Читать книгу Равновесие. Контракт - Ярослав Толстов - Страница 2

Ощущения абсолютно не походили ни на что, виденное ими ранее. Адаму казалось, вокруг него клубится бесчисленное количество образов, легионы сознаний пытаются войти с ним в контакт. Они теребят его, требуют обратить на себя внимание, цепляются и тащат за собой. Эта тьма была гораздо более живой и агрессивной, чем поле Разума Равновесия. Это сравнение заставило его вспомнить о Нюррсс. И юноша понял, что не чувствует ее рядом с собой!

– Нюррсс, где ты? – отчаянно воскликнул Адам. – Я не хочу тебя потерять! Мы обещали всегда быть вместе! И я хочу увидеть наших детей: Кхаррикка и Лейррисс! Не покидай меня, любимая!

Из темноты, мгновенно, выплыл образ: улыбающаяся Нюррсс, держащая на руках черноволосого мальчика и рыженькую, хвостатую девочку. Дети смеялись и тянули к нему крохотные ручонки. А за ними высились розовые шпили на фоне зеленого неба.

– Это – не правда! – в смятении воскликнул юноша. – Этого еще не было!

Образы заволокло туманом, и вот, уже он, сам сидит на руках у матери и протягивает руки к улыбающемуся отцу. Такой знакомой была эта картина! Уютный запах матери, широкая улыбка отца и бесконечная россыпь звезд над их жилым куполом.

– Я хочу к тебе, папа! – Адам произнес слова, повторявшиеся сотни раз.

– Где ты, Адам? – в голосе отца слышится странная тревога, и слова тоже странные.

– Я здесь! – произнес парень, понимая, что не может сказать большего.

– Не уходи от нас, Адам! – отчаянный крик Нюррсс разогнал назойливые видения. – Ты нужен мне и детям! Мы обязательно должны добраться до города Творцов, вспомни его башни!

Уцепившись за знакомое сознание, Адам начал подтягивать себя к далекой звездочке, от которой шел знакомый голос. Возле нее мерцали еще два крохотных огонька. Юноша мгновенно вспомнил Нюррсс с малышами на руках и розовые башни за ее спиной.

А в следующее мгновение, упал на что-то мягкое и теплое. Опершись на руки, Адам поднял странно непослушное тело и понял, что споткнулся о Нюррсс и свалил ее на мостовую. Шлифованные плиты розовато-серого мрамора устилали небольшую площадь, окруженную невысокими зданиями из матового розового камня, похожего на камень башен Эостанна. Переместив свой взгляд на испуганное лицо Нюррсс, Адам изумленно прошептал:

– Мы все-таки добрались сюда!

А в следующий момент почувствовал, как на него свалился кто-то еще.

Испуг на лице Нюррсс сменился на агрессию, сработали рефлексы опытного воина, и она ужом вывернулась из-под тела Адама. Следующим движением она отпихнула своего друга назад, а сама бросилась вперед, обнажив когти, единственное оружие, которое у нее осталось. Сильный толчок развернул парня лицом к монументу, и он предпринял отчаянную попытку остановить смертельный бросок своей подруги, не очень-то вежливо схватив ее за хвост. Девушка споткнулась и едва не ткнулась лицом в мраморные плиты мостовой, в последний момент, выбросив вперед руки.

– Что ты творишь! – возмущенно прошипела она, но осеклась, потому что Адам вскочил с земли и, широко раскинув руки, бросился к пожилому мужчине, с ошеломленным видом поднимавшемуся со ступеней монумента, куда его отбросил толчок Нюррсс.

– Отец! – в голосе парня звучали изумление и радость, одновременно.

– Адам, сынок! – в голосе мужчины звучали те же самые чувства.

Теперь уже пришла пора для Нюррсс, сидеть на каменных плитах и ошеломленно хлопать глазами.

– Где мы? Как мы попали сюда? – срывающимся голосом пробормотал отец Адама, изумленно оглядываясь вокруг.

– Мы в городе Предтеч и попали сюда, войдя в их монумент, – сообщил юноша. – А каким образом ты здесь оказался?

Мужчина смущенно потер ладонью лоб и промолвил:

– Я тоже вошел в обелиск, а потом услышал, что ты зовешь меня. И пошел к тебе!

– Обелиски впускают нас в поле, подобное полю Разума Равновесия, только там можно путешествовать не только мыслями, но и телом! Но если не знать точной цели и не иметь проводника, то можно заблудиться! – догадался Адам.

– Вполне очевидная догадка, как и то, что этот город – пуст! – прозвучал у него за спиной мрачный голос Нюррсс.

– А кто эта прелестная леди из рода лайонов? – удивленно воскликнул отец Адама.

– Нюррсс, моя жена! – с гордостью сообщил его сын.

– О! Такая честь! – радостно воскликнул мужчина. – Разрешите представиться – Авель Грей!

Он приложил руку к груди и хотел поклониться, но смущенно покраснел и опустил руки вниз, осознав, что на нем совсем нет одежды. Нюррсс удивленно вздернула бровь, не понимая, почему Авель пытается повернуться боком и старается не смотреть на нее.

– Вероятно, транспортная система переносит только живую материю! – предположил Адам, поняв проблему отца.

Сам юноша, за время, проведенное среди лайонов, уже почти отвык от подобных условностей, он не чувствовал особого неудобства, как и Нюррсс, хотя, из одежды на них остались только браслеты из семян Равновесия. Адам решил отвлечь отца и, оглядевшись по сторонам, предложил:

– Давайте, постучимся в ближайший дом и попросим какую-нибудь одежду!

– Если тут есть, у кого просить! – презрительно фыркнув, ответила Нюррсс. – За все время, пока мы тут шумим, никто так и не появился! Прислушайся, нет ни единого звука, тут даже воздух какой-то неживой!

Адам был вынужден признать ее правоту, кругом было неестественно тихо, ни единого дуновения ветерка не коснулось его кожи. И запахов, действительно, не было, воздух удивительно напоминал стерильную атмосферу космического корабля. Вздрогнув от нехорошего предчувствия, парень, тем не менее, двинулся к ближайшему строению.

Поднявшись по широким ступеням, Адам легонько стукнул в закрытую дверь, которая, мгновенно, отворилась, открыв перед путниками пустой, длинный коридор. Почувствовав в своей руке ладошку Нюррсс, Адам отважно перешагнул порог. В этот же самый момент, стены коридора замерцали неярким, теплым светом, создавая уютную атмосферу.

– Есть здесь кто-нибудь? – негромкий голос Адама гулко разнесся в пустом пространстве.

– Быть может, нам войти и поискать? – раздался сзади голос Авеля.

Сжав вздрагивающие пальцы подруги, Адам двинулся вперед. Стены приветствовали их разгорающимся светом. Адам коснулся рукой теплого камня и в нем, внезапно, образовался проход. Нюррсс сдавленно вскрикнула, а ее друг отважно заглянул в образовавшееся отверстие. За ним открылась большая комната, значительную часть которой занимал стол, в центре его стояла замысловатая, широкая ваза, в центре которой журчал фонтанчик. Адам наполнил горсть водой и поднес к губам, вода была прохладной и абсолютно безвкусной. Юноша успел удивиться, насколько он, за время пребывания в пределах Равновесия, успел привыкнуть к родниковой воде.

– Здесь так пусто! – пробормотала Нюррсс, оглядываясь вокруг.

– Можно посмотреть в другой комнате, – нерешительно промолвил Адам, понимая, что везде будет то же самое.

– Или подняться повыше! – предложил Авель, касаясь стены, в которой сразу образовалась лестница.

На втором этаже оказалась комната поменьше, в центре которой находилось возвышение, похожее на основание кокона.

– Наверное, это – постель! – предположила Нюррсс. – Но никакого признака здешних жильцов.

– Или их имущества! – пробормотал Авель.

Адам услышал в его голосе напряжение, отца все еще смущало отсутствие одежды. Парень отошел к стене, провел по ней рукой, почти незаметная щель разошлась, открыв внутреннее пространство, заполненное вешалками с одеждой. Там были туники, очень похожие на те, что носили жители Равновесия, а также стандартные костюмы из брюк и просторных рубашек, более привычные для людей. Ткань мягко струилась и ласкала кожу. Выбрав один из комплектов, Адам протянул его отцу. Другой взял себе. Нюррсс недоверчиво втянула ноздрями воздух, поднеся к лицу ткань, но тоже натянула на себя подходящую по размеру тунику. Внизу нашлись и сандалии, подобные тем, что носили жители Эостанна.

– Похоже, по виду, на тонкий паучий шелк, но это – что-то неживое! – промолвила девушка, поглаживая ткань ладонями. – И никогда им не было!

– В нашем мире ткань часто изготавливают из неживой субстанции, – успокаивающе промолвил юноша.

– Ты хочешь сказать, что мы попали в какую-то часть твоего мира? – испуганно поинтересовалась Нюррсс.

– Не думаю, – покачал головой Адам. – Я даже не встречал упоминания о таких технологиях.

– Да, город, более чем, странный! – подтвердил его отец, выглядывая во внезапно прорезавшееся в стене окно. – Дома, определенно, каменные, но ведут себя как живое существо!

– Он отдаленно напоминает Эостанн! – отметила Нюррсс, подходя к нему и осматривая открывшийся вид. – А в старинных балладах говорилось о домах из живого камня, которые умели создавать Творцы.

– Так ты считаешь, что мы попали-таки в город Творцов? – спросил Адам, тоже подходя к ним поближе.

– Несомненно! – пожала плечами девушка. – Во всяком случае, часть видов города полностью совпадает с теми, что передал мне Великий Дом и Харриввау. Но я думаю, что стоит пройтись по городу и еще кое-что проверить.

– Конечно! – обрадовано вскричал Авель, в котором пылала неутолимая страсть к исследованиям. – Обследуем окрестности, возможно, найдутся здания другого назначения, где обнаружатся следы местных жителей?

Путешественники выбежали на улицу и застыли, очарованные открывшимся видом. Широкая улица уходила вдаль, и, по мере удаления от площади, дома становились все выше и выше. Своими плавными линиями, ближайшие строения напоминали полураспустившиеся бутоны, а вдалеке высились причудливой формы башни, отдаленно напоминающие собой Великие Деревья. Только они были не зелеными, а переливались всеми оттенками розового. Зеленым было небо, на котором сияла странная радуга, освещавшая город непривычным, золотисто-зеленым светом.

– Невероятно похоже на Эостанн! – прошептала Нюррсс. – Только он совершенно неживой!

– Это сходство не может быть случайным! – поддержал ее мысль Адам. – Непонятно только, что было первоначальным источником вдохновения?

– Вы говорите про столицу планеты лайонов? – подал свой голос Авель, он тоже помнил рассказы Мирриамм.

– Конечно! – кивнул головой его сын. – Мы вошли в транспортную систему Предтеч именно с их планеты.

– А как ты там оказался? – удивленно воскликнул Авель.

– Я, – начал Адам и замялся, у него не хватило сил, сразу, выложить все о гибели матери и самопожертвовании Мирриамм.

– Это – слишком длинная история! – угрюмо ответил парень. – Сейчас нам необходимо, как можно быстрее, разобраться с тем, куда мы попали. А также, спасти Равновесие и его жителей от уничтожения их корпорацией Греев. И времени у нас в обрез!

– О чем ты говоришь? – удивление на лице его отца сменилось испугом.

– У меня есть вполне достоверные сведения, источник которых – командующий планетарным отделением корпорации, о том, что готовится полная стерилизация планеты Равновесия, – кратко сообщил ему Адам.

Испуг на лице Авеля сменился настоящим ужасом, он перевел глаза на Нюррсс, но та только мрачно посмотрела на него и кивнула головой.

– Невероятно! – прошептал ученый. – Как можно, решиться уничтожить жизнь на планете, населенной разумными существами?

– Население планеты Греев интересует меньше всего! – угрюмо бросил Адам, обнимая за плечи Нюррсс. – Они даже своих работников не намерены эвакуировать! Мы – последняя надежда для них, для всех!

– И все, это ради топлива, которое окажется ненужным, когда мы полностью разберемся с тем, как функционирует эта транспортная система! – в отчаянии вскричал его отец. – Нам срочно нужно в штаб-квартиру корпорации, мы сообщим о нашем открытии, и там отменят это, варварское, решение!

– Как только мы там появимся с таким сообщением, нас немедленно ликвидируют! – резко ответил Адам. – Неужели ты так и не понял, что руководству гораздо важнее прибыль, а не польза для человечества! Я не хотел тебе говорить, но мама погибла сразу после того, как прибыла в столицу и сообщила о том, что ты вошел в систему!

Авель медленно осел на землю, вцепившись руками в волосы. Его сын тяжело вздохнул, положил ему руку на плечо и промолвил:

– Я не хотел, так резко, вываливать на тебя эти новости, но у нас нет времени: ни на скорбь, ни на споры! Мы должны разобраться в том, куда мы попали и попытаться найти помощь!

Юноша помог отцу подняться на ноги и повел его вверх по улице.

Время от времени, путешественники заходили в очередной дом, но те, различаясь внешним обликом, внутри были удивительно похожи.

– Мне кажется, что город не просто покинут, создается впечатление, что тут никто и никогда не жил! – упавшим голосом промолвила Нюррсс. – Все так пусто и чисто, нет даже запахов прошлой жизни! И нигде ни одного растения!

– Но ты же утверждала, что существовали воспоминания о населенном городе Творцов! – напомнил ей Адам. – Попробуй точнее вспомнить: тот это город или какой-то другой?

– Виды улиц – абсолютно те же самые! – уверенно ответила Нюррсс. – А вот, сведения о внутреннем пространстве у меня, практически, отсутствуют, возможно, посетители придавали им гораздо меньше значения. Или их не заводили вовнутрь.

Юноша озадаченно потер ладонью лоб, но через мгновение на его лице появилось понимание:

– У меня есть одна догадка! Во время своих путешествий, во время каникул, с центральной планеты к планетоиду, на котором работали родители, я останавливался на нескольких искусственных, космических, станциях. Некоторые из них работали постоянно и с полной загрузкой, а другие же заселялись во время прибытия очередной смены. В промежутках станции пустовали, поддерживалась только минимально-необходимая активность, да, и то – в автоматическом режиме.

– Ты хочешь сказать, что кто-то создал целую, искусственную, планету, а затем оставил ее пустовать? – пораженно воскликнул его отец.

– После того, как я увидел функционирование Распределителя Воды на планете Равновесия, меня бы это не удивило! Творцы если и не создали планету лайонов «с нуля», то уж переделали глобальным образом! – парировал Адам. – Творцы, вполне, были способны создать и изолированную планету для нужд обслуживающего персонала, чтобы не влиять на ход развития коренного населения Равновесия!

– Но почему тогда эта луна так редко появляется возле нашей планеты? – задумчиво спросила Нюррсс. – И в особенности – пустая? И почему с нашей планеты она смотрится черной?

– У меня есть еще одно предположение, только оно мне не очень нравится! – пробормотал Адам.

– Какое? Почему? – в один голос воскликнули Авель и Нюррсс.

– Мне кажется, что эта планета может быть не только рабочей станцией, но и спасательным кораблем! – разъяснил им юноша. – Когда-то здесь обитали создатели Равновесия, но все равно планета, для этих целей, слишком большая. И то, что она, периодически, появляется как бы ниоткуда, но через точно определенные промежутки времени, находится возле вашей планеты довольно короткое время, а затем бесследно исчезает, сотен тысяч лет подряд, не может быть случайностью. Однако в последние 180 тысяч лет никто не видел на планете Творцов, да, и сбоев в работе планетарной системе я не заметил. Исключая последствия нашествия моих соплеменников. Выходит, все это время данное образование появлялось здесь пустым. И если подтвердится еще одно мое предположение, то я – прав!

Адам решительно вошел в ближайшее строение, вызвал проход в комнату со столом. Здесь так же была ваза с фонтанчиком воды, но юноша положил руку на столешницу и сосредоточился. Через несколько мгновений на поверхности стола появилась их походная лепешка из сухофруктов. Нюррсс недоверчиво взяла ее, понюхала и попробовала на вкус.

– Совсем как настоящая! – заявила она.

– Я вспомнил ее вкус и запах, – сказал Адам. – А если ты вспомнишь какой-нибудь другой объект еды, я уверен, появится и он!

Нюррсс отложила лепешку, оперлась на стол, и через мгновение на нем появился большой кусок мясного плода, сочащийся свежим соком.

– На этой луне есть все необходимое для поддержания жизни достаточно большого количества живых существ! – довольно мрачно отметил Адам. – Здесь есть дома, воздух, вода и возможность создать себе пищу. Черная поверхность этого небесного тела может оказаться внешней оболочкой, защищающей обитателей и поглощающей внешнюю энергию. Что же это, как не спасательный корабль?

– Творцы не забыли о своем любимом творении, но создатели не собирались защищать планету Равновесия, они, всего лишь, предлагают нам возможность, сбежать от врагов! – завершила его мысль девушка, обреченно посмотрев на него. – Этот путь кажется мне еще менее приемлемым, чем решение, переждать нападение в подземных туннелях! Лайоны не смогут жить в этом каменном мире, каким бы прекрасным он не выглядел!

– Не стоит так расстраиваться, моя милая! – промолвил Авель, сочувственно приобняв ее за плечи. – Если это, и в самом деле, спасательный корабль для жителей вашей планеты, то он предназначен только для временного проживания! Если он, периодически, откуда-то появляется, то где-то есть его порт приписки. Я никогда не слышал о появлении подобного объекта в исследованной людьми части Вселенной, поэтому осмелюсь предположить, что место, куда направляется этот спасательный корабль, достаточно далеко, чтобы корпорация до него не дотянулась.

– Так значит, вы предлагаете нам, бросить свою планету и сбежать? А потом жить и смотреть на небо, ожидая нового прибытия кораблей корпорации? – мрачно усмехнувшись, спросила его Нюррсс.

Пожилой мужчина только смущенно развел руками. Нюррсс перевела угрюмый взгляд на Адама и заметила:

– Тогда получится, что правы были Говорящие с Лесом! Мы не можем просто ждать, когда захватчики придут снова! Необходимо будет выстраивать новое Равновесие, в которое, изначально, будут заложены функции активной защиты, а это означает, что рухнут основные устои нашего общества! Лайоны уже не будут собой, если перестанут ценить жизнь и разум превыше всего остального, если изначально будут готовиться к убийству разумных существ!

– Возможно, что такой перестройки и не понадобится! – мрачно парировал юноша. – Если план Говорящих полностью воплотится в жизнь, то некому будет продолжать исследования космоса, и лайоны смогут жить спокойно!

– Не смогут! – обреченно покачала головой Нюррсс. – Все будут помнить этот контакт с людьми и бояться того, что где-то еще остались твои соплеменники. Или подобные им. Вся наша, предыдущая, история развития была основана на том, что разумные существа могут найти взаимопонимание исключительно мирным путем. И если мы сейчас, просто, сбежим, то поверим в то, что основной завет Творцов был ошибочным! А путь, которым шла планета Равновесия – неверным!

– О чем именно вы говорите? – обеспокоенно поинтересовался Авель.

– Часть лайонов, называющие себя «Говорящие с Лесом» предприняли свои меры, чтобы защитить Равновесие от агрессии людей! – угрюмо ответил его сын. – Они создали и выпустили на волю вирус, который должен уничтожить все человечество. И он уже начал свое путешествие по Вселенной!

– И ничего нельзя поделать? – в ужасе всплеснул руками отец. – Ведь, не все же люди такие изверги, как верхушка корпорации!

– Изверги – не все! – парировал Адам. – Но подавляющее большинство устраивает существующее положение дел. А победить вирус может только само Равновесие, мы уже опробовали воздействие восстанавливающих коконов на больных людях. Однако, чтобы получить коконы, надо, сначала, вырастить саму систему Равновесия с огромным количеством коконов. А времени на это может не хватить! Да, еще и надо как-то убедить людей идти по этому пути!

– Да, времени вечно не хватает! – уныло согласился Авель. – Кстати, а сколько времени прошло со дня моего входа в систему?

– Около трех месяцев, – быстро посчитав, ответил ему сын.

– А мне показалось, что прошло всего несколько мгновений! – ошеломленно покачал головой отец. – Впрочем, всегда ходили легенды, будто Предтечи умели играть со временем. Существовали истории о людях, которые пропадали неизвестно куда, а потом обнаруживались через много лет совсем не изменившимися. Я думаю, нам стоит, поподробнее, изучить это место, вдруг мы найдем ответы на самые насущные вопросы!

– Тогда нам стоит, немедленно, пойти к центральной площади, в Эостанне все самые важные здания и хранилища информации сосредоточенны именно там! И если это место так похоже на наш город, то и структура его должна быть сходной, – предложила, воспрянувшая духом, Нюррсс.

– Нет, сначала нам стоит подкрепить свои силы! – заявил Адам. – Не знаю, кто как, а я, просто, умираю с голода!

И посмотрев на недовольно нахмуренные брови своей подруги, твердо добавил:

– Ты должна правильно питаться, хотя бы, ради наших детей!

– Ваших детей? – изумленно воскликнул Авель, который уже пробовал на зуб походную плитку лайонов. – Мирриамм полагала, что наши расы не скрещиваются!

– Все в этом мире изменяется! – коротко усмехнулся Адам. – Ты будешь дедушкой, у нас скоро родятся девочка и мальчик. Этому тоже помогло Равновесие!

– Складывается впечатление, что я всю свою жизнь исследовал не то, что нужно! – пробурчал Авель, откусывая большой кусок лепешки.

– Ты исследовал то, до чего смог дотянуться! – пожал плечами его сын, подводя подругу к столу. – В данный момент, мы, все здесь и продолжим работу вместе. Но только после обеда!

Нюррсс кивнула и пододвинула к себе мясной плод. Девушка, несколько смущенно, оглядела большой кусок и спросила:

– Как ты думаешь, а нож я смогу вызвать? Неудобно как-то, откусывать всем от одного куска.

– Можно попробовать! – нерешительно ответил Адам.

Однако ни у него, ни у Нюррсс этого не вышло. Тогда парень предложил:

– Быть может, это устройство создает только еду, а вещи – что-то другое. Но не будем сейчас терять драгоценное время и попробуем вызвать более удобные для еды блюда.

Парень с девушкой сосредоточились, и на столе, перед каждым из них, появился большой, зеленый лист с ломтями мяса и приправами. Молодые люди дружно рассмеялись, их мысли оказались одинаковыми. Адам выжал один плод на ломоть мяса и предложил его отцу.

– Вкусно! – с энтузиазмом воскликнул Авель. – А могу и я что-нибудь заказать?

– Попробуй! – тепло улыбнулся его сын. – Вспомни, во всех подробностях, вид и вкус еды и приложи руку к столу.

Авель задумался, а потом на столе появилась буханка еще теплого, душистого хлеба с румяной корочкой.

– Вот, этого мне безумно не хватало на нашем планетоиде! Такой хлеб, по праздникам, пекла моя бабушка! – воскликнул ученый, отламывая большой кусок.

Еды на столе оказалось больше, чем достаточно. Когда все наелись и напились из фонтанчика, то Нюррсс озабоченно оглядела стол и спросила:

– А кто будет утилизировать остатки?

Девушке претила мысль оставлять на столе такой беспорядок.

– Я думаю, это как-то предусмотрено, – пожал плечами Адам, поворачиваясь к выходу. – И вряд ли, это будут жуки-мусорщики.

Уже в дверях Нюррсс недоверчиво обернулась. Еда на столе медленно расплывалась и втягивалась в столешницу. Удивленно покачав головой, девушка поспешила вслед за своими спутниками.

На этот раз путники шли по улице быстро, не особенно присматриваясь к окрестным строениям, которые становились все выше и выше. Наконец, они вышли на просторную площадь, окруженные высокими башнями, очень похожими на башни Эостанна. Между ними располагались широкие проходы, дающие начало улицам, подобным той, по которой пришли сюда путешественники.

А в центре площади стояла скульптурная группа. Нюррсс, громко вскрикнув, бросилась к ней, а за девушкой и остальные. Подбежавший последним, запыхавшийся Авель понял ее волнение. Прямо на мраморных плитах, покрывавших и эту площадь, стояли две обнаженные фигурки, удивительно напоминающие живые существа, застывшие на мгновение. Девушка была, практически, неотличима от Нюррсс, а юноша, определенно, был человеком. Оба они протягивали вперед руки, словно, одновременно, собирались коснуться того, кто стоял перед ними. А перед ними находилось большое крылатое существо, выполненное из того же материала, что и обелиски Творцов.

– Дракон! – изумленно выдохнул Адам. – Такой был нарисован в старой книге сказок с картинками, принадлежавшей семье моей матери многие поколения.

– Ты прав! – подтвердила Нюррсс. – И на наших картинах драконов изображали точно так же!

– Тогда это не может быть простым совпадением, и эти создания, когда-то реально существовали! – заявил Авель, задирая голову, чтобы рассмотреть гигантскую фигуру.

Дракон значительно превосходил размерами фигурки лайона и человека. Его массивные, когтистые, задние лапы крепко стояли на мостовой. Передние были поменьше и выглядели так, словно дракон только что оторвал их от земли. Ящероподобная голова на длинной шее была устремлена в небо. Но самое удивительное это – крылья! Черные, как ночь, они выглядели совсем невесомыми. Крылья были распахнуты и напряжены, создавалось впечатление, что еще один миг и невероятное создание взмоет в воздух.

– Он совсем как живой! – промолвил Адам. – Кажется, что если я его коснусь, то он очнется и взлетит!

Нюррсс сильно вздрогнула, в ее голове, подобно молнии, вспыхнуло воспоминание, как ожил обелиск в Эостанне, когда они с Адамом, одновременно, коснулись его поверхности.

– Я думаю, дракон, и в самом деле, оживет, когда мы с тобой коснемся его! – прошептала она, судорожно сжав пальцы своего друга. – Вспомни, что я рассказывала тебе о контакте с обелиском в Эостанне!

– А что произойдет потом? – таким же шепотом ответил ей юноша, ему казалось, что дракон прислушивается к их разговору.

– Судя по скульптуре – ничего плохого! – ответил ему отец, пристально рассматривавший другие статуи. – На лицах юноши и девушки изображена радость, а не страх!

Нюррсс повернулась к фигуре девушки, выполненной из нежно-розового камня, прикоснулась к ее плечу, провела пальцами по руке.

– Она удивительно похожа на тебя! – произнес Адам, переводя взгляд со скульптуры на свою подругу.

– А у парня твои черты! – ответила девушка, переводя взгляд на другую скульптуру. – Как будто, кто-то видел нас и изваял из камня!

– Но если это – город Предтеч, то и скульптура – их рук дело! – резонно заметил Авель, также пристально рассматривая фигурки.

– Но, как и когда они могли нас видеть? – недоуменно пробормотала Нюррсс.

Адам слегка нахмурился, посмотрел на нее и промолвил:

– Возможно, в недавнем прошлом или в будущем! Когда я был внутри поля обелисков, то передо мной мелькало множество картин, некоторые показывали мое прошлое, а другие то, чего еще не бывало. Все они были, на удивление, реальны. Отец говорил о том, что Предтечи, будто бы, умели играть со временем. Что если мы уже были здесь? И эта скульптура – напоминание? Или подсказка?

– Тогда, давай, коснемся дракона! – предложила Нюррсс. – По-моему, ему ужасно надоело стоять тут одному!

И девушка решительно двинулась к центральной фигуре.

– А если нас опять втянет в то поле? – нерешительно заметил Адам, хватая ее за руку.

– Тогда мы, и в этот раз, пойдем туда вместе! – твердо заявила Нюррсс, сжимая его ладонь.

И не успел Авель остановить их, как молодые люди, одновременно, коснулись дракона.

А затем мужчина плюхнулся на плиты мостовой, ощутимо ударившись задом о камень. По фигуре дракона словно пробежала мелкая рябь, а потом голова статуи повернулась вниз, и в голове у мужчины прозвучали слова:

– Наконец-то вы пришли! Я уже устал ждать!

Авель только открыл рот, слова толпились в голове, но не шли с языка. А вот, у Адама и Нюррсс, они нашлись. Молодые люди отступили немного назад, чтобы заглянуть туда, где у человека должно было быть лицо, а затем, почти хором спросили:

– Кто ты? Откуда ты пришел?

Авель мог бы поклясться, что по агатово-черным губам дракона проскользнула легкая улыбка. Старый ученый даже потряс головой: ну, откуда у столь чуждого существа могла быть человеческая мимика? Оживший дракон, меж тем, сделал шаг назад, согнул задние ноги и сел на плиты площади. Длинный хвост, величиной с большое бревно, сделал большую петлю, предоставляя дополнительную опору. Крылья спокойно улеглись на спине. А затем это невероятное существо непринужденно скрестило на груди передние лапы. Или руки?

– Вас устроит объяснение, что я – часть того мира, по которому вы, все, совсем недавно путешествовали? – посмотрев на молодую пару, Авель понял, что они тоже услышали ответ, но он их не устроил.

– А как ты здесь оказался? И зачем? – с новыми вопросами улыбка дракона стала еще более явной. И насмешливой.

– Вы задаете так много ненужных вопросов, тогда как вас должен волновать только один: могу ли я выполнить ваше желание?

– А ты можешь? – воскликнули парень и девушка.

– Да, если следующий вопрос будет задан верно! – Авелю показалось, что в бесплотном голосе проскользнуло раздражение.

– Бойтесь своих желаний, они умеют осуществляться! – пробормотал мужчина, искоса посмотрев на темную громадину.

– Почти верно процитировал! – внимание дракона переместилось на ученого. – Тогда ты должен понимать, в чем здесь подвох!

– Но ты же не можешь быть злым духом из древних легенд! – возмущенно воскликнул Авель. – Только они, с буквальной точностью, осуществляли желания людей, извращая заложенный в них смысл!

– А как на счет безмозглой машины или абсолютно послушного орудия? – теперь в голосе дракона прозвучал явный сарказм.

– Ты – машина? – пораженно воскликнул Адам, а Нюррсс недоверчиво покачала головой, ее дар определенно улавливал эмоции, которых были абсолютно лишены металлические конструкции пришельцев.

– Нет! – покачал головой дракон. – Я – не машина. Я – существо, обладающее огромными возможностями, но цель и пути ее осуществления должны определить именно вы!

– Почему так? – настороженно спросила девушка. – Я думаю, что ты гораздо старше и опытнее нас!

– Я – существо другого мира! И мои советы или решения могут нанести непоправимый вред вашей реальности! – прозвучало в ответ.

Нюррсс нахмурила брови, происходящее начинало казаться ей все более странным. Казалось бы, она нашла долгожданную помощь, по крайней мере – средство для ее осуществления. Но дракон, определенно, предостерегал ее от поспешных решений. И в то же время, девушка помнила, что для ее родной планеты может быть важна каждая минута. А они тут обмениваются какими-то загадками! Нюррсс тряхнула головой, отгоняя сомнения, а затем взглянула на Адама, словно ища у него поддержки, потом повернулась обратно к дракону и решительно заявила:

– Мы хотим спасти Равновесие и лайонов!

– И спасти от полного уничтожения людей, если это возможно! – нерешительно добавил Адам.

– И даже тебе это кажется взаимоисключающими пожеланиями? – промолвил дракон, юноше показалось, что взгляд странного существа пронзает его насквозь.

Адам не сразу нашелся, что ответить, а дракон перевел свой взгляд на Нюррсс.

– Ты полностью уверена, что только лайоны достойны права на дальнейшее существование? – в холодном голосе существа послышалось странное напряжение.

– Если бы я была в этом полностью уверена, то мы бы сейчас здесь не стояли! – сердито огрызнулась девушка. – Лайоны уже довольно много сделали для собственного выживания, и мы сумели бы даже восстановить экосистему Равновесия, но все идет к тому, что мы нарушим основной завет Творцов – находить взаимопонимание с любыми, разумными существами! И сюда мы прибыли, чтобы просить совета наших создателей, а не выслушивать загадки и насмешки! И терять время, когда на мою планету уже могут сыпаться зажигательные бомбы!

– А ты забудь о неумолимом беге времени! – не менее сердито откликнулся дракон. – Вот, твой друг уже понял, что прошлое и будущее могут существовать одновременно. И есть неочевидные пути между ними! А вот, принятие решения может изменить твой мир, раз и навсегда!

– Ты хочешь сказать, что начав претворять в жизнь какое-то решение, мы создаем определенную реальность, прошлое и будущее в которой жестко предопределены? – предположил Адам.

– Наконец-то догадался! – ворчливо промолвил дракон.

– А поскольку эта планета принадлежит другому миру, то на ней мы выпадаем из потока времени? – подал голос Авель.

– Почти угадал! – ответил дракон. – Ваше, внутреннее время идет. Но я могу вернуть вас назад, в ваш мир, в ту же самую секунду, когда вы вошли в обелиск. И выполнять, принятые вами, решения.

– И начав осуществлять их в своем мире, мы примемся творить свое будущее! – мрачно промолвил Адам. – И у нас не будет возможности вернуться в прошлое и начать все сначала!

– Именно так! – в голосе загадочного существа послышалась печаль.

– Выходит, что реальность похожа на дерево, – задумчиво промолвила Нюррсс. – Ветвей много, а ствол – один.

– Скорее, на реку! – возразил Адам. – Из маленького истока может вытекать вода, расти в пути, или дробиться и изгибаться из-за препятствий.

– И мы – тот камешек, из-за которого река может поменять направление! – невесело усмехнулась девушка.

– Но почему – мы? – поинтересовался Авель.

– Вообще-то, они! – когтистый палец дракона указал на молодых людей, которые, по-прежнему, держались за руки. – У тебя, самого, не получилось даже выбраться из лабиринта реальностей!

– Мы, просто, уже были подготовлены к путешествию в пространстве обелисков мысленными путешествиями в поле разума Равновесия! – Адам попытался успокоить заметно расстроившегося отца. – Зато, ты первый вошел в поле обелиска, мы с Нюррсс искали пути, уже зная, что путешествие, в принципе, возможно.

– Да, у вас был пример. И у вас была, вполне, определенная цель, которую вы хотели достичь! – напомнил им дракон.

– Если ты имеешь в виду место, в которое мы должны были попасть, то ты прав, – ответил юноша. – И то это стало возможным благодаря тому, что Нюррсс хранила в своей памяти четкие образы, переданные ей по наследству. А еще научила меня не теряться и сохранять мысленную связь в любых обстоятельствах.

– Однако, несмотря на то, что я имею самое горячее желание помочь моему народу, у меня не получилось найти для этого оптимальное решение. Я так надеялась найти здесь совет и помощь! – мрачно заметила Нюррсс. – А по твоим словам, выходит, что я могу найти помощь, но неверным решением непоправимо навредить народу.

– А я, еще раз, предлагаю вам, забыть о времени и хорошенько подумать над тем, что вы хотите сделать и что вы уже совершили! – настойчиво посоветовал дракон. – Я никуда не тороплюсь!

С этими словами странное создание улеглось на каменных плитах, прикрыло черные веки. А затем еще и положило кончик гигантского хвоста себе на нос. Нюррсс возмущенно фыркнула, ее коробило то, что существо, которое не имело ничего общего с миром живой природы, да, и материальным могло считаться с большой натяжкой, усердно подражало привычкам некоторых животных.

– Если мне необходимо подумать, то я хочу сделать это в спокойной обстановке и не отвлекаться на его подначки! – недовольно пробурчала девушка, резко развернулась и пошла в сторону ближайшей башни.

– А тебе не кажется, что дракон, все равно, будет слышать наши мысли, как бы далеко мы ни ушли? – поинтересовался у нее Адам.

– Во всяком случае, я не буду видеть перед глазами его хитрую ухмылку! – сердито ответила его подруга, ускоряя шаг.

Адам пожал плечами, это было чисто женское решение. Обычно, Нюррсс вела себя гораздо рациональнее него, но временами эмоциональная составляющая брала верх. Или то играла свою роль женская интуиция, о которой так много говорили писатели и поэты его родины?

Авель догнал молодых людей, когда они уже входили вовнутрь самой высокой башни.

– Не знаю, правильно ли я выбрала, ведь, если проводить параллель с Эостанном, то тут должна быть Башня Музыки, а мне не очень хочется, опять, оказаться в зале консерватории. Там мне успокоиться, уж точно, не удастся! – неожиданно засомневалась Нюррсс, стоя уже на пороге.

– А мне, почему-то, кажется, что мы в любом здании найдем то, что нам нужно! – парировал Адам, втаскивая ее вовнутрь. – И еще я хочу посмотреть на город с высоты.

– Я тоже! – поддержал его отец. – Только не знаю, как сумею затащить наверх свои старые кости!

– Например, заставить лестницу нести нас! – ответил Адам, прикосновением вызывая лестничный проем.

– Как это – нести? – забеспокоилась Нюррсс.

– Верь мне! – посоветовал Адам, обнимая подругу за талию и подталкивая ее к первой ступени.

Как только молодые люди вступили на нее, лестница, и в самом деле, двинулась вверх.

– И как только тебе в голову пришла такая мысль? – нервно оглядываясь назад, спросила Нюррсс, когда вся компания оказалась на смотровой площадке башни, расположившейся на просторном балконе, возле самой вершины.

– Я вспомнил, что подобные лестницы очень распространены на центральной планете моего народа, – несколько рассеянно ответил Адам, пристально разглядывая открывавшийся отсюда вид.

Вид был, действительно, великолепен, разбросанные вокруг, здания переливались нежными оттенками розового и зеленого, формы их казались столь сложными и прихотливыми, что создавали впечатление экзотического сада. Казалось, вот-вот, набежит легкий ветерок, и зашевелятся кроны деревьев, подернется рябью листва, запоют птицы. Но воздух оставался неподвижен и тих.

– Ты думаешь, что все, это – плод наших мыслей? – неуверенно спросил Авель. – И мы, по-прежнему, находимся в нематериальном мире?

– Надеюсь, что – нет! – с заметным напряжением в голосе ответил юноша и повернулся к подруге.

– Скажи мне, что ты видишь? – спросил он ее, подтягивая поближе к краю балкона.

Нюррсс внимательно огляделась по сторонам:

– Дома и башни до самого горизонта, очень похоже на вид Эостанна сверху. Цветовое сочетание немного другое, но – близкое. Наверное, из-за зеленоватого света этой, странной, радуги. У нас такое бывает только после дождя, и дуга имеет гораздо больше цветов. Здесь же не то, что дождя, и облаков-то нету! И ветра!

Адам удовлетворенно кивнул и задал еще один вопрос:

– А что ты скажешь о линии горизонта?

Нюррсс нахмурилась, и глаза ее устремились вдаль:

– С ним что-то странное творится! По-моему, он уходит вверх, а не вниз!

Адам с облегчением вздохнул, улыбнулся, а затем притянул к себе девушку и крепко ее поцеловал. Нюррсс с удивлением посмотрела на него, а потом, снова, на необычную линию горизонта.

– Почему тебя так обрадовала эта странная вещь? – недоуменно спросила она своего друга.

– Потому, что это означает, что все вокруг – реальность! – радостно заявил он.

– А почему ты осознал это именно сейчас? – поинтересовалась Нюррсс.

– Ты меньше нас с отцом разбираешься в физических свойствах пространства, но если и ты видишь эту странность с линией горизонта, то мы, и в самом деле, в замкнутом пространстве, и более того, находимся на внутренней стороне пустотелой сферы. Такого рода морок навести, на всех нас, было бы слишком сложно. И это значит, что спасательный корабль существует наяву, и, хотя бы, этот путь спасения для лайонов существует в реальности. И я уверен, что наш собеседник сумеет переправить сюда всех лайонов, – разъяснил ей Адам.

– Но этот, вредный, дракон настоятельно советовал подумать, прежде чем выбрать какой-то из вариантов, – угрюмо напомнила ему Нюррсс. – Да, и мы с тобой уже решили, что этот вариант – один из худших!

– Тогда нелишним будет вспомнить, что наш странный собеседник посоветовал нам, вспомнить свои прошлые поступки, и уже исходя из них, судить о будущем! – тихо напомнил им Авель. – Все мои, прошлые, поступки вам уже известны, а вот, ваши мне – нет! Расскажите мне все, по порядку, может так решение окажется более очевидным.

– Только проясни, сначала, для меня одну вещь, – попросил отца Адам. – Как ты попал внутрь обелиска? В твоих записях я не нашел ничего конкретного.

– А я ничего конкретного и не расскажу! – смущенно пожал плечами Авель. – Я стоял рядом с ним и размышлял над тем, чем именно может быть обелиск. В какой-то момент мне пришло на ум сходство с оконным проемом. Я стою внутри светлой, замкнутой комнаты, а за окном – огромный темный мир, стоит шагнуть в окно, и окажешься внутри него. Видимо, я так и сделал – шагнул вовнутрь!

– Ясно! – тяжело вздохнул его сын. – Верь, и по вере тебе воздастся!

– Ну, как-то так! – еще больше смутился его отец. – А теперь, расскажите-ка мне о своих приключениях!

– Да, многое выпало на вашу долю! – ошеломленно покачал головой Авель, когда его сын закончил излагать свою историю, стараясь не особенно распыляться на мелочах. – И знаешь, что мне кажется в ней главным? Ты все преодолел только потому, что тебе постоянно помогал кто-то из лайонов!

– Но и Адам очень много пользы принес моему народу! – резонно заметила Нюррсс. – Именно познакомившись с ним поближе, я решила, что люди тоже достойны шанса на выживание, и нам есть чему у них поучиться.

– А это значит, что судьба наших народов, их шанс на выживание – быть вместе!

– Вот, только как это объяснить людям? – криво усмехнулся Адам. – Я прекрасно представляю реакцию своих соотечественников на сообщение об эпидемии, которая пришла с планеты Равновесия. Некоторая часть захочет, немедленно, захватить все коконы, а другая – разнести планету в пух и прах! И совсем немного окажется тех, кто попытается вырастить новое Равновесие. Но и общество лайонов далеко не идеально, даже при всем их стремлении к гуманизму, которое наши соплеменники, сами же, изрядно подпортили!

– Я тоже считаю, что наше общество слишком сконцентрировалось на сохранении Равновесия, замкнулось в себе, – кивнула головой Нюррсс. – Мы слишком доверились изначально установленным истинам, не пытались активнее исследовать окружающий мир. И в итоге оказались не готовы к контакту с людьми. А выйди мы в космос раньше, или попытайся, хотя бы, достичь темной луны, наш кругозор был бы гораздо шире. И возможностей больше.

– Мне тоже казалось, что обществу лайонов не хватало активной жизненной позиции, – согласно кивнул Адам. – Пока не стало слишком поздно!

– И люди не всегда стремятся к исследованиям и приключениям! – вздохнул Авель. – Последние годы мне казалось, что человеческое общество утратило всякий интерес к исследованию неизведанных сторон мироздания, которыми все так увлекались во времена моих дедов. Взять, хоть, наследие Предтеч! Если из него не могли извлечь немедленную, потребительскую выгоду или сделать оружием, то теряли к нему всяческий интерес! Даже корпорации Греев это уже становилось ненужным! А ведь, о ее основателе ходили легенды, как о самом отчаянном исследователе, не признававшем никаких барьеров и ограничений! И именно он основал специальное подразделение по исследованию наследия Предтеч.

– Ну, я встречался с ним всего один раз, – пожал плечами Адам.– И мне сложно было составить впечатление о нем, как о личности, поскольку он, всегда и ото всех, отгорожен колпаком.

– А я с ним разговаривал, и не единожды! – обеспокоенно нахмурился Авель. – Язон Грей долгие годы активно интересовался моими исследованиями. И обелисков, и всей, пострадавшей, планетной системой. Правда, со временем, нам настолько срезали финансирование, что уже не было возможности, просто, приехать и поговорить! А межпланетная связь съедала слишком большую часть нашего, энергетического, обеспечения.

– А еще представитель компании на Равновесии говорил мне, что, по его мнению, Язон Грей уже не руководит компанией, а все силы тратит на поддержание своего существования. И возможно, что и не подозревает, что творится за стенами его стеклянного купола, – хмуро предположил Адам. – И еще Харриссон предполагал, что шефа могут и не посвящать во все тонкости истории лайонов и Равновесия. Хотя, именно эта планета могла бы предложить ему, практически, бессмертное существование.

– Да, есть во всем, в этом, что-то странное! – сокрушенно покачал головой его отец. – Я никогда не стал бы идеализировать Язона, однако, изучив историю нашего, семейного клана, я пришел к выводу, что его основатель зарекомендовал себя не только умным и смелым исследователем, но и весьма жестким дельцом, а также хитрым и беспринципным политиком. Почти ни для кого не секрет, что наш предок, как только счел возможным и безопасным, устранил своих, деловых компаньонов, а со временем стал теневым правителем ассоциации человеческих колоний, умело используя, практически, монопольное владение энергетическими запасами и наиболее передовыми технологиями. Но именно он же вкладывал огромные деньги в развитие межзвездного транспорта, спонсировал колонизацию новых миров. И сам посещал новые колонии. И даже предоставлял защиту аборигенам, если они не сильно мешали делам корпорации. Язоном владела неуемная жажда познания новых путей развития разнообразных миров нашей Вселенной. И весьма огорчала ограниченность человеческой жизни, вечная нехватка времени и угасание физических возможностей. К старости тема бессмертия стала его навязчивой идеей!

– Тогда я совсем не понимаю, как он мог проглядеть возможности нашей планеты! – всплеснула руками Нюррсс. – Ваш Язон даже ни разу не посетил ее, хотя, с момента контакта прошло почти пятьдесят лет!

– Дай-ка подумать! – попросил Авель, потирая рукой сосредоточенно нахмуренный лоб. – Если я не ошибаюсь, открытие вашей планеты совпало с очередным перераспределением руководящих постов в компании. Сам Язон решил сосредоточиться на высоких технологиях в области медицины, его здоровье, к тому времени, существенно пошатнулось. А управление основной деятельностью корпорации перешло к его внукам.

– А почему не к детям? – удивился Адам. – Я что-то и не припоминаю, чтобы слышал о них хоть что-нибудь!

– Ты слишком молод для этого! – невесело усмехнулся его отец. – Язону не очень повезло с детьми. Старшие сыновья видели в нем образец для подражания и, обладая не менее амбициозными характерами, пытались превзойти его успехи. Но, не имея чутья Язона и, его же, осторожности, погибали в годы первичной космической экспансии. Старый Грей сильно переживал по этому поводу и пытался направить жизнь младших в более спокойное русло. Они стали известными политиками, но пали жертвами борьбы за власть в метрополии.

Внуков оберегали от всего, чего только могли. И, на мой взгляд, на пользу им это не пошло. Во времена своей юности, я довольно часто общался с некоторыми из них. Эта компания осознавала себя элитой всего человеческого сообщества, полагая, раз, место на вершине иерархии принадлежит им от рождения, то их основная задача – пользоваться уже имеющимися благами, особенно не утруждая себя заботой о развитии корпорации и общества. Этих людей вполне устраивало сложившееся положение вещей, участие в светских тусовках и украшение собственных островов-дворцов на центральной планете казалось им гораздо интереснее, чем посещение отдаленных и странных миров. Казалось, что дух первооткрывателя Грея в них, начисто, испарился. Зато, амбиции остались! Внуков весьма коробило, что принятие окончательного решения всегда оставалось за дедом. Я неоднократно слышал высказывания, осуждающие трату огромных средств на научные исследования. И на расширение ареала обитания человечества. По их мнению, гораздо логичнее было бы выжимать досуха уже открытые планеты.

– Именно так они и собирались поступать с Равновесием! – с кривой усмешкой заметила Нюррсс. – Этих людей интересовала сиюминутная выгода, перед которым меркла даже возможность существенного увеличения срока жизни!

– А нужно ли им это? – задумчиво посмотрев на нее, спросил Авель. – Когда я жил и учился на центральной планете, то вынужден был, регулярно, участвовать в семейных сборищах. Мне ужасно жаль было тратить время на пустое времяпровождение, а родственнички постоянно жаловались, что им скучно и «некуда убить время»! Действительно, если твои основные занятия – есть, пить и спариваться, то такая жизнь может приесться. А упорно продолжать жить, постепенно теряя возможность простых, животных, радостей, сосредоточиваясь только на работе мозга, как делал это Язон, для них, скорее всего, и вовсе, неприемлема.

– И в самом деле, за время моей учебы в университете, я все чаще слышал о применении эвтаназии, даже среди очень обеспеченных людей! – невольно содрогнувшись, припомнил Адам. – И далеко не все из них были очень стары и страдали от неизлечимых болезней. Удивительно, как это, дурное поветрие не затронуло нашу, собственную, семью!

– Ну, мы всегда были не совсем Греи! – криво усмехнулся отец. – Моя бабушка была кузиной Язона, они с мужем, смолоду, были книжными червями, страдавшими отсутствием деловой хватки. Грей не видел в них конкурентов, потому-то так спокойно и передал управление отделом фундаментальных исследований в их руки. Моя семья все время помнила необходимость отрабатывать деньги, выданные на исследования, на которые многие махнули рукой. Только излишняя обеспеченность, данная с рождения, приводит к лености ума и утрате жизненных интересов, низводя их до уровня животных.

– Многие столичные жители не разделили бы твоего мнения о людях! – пробурчал Адам – Как новое поколение богатых Греев не разделяет мнение своего предка о предназначении человека, как вида разумных существ. По-моему, уже никто не считает возможным пожертвовать своим комфортным существованием ради познания чего-то нового и необычного. Конечно, было бы заманчивой перспективой, добраться до старого Грея, убедить его в ценности Равновесия и попросить защитить планету лайонов! И найти какой-то способ сдержать распространение вируса, пока не создадим столько новых систем Равновесия, чтобы их хватило для спасения нашего вида!

– Можно было бы попытаться создать такие экосистемы в колониях, достаточно удаленных от центра, чтобы изолировать их от первичного проникновения вируса. Но ты хоть представляешь, какая грандиозная работа понадобится для этого! – покачал головой Авель. – И сколько времени это займет!

– Если условия будут более-менее похожи на мою планету, и этим займутся наши Говорящие с Лесом, то процесс пойдет довольно быстро! – задумчиво промолвила Нюррсс. – И для лайонов было бы полезно увидеть другие миры, создавать новые экосистемы, познакомиться с иными разумными существами. Если их только не будут воспринимать как жестоких убийц, породивших болезнь, уничтожающую всех, без разбора. Реальное сотрудничество несказанно обогатило бы обе цивилизации!

– А как много людей знают о том, что породило болезнь? – хитро прищурившись, спросил Авель.

– Ну, мы с вами. И служащие корпорации, которые работали на планете лайонов в последние годы и оставшиеся на планете после заражения, – немного подумав, сообщил Адам. – Даже среди лайонов только Говорящие с Лесом полностью в курсе дела.

– И что нам мешает, представить дело так, будто болезнь появилась в человеческом обществе, а лайоны предлагают пути для спасения? – продолжил старый ученый. – И вынужденная изоляция пойдет отдаленным планетам на пользу, без диктата центрального правительства и влияния корпорации. У них появится возможность выбрать свой путь развития, сопряженный с принципами Равновесия.

– А кто донесет эти идеи до населения нескольких десятков планет и сотен космических станций? Да так, чтобы все поверили в их истинность? – развел руками Адам.

– Корпорации принадлежат все станции дальней связи, а старый Язон Грей – личность, которой поверят наверняка, – задумчиво промолвил Авель. – Вот только, как до него добраться?

– Вот, это – задача для дракона! – предположил Адам.

– А как сделать так, чтобы поверил сам Грей? – спросила Нюррсс.

– Я думаю, подождать, пока болезнь распространится достаточно широко! – пожав плечами, предположил ученый.

– Мне даже думать не хочется, сколько людей погибнут, пока мы будем ждать! – поежилась Нюррсс. – И останется ли целым само Равновесие!

В отчаянии девушка вцепилась руками в волосы и устремила свой взгляд к странному горизонту. Но на этот раз даже невероятная красота перспективы не успокоила ее растревоженную душу.

– Ну, почему этот вопрос должна решать я, а не Нейссанн или Сиуррлинн? – простонала она. – Мне так не хватает их жизненного опыта!

– Ну, насчет Сиуррлинн ты, все же, погорячилась! – пробурчал Адам. – Опыта у нее – хоть отбавляй, вот только, мне кажется, что он занял в ее мозгу то место, где должна была обитать совесть!

– Вы сказали – Сиуррлинн? – переспросил его отец. – Мне кажется, я слышал о ней от Мирриамм. Похоже, что она была одной из самых выдающихся ученых народа лайонов?

– И именно она придумала план – запустить в мир людей вирус! – жестко дополнил сын.

– Тогда именно она может полностью знать все его возможности и последствия воздействия на живые организмы! – резонно предположил Авель. – Мне сложно поверить, что член Совета Мудрых была способна задумать абсолютно негуманную акцию в отношении целой расы разумных существ. Возможно, что она предусмотрела какой-то путь спасения, кроме перерождения в коконах?

– Но чтобы расспросить ее, необходимо вернуться на планету! – воскликнула Нюррсс. – И сумеем ли мы вернуться обратно?

– Совсем необязательно идти так далеко! – прозвучал в ее голове знакомый голос. – Разве для того, чтобы побеседовать с кем-то, находящимся в другом поселении твоего мира, ты всегда шла к нему на своих ногах? По-моему, у тебя неплохо получалось общаться со своими соплеменниками на расстоянии!

– Но там было поле разума Равновесия! – запротестовала девушка. – А я даже в горах уже не могла мысленно связываться с друзьями.

– А вот, Сиуррлинн – могла! – напомнил ей Адам. – Конечно, она тогда находилась в каком-то подобии транса или сна, но и в данный момент она, скорее всего, путешествует в том самом поле. Вспомни, в каком состоянии мы ее оставили. Ну, или какая-то частичка ее сознания все еще там! Ты же помнишь, что она рассказывала о Говорящих с Лесом и их постоянной связи с полем Равновесия.

– Но мы так далеко! – Нюррсс все еще одолевала нерешительность.

– Мы настолько далеко от твоей планеты, что лайоны не могут даже и представить, не то, что дойти! Но что помогло нам сюда добраться? – подтолкнул ее Адам.– Я думаю, дракон предлагает нам заглянуть в обелиск и попробовать найти сознание Сиуррлинн. Ты умеешь входить в поле Равновесия для поиска, возможно, тут работает тот же принцип.

– Тогда пойдем к обелиску! – решительно заявила его подруга.

– Ну, как же ты любишь ходить ногами! – в голосе дракона звучала откровенная насмешка. – Можно посмотреть прямо отсюда!

И перед балконом возникла черная крылатая фигура. Казалось, что дракон парит в воздухе, он даже слегка шевелил крыльями. Но Нюррсс показалось, что это – тоже насмешка над ее способом существования. Девушка скрипнула зубами, стиснула руку своего парня, повернулась к нему и тихо попросила:

– Давай, сделаем это вместе!

– Конечно, любимая! – ответил Адам, прижимая ее к себе. – На счет десять!

Молодые люди прикрыли глаза, сосредотачиваясь на биении своих сердец, и вызывая в памяти образ Сиуррлинн, а потом подняли веки и заглянули в бездонные глаза невероятного существа.

– Где ты, Сиуррлинн? – Нюррсс казалось, что она мечется по огромному коридору с бесчисленным количеством дверей, безуспешно пытаясь отыскать нужную.

– Не суетись, ты сумеешь найти путь! – уверенный голос Адама вернул ей самообладание. – Не отвлекайся на посторонние образы! Найди эту вредную женщину!

Нюррсс окатила волна ярких воспоминаний, принадлежавших ее другу, и посторонние образы отступили. На нее накатила знакомая зеленая мгла, и послышался недовольный голос:

– Ты опять отвлекаешь меня, несносная девчонка! Если хочешь задать вопрос – спрашивай, а потом перестань, мешать мне работать!

– Твоя родственница в своем амплуа! – скептические мысли Адама показали, что он тоже слышит.

Нюррсс на мгновение задумалась, формулируя вопрос:

– В чем выражается окончательное воздействие вируса на организмы людей?

– Странно, что этот вопрос заинтересовал именно тебя! Или это – вопрос твоего друга? – в мыслях Говорящей смешивались удивление и подозрительность.

– Нас, обоих, беспокоит возможность полного уничтожения целого вида разумных существ, это было бы не только негуманно, но и нерационально, с точки зрения эволюции вселенского разума! – сердито ответила Нюррсс.

– Не стоит полагать, что я настолько недальновидна! – парировала Сиуррлинн. – Мне хотелось, всего лишь, сдержать их агрессивную экспансию, заставить остановиться и задуматься о смысле жизни!

– Что значит – остановиться? – обеспокоенно поинтересовалась девушка.

– Мне показалось забавным обездвижить тех, для кого основной способ существования – движение тела, а не мысли, – в голосе Говорящей с Лесом прозвучала нескрываемая гордость. – Поэтому, последняя стадия развития вируса, после того, как он выпустит в окружающую среду достаточное количество себе подобных, заключается в перестройке человеческих тел в кремнийорганические соединения. Сначала процесс захватывает наиболее подвижные органы, затем замедляется общий обмен веществ. Самым интересным было перестроить мозг таким образом, чтобы он не потерял возможность осуществлять мыслительный процесс. Результатом должно стать неподвижное, мыслящее существо, питающееся солнечной энергией. И при этом – бессмертное!

Нюррсс ощутила волну ужаса, которая захватила Адама. Юноша понимал, насколько страшным будет это наказание для его непоседливого племени.

– От этого можно сойти с ума! – пришла мысль, полная смятения. – Оказаться запертым внутри неподвижного тела без связи с внешним миром и себе подобными!

– Ничего подобного! – возмутилась Сиуррлинн. – Новая форма существования усиливает излучающую способность мозга, после перерождения все будут обладать талантами Слышащих! А вирус, переходящий в кристаллическую форму и рассеянный в пустом пространстве, свяжет воедино множество планет! Я уже сейчас начинаю нащупывать плоды своих усилий!

– Ты не понимаешь, что творишь! – яростно воскликнул Адам. – Подавляющее большинство людей не сумеет принять этот способ существования!

– Они смогут воспользоваться помощью Равновесия, если согласятся принять наш образ жизни! – парировала Говорящая с Лесом. – А если вы готовы предложить еще какой-то способ мирного сосуществования – я вся внимание! Сородичи Адама уже причинили нашему народу массу неприятностей, так что я вправе ответить той же монетой!

Перед мысленным взором юноши поплыли видения. Улицы городов, заполненные неподвижными статуями, внутри которых беспомощно бьются запертые мысли. Мелкая сверкающая пыль, соединяющая планеты и звезды. И разумы неподвижных людей. Возможность видеть все, и невозможность хоть что-нибудь изменить. Черная пелена отчаяния, опускающаяся на цивилизацию людей. Вечность безмолвия и бездействия. Видения затягивали, грозили растворить в себе.

– Вернись, сынок! Не уходи от нас! – Адам неожиданно почувствовал рядом присутствие отца, его беспокойство и заботу. – Твои родные и твой мир нуждаются в твоей помощи!

Открыв глаза, юноша увидел над собой обеспокоенные лица отца и Нюррсс и осознал, что лежит на полу балкона башни.

– Что произошло? – поинтересовался он, сжав в руке ладошку подруги.

– Мы разговаривали с Сиуррлинн, а потом ты куда-то исчез! – взволнованным голосом ответила Нюррсс. – Я решила, что ты прервал контакт и вернулся в реальность, но когда вернулась сюда, то ты лежал на руках у отца и не реагировал на внешний мир.

– Действительно, я подхватил тебя, когда ты вдруг обмяк и начал падать, – подтвердил отец.

– Я слышал твой голос, когда меня посетили видения вероятного будущего, вытекающего из поступков Сиуррлинн, – вспомнил парень. – Отчаяние, захватившее тех, обездвиженных, людей, было настолько реально, что оно подчиняло и утягивало меня за собой. Удивительно, что я услышал именно твой голос, а не мысли Нюррсс!

– Ты знаешь, мне кажется, что я тоже что-то видел! – неуверенно промолвил Авель. – Там были города, наполненные полупрозрачными, зеленоватыми, статуями людей. И надо всем витал дух непереносимого бессилия и отчаяния! Но может быть, это, все – мое воспаленное воображение!

– Я видел то же самое! – подтвердил Адам. – Статуи, и в самом деле были похожи на светлый нефрит.

– А я не видела этого, только слышала рассуждения Сиуррлинн, – озадаченно промолвила Нюррсс.

– Каждый из вас видел и чувствовал то, что ему ближе! – странные слова, прозвучавшие в мозгу, заставили путешественников обратить свой взор на дракона, который, по -прежнему, висел рядом с балконом.

– Ты хочешь сказать, что я осталась общаться в поле Равновесия с Сиуррлинн, а Адам перескочил куда-то еще? – подозрительно поинтересовалась девушка.

– Ваши мысли – основа ваших решений! Сначала была мысль, потом – слово, изменившее мир, – туманно ответил дракон, затем сложил крылья и вернулся на площадь.

Нюррсс недоуменно пожала плечами и обернулась к Адаму, который предпринял попытку сесть.

– Мне кажется, что наш странный собеседник пытается сказать, что мир мыслей не менее реален. Или, что мысль может управлять реальностью? – неуверенно промолвил Авель, поддерживая своего сына.

– Или создавать ее, – задумчиво пробормотал юноша. – То место, где я был – на удивление реально. И если бы это был только плод моего воображения, то отец не смог бы видеть то же самое. Мне казалось, что попав в тот город, я словно поплыл на волнах потока, похожего но поле Равновесия. Там было много общих чувств, но временами ощущались всплески индивидуальностей.

– Сиуррлинн сказала, что все перерожденные люди будут обладать талантом Слышащих, – припомнила Нюррсс. – Быть может, такое количество объединенных сознаний могло привести к возникновению чего-то необыкновенного, не существовавшего ранее во Вселенной?

– Миллиарды людей, объединившие свои мысли и чувства, это – нечто грандиозное! – с воодушевлением воскликнул Авель.

– Но останутся ли они людьми, вот в чем вопрос? – пробормотал Адам.

– А что именно, в менталитете наших соплеменников, ты считаешь определяющим? А что – достойным сохранности? – язвительно поинтересовался его отец. – Мы с матерью пытались воспитывать тебя в соответствии с принципами гуманности, сформулированными древними философами, жившими еще до начала эры космической экспансии. Мне кажется, что даже тогда их считали несколько несовременными! И много ли ты встретил людей, которые придерживались бы подобных принципов в повседневной жизни? Ты помнишь рассказы матери об отношениях с коренными жителями колонизированных планет. Их, в лучшем случае, объявляли полу разумными животными, а в том случае, если они не соглашались на жизнь в резервациях, на потеху туристам, просто уничтожали, объявляя опасными для человечества! Тебе не кажется, что человечество заслужило урок?

– Заслужило! – понуро кивнул головой юноша. – Но меня охватывает ужас при мысли о том, что мы с Нюррсс могли бы оказаться в такой же ситуации. Мой самый кошмарный сон – потерять навсегда связь с любимой женщиной и нашими детьми!

– Наша любовь помогала нам держаться друг возле друга в любых испытаниях! – напомнила ему Нюррсс. – И в реальном мире, и в поле Равновесия, и в пространстве обелисков!

– Я тоже думаю, что любящие сердца сумеют найти способ быть вместе. И выбрать для себя подходящий образ жизни, – предположил Авель. – А вынужденная остановка для размышления проверит любовь и придаст человечеству мудрости. И даст шанс альтернативных путей развития для отдаленных колоний и младших рас.

– Вот только, что даст шанс выжить моему народу? – обеспокоенно спросила Нюррсс. – Дракон так и не объяснил, как можно защитить мою планету!

– А ты знаешь, у меня вырисовывается вполне четкий план действия! – задумчиво промолвил Адам. – Во-первых, мы должны защитить планету Равновесия. Дракон абсолютно уверен в том, что это – реально, значит, надо узнать у него способ осуществления. Во-вторых, затормозить распространения вируса в тех колониях, где реально создание экосистем, подобных Равновесию. Для этого необходимо добраться до Язона Грея и склонить его на свою сторону. В-третьих, помочь людям, перешедшим в кристаллическую форму, принять вынужденное ожидание.

– Вполне достаточно, чтобы тряхнуть, как следует, эту ящерицу – переростка! – решительно заявила Нюррсс, поворачиваясь к тому месту, где была подвижная лестница.

Перепрыгивая через две ступеньки и бешено размахивая хвостом, девушка пронеслась по лестнице и выскочила на площадь. Она взглянула на дракона, в нарочито спокойной позе расположившегося на плитах площади, и досадливо прикусила нижнюю губку и прижала к ногам хвостик. Черный монолит, снова, удивительно напоминающий статую, напомнил ей о бессмысленности такого поступка, но для Нюррсс пробежка была насущной необходимостью, попыткой снять излишнее душевное напряжение. Неожиданно мелькнула мысль о том, насколько мучительной, и для лайонов, оказалась бы полная неподвижность. Такое состояние не беспокоило бы, разве что, Сиуррлинн, привыкшую размышлять в коконах или управлять многочисленными взаимосвязями Равновесия исключительно движением мысли. Большая часть лайонов, как и люди, еще не доросли до такого совершенства.

– Все в мире относительно, и понятие о совершенстве – тоже! – прозвучавший в ее голове голос сопровождался у дракона движением, удивительно напоминавшим потягивание просыпающейся кошки. – Поверь мне, девочка, что состояние, достигшее уровня, когда свое любое действие или воздействие на окружающий мир можно заменить усилием мысли, тоже приедается. Когда любое желание можешь осуществить с минимумом усилий, то и удовольствие от его осуществления гораздо слабее. Я, например, искренне завидую твоей непосредственной радости от движения, мне давно не приходилось испытывать столь ярких и чистых эмоций! Обычное биологическое тело, несмотря на всю его уязвимость, имеет ряд преимуществ.

– Конечно! Особенно его способность ощущать боль от ран и смерти близких людей! – мрачно заметила Нюррсс.

– Поверь мне, в определенный момент и это – не самое страшное! – покачал головой дракон.

– Мы согласимся с тобой, если представится возможность, – язвительно предположил Адам, наконец догнавший свою подругу. – Но пока для нас, как и для многих других, живых, существ на планете Равновесия, ближайшая перспектива сулит только то, что имела в виду Нюррсс. Подскажи, как именно защитить их от неминуемой смерти в пламени напалма, и мы попробуем оценить другие варианты!

– Я слышал твои предложения! – внимание чуждого существа переместилось на Адама. – И весьма разочарован тем, что ты, сам, еще не догадался, как использовать возможности планеты для ее защиты! Ну ладно, Нюррсс, как и все лайоны, привыкла мыслить биологическими категориями, она слабо разбирается в технике и никогда не бывала в космосе. А что бы ты предпринял для защиты планеты от нападения из космоса?

Парень даже покраснел от такой отповеди и смущенно пробормотал:

– Я не самый большой специалист в военных вопросах, но можно было бы сбить космические корабли, когда они начнут торможение на подходе к планете.

– А если это будут мирные корабли? – забеспокоился подошедший Авель, который изрядно запыхался, пытаясь догнать молодых людей. – Или экипаж решит не выполнять столь бесчеловечный приказ?

– Но не ждать же, когда боевые ракеты полетят к планете! – возмутился его сын. – Перехватить все ракеты не под силу даже мощной орбитальной станции или наземной военной крепости, а такой у Равновесия нет!

Адам сначала выпалил эти слова, а потом взглянул в глаза дракона, и ему показалось, что там опять мелькнуло разочарование. Дракон не собирался подсказывать готовых решений, выбор снова оставался за людьми. Парень перевел свой взгляд на Нюррсс, а потом на отца, на лице которого читалась напряженная работа мысли. Поймав взгляд сына, Авель озвучил свои соображения:

– Лайоны утверждают, что планета создана Творцами, или как мы их зовем – Предтечами. Ты помнишь, что наш планетоид тоже считали военным объектом, а он выполнял транспортные функции. Что не помешало ему, вполне эффективно, защитить себя от посягательств военных. Мне представляется, что все творения Предтеч могут выполнять различные функции. Что на планете поразило тебя больше всего?

Адам хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

– Конечно же, Генератор Влаги! Меня, просто, поразила невероятная мощь того сооружения! И то, что оно функционирует без очевидного источника энергии.

– Я полагаю, что энергии на планете – более чем достаточно! – криво усмехнувшись, заметил Авель. – Не зря же, корпорация Греев так стремится получить полный доступ к ней. Просто, Предтечи умели сделать неочевидным ее преобразование из минеральных запасов в необходимые действия на пользу лайонов и всего Равновесия.

– Решение достойное ученого мужа! – одобрительно промолвил дракон.

– Но даже если это и так, то как им управлять? – не сдавался Адам.

– Сначала решите, что именно вы хотите получить? – напомнил дракон. – У вас, у всех, различные мнения на этот счет.

– Я полагаю, что если экипаж корабля выпустит ракеты к планете, то было бы справедливо, чтобы этих, злых, людей постигла та же самая участь, которую они уготовили живым существам на планете, – нахмурив брови, ответила Нюррсс.

– То есть, развернуть ракеты в сторону корабля и поразить его! – оформил ее мысль Адам. – Ты думаешь, что, то устройство способно создать такой генератор защитного поля? А что является управляющим элементом?

– Ты! – ответ дракона на некоторое время лишил всех дара речи.

Нюррсс с минуту вглядывалась в неподвижное лицо дракона, решая, не является ли его заявление очередной шуткой, а затем предположила:

– Ты говорил мне, что, для тебя, действие и мысль – едины, и ты почему-то решил, что и для нас это так?

– Все, вы побывали в моем пространстве, делили со мной мои мысли, так что же вас останавливает теперь? – промолвил дракон.

– Ты говоришь, что стоит мне подумать… – Адам не успел докончить.

– Нет, точно представить свои действия! – перебил его дракон. – И их последствия.

– Тогда мне нужно быть на планете! – покачал головой юноша. – Я должен видеть нападение кораблей и вовремя провести противодействие.

– А еще бы, желательно, записать все происходящее, чтобы показать Грею. И не только ему! – добавил Авель.

– Ты поможешь нам дракон? – в голосе Нюррсс было столько же вопроса, сколько и утверждения.

– Куда я от вас денусь! – Адаму показалось, что в ворчливом голосе существа прозвучало плохо скрываемое удовольствие.

– И сколько у нас на это времени? – поинтересовался Адам.

– А сколько вам нужно? – небрежно усмехнулся дракон.