Читать книгу Дорогами Карны. Повесть-сказка - Ярослава Казакова - Страница 7

Торопиться мне теперь было некуда. Всё, что нужно, я уже успела сделать. Похоже, только что я совершила открытие, которое, возможно, перевернёт наши представления о мире древних. Интересно, что мне за это будет? Премию дадут или в ПТУ полиграфистов примут без очереди? Настроение моё сделалось лихим и придурковатым. Кураж – вот, как это называется. Я не дам никому сбить его с меня, то бишь, обескуражить; сама сейчас обескуражу всех на свете!

Когда я явилась в лагерь, промокшая и счастливая, дождь стих, и уже начало смеркаться. Парни сновали между палаток, перескакивая через лужи, что-то таскали, суетились. Меня старательно не замечали. Если кто-то случайно спотыкался взглядом о мою физиономию, сразу же прятал глаза. «На затылок спрячь зенки свои, придурок!» – Весело подумала я об очередном гамадриле, попавшемся мне навстречу.

Возможно, все они вполне себе неплохие ребята, но в тот момент все они были для меня они «гамадрилы», «бандерлоги», «придурки» и прочее в том же духе. Невозможно хорошо относиться к людям, которые больше недели помыкали тобой, как половой тряпкой, а я им не тряпка. Сами они все гадкие, рваные шеболы! Степанычевы подстилки!

На секунду мне подумалось, что это не мои мысли. Я никогда не воспринимала парней так. Конечно, все эти слова я знала, но применить их к малознакомым, интеллигентным людям… Мама была бы в ужасе. Мысли путались в моей голове, скатываясь в неряшливые, разнокалиберные клубки, пока я не сказала сама себе «Хватит!» и не оттеснила все эти бесплодные размышления на задворки сознания.

Нечего забивать голову всякой дурью. У меня в руках главное сокровище всей моей жизни, моя гордость и весь смысл моей короткой жизни. Почему-то у меня не было в этом никаких сомнений.

Мимо пробегал, пряча глаза, худенький студентик в промокшей стройотрядовской куртёнке. Я выставила плечо, и мы оба чуть не полетели в огромную лужу, под которой просматривалось грязное суглинистое дно.

– Ты что, сдурела? – Захлопал он своими глазёнками.

– Да, а что, нельзя? – Выдала я, сама от себя не ожидая такого ответа. – Где девчонки?

– «А нынче, а нынче попрятались, суки…» – пропел он гнусавым голоском и поганенько захихикал.

Впрочем, хихикал он недолго. Небольшая подсечка, толчок в хлипкую грудь, и мозгляк валяется в грязной, липкой жиже, истошно вереща и обзываясь на меня последними словами. Подбежал крепенький, круглоголовый чурбачок на кривых ножках и зычным голосом поинтересовался, что здесь происходит.

– Да, она… Да, она дура, сумасшедшая, безмозглая скотина, да я ей, да я сейчас…

– Из лужи сперва выберись, потом будешь сейчаскать, – буднично посоветовала я и поинтересовалась у его приятеля, где Степаныч.

Тот от неожиданности ответил по-людски. Ладно, пускай живёт покедова. Будет тошно – зашибу как-нибудь на досуге. Предоставив им самим разбираться с лужей, потерянными вещами и друг другом, я отправилась в палатку-штаб, где, по словам круглоголового, находился сейчас Степаныч.

Войдя туда, я на секунду ослепла от яркого света фонаря, болтавшегося над грубо сколоченным столом. На столе валялись в беспорядке карты, бумаги, стояла замызганная кружка с недопитым чаем, но особо выделялись сложенные кучкой бесформенные комки земли, в которых только опытный археолог мог опознать старинные артефакты. Точнее, то, чему только предстояло этими самыми артефактами стать.

«Первые находки,» – догадалась я. Степаныч возился с оборудованием в другом конце палатки, и я с трудом отыскала его взглядом. Увидев меня, он изменился в лице, отвернулся и пробубнил:

– Уходи. Я не хочу с тобой разговаривать.

– Я тоже не хочу с вами разговаривать, – горячо заверила я его, – но придётся.

Жестом фокусника я извлекла кинжал из-за спины и бережно положила его на стол. Глаза Степаныча жадно впились в мою находку.

– Ты где это взяла? – Прохрипел препод, меняясь в лице.

– Украла, конечно. Все ПТУ-шники так делают, вы разве не знали?

– Что ты мелешь? Где украла? Какие ПТУшники? Что ты мне голову морочишь?

– Ничего не мелю. Украла у владельца. ПТУ-шники из полиграфического ПТУ. Вы сами утром мне это сказали.

Не обращая ни малейшего внимания на потоки моего остроумия, Степаныч вертел в руках кинжал.

– Девонька, ты себе представляешь, что ты нашла? Хотя, куда тебе? Это даже я пока до конца не представляю.

«Вон, ты как заговорил,» – подумала я, а вслух произнесла:

– Могу показать место завтра, как рассветёт. Кажется, это чьё-то захоронение.

– Может быть – может быть, – пропел Степаныч, извлекая из ящика всё необходимое для очистки кинжала. – Иди, переоденься, и мухой сюда, поможешь.

Следующие часа два мы как старые добрые друзья возились с кинжалом, строили разные предположения, отогревались у костра, пили чай и беседовали на научно-исторические темы. Степаныч был поражён моими познаниями в истории мировых религий (ничего особенного – занимательные вставки в конце обычных параграфов плюс несколько атеистических книг для среднего школьного возраста), а я, в свою очередь, изумилась глубине его познаний и тому, с какой любовью он говорит о Предках. Именно так, о Предках, а не о предках.

– Где твои подружки? – Поинтересовался вдруг Степаныч. – Как ушли с утра, так их никто и не видел.

– Я не знаю, – ответила я, и мутная волна беспокойства начала подниматься со дна души. – Мы были не вместе. Я хотела побыть одна.

– Ай-ай-ай, как нехорошо! – Запричитал препод. – Куда же они могли деться? Надо срочно искать! На, вот, подержи у себя! – Скомандовал Степаныч, протягивая мне кинжал, и принялся созывать своих архаровцев.

Пока он пытался организовать поиски, я на секунду прикрыла глаза, и мозг мой пронзила синеватая вспышка. Я увидела сестричек, прижавшихся друг к другу в каком-то каменном гроте или маленькой пещерке. Я сразу поняла, что это место где-то рядом с ручьём, куда Оля ходила за водой.

– Егор Степанович, я, кажется, знаю, где они, – сказала я, когда вспышка погасла.

– Знаешь – веди, – ответил он, не раздумывая.

Примерно через двадцать минут мы были на месте. Мы – это я, Степаныч и пятеро самых крепких парней.

– Ле-на! О-ля! Девчонки! – завопила я, что было силы.

От моего голоса некоторые парни заткнули уши, а Степаныч поморщился, словно от зубной боли. Да, я и сама ещё ни разу в жизни так не кричала. Не думала, что способна на такое.

– Мы здесь! – Раздался невнятный голос, шедший откуда-то из-под земли.

– Говори что-нибудь, не молчи! – Крикнул Степаныч, – Мы уже идём!

Голос не то Оли, не то Лены что-то забубнил, и тут же аккомпанементом к нему послышались какие-то булькающие звуки. «Плач,» – догадалась я. Значит, обе они, благодарение Богам, живы. Мы пошли на их голоса, и чуть было не провалились в яму. Посветив в неё фонарём, мы увидели на дне её сестричек, обнявшихся так, словно видят друг друга в последний раз. Лица их были одинаково чумазыми и испуганными. Склоны ямы были почти отвесны, и в свете фонаря казались кипельно – белыми. На ощупь они были очень скользкими, поэтому сёстры и не смогли выбраться. Вдобавок, Оля, падая, повредила ногу.

– Карстовая воронка, – констатировал Степаныч.

– Откуда она здесь?! – удивился один из студентов. – Здесь же нет гор!

– Карст может быть везде, где есть мел или гипс, – просветил нас Степаныч. – Ладно, хватит болтать. Где у нас там верёвки?

Через десять минут сестрички были на свободе. Перелома у Ольги не было, просто сильное растяжение. Ещё через час мы доплелись до лагеря. Часа полтора потом делились впечатлениями, готовились ко сну и укладывались. Я не стала ложиться, а осталась одна у гаснущего костра.

– Ты чего спать не идёшь? – Спросил Степаныч. – Тебе мало событий для одного дня?

– Да нет, событий более чем достаточно, – парировала я. – Только, вот, смысла ложиться не вижу. Того гляди вставать, а то с завтраком опоздаю.

– Не надо никакого завтрака. Завтрашний, то есть, уже сегодняшний, день объявляю выходным. Во-первых, всем надо выспаться, во-вторых, хозяйство в порядок привести, вон, дождь каких бед натворил. В-третьих, назначаю тебя моим личным помощником, будем завтра с тобой добычу камералить. И не делай мне тут такие глаза! – Закипел вдруг препод. – И не напоминай ни о чём, ясно тебе? Извиняться всё равно не буду!

– Да, нужны мне сто лет ваши извинения! – Отмахнулась я. – Главное, что к работе допускаете. Я здесь именно ради неё, а не ради ваших разборок.

– Вот, и ладненько, – согласился Степаныч и пошёл к своей палатке.

– Егор Степанович! – Окликнула я его. Он резко обернулся, и по его движению я поняла, как его все достали, но не задать этот вопрос я не могла, нужно было расставить все точки над «Ё». – Егор Степанович, а кто завтра будет готовить? Одна Ленка, что ли? Так тоже нельзя.

– Какая ещё Ленка! – Вяло возмутился Степаныч. – Назначил я уже дежурных на всю неделю. Иди, спи и мне дай отдохнуть! – С этими словами препод отправился восвояси.

Я поскакала к девчонкам выслушивать истории о двух несчастных сестричках, провалившихся в непонятно откуда взявшуюся карстовую воронку и делиться событиями последнего дня. Разговоров нам хватило ещё часа на два. Уснули мы уже на рассвете, окончательно умаявшись. Кинжал я положила с собой в спальник.