Читать книгу Наследие Рарога. Дневники - Яросвет Огнев - Страница 3

Я Цыба Валерий Фёдорович и это мой дневник. Мне шестьдесят три года. Моя специальность – психиатр. До того как стал пациентом собственной больницы, я был главным врачом. Доктором с большой буквы. Меня здесь многие уважали, а некоторые даже боялись. Не знаю почему, память, после лечения не вернулась. Мне делали электрошок, а эта процедура оставляет после себя… В моём случае пепел и руины. Поэтому пишу всё это, чтоб снова не забыть себя. И чтоб помнить то, что уже вспомнил. Я буду писать о людях, которые меня окружают, а так же их слова обо мне.

И что касается меня и моего положения, примерно год назад я едва не убил свою жену. Причиной послужило моё неожиданное диссоциативное расстройство. Другими словами – шизофрения. В один миг по неизвестным причинам во мне появилось сразу несколько личностей. Я говорил на иностранном языке, вопил, призывал кого-то и пытался нейтрализовать всех, кто казался мне опасным. Меня быстро усмирили и госпитализировали. Затем началось лечение. Лучшие специалисты, которые у меня работали, самоотверженно боролись за моё здоровье. Ответственность за это взял на себя Кузьменков Юрий Дмитриевич, который работал на тот момент моим замом. Впоследствии он был поставлен на моё место, после чего к работе подошёл ответственно и добросовестно. Даже лучше чем я. По крайней мере, появились новые вакансии. Похвально, люди довольны. Его даже по-свойски назвали Батей. А вот я погрузился в спячку. Целый год прожил овощем. Меня выгуливали, за мной убирали, кормили. Всего этого, к счастью, не помню, но мой нынешний врач, Лариса Сергеевна, уверяла, что обслуживание было лучшим. У меня была собственная палата и собственный медперсонал, который приставили для меня. Все хорошо ко мне относились, исключением был только заведующий реанимацией Вова. Свой характер он проявил только недавно, когда у меня случился второй приступ. Что конкретно происходило в этот момент, мне рассказывали с неохотой и не всегда правду. Но стало понятно, что припадки были бурными. Мне сразу назначили электрошок.

Во время процедур я лежал в реанимационном отделении в маленькой палате под постоянным наблюдением. Со мной был ещё один пациент, который проходил те же процедуры. О нём мало что знаю. Леся, молодая девушка, ухаживала за нами. Была нянькой. От неё, в итоге, я много чего узнал о себе, когда очнулся. Именно она начала рассказывать обо мне всё что знала. В частности то, что происходило в самой больнице. К ней не редко присоединялась Лариса. Даже Гоша, санитар, поведал несколько историй.

– Мне кажется, всё будет хорошо, – ухмылялся он, – Пусть у вас и нет памяти, но зато появилась адекватность. Это лучше чем жить овощем.

Здоровый мужчина имеет бандитскую внешность и, тем не менее, у него доброе сердце. Он помогал мне вставать на ноги, поддерживал при ходьбе и иногда приносил еду. Пообещал, что в случае чего может составить компанию, если мне когда-нибудь захочется поиграть в шахматы. Меня это удивило. Никак не подумал бы, что такой верзила умеет играть в интеллектуальные игры. Впрочем, я то и сам не помню, как в них играть…

Что касается моего лечащего врача. Грунская Лариса Сергеевна. Ей, наверное, лет тридцать-тридцать пять. Именно она порекомендовала мне писать этот дневник. Возможно, когда-нибудь, эти строки станут чем-то значимым в моей истории. А может и в истории этой больницы. Лариса самоотверженно помогает мне, чем только может. Рассказывает о нашей совместной работе, о моих увлечениях, просто ведёт задушевные разговоры. Не раз пыталась донести трудность моего положения и подробно описать, как протекает моя болезнь. Но каждый раз я забывал, так как научные слова мною вообще не воспринимались. Словно у меня никогда не было медицинского образования.

А ещё я недавно узнал, что именно Лариса убедила главного врача отменить некоторые лекарства, которые были назначены мне ранее. Юрий Дмитриевич дал добро, но через несколько дней после этого лично посетил мою палату. Видимо хотел убедиться в правильности своего решения.

– Приветствую тебя друг, – обратился он ко мне.

Я поднял глаза и долго всматривался в его чёрно-белую бороду, густо покрывшую нижнюю часть лица. Аккуратная прическа, деловой костюм под белым халатом. Сразу видно, что человек солидный. Это подчёркивает и его надутый живот.

– Юрий Дмитриевич? – я не был уверен, что это он, поэтому решил уточнить.

– О, – удивился он, показывая свои белые зубы, – Ты меня узнал… Память вернулась? Значит тебе лучше?

Батя подошёл ко мне ближе и скрестил на груди руки.

– Я ничего не помню, – честно признался я, – Просто предположил, что это вы.

– Дружище, – теперь он потянулся ко мне и схватил за руку, – Просто Юра. Мы же друзья… А ты и не помнишь. Но я очень рад, что ты приходишь в себя. Это хорошо. А у нас… в больнице. Без тебя, конечно, было сложно в начале, но мы справлялись. Ах, да! Мне сказали, ты жену хочешь увидеть.

Действительно. Когда я узнал, что произошло, мне очень захотелось увидеть свою жену. Она могла многое рассказать обо мне. Но её визит был чем-то усложнён и помочь мог только Юрий Дмитриевич.

– Да, – чуть задумавшись, ответил я.

– Мы не можем дозвониться, – с огорчением сказал он, – Но как только, так сразу. Я обязательно устрою вам свидание. А пока я думаю, как быть с тобой дальше. Давай, друг, присядем.

Мы долго говорили. Он сожалел о случившемся, ругал неуклюжих докторов, которые ошибочно добавили много напряжения в мой мозг. Грозился, что накажет их, выгонит из больницы. Но после обсуждения этой темы мы оба пришли к выводу, что может быть благодаря этой оплошности мой разум и встал на место. До этого ведь было намного хуже. Как сказал Гоша, лучше без памяти, чем быть овощем.

Мы говорили о многом. Возможно, наша беседа продлилась бы дольше, если бы не обед. Юра ушёл, но оставил после себя хорошее настроение. Видимо, мы и вправду дружили.