сергеич, так не пойдет! Подлечить-то я могу, только ей потом восстанавливаться надо, отвары пить, ингаляции делать…»

– «Чаво?» – мужик подался вперед.

– «Долечиваться, говорю, потом нужно, а в вашей кутерьме то то забудете, то это не успеете – только хуже будет!» – подвел итог лекарь.

– «Так чаво же делать-то, а?» – совсем сник гость.

– «Давай-ка, коня пока во дворе привяжи да съездим на моей таратайке» – начал излагать план Колдун: «Девчонку привезем, а ты домой верхами уедешь. Не помру я, поди, неделю понянчусь» – улыбнулся немного хмуро и добавил: «Я защиту с усадьбы для тебя уберу, чтобы ты мог в любое время к дочке наведаться!».

– «А, ну так счас я, мигом!» – пуще прежнего засуетился мужик, заводя жеребчика в ограду. Колдун тем временем выводил на дорогу свой вездеход.

Ехали не очень быстро – дорога была ухабистой. По пути обсудили то да се.

– «А где она простыла-то?» – вдруг спросил лекарь. Сергеевич горестно махнул рукой:

– «Да она, коза, знаешь же какая? Семи лет ишшо нету, а уже невеста! Увидела в какой-то журнале деваху, что в море в купальнике стоит, ну и в нашу Осиновку забралась перед мальчишками! Это в апреле-то!».

Колдун представил эту картину – худосочная, светловолосая, вечно косматая и сопливая Манька, в старом платьишке, без чулок, в соблазнительной позе стоит по колено в грязной, с замусоренными берегами, полудохлой речушке и непочтительно хмыкнул. Отец покосился на него и, несмотря на серьезность болезни, тоже не удержался от смеха:

– «Ты гляди! Она тебе еще устроит, как оживет! Невеста!» – подколол он.

– «Без места» – усмехнулся Колдун: «Ладно, совладаю как-нибудь».

Девчонка была настолько плоха, что даже глаз не открыла, пока ее кутали в одеяло и переносили в машину. Мать, провожая, всхлипывала. Знахарь уверил, что дочка поправиться и сел за руль. Отец, пристроив на пол сумку с вещичками, по-прежнему суетливо забрался рядом с водителем.

Привезя ребенка и устроив его в спальне, Колдун, проводив родителя, взялся за лечение. Подпитав девочку энергетически, он занялся отварами, горчичниками и настоями. Зайдя в спальню, включил ночник, чтобы свет не резал больной глаза и положил ладонь ей на лоб. Жар спадал. Организм начинал усиливаться. Это хорошо! Девочка очнулась и невидяще повела глазами:

– «Папа?».

– «Я не папа, милая. Я врач. Не бойся! Вот, попей» – он приподнял ей голову и поднес ко рту лекарство. Девчонка сморщилась:

– «Горькое!».

– «Зато действенное!» – уверил Колдун: «Как ты? Горло болит?»

– «Нет, в груди болит» – прошептала пациентка.

– «Угу. Ну, ничего! Через день-два пройдет. Пока спи. Попозже молока тебе принесу с медом – оно сладкое!» – улыбнулся знахарь и убедившись, что девочка уснула, тихонько вышел.

Два дня больная была слаба, но потом силы стали прибывать стремительно. На четвертые сутки она, укутанная и накормленная, всюду ходила за Колдуном и без конца спрашивала, что это он готовит или делает. Хозяин терпеливо объяснял, какое снадобье смешивает или рассказывал о чем книжка, которую он читает или включал ей телевизор, который она, впрочем, смотрела очень недолго. На пятый день за завтраком девчонка выдала:

– «А ты что меня дома не лечил? Зачем сюда привез?» – Колдун подумал и ответил:

– «Чтобы далеко не бегать!».

– «А может я тебе понравилась, а?» – вопрос поставил в ступор. Скажешь – понравилась, отбою не будет, как отец ее предупреждал. Не понравилась – в слезы ударится. Ответил нейтрально:

– «Меня папка твой попросил».

– «Ну да, папка, скажешь тоже! Говори лучше сразу, потом проще будет!» – протянула собеседница.

– «Чего проще-то?» – полюбопытствовал Колдун.

– «В любви признаваться, вот чего!» – видимо устав ходить вокруг да около, выдала девчонка.

– «Да-а» – крякнул Колдун: «Да я вроде не собирался пока…».

– «Это ты другой какой расскажи, что не собирался! Коли не собираются, так по четыре дня вокруг с молочком и медом не бегают! Так, что делать-то будем, жених?» – жених, постаравшись не выглядеть слишком ошарашенным, осторожно спросил:

– «Это ты об чем?».

– «Коли ты ко мне дышишь неровно, так надыть о свадьбе думать!» – пояснила невеста.

– «Угу» – кивнул Колдун: «А ты, звезда моя, знаешь, что жена должна мужу еду готовить, дом прибирать, рубахи стирать, а?».

– «Ну и что?» – пожала плечами неспесивая гостья: «Ты же, говорят, колдун. Вот ты меня колдовству обучишь, я пальцами щелкну и пожалуйте – и дом прибран, и еда готова!».

– «Знаешь, я то колдун, а вот ты…» – невеста не дала ему закончить:

– «Коли ты колдун, то я, за тебя замуж вышедши, кто буду?» – вытаращилась она на собеседника.

– «Кто?» – тупо спросил он.

– «Жена колдуна – колдунья! Экий ты недогадливый!».

– «А-а!» – покивал головой мужчина: «Это я не додумал!».

– «А раз я колдунья, то и колдовать научусь!» – безапелляционно заявила Манька: «Тебя, кстати, как звать-то, а то Колдун, жених…» – уточнила она.

– «Тимофеем меня звать» – потупился Тимофей.

– «Тиша, значит!» – кивнула собеседница: «Ничего, сойдёт!».

– «Спасибо на добром слове!» – хмыкнул новоявленный Тиша: «Слушай, Мань, а пока ты научишься колдовать, кто за домом-то следить будет?» – выдал «козыря» Колдун, но невеста была не из пугливых:

– «Ты и будешь! Ты же уже умеешь? Ничего, не переломишься ещё маленько поколдовать!» – постановила будущая ведьма: «А пока ты с домом управляисся, я с папкой на твоей автомобиле в город буду ездить за ленточками и конфетами!».

– «Эво как!» – открыл рот жених: «А деньги где возьмёшь?».

– «Так ты мне и дашь! Ты же за лечение плату берешь? Вот мне и будешь ее отдавать! Тебе она зачем?» – смерила она взглядом Колдуна: «Мужикам деньги отставлять нельзя, их сразу на всякую дурь тянет – так мама говорит, теща твоя будущая!».

– «Еще и теща!» – покачал головой Тимофей: «За что ж мне такая напасть?».

– «Чаво?» – прислушалась девочка.

– «Ничаво!» – буркнул Колдун: «Пойду я».

– «Куды это?» – прищурилась невеста.

– «Во двор. Дров наколю» – доложился жених.

– «Это правильно! Экий ты хозяйственный!» – похвалила Манька.

– «Угу, сам удивляюсь!» – выдал Колдун и выскочил за дверь. К обеду, однако, пришлось возвращаться в дом и поить невесту лекарствами. Она повертела в руках старую кружку:

– «Надыть посуду нам новую купить, слышь?» – Колдун усердно молчал: «И ковер на полу истерся совсем! Новый нужон!» – тормошила его гостья.

– «Ты, звезда моя, давай-ка руки иди мой. Счас есть будем» – откосил хозяин.

– «А что у нас за еда?» – приподняла брови Манька.

– «Мясо. Жаренное» – пояснил Тимофей.

– «Ты одно мясо ешь?» – уточнила невеста. Он подтолкнул ее к умывальнику и буркнул:

– «Много мяса!».

Ел Колдун угрюмо, стараясь не смотреть на «будущую половину». Она же не замолкала ни на секунду, то бесцеремонно толкая его в плечо, то прижимаясь к локтю сопливым носом. Тимофей торопливо дожевал и поднялся:

– «Спасибо за беседу! Пойду я». Немедленно последовал уже привычный вопрос:

– «Куды?».

– «Вот удово-то, прости Господи!» – ругнулся Колдун и чуть не бегом выскочил в сени. Отдышавшись уже на улице, он хотел было отправиться снова колоть дрова, лишь бы не сидеть дома, но тут послышался стук в ворота.

– «Кого там ещё принесло?» – недобро сощурился обычно благодушный хозяин.

– «Тимофей Филипыч, ты дома?» – послышался женский голос.

– «Марья!» – Колдун прошагал через двор, отпер калитку и выглянул наружу: «Здравствуй! Проходи! Как сынишка-то? Полегчало?».

– «Да полегчало, только тут дело такое…» – гостья засмущалась: «Малой мой, я не доглядела, а он мешочек с травами стащил и по всей избе рассыпал! Может дашь ещё, Тимофей Филипыч?» – просительно пробормотала она.

– «Да, конечно, Марья! Об чем разговор? Пойдем в дом, я сейчас смешаю и…» – договорить он не успел потому, что из калитки раздался надрывный писк:

– «Это что ещё за халда?!» – Колдун невольно вздрогнул и оглянулся. Мария тоже уставилась на малявку.

– «Это ты что же, от невесты убег, чтобы с девками шушукаться?» – уперла руки в бока девчонка.

– «Маня!» – громко сказал Колдун.

– «Что Маня? Ты чего это голос повышаешь, а?» – заблажила та: «Думаешь, спужаюсь тебя что ли? Экий кобелина! Невеста в доме больная, а он уже тут…».

– «Маня, твою мать!» – Тимофей уже зарычал, но в это время засмеялась Марья:

– «Какие страсти тут у тебя!».

– «Страсти-мордасти!» – ругнулся хозяин: «Повешусь скоро на ёлке!».

– «Ой-ли! От такой красоты вешаться!» – заливалась Марья, не в силах унять смех, который усиливался с каждым выпадом ревнивой «соперницы». Колдун не знал, что сказать, чтобы Манька унялась и, в конце концов, схватив ее за руку, другой припечатал увесистый шлепок пониже спины, отчего ругань сменилась истошным ревом.

– «Иди в дом, холера!» – рявкнул Колдун и, закрыв калитку, махнул Марье рукой:

– «Идем!».

Смешав в новом мешочке необходимые травы, он отдал их гостье и пошел ее провожать. Из спальни слышался вой вперемешку с по-настоящему бабьими причитаниями. Мария улыбалась и подшучивала над Колдуном, но тот мрачно молчал лишь под конец выдавив:

– «Маш, ты же через их деревню пойдешь? Зайди к Сергеевичу, скажи, чтоб он приехал ее забрал! А то я чокнусь скоро!».

Женщина покивала, попрощалась и не спеша отправилась в обратный путь. Тимофей пошел в дом. Манька сидела за столом и всхлипывала. Он налил ей воды и сказал примирительно:

– «На, попей! Будет уже!».

– «Че – будет? Че – будет?» – тихонько завелась по новой девчонка: «Ты ить меня в самую сердцу ранил!» – визгливо выкрикнула она.

– «В какую сердцу, мелкота?!» – взъярился Колдун: «Где она у тебя, сердца-то?».

– «Вот тут!» – ткнула себя Манька в грудь и вытерла сопли рукавом.

– «О, Господи!» – вздохнул хозяин: «Завтра папка твой приедет» – перевел он разговор.

– «И че?» – подняла глаза невеста.

– «Ниче! Домой поедешь!» – приговорил Тимофей.

– «Как домой?» – переполошилась Манька: «А свадьба када?».

– «Вот у батьки-то и спроси! А то он ещё согласия не даст!» – перевел стрелки Колдун, но не тут-то было:

– «Не переживай! Папка дозволит!» – уверенно заявила невеста.

– «А я весь испереживался прям!» – буркнул Тимофей.

– «Чаво?».

– «Ничаво!» – отвернулся Колдун: «С чего он согласится-то, говорю?».

– «Он всегда мне все дозволяет, Тиша!» – начала новый бесконечный монолог Манька: «Я вот чего не попрошу – все мне привозит! Платочек попросила – привез! Ленточку – привез! Котенка просила с городу – тоже приволок, правда, с помойки. На помойке, говорит, подобрал. Ну, и тебя, кака разница, тоже позволит!» – подвела она итог.

– «Ну, да!» – кивнул Колдун, невольно взглянув на себя в зеркало у рукомойника: «Кака разница, что кот помойный, что я!».

Невеста его не слушала, рассуждая, как они будут жить – поживать. Тимофею хотелось завыть и казалось, что завтра не наступит никогда. Он сложил в сумку Манькины вещи и травы для отваров с запиской, какую когда пить. Очень хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать жужжащего писклявого голоса, но тогда пришлось бы оставить дела, так как руки будут заняты.

Накрыв стол, он накормил «будущую жену» и увидев, что она уже клюет носом, уговорил идти спать, а затем убрав со стола и закрыв двери, негромко включил телевизор и немного отвлекся, слушая вести из большого мира. Незаметно уснул и сам.

Проснулся от того, что в доме кто-то ходил. Приподнявшись, он увидел Маньку, таскавшую из комнаты в кухню книги.

– «Ты чего делаешь, Мань?» – хриплым голосом спросил Колдун.

– «О, проснулся, наконец!» – затараторила та: «Невеста тут уж с рассвета работает, а он дрыхнет. Я и золу из печи уже выгребла да за калитку утащила, только замок там не закрыла – в руках-то ведро!» – она опять скрылась на кухне.

Колдун вскочил и прошлепал босыми ногами следом. Возле стола стопками лежали книги, а в печке подозрительно весело полыхал огонь.

– «Ты что, книги в печь кинула?» – он неверяще уставился в безмятежное Манькино лицо.

– «А чего они столько места занимают у нас в доме, Тишь?» – пожала плечами новая хозяйка: «Мама говорит, проку с книг никакого, тока пыль собирают! У нас завсегда старые книжки на растопку идут! А газеты – в нужник!».

– «Ах, ты, маленькая дрянь!» – заорал Тимофей. И в это время в двери вбежал Сергеевич, как всегда торопливый и шустрый.

– «Чаво тут?» – захлопал он глазами и пояснил свое вторжение: «Тама калитка нараспашку!».

– «Ничаво!» – взвился Колдун: «Твоя малявка мне книги пожгла в печке, твою мать!».

– «Каки книги? Эти что ли?» – зачастил Сергеевич: «Эка беда! Чаво с ними ишо делать-то?» – продолжал бубнить он, оттирая дочку к двери: « Я тебе таких, хошь, из сараю десять штук притащу! Оне у нас какой год стоять!».

– «Езжай!» – рыкнул Тимофей.

– «Чаво?».

– «Езжай, говорю, Сергеевич!» – повторил хозяин: «И эту свою забери с глаз моих!».

Манька выбралась из-за отца:

– «Папа, мы с Тишей жаницца собрались. Он у тебя согласия просить хотел!» – запищала она: «Ты ведь согласисся? А, папа? Я уж, как невеста в доме обживаться начала, всякий хлам сжигать!». Колдун перевел на нее тяжёлый взгляд. Сергеевич заторопился:

– «Пойдем, пойдем, невеста, где вещи-то твои?».

– «А чаво их забирать-то?» – упёрлась девчонка: «Ить скоро поженимса, все одно назад волочь!».

Отец смущённо глянул на хозяина и вытолкал, наконец, дочь из дверей:

– «Ты уж не обессудь, Филипыч!» – негромко повинился он: «Я тебе говорил про нее… надыть было дома лечить!» – и спохватился: «Ой, деньгу-то забыл отдать, погоди, счас!..».

– «Езжай, Сергеевич!» – остановил его Колдун: «Увези это удово из моего дома, пока я в сознании!».

– «Дык… а с деньгами-то как?» – не понял собеседник.

– «Не надо! Тестю на халяву!» – мрачно пошутил Тимофей и вышел во двор, а потом и за калитку, вслед за гостями.

Телега уезжала прочь, а писклявый голос продолжал звенеть:

– «Ты не переживай, любый мой, я папку уговорю, вот увидишь, уговорю! И приеду! Обязательно приеду, Ти-иша-а-а!».

– «Не допусти, Господь!» – пробормотал Колдун, тщательно запирая калитку: «Не допусти, Господь!».