Читать книгу 188 дней и ночей - Януш Вишневский - Страница 3

То, что Вы написали, несколько меня удивило, но и утвердило в мысли, что мы, женщины, все же знаем себя лучше. Мне никогда не приходило в голову в чем-либо и à priori (я не имею в виду прелюдию) опережать мужчину, с которым я была или тем более хотела быть. В начале каждого знакомства мне обязательно надо знать, на что я могу рассчитывать: к примеру, на теплое прикосновение руки на прогулке. Мне нужно знать правду. Но ведь в правду заложен и риск разочарования. Надо понимать, что не всегда получится держаться за руки и иметь рядом с собой родную душу. Возможно, Вы скажете, что в этом есть что-то от перестраховки. В начале знакомства мы не обращаем внимания на недостатки кандидата в любовники или мужья. Мы не думаем о неудаче. В самом начале легко сказать: не тот. Было и прошло. Adieu! Только после такой «пробежки», держа партнера за руку, можно надеть розовые очки. Очки любви. Спрыгнуть с трамплина чувств головой вниз в море чувственного безумия. Чудесно, правда? Вы еще не забыли, как это бывает?

В любом случае меня обрадовало, что Вы не видите противоречия между властностью и женственностью. С той только разницей, что в союзе, предполагающем подчинение одной из сторон, женщины или мужчины, власть не может быть эротичной. Рано или поздно она принесет рабство. Такая власть возбуждает только тех, кто любит в постели получать ремнем по заднице.

Хотя существует и такая разновидность власти, которой женщина, в особенности независимая, охотно подчинится. Так происходит, когда мужчина не боится сильной женщины, когда ему доставляют радость ее успехи, он поддерживает ее начинания и говорит: «Ты можешь быть еще лучше». Рано или поздно такой мужчина завоюет женщину и станет для нее самым желанным властителем. Но на всю ли жизнь? Не знаю… Впрочем, бывает ли хоть что-нибудь на всю жизнь?

Я, как когда-то мой отец, каждый год в Задушки[2] зажигаю лампадку. Не на кладбище, а где-нибудь на лугу, на террасе… Как и мой отец, разница лишь в том, что он уходил на пару часов в горы и сидел там, пока не догорит лампадка. Я так никогда и не спросила его, о чем он думал, за кого молился. Не успела. Вчера я была на кладбище в Повонзках. Должно быть, я пришла слишком рано. Суета, невозможность сосредоточиться и без конца звонящие мобильные телефоны. В какую аллею свернуть, где найти место для мистического соединения с душами умерших? И вдруг у кладбищенской стены я увидела группу молодых людей. Множество лампад. Подхожу ближе. Светлые лица, говорят о девушке, которая здесь покоится. «Ты должен ее помнить, она училась на одном курсе с Яцеком, а в феврале на вечеринке у Дороты на ней было красное платье». Было в них что-то настоящее, какое-то благородство и пусть еще не до конца ощущаемое ими, но все же почитание смерти.

Ну что ж, теперь мы знаем, что кладбище Пер-Лашез закрывается в пять, так, может, когда мы окажемся перед закрытыми воротами, зайдем куда-нибудь, чтобы выпить по рюмочке кальвадоса? Как в «Триумфальной арке».

С уважением,

МД