Читать книгу Мой личный штат Синема. Джармуш. Обзоры. Финляндия - Ярослав Солонин - Страница 27

В середине июля 2019 года в отечественный широкий прокат вышел новый фильм Джима Джармуша «Мертвые не умирают». Со времен «Пса-призрака. Путь самурая» его фильмы исправно идут в наших кинотеатрах и собирают аудиторию – небольшую, но постоянную. Чего ожидать от Джармуша, всегда примерно знаешь. Новый фильм – сюрприз, и довольно неприятный. Впрочем, буду говорить только за себя.

Ровно два года назад Джим Джармуш откликнулся в своем Твиттере на смерть режиссера Джорджа Ромеро так: «Покойся с миром. Да здравствуют живые мертвецы!» На протяжении более чем двух десятков лет начиная с 1968года Ромеро определял развитие жанра «зомби-хоррор», пусть сам и предпочитал использовать слово «мертвецы». Возможно, Джармуш получил от Вселенной вызов и решил дать на него ответ. Ровно год назад он официально объявил о начале съемок, что само по себе стало тизером, говоря по-русски – завлекалкой.

Один состав чего стоит: старые друзья режиссера Билл Мюррей, Игги Поп, Том Уэйтс, Адам Драйвер, успевший сыграть в его «Патерсоне», Тильда Суинтон, его личный ангел-хранитель, секс-символ 90-х Хлоя Севиньи, Селена Гомес и другие звезды. О сюжете было известно мало, но достаточно уже того, что это зомби-хоррор, действие которого разворачивается в глубинке.

В случае с Джармушем сюжет всегда был вещью второстепенной. «Более странно, чем в раю», отмеченный в Каннах наградой за режиссерский дебют еще на стадии короткого метра, завораживал именно атмосферой, магией обыденности, ретростилем, который язык не повернется назвать архаичным. «Мертвец», развязка которого с точки зрения формального подхода наступает в первой четверти экранного времени. «Кофе и сигареты», представляющий собой набор новелл, набор small talk’ов (аналога этому емкому выражению в русском языке нет) между харизматичными людьми в очень стильной обстановке кофейни или бара. Все эти, да и остальные, фильмы из его фильмографии было очень интересно смотреть хотя бы потому, что больше никто так рассказать историю не может. Даже «Границы контроля», первый фильм, обозначивший кризис режиссера, смотреть интересно из-за этой всей таинственности, джармушевской криптологии.

Понятно, что на произведение искусства нет и не может быть единой точки зрения, но для меня как для человека, начиная с 2007года не забывающего о существовании этого режиссера ни на миг, «Мертвые не умирают» – удар под дых. Это, конечно, полезная практика, напоминающая, что ничто не вечно под луной.

В новом фильме мастера нет ничего, что напоминало бы о его стиле. Формально здесь присутствует звездный состав в необычном контексте. Мейнстрим в авторском фирменном салате – одна из составляющих стиля Джармуша. Но напрочь отсутствует бытие, его фирменная условность, то, за что Аки Каурисмяки прозвал Джима mr. Slow, – эта самая медленность, меланхолия, не впадающая в депрессию, балансирующая на грани по-хорошему отмороженного, скандинавского юмора, призывающая ценить мгновение, самое обыденное и неповторимое.

Здесь, начиная с первой сцены, нас пытаются смешить и успокаиваются только в финале, где звучит нравоучительный монолог отшельника Боба в исполнении Тома Уэйтса о том, что «все мы зомби, и променяли себя на тачки, шмотки и айфоны».

Джармуш во многих интервью позволял себе высказывать критику по поводу устройства того же американского общества (и правильно делал), но его фильмы никогда не требовали этой прямолинейности, нужные выводы зритель делал исходя из художественного контекста. В позапрошлом фильме «Выживут только любовники» прозвучал тонкий намек на эту плакатность, но он, к счастью, утонул в продуманной атмосфере, да и на фоне интересных персонажей затерялся. «Мертвец» – самая что ни на есть критика Америки, ее бесконечных скелетов в шкафу, но все это опять же прекрасно запрятано в художественную условность. Вступая, пусть и по-своему, по-джармушевски, на поле, где отлично справляется соцреалист Кен Лоуч, режиссер себя теряет.

Все обаяние, не дающее его предыдущим фильмам скатиться в бесконечную постмодернистскую игру, здесь отвергнуто Джармушем. Вполне возможно, что он плещется во всем этом и без спасательного круга, но у зрителя есть все шансы утонуть в двухчасовом море хронометража.

Впервые в жизни на просмотре Джармуша я всерьез задумался о сценарии его фильма и обнаружил кучу интересных, но бессвязных наметок – персонажей, сцен, идей, каждая из которых могла бы развиться в отдельном фильме. Здесь же им тесно, и, чтобы они не мучились, творец просто берет их и обрубает. Две сюжетные линии с подростками убиваются легким движением руки. Линия с работницей морга Зельдой Уинстон, мастерски владеющей самурайским мечом, завершается методом «бог из машины», что также обозначает ее как персонажа, существующего параллельно сюжету. Зато она одновременно напоминает Невесту из «Убить Билла», Дункана Маклауда и героиню «Ходячих мертвецов». Но это не работает. Впервые Билл Мюррей не трогает своей актерской игрой. Даже Адам Драйвер, сделавший свою флегматичность и меланхоличность фирменным стилем, здесь не работает, или, выражаясь по-простому, «не вывозит». У зомби больше обаяния, а Игги Поп – один из немногих, кто вызывает хоть какой-то интерес, к тому же здесь есть небольшой намек на его роль в новелле из «Кофе и сигарет». Полчаса мы ждем, пока зомби вылезут из своих могил, а потом – полтора часа, пока все это завершится. Эмоций при этом продуцируется очень мало, и среди них нет страха, безудержного смеха (разве что интеллигентский смешок).

В чем можно быть точно уверенным, так это в том, что Джим Джармуш сделал все сознательно. Поиграл в Эда Вуда (американский режиссер, долгое время, до прихода Томми Вайсо, имевший репутацию худшего режиссера в истории), поставил актерам задачу делать все монотонно и безэмоционально, напридумывал кучу сцен и линий, которые не способствуют развитию сюжета, а также написал ворох пустопорожних диалогов, где каждая мысль повторяется раз по пять. Да, он придумал, что зомби должны быть абсолютно сухими и при отрубании головы выделять не кровь, а песок. Он сделал все это, следуя своей интуиции, которая никогда его не подводила, но в этот раз, похоже, Акела промахнулся. И это больно признавать.

Некоторые американские режиссеры вроде Гаса Ван Сента еще на экваторе своего творческого пути приучили нас, что могут бесконечно меняться, дав нам прививку непредсказуемости. Джармуш этого не сделал, решив пошалить на 67-м году жизни (впрочем, это его право). Логично, что это вызовет споры между зрителями, но будут ли они жаркими?! Мне кажется, они больше напомнят диалоги между героями этого фильма:

– Чую, это плохо кончится (отстраненно).

– Ага… (отстраненно).

2018—2020