Читать книгу Договорная семья для мэра - Яна Невинная - Страница 4

Артур

Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза, тру переносицу. От усталости ломит виски, так что привстаю и иду к шкафу, чтобы достать обезболивающее. Заметно прихрамываю, злясь на свою немощь. Перед дождем привычно ломит кости в ноге, где ниже колена поставлен железный штифт.

В блистере осталась лишь одна таблетка. Я и не заметил, как выпил целую пачку, пытаясь унять головную боль. Спазмирующие боли сразу в двух точках сведут меня с ума. А нужна ясная голова. Сейчас – как никогда.

Уже собираюсь пойти за стаканом воды к столику, как отвлекает стук в дверь.

– Проходите! – выдыхаю басом, а после внутрь заходит моя личная помощница Ольга, блондинка без возраста, затянутая в черное строгое платье, как в футляр, а следом за ней – пиар-директор моей предвыборной кампании, Илья Саврасов, неусыпно бдящий за моими рейтингами.

Они оба прикрывают за собой дверь, присаживаются на привычные места и переглядываются, заметно мнутся. Натянутая атмосфера нервирует.

– Как пацан? Разместили его? Не истерит? – загружаю вопросами Ольгу, совмещающую обязанности секретаря и функции личного помощника. В первую очередь нужно понять, что происходит с ребенком, который поселился в отведенных ему комнатах.

Она молчит, по лицу видно, что нервничает, ее что-то беспокоит. Поправляет очки и косится на пиарщика.

– Служба клининга наводит порядок после ремонта, – рапортует Ольга, а потом переходит к действительно важному моменту: – Мальчик смурной и немного заторможенный, – говорит с тревогой, заставляя меня хмуриться. Не привык я, когда что-то неподвластно моему контролю. – Если бы истерил или кричал, то…

– Что говорят психологи? – спрашиваю о нанятой команде, которая должна поработать с пацаном, чтобы не отвлекал меня от забот, поглотивших с головой. Еще не хватало слухов и скандалов в преддверии выборов.

– Они обеспокоены. Предлагают не ограничивать общение с семьей, – говорит помощница, глядя на меня с опаской, и не зря, знает, чем это чревато.

– Исключено. Они ему не семья, – говорю резко, чертыхаясь из-за этого проявления неуместных эмоций.

Стискиваю челюсть, когда вспоминаю семейство, которое так не вовремя начало создавать мне проблемы. Начиная с покойного Селиверстова, который снюхался в свое время с моей женой, и так попортив мне кровь, заканчивая неугомонной сестрой Александра, чьим биологическим отцом я вдруг оказался.

– У меня есть предложение по этому поводу, – вдруг восклицает Илья, пиар-директор. – Сейчас-сейчас.

Утыкается носом в неизменный планшет, который не выпускает из рук. Что-то вбивает туда, а затем показывает нам.

– Слухи уже разошлись, – указывает пальцем на новостные заголовки в СМИ, а затем глядит на нас серьезным взглядом. – Нужно нивелировать потери. Официальное заявление о том, что у вас появился сын, как мы уже обговаривали, создаст нам понижение рейтинга на насколько пунктов, а штаб Разумовского обязательно использует вашу ситуацию в свою пользу. Можно, конечно, попробовать извернуться и что-то придумать… Но вряд ли удастся скрыть наличие мальчика полностью…

– Шила в мешке не утаить, – мрачным тоном добавляю, вставая за креслом и впиваясь пальцами в спинку. Довольная ухмылка на роже соперника представляется как наяву. Не сомневаюсь, что он рад тому, в какое дерьмо я вляпался.

– Но если вы женитесь на его сестре, то можно будет повернуть ситуацию на сто восемьдесят градусов, в нашу пользу, – говорит пиарщик с осторожностью, но при этом не сбавляя напора, полностью уверенный в своих словах.

– Каким образом? – задаю вопрос, чувствуя, как на лбу образуются складки от вороха возможных вариантов, крутящихся в голове. Тяжело дышу, ощущая, будто меня планомерно загоняют в ловушку. А еще эта давящая боль, которая не намерена меня выпускать из своих железных тисков.

Если бы не предвыборная кампания и слухи, грозящие разнести в пух и прах мою репутацию, я бы и не помыслил о новом браке. Никогда. Ни за что. Даже под дулом пистолета. С лихвой хватило одного. Я волк-одиночка, и никакой статус этого не изменит.

– На данный момент семейство Селиверстовых находится в тяжелой ситуации, а вы, как супруг Аделаиды, сестры Александра, усыновляете мальчика и забираете его из детского дома на правах благородного опекуна, а не…

– Непутевого отца и неблагонадежного кандидата, – заканчиваю мысль вслух.

Прокручиваю всю полученную информацию о семействе Селиверстовых в голове и, проклиная всё на свете, нахожу этот вариант максимально приемлемым. Надо признать, что пиар-директор не зря получает свои деньги. Это возможность выйти из шаткого положения с наименьшими потерями. В противном случае кресла мэра мне не видать.

Киваю, давая добро, ведь брак с сестрой пацана – это действительно идеальный выход из сложившейся ситуации.

– Брак будет фиктивным, – озвучиваю свои мысли, хотя все присутствующие в кабинете прекрасно понимают и так.

– Я всё подготовлю для пресс-конференции, – подрывается пиар-директор с радостной улыбкой на лице и уходит из кабинета, стуча каблуками по ламинату.

– Договорюсь о церемонии бракосочетания, но… – вдруг начинает о чем-то переживать секретарша. – Что делать с Истоминой? Брачный контракт с ней уже подписан, стоит ли мне переговорить с юристами?

Выдыхаю, стискивая челюсти. Черт! Как всё не вовремя. Договорной брак с дочерью строительного магната должен был обеспечить мне дополнительные голоса избирателей, а тут этот скандал…

– С ней я решу вопрос сам, – успокаиваю Ольгу.

Каролина – девушка деловая, дочь своего отца, она должна понять меня и войти в положение, не устраивая истерик и не создавая мне проблем. Да и хорошие отступные смягчат ее пыл. Она знала, что брак не был бы настоящим, а послужил бы нам обоим на пользу. Но теперь ее просто заменят на другую.

Отнесется ли она с пониманием? Надеюсь, ведь портить отношения с ее отцом не входило в мои планы.

– Поняла, – кивает помощница и уходит следом за пиарщиком.

Подхожу к окну и задумчиво смотрю из окна второго этажа особняка на увядающий осенний сад, раздумывая, как подтолкнуть к этому обоюдному решению Аделаиду. Так, чтобы не оказаться просителем. Впрочем, это будет несложно. Девчонка в беде по уши, захлебывается проблемами и тонет, а я подам руку.

***

Ада

Встреча с адвокатом не дала мне ничего особенно нового. Не предпринимать никаких опрометчивых шагов, не искать контактов с Сашкой. Вот и всё, что он мне посоветовал. Сказал, что будет готовить исковое заявление в суд, но будет счастьем, если я добьюсь хотя бы редких свиданий с Сашкой под присмотром наблюдателей. Слишком уж сильный у меня соперник. Шансов мало.

Сколько понадобится таких встреч, чтобы полностью отбить у ребенка желание видеться со мной?

Они явно будут оставлять неприятное ощущение, ранят его, а потом новый папа станет задаривать дорогими игрушками и гаджетами, возить в путешествия, обеспечивать самым лучшим, чтобы показать разницу между ним и мной с бабулей. В итоге брат сделает выбор в пользу нового отца…

И никакой на него управы не найти. Он же не преступник, не отказывается исполнять родительские обязанности.

Выхожу от адвоката несолоно хлебавши. Злая, стискиваю кулаки так, что ногти до боли впиваются в ладонь. И что же? Просто сидеть сложа руки? И тут вспоминаю совет подружки. А что, если правда обратиться к Стасу? Может, он сможет мне помочь или хотя бы что-то посоветовать, обратиться мне больше не к кому…

Сходила к нему в гости, вот только совсем не ожидала, что он предложит мне взамен такую гнусность, а ведь говорил, что любит…

Стать развлечением на ночь, и тогда он мне поможет.

Нет, я вовсе не на это рассчитывала, что ему я заявила!

Понуро бреду по двору дома Стаса. Расстались не очень, он побелел от злости и больше ничего не сказал, так и распрощались. Только время потеряли, ничего не добилась этой встречей, а еще внутри поселилось гадкое чувство оттого, что в чем-то Стас прав.

 «Если ты сидишь в грязной халупе с рваными обоями и жалуешься, что жрать нечего, подними свой ленивый зад и заработай денег, а не ной и не решай проблемы с помощью бутылки», – так говорил мой отец, и откуда мне тогда было знать, что мир не такой черно-белый? Что порой обстоятельства сильнее нас и не всегда достаточно силы воли, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки…

Мои невеселые мысли прерывает чей-то окрик.

– Адочка! Это ты? Какими судьбами?

Махонькая женщина в возрасте с пепельно-фиолетовыми волосами взмахивает руками, похожими на куриные лапки, и несется ко мне.

– Валентина, здравствуйте, да вот, к другу заходила, – улыбаюсь бывшей служанке нашего дома.

– К Стасику, что ли?

– Да, к нему.

– И я к нему, – радуется совпадению женщина, торопливо брякая ключами. – Убираться пришла. Его отец взял меня на работу после того, как… Ну, ты поняла, – опускает глаза, не желая напоминать мне о смерти отца и прочих неприятностях, случившихся потом.

– А как бабушка? Сашенька? Расскажешь про них?

Озираюсь, думая, что мы присядем на скамейку, но Валентина предлагает подняться наверх к Стасу. Раз он ушел, то можно в его отсутствие спокойно поговорить.

– А если он вернется? – спрашиваю, уже следуя за суетливой женщиной, как привязанная на поводке.

– Не вернется, у него тренировка в это время, поэтому я и прихожу. Он не любит, когда слуги под ногами болтаются.

В квартире наблюдаю, как Валентина методично прибирает квартиру, рассказываю ей о нашем житье-бытье. Она лишь охает и качает головой, выражая искреннее сочувствие. Но ясно, что особо ничем не может помочь.

– Ой, беда, как к мэру-то этому будущему подобраться, ума не приложу? – причитает снова и снова.

Когда служанка подбирается к кухне, внезапно звонит телефон, и она одной рукой неуклюже включает громкую связь. Сначала деликатно не слушаю, но потом навостряю уши, что-то в этом разговоре меня цепляет.

– Валюш, ты работу нашла? – спрашивает кто-то на том конце связи.

– Да, у одного богача в квартире прибираюсь, – довольно отвечает Валентина.

– Жаль, а то местечко вакантное освободилось.

С интересом слушаю, что за вакантные места имеются в сфере обслуживания.

– В нашей службе клининга нужна приличная женщина без вредных привычек. Обслуживать дома богачей, высший уровень. Политики, миллиардеры, даже будущий мэр. Вот завтра поедем там после ремонта прибираться, говорят, он какого-то мальчонку усыновил и под него комнату сделал. Надо убрать строительный мусор, всё выдраить.

Когда я слышу эти слова, то вскакиваю с места от идеи, которая меня озаряет. Начинаю судорожно думать, а Валентина почти отказала подруге, но, видя мои потуги что-то сказать, зажимает трубку рукой и молча мотает головой, мол, что ты хотела?

– Скажите, что есть такая женщина, приличная, без вредных привычек, завтра может на работу выйти, – и тычу в себя пальцем, а Валентина, сильно удивившись, всё же говорит в трубку то, что я попросила.

– Ты что удумала, Адочка? – спрашивает, нажав на «отбой». – Думаешь, это хорошая идея? – подходит ко мне ближе и начинает стряхивать что-то с плеч.

– Да я просто поговорить хочу, всего лишь, я правда буду прибираться, если надо… Что там такое? – нервно дергаюсь, глядя на свои плечи.

– Перхоть, Ада, – извиняющимся тоном говорит Валентина и отдергивает руку. – Извини.

– Да у нас вода ржавая, волосы промыть практически невозможно, – вздыхаю. – Но мне же там дадут униформу и чепчик какой-нибудь?

– Тебе не про это надо думать, а про книжку санитарную.

– Книжку санитара? – недоумевающе смотрю на Валентину, и ей приходится объяснить мне оказавшиеся такими сложными премудрости работы клининга.

– Ты сходи в душ, пока Стаса нет, я всё уберу, полотенца постираю, воду подотру, он не узнает, я-то помню, как ты любила мыться, как енот, сидела часами в ванной, – улыбается ностальгически Валентина, а я ерзаю на стуле, не зная, что делать.

Стыд борется во мне с желанием смыть с себя грязь и снова помыться в приличной, чистой, не ржавой, не черной ванне, чтобы был хороший напор и ароматный гель для душа, качественный шампунь и чистые полотенца…

Я не устояла и сдалась. Пошла мыться в чужую ванную, хоть и считала это странным и неприличным.

А что поделать? Кто знает, когда я еще смогу воспользоваться таким роскошным предложением. Намыливаясь ароматной пеной и вдыхая приятные ароматы, я совершенно забыла о времени… Забыла о насущных проблемах, наслаждаясь водными процедурами.

С улыбкой шагая исключительно по белым плиткам и избегая черных, добираюсь до зеркала и смотрю в запотевшее стекло, поддаваясь внезапному порыву и рисуя на нем рожицу.

И тут же стирая. Рожицу. И улыбку с лица.

Да уж. Приняла душ и стою, лыбу давлю как дура. Нечему радоваться. Вот совершенно.

Беру фен и сушу волосы. И вскоре густые светлые пряди ложатся на плечи мягкой шелковистой копной. Завернутая в большое белое полотенце, выбираюсь из ванной, замирая в дверном проеме.

Мужчина. Какой-то незнакомый представительный мужчина сидит на диване в гостиной и играется с пультом от телевизора, лениво крутя его в руке. Стального цвета пиджак сшит точно по фигуре, а ботинки явно ручной работы. Богатый чувак, какой-то бизнесмен. Стрижка модная, густые черные волосы, аккуратная щетина подчеркивает идеальные черты лица. Он сидит вполоборота, широко расставив ноги, со скучающим видом поглядывает на входную дверь.

Не успеваю юркнуть обратно, мужчина меня замечает и тут же оживляется, быстро вставая с дивана и направляясь ко мне.

Кто это? Испуганно пискнув, ищу взглядом Валентину, но она исчезла. Пытаюсь закрыть дверь и спрятаться в ванной, но мужская рука преграждает мне путь. Упирается в косяк.

Почти утыкаюсь носом в пахнущую дорогим парфюмом грудь и потом вскидываю голову, встречаясь с темным пристальным взглядом. Он неприлично оглядывает меня от макушки до пят. Наглый какой.

– А я думал, зря Болотова жду, а тут такие цыпочки ходят, – усмехается себе под нос, поддевая рукой край полотенца возле груди и пытаясь размотать.

Моя рука тут же прихлопывает его, и я смотрю на него разъяренной тигрицей.

– Вы кто такой? Нечего меня лапать, – выпаливаю нервно, а он, кажется, только рад моему выпаду.

– Я? Друг Стаса, – темнит зачем-то, не желая представляться, снова тянет руку, а я проношусь мимо него, шаря взглядом по комнате.

Чем бы прикрыться? Пледом? Глупо, буду выглядеть полной дурой. Черт, ну где Валентина? Что за подстава? Зачем я сюда приперлась?

– Мне Стас денег должен, а сам не пришел. Вот, думаю, тобой, может, долг отдал, – продолжает глумиться мужчина, и его голодный взгляд жалит мою кожу и будто пачкает.

Задыхаюсь от возмущения, когда смысл его слов до меня доходит.

– Уберите от меня руки, – цежу и хлопаю ладошкой по наглым протянутым рукам.

Мужчина щурит глаза и окидывает меня маслянистым взглядом. Вот только это меня не обманывает. Глаза его сверкают холодом.

– Чё за дела, Разумовский? – раздается напряженный голос Стаса.

Открываю глаза и вижу своего спасителя. Сейчас я так благодарна ему, что даже забываю про нашу ссору. Но от шока потеряла дар речи. Губы слиплись, а дыхание перехватило.

– Тебя нет, пришлось развлечь себя самому, – усмехается Стасу в лицо его «друг».

– Она моя, – поджимает губы парень, я же в это время юркаю в ванную и одеваюсь поспешно, вся дрожу и постоянно озираюсь на дверь в ожидании, что она откроется.

Слышу через приоткрытую дверь, как они о чем-то говорят, а когда выхожу, оба взгляда скрещиваются на мне.

– Так это и есть та самая Аделаида? – мужчина цокает языком, снова окидывает меня взглядом. – Дело обещает быть интереснее, чем я думал.

– Какое дело? – бездумно озвучиваю мысленный вопрос.

Сердце гулко стучит, горло перехватывает спазмом, я же трясусь из-за сложившейся ситуации. Хуже быть просто не может.

– Может, вы мне объясните, что происходит? Не нужно так на меня смотреть, – смело задаю вопрос и в то же время наезжаю, потому что мужчины молчат и многозначительно переглядываются.

Не нравится мне это. Подозрительно. Чувство такое, словно я муха, попавшая в паутину крупного такого… Паука.

– Ну, представь меня девушке, Стас, – усмехается мужчина, возвращаясь на свое место и оттуда мне подмигивая.

Что за тайны? Совсем мне не нравится поведение Стаса, а посторонний мужик, так беззастенчиво лапающий первую встречную, тем более доверия не вызывает.

Мне вообще не до этого, они тратят мое драгоценное время, давно пора звонить бабушке и уходить отсюда. Нахождение здесь совсем не продвигает меня в вопросе вызволения брата.

– Это Мирон Разумовский, друг моего отца, – начинает вяло отвечать Стас, снимая кроссовки и шлепая по намытому служанкой полу в белых носках. – Кандидат в мэры города.

Очень интересно. Метнув взгляд в сторону мужчины, хмурюсь, делая умозаключения. Еще один кандидат в мэры на мою голову. Как говорится: «Совпадение? Не думаю!»

Наверняка что-то ему нужно… Может ли это быть связано с Багримовым и мной? Ох, не нравятся мне предположения, что проносятся в этот миг в моей голове.

– Это вы так предвыборную кампанию проводите и голоса собираете? – ляпаю, тут же осекаясь. Язык мой – враг мой. Вечно что-то брякну, а потом жалею. То ли тонко пошутила, то ли выставила себя дурой.

Разумовский смотрит на меня с весьма заинтересованным выражением, но я не хочу играть в гляделки, я хочу свалить отсюда, но всё же любопытно, что за дело. О чем шла речь?

Теперь мужик смотрит сначала на Стаса и делает свои выводы.

– Испортил вам свидание, детки? – голос сочится ехидством, вот только взгляд холоден, блестит металлом.

– Я не его девушка, – говорю резче, чем мне хотелось бы. И тут же жалею о своих словах.

– Она просила о помощи, – вмешивается Стас, объясняя мои затрудения.

– Прекрасно, – цокает языком Разумовский. – Я могу помочь, но не бесплатно.

Конечно! И этот не отличается альтруизмом.

– Мне не нужна помощь, я сама могу встретиться с Багримовым.

– Уверена? Это не так просто, – предупреждает мужчина.

– Думаю, он не так страшен, как о нем говорят, – фыркаю, пытаясь сменить неловкую тему. – Вот на встрече всё сама и узнаю. И без вашей пресловутой помощи.

Я, конечно, безбожно бравирую, но сейчас это единственное, что мне остается.

– Когда? У вас назначена встреча? – цепляется, как коршун, в каждое слово. Я даже вздрагиваю от такого напора. Надо быть осторожной.

Тут в дверь заходит Валентина и, увидев наше общение, пятится назад.

– Я потом могу прийти, Станислав, – начинает суетливо извиняться и пробираться к холодильнику, – только молоко поставлю в холодильник, ведь испортится, срок годности… пропадет… – бормочет и бормочет, явно испытывая дикую неловкость.

Меня коробит от этой сцены. Как она лебезит, являясь по сути равной этим людям. Равной мне. Она такая же, как и мы, но она боится нарушить какие-то неписаные правила и помешать.

Затеяв авантюру с клининговой фирмой, я проникаюсь теплом к прислуге, потому что скоро буду ее представителем, хоть и не на самом деле.

– Позвони мне, Адочка, насчет книжки санитарной… – говорит на прощание и уходит, а я, конечно, не надеюсь, что Разумовский упустит эти слова из виду.

– Санитарная книжка. Интересно, – тянет слова этот зверь, не иначе. – Зачем она тебе?

– Работать буду, представляете, некоторые это делают? – язвлю, чтобы он отстал.

– Тебе не придется, если воспользуешься моим предложением, – легкая усмешка на его губах бесит, но я стискиваю зубы и терплю.

– Я рассмотрю эту возможность, можете обратиться в мою приемную по нечетным дням.

И на этой ноте разворачиваюсь и гордо, как мне кажется, удаляюсь из квартиры Стаса. А когда уже оказываюсь около входной двери, до меня доносятся слова Стаса.

– Она мылась в моей ванной? – недоумение так и сквозит в его голосе.

Боже, какой стыд. И быстро убегаю, чтобы не услышать еще чего неловкого.

Но вместо этого слышу вслед нечто зловещее:

– Ничего. Я знаю ее адрес и телефон…

И ускоряю шаг, как будто за мной гонятся.