Читать книгу Женско-Мужской словарь - Янина Желток - Страница 8

Лежа на полке Сумка размышляла о том, что, скорее всего, придется ей в жизни носить что-то спортивное, необременительное. Не случайно на боку у нее нарисованы ракетки, на другом боку – мячи и воланы. «А может, удастся вообще не работать, буду тут лежать, дремать». Эту приятную мысль прервал сильный рывок. Сумку дернули за оба уха, она поплыла, и тут же зависла в воздухе.

– Вот, Мария, подходящий баул, – сказал мужчина, чья шершавая крепкая ладонь держала сумку за оба уха, – сможешь и цветы носить на рынок и яблоки, и сливы.

Сумку перехватила другая большая ладонь, и так тряханула, что в глазах потемнело.

– Великовата…

– И гладиолусы туда войдут.

– …зато легкая. Возьмем!

Через секунду в сумке уже лежал большой сверток, а за ним стали падать… Кирпич черного хлеба. Пряники. Сахар. Молоко. Редиска. И в довершение ко всему огромный пук зеленого лука. «Свихнуться можно от такого запаха, вот тебе и воланы»! – поразилась сумка.

– Манечка! – услышала Сумка тоненький голосок и грузно повалилась на пол.

Широкие шершавые ладони, которые таскали Сумку целый день, теперь обнимали и гладили маленькую девочку, которая карабкалась по хозяйке Сумки как по живой горе.

– Красотулечка моя! – приговаривала Маня, лицо ее разрумянилось, глаза блестели, а во рту сверкал железный зуб.

– Что ты мне принесла, бабушка Маня? – спросила девочка, и ее пальцы скользнули в сумку.

– Обожди, обожди! – отвечала Маня.

Она выложила кирпич черного хлеба, молоко, редиску, пряники, лук, а в конце извлекла из сумки пакет.

– Вот тебе на день рождения! – сказала Маня, и пару капель таких соленых, что сумка вздрогнула, упали на кожаный сумкин бок.

Красотулечка развернула пакет, и оттуда вылез синеглазый заяц с длинными лапами и ушами. Заяц был заметно крупнее девочки. Когда Красотулечка побежала в кухню вслед за Маней, лапы зайца волочились по полу.

Так начались трудовые будни сумки. Хозяйка Маня каждый день брала сумку в город, где она торговала на рынке или около метро цветами. В сумку укладывались цветы открытые, пахнущие садом, цветы в бутонах, луковицы, корневища, рассада в коробочках, банки, веревки и даже ведро с водой. Сумка летала по воздуху, тряслась в углах автобусов и под лавками электричек. Ее толкали, на нее наступали, ее сжимали со всех сторон. Очень редко Маня возила свою сумку в такси. Но тоже случалось. В багажник ее Манечка класть не разрешала. Сумка тряслась на пропахшем бензином заднем сиденье машины и слушала разговоры.

– Олимпиада на носу, а тут такие страшные истории рассказывают… Вроде бы иностранцы в метро втыкают иголки в людей, – говорила Маня таксисту.

– Слышал. В соседнем таксопарке одному парню руку оторвало.

– Как оторвало?

– Да, так по локоть. Иностранец шариковую ручку подарил. Только начал расписывать, она возьми и разорвись. По локоть!

Сумка лежала у входа в метро и видела, как к Мане, которая стояла с букетами лохматых ромашек, подошел очень смуглый гражданин. Кудрявый и явно нездешний. Что-то предлагал, кланялся, разговаривал уважительно. Маня заливалась краской – видно, комплименты слушала. Только мужчина исчез, Маня побледнела, наклонилась над сумкой. Стала запихивать во внутренний карман переливающийся розоватый предмет.

Запричитала:

– Ой! Ой! Ой! купила на свою голову! У иностранца!

Вечером Маня приехала домой и прямо с сумкой пошла в сад. Достала розоватый переливающийся предмет, в газету завернула, веревочкой обмотала. Подвесила кулек на ветку дерева.

– Манечка! Что это за штука на веревочке висит? – Это Красотулечка подбежала и рассмеялась.

– Оправу для очков купила. У иностранца. Ты лучше с другой стороны сада играй!

– Почему же?

– Боюсь я очень. Оправа иностранная… вдруг отравленная, вдруг взорвется?

Теперь каждое утро перед поездкой на рынок Маня с сумкой заходили в сад на оправу для очков любоваться. Много дней висела она на груше, вокруг летали пчелы, рядом зеленели кусты малины, появлялись и исчезали ягоды. На закате дня сверток купался в желтых лучах заходящего солнца.

Много дней прошло, оправа так и не взорвалась. Вставила Маня в оправу стекла. Просто красавица бабушка!

Зимой Маня с Красотулечкой покупали в книжном открытки. Целая пачка открыток отправлялась в сумку. Красотулечка заметно подросла и научилась писать. Она линовала открытки и писала поздравления. Маня с сумкой и Красотулечка разносили открытки знакомым. Кому в почтовый ящик кидали, кому вручали лично.

Много лет трудилась сумка, но однажды подвела.

Несколько часов стояла Маня в очереди и купила рулонов двадцать туалетной бумаги. Сумка и так была полной, но и эти двадцать рулонов вместила. Да только Маня, в кожаной куртке, юбке и ботинках на платформе, тяжело двинулась в путь, одно из ушей сумки не выдержало и оторвалась. И разлетелись все двадцать рулонов туалетной бумаги кто куда. И пряники рассыпались.

– Ой! – выдохнула Маня.

Добрые люди ей помогли. Хлеб и пряники обратно в сумку сложили, бумагу дефицитную хозяйке прикатили. Взяла Маня веревочку и все рулоны на нее нанизала. Потом надела на куртку обойму из рулонов бумаги туалетной и пошла. Шла Маня по метро, ехала на автобусе и еще на одном автобусе.

Один веселый старичок, увидев Маню, закричал:

– Мадам, вы пулеметчица?

– Да! Буду пулемет заряжать, буду стрелять – не унывала Маня, а сумку под мышкой прижимала.

Пришла Маня домой, сумку под кровать бросила. «Вот и кончилась моя карьера, – вздохнула сумка. – Полежу тут тихонько, отдохну наконец». Но не тут-то было. Прикатилась под кровать целая армия арбузов. Задавили! Нечем дышать. Потом толпа дынь душистых, сладких.

И снова просторно стало, только сухие листья задувались с порога. А там и зима наступила. Сапожки Красотулечки, которые сумка из-под кровати видела, приносили на носах сугробы снега. Начала сумка замерзать. Вдруг кто-то шерстяной, рыжий, гладкий прыгнул в сумку и затих.

– Леська, на улицу иди! – закричал хозяин, Толя, Манин муж. – Где ты? Куда забилась? Собака!

И палкой сумку толкает. Заглянула под кровать Маня. Сказала тихо:

– Да ты, мать, рожать собралась. Ну, сиди тут. – Сказала Маня мужчине: – Оставь ее, Толя, холодно в сарае…

Стала собака крутиться в сумке. «Даже представить себе не могла, что на пенсии в роддомом превращусь» – удивлялась сумка. Крутилась собака, повизгивала. Сумку лизала, кусала. Потом выпало в сумку несколько горячих частиц биомассы. И стали в сумке щенята расти.

А Маня с Красотулечкой теперь часто под кровать заглядывали. Все сумкой любовались.

«И вот ведь странно, – думала сумка. – Вроде бы на одно и то же смотрят, одно и тоже видят, да только Красотулечка все больше смеется. А Маня смеется, а потом нет-нет, да и заплачет. Почему это?»