Читать книгу DUализмус. Корни солодки - Ярослав Полуэктов - Страница 2
Классики в гостях у Чена Джу – псевдонима
ОглавлениеНа одной из лекций, прочитанной во Франции перед читательницами русского филиала Клуба Воинствующих Ночных Бабочек, живой псевдоним по имени Чен Джу-Псевдоним объясняется с ними по поводу жанра его произведения и сходства с другими столь же неизвестными писателями. Неизвестность при жизни, по его мнению, это вроде посмертно даденной Букеровской премии.
– Странное дело, но по мере написания книги с моим стилем происходили некоторые метаморфозы1. Понимаете, там (в лингвоанализаторе – прим. ред.) есть разные списки, – объясняет он читательницам про то, как окунувшись в него с первого раза, вынырнул грамотной, но хитрющей какашкой и навсегда прилип в качестве сравнительного эталона несравненный Борис Акунин.
– А во Франции читают Акунина? – спрашивает Чен-Псевдоним французских мамзелей с удивленными и выпученными глазками. Они стараются понять переводчика. – Нет? Только изредка? Как же так? – сильно удивляется Чен Джу.
На самом деле русские во Франциях почитывают Акунина.
– Он специально «заремеслен», – считает Чен, – и отлично заострён на бабки в том числе. Настолько мастерски, ради угождения всем подряд – сам сказал кредо своё, без пыток – что простак не отличит его от гения: ах, сколько много он знает, ах, как он старинно выражается, его читаешь, а по столу прыгают лягушечками редкие вещички такие, ну про которые можно знать, только живя рядом с тем именно столом, и именно в том веке, и даже в том же числе, месяце и году. Нет, непременно наш Боря – гений. Гений вкусных деталей в сочетании с железной осью. Настоящий горячий ещё шампурчик, который и облизать не грех.
– Чего, чего?
– Ну, план…. Я фигуративно… Ах вот как интересно! А во всём-то у него тайна, а сюжет, а фабула, бррр – всё это есть. Классик, явный структуралист, без плана никуда, без логики не моги. В учебник точно войдёт. Не говоря уж про кино, где детальки с планом любят, всё расписано и во всём почти-что сценарий.
– Что вы тут нам всем наговариваете в микрофон? – крикнула одна из дам.
– Чепуховые ваши слова! – выкрикнула другая.
– Это же и есть настоящая классика, без подделок и дурацких, – шепнула подружке третья.
– В интернете все эти детальки можно нарыть, в других книжках, и не надо даже в архиве сидеть, – говорит им Чен Джу, не моргнув глазом. – Хотите, посидим завтра в сушибаре – будто в китайской фанзе – и поговорим о Конфуции? И вы не отличите меня от китайца.
– Да ну, не может такого быть.
– Что ж не может, может. Только мне для этого нужно две ночи. Я и физику и строительную механику учу за двое суток, если никто не отвлекает. А, кстати сказать, один молодой мой друг – после ВДВ – успевает то же самое сделать за ночь (день у него занят девочками). А если что построит, то не боится, что его здание рухнет…
– Не вешайте нам лапши, – говорит одна французская дама за всех французских дам. – Не надо нам такого выученного за ночь Конфуция. Пейте свой псевдокитайский чаёк в одиночку. Ваш сказочно неуловимый Фуй-Шуй, к примеру, – полная выжимка из мизинца. Лекарство от давления с добавкой порошка из яиц китайского червя. (Читала стервя! Готовилась к встрече!)
– Специально китайских червяков не бывает, – сказал Чен Джу. А он умён. – У них нет национальности. Тем более, яиц, если вы про шелкопряда.
– Что вы мне глупости говорите!
1
Тут и дальше: стилистику произведения автор определял по лингвоанализатору, встроенному в интернет – в библиотеку Максима Мошкова.