Читать книгу Сандулеак 69-202 - Йоханн Лёвен - Страница 2

Оглавление

I

.

1. Жаркий день постепенно превращался в тёплый тихий вечер. В последних лучах заходящего солнца небо на западе томно переливалось неисчислимыми мерцающими оттенками нежно-розового цвета. Это радостно-игривое переливание постепенно угасало, словно обещая совсем скоро снова вернуться румянцем радостного и беззаботного утра. А пока темнота медленно овладевала с востока на запад небом над пустыней. В наступающей уютной и словно замшевой тьме терялось ощущение глубины пространства, и небо казалось досягаемо близким и одновременно неизмеримо далёким. Вскоре засияли звёзды. Огромные и маленькие, их было неисчислимое множество. В колебаниях воздушных струй атмосферы они таинственно мерцали. Их яркий белый свет обретал внезапно оттенок радостной голубизны, которая тут же таяла, иногда они вдруг на один момент вспыхивали мягким, нежным светом, а уже в следующее мгновение блистали ровно, ярко и холодно. Эти метаморфозы казались лукавой и озорной игрой. И этот из века в век повторяющийся и неизменно меняющийся свет непостижимо гигантской вселенной дарил пряно благоухающему морю буйно распустившихся цветов несравненно более глубокий чарующий оттенок, чем ослепительный блеск яркого дня.

Геолог вырос в этой пустыне и любил всей душой её удушливую жару и палящее солнце. Но те короткие недели, случавшиеся раз в несколько лет, когда океанические течения меняли своё направление и щедро насыщали влагой воздух, когда ветер приносил береговые туманы вглубь континента, он просто обожал. Тогда в самой сухой пустыне планеты шёл дождь. И она превращалась в гигантский пёстрый ковёр из мириад буйно цветущих ярко-голубых, жёлтых и фиолетовых цветов. И дурманящее благоухание цветущей пустыни завораживало геолога.

Так и в ту ночь. Геолог сидел на всё ещё горячей земле, медленно и глубоко вдыхал пьянящий воздух и смотрел на океан мерцающих звёзд над собой. Его ассистент и лучший друг сидел тихо и умиротворенно рядом с ним, не менее очарованный мерцающим и благоухающим миром ночи.

Вдалеке, южнее от них, небо было озарено ярким свечением Атакамы, научного города, в котором собрались почти все семнадцать тысяч учёных, техников и механиков со всех континентов планеты. Стоял один из тех периодов, когда разрабатывался один из общепланетарных проектов. В Атакаме всегда царила более раскрепощённая атмосфера, чем в обычных поселениях, но геолог и его ассистент чувствовали себя по-настоящему свободными только здесь, в пустыне, вдалеке от цивилизации. Они сидели молча и, подняв головы к ночному небу, глубоко и спокойно дышали. И никакие роботы, никакие машины, никакие заботы не беспокоили их. Это были их сокровенные моменты, и они были просто счастливы.

*****

Было уже за полночь, когда геолог внезапно услышал какой-то странный грохот. Придя в себя, он удивлённо огляделся и, ничего особенного не увидев, снова посмотрел в небо. Его глаза расширились, он заметил маленькую, ярко-красную точку, невообразимо быстро пересекавшую небо, оставляя за собой тонкий, слабо светящийся шлейф раскалённого воздуха. Когда геолог пришёл к убеждению, что он видит метеорит, тот уже достиг поверхности земли западнее от них. Над местом падения вспыхнула и почти сразу же угасла яркая молния, успев осветить грибовидное облако из пыли, взметнувшейся в небо. Пару десятков секунд спустя ошарашенного геолога и его ассистента достиг угрюмый, тяжёлый грохот. Потом звук удара прокатился дальше и растворился в пустыне.

–– Скорее, пошли! – возбуждённо воскликнул геолог и вскочил на ноги.

Его суставы хрустнули в ответ на резкое движение после долгого сидения. А ассистент встал нехотя. Он был явно недоволен тем, что какой-то метеорит прервал их спокойный ночной досуг. Но предписания машин были недвусмысленны – любое явление, представлющее научный интерес, подлежало немедленному исследованию, и хотя Астрономические Машины несомненно засекли метеорит и установили место его падения, но это не отменяло главного предписания. Геолог и ассистент забрались в своё Транспортное Средство для Рекогносцировки. Минуту спустя они понеслись низко над землёй в сторону гор.

Навигационный компьютер пилотировал разведтранспортёр сквозь тьму ночи, а геолог тем временем докладывал машинам по связи о метеорите. Те приказали найти место его падения и провести начальные исследования. Дальше ассистент не слушал. От быстрого маневрирования над рельефом местности разведтранспортёр сильно шатало, а в темноте отсутствовали пункты ориентации и ему стало плохо.

*****

Рассвет придал небу на горизонте нежный розовый оттенок, утро было уже недалеко, когда разведтранспортёр наконец остановился. Ассистент облегчённо перевёл дух после того, как аппарат мягко опустился на грунт и лёгкое, неназойливое бормотание антигравитационного мотора умолкло и компьютер отпер замки дверей. Геолог поспешно выкарабкался наружу, а ассистент откинулся в своём кресле назад, глубоко вздохнул и только тогда потянулся к ручке двери. Когда он вылез из разведтранспортёра, геолог уже добежал до края кратера.

Тот имел сравнительно маленький радиус, не более пятисот метров, его глубина достигала едва полсотни метров. Земля вокруг кратера и внутри него выглядела уже довольно остывшей, лишь в изверженной породе совсем тускло рдели несколько остывающих камней. Ассистент подошёл к геологу, который стоял у края кратера и с наморщенным лбом вглядывался в сереющую темноту. Ассистент мало–помалу чувствовал себя всё лучше.

–– Ты был прав, Гиппархиос, – сказал он. – Метеорит в корреляции с тем грохотом, который он произвёл, действительно маленький.

–– Да, – ответил геолог. – К тому же летел он видимо медленно. – Он лукаво глянул на друга. – Пойдём его исследовать, Гулос, или ты сначала хочешь в целях профилактики порыгать?

–– Давай, топай, – буркнул ассистент, скрывая пристыженную ухмылку.

Дно кратера было не очень изборождeнo и они быстро преодолевали метр за метром. Гулос флегматично следовал за Гиппархиосом, внимательно глядя себе под ноги. Через двести метров они увидели метеорит. Издалека он выглядел камнем, покрытым налётом земли, которую он взрыл при падении. Огромная жара от удара спекла камни и песок вокруг него в стеклянную корку. Сам метеорит всё ещё тлел. Геолог и ассистент приблизились к нему на два метра. И ошеломлённо посмотрели друг на друга. Даже под налётом земли контуры метеорита угадывались очень чётко. Геолог судорожно хватил ртом воздух. Ассистент тоже. Потому что этот метеорит вовсе не был таковым. Слишком уж правильными были его очертания, такие не могли образоваться сами по себе даже за миллионы лет. Метеорит походил на маленький ящик. Он выстоял столкновение с грунтом судя по всему абсолютно без повреждений, похоже он даже нисколько не был деформирован.

Когда изумлённые геолог и ассистент приблизились к нему ещё на метр, внутри метеорита что-то щёлкнуло. Он дёрнулся, потом от его покрытия откололся небольшой кусок. В следующую секунду из метеорита вырвалась струя сжатого газа длиной метра в три. Геолог и ассистент отскочили назад, а струя тем временем смешивалась с воздухом.

–– Вкрапление воды, испарившейся при трении в атмосфере? – высказал геолог первое пришедшее ему на ум предположение.

–– Вероятно, – согласился ассистент. Потом он обеспокоенно потянул носом. – Слушай, ты тоже этот запах чувствуешь? – спросил он.

Геолог глубоко вдохнул.

–– Ага, – ответил он. – Видимо там были ещё и вкрапления метана.

Свист струи постепенно утихал, а сама она слабела и становилась всё меньше. Вскоре она совсем исчезла. Прозрачное облачко, образовавшееся было над метеоритом, растворилось. Странный запах исчез вместе с ней.

Геолог и ассистент вновь посмотрели друг на друга. Геолог пожал плечами и ассистент кивнул. У них не было с собой приборов для исследования метеорита, но они его нашли и этим выполнили указание машин. Те их уже давно запеленговали, поэтому они просто уселись на землю. Им оставалось только ждать, пока явятся астрономы и их роботы.

*****

Это продлилось недолго. Пока роботы готовили метеорит к отправке в Атакаму, геолог подошёл к прибывшим учёным и рассказал им о струе странно пахнувшего газа. Те высказали ему порицание, что он не взял пробы. Геолог спросил, в какую-же это пробирку он должен был это сделать. Не получив ответа, он обиженно пошёл к своему другу. Ассистент просяще посмотрел на него.

–– Отвези меня, пожалуйста, в медицинский центр, – попросил он.

–– Гулос, что с тобой? – испугался геолог.

–– Меня тошнит, – ответил ассистент. – Всё сильнее и сильнее…

Геолог внимательно оглядел его.

–– Ты и вправду плохо выглядишь, – констатировал он.

Поддерживая ассистента, он повёл его к разведтранспортёру. Как только они тронулись, ассистент откинулся назад и закрыл глаза. Геолог увеличил высоту. Это повысило расход энергии, зато разведтранспортёр передвигался намного плавнее. Несмотря на это ассистента всё-таки вырвало прежде чем они достигли Атакаму.

Хотя нигде на планете не бывало сразу много больных или раненых, больница Акатамы имела целых шесть исцелителей, так как среди техников, механиков и экспериментирующих учёных травмы случались намного чаще, чем у простых людей. Геолог уложил своего друга в один из исцелителей и уселся в одно из кресел ожидания.

Внезапно он почувствовал себя страшно усталым. Сквозь дрёму он услышал, что исцелитель связался с медицинским конгломератом Исцелительных Компьютеров, у Гулоса были видимо какие-то нестандартные осложнения. Не дождавшись решения конгломерата, геолог, несмотря на все усилия бодрствовать, расслабился и уснул.

*****

Когда он проснулся, за окнами сияло солнце, однако тени кресел были очень длинными, значит уже наступал вечер. Геолог поднялся и посмотрел в исцелители. Они были пусты. Тот, где лечился Гулос, был полуоткрыт и вымазан изнутри какой-то массой неопределённого цвета. Геолог позвал лекарей, но ему никто не откликнулся. Подождав минуту, он пошёл к входной двери, очень удивлённый тем, что ему никто не отзывался. Через несколько секунд он ударился лбом в дверь, потому что она не открылась как обычно автоматически. Совершенно сбитый с толка, геолог осмотрелся в поисках кого-нибудь, кто ему всё это мог бы объяснить. Никого не увидев, он посмотрел наружу. И остолбенел. На дороге и на тротуарах лежали сотни скрюченных, безжизненных человеческих тел.

Секунду спустя кто-то бесцеремонно и очень сильно толкнул геолога, и он упал. Один из лекарей, который, казалось, даже не заметил, что оттолкнул его, в отчаянной панике бессмысленно дёргал за дверь.

–– Эй! – крикнул геолог. – Что здесь происходит?

Лекарь не отвечал и продолжал безумно дёргать и молотить в дверь. Геолог вскочил на ноги, схватил его за плечи и потряс. Постепенно глаза лекаря прояснились и он уставился на геолога. Тот повторил свой вопрос.

–– Они все умерли! – завизжал лекарь.

Его полные страха глаза выступили из орбит. Геолог вспомнил о странном метеоритном запахе и его скрдце наполнилось ледяным холодом.

–– Кто – все – умер? – спросил он срывающимся голосом.

–– Весь город! – Лекарь вырвался из рук геолога и начал яростно пинать дверь. – С полудня люди падают и умирают один за другим! Но некоторые не умирают. Они… – Внезапно он всем телом задрожал словно от дикого ужаса. Его паника передалась геологу. Он схватился за аварийный рычаг, который отпирал дверь. – Они… – бормотал лекарь тем временем заикаясь, – они становятся такими как Гулос…

–– И? Какими они становятся? – крикнул геолог и рванул рычаг вверх.

Дверь открылась.

–– Зло! – визгливо заверещал лекарь. – Они превращаются в лютое зло!

Каждая клетка в теле геолога задрожала от дикого, животного страха. Он пытался овладеть собой, когда услышал позади себя странный звук. Кое-как он смог повернуть голову и посмотреть через плечо. То, что он увидел, наполнило его невыносимым ужасом, и он оцепенел. Лекарь тоже взглянул назад. Его глаза расширились от необъятного страха, он побледнел и рухнул на колени. Но его шок возродил в нём давно забытый человечеством инстинкт самосохранения. Вместо того, чтобы потерять сознание, лекарь пополз наружу. На улице он собрался с силами, встал и поплёлся на прогибающихся ногах прочь, обходя мёртвых.

А геолог не смог этого сделать. Будто парализованный, он оступился, ударился боком о дверную раму и сполз по ней на пол. Он лежал на спине и не мог отвести глаз от непередаваемого, воплотившегося в живую материю кошмара, который приближался к нему тяжёлой поступью.

Это существо высотой в два с половиной метра шло на задних ногах, имело две руки и его тело напоминало человеческое. Но его страшная, уродливая морда не походила на человеческое лицо даже отдалённо. Она была вытянута вперёд и завершалась огромной пастью. Нижняя губа была слева вывернута вниз, по ней стекала вязкая слюна. Пасть существа была полна острых зубов, а по бокам из неё торчали грубые, загнутые наверх бивни. Два ровных конических клыка по двадцать сантиметров длиной торчали слева и справа из пасти прямо вперёд. Они были заостренны, и на конце каждого располагалась маленькое круглое отверстие. Вся рожа существа была измазана красной человеческой кровью. Половых органов у него не было, зато оно имело хвост, который беспрестанно дёргался из стороны в сторону. Под кожей существа бугрились огромные мускулы. Сама кожа имела грязный жёлто-зелёный цвет и была бо́льшей частью неестественно гладкой, совсем без морщин, как будто состояла из полированного камня. Но в некоторых местах она была покрыта противными пустулами и лопнувшими пузырями, затянутыми гнойной слизью. Вокруг них торчали пучки из растрёпанных волос и щетины. Между ними просвечивали сквозь кожу неритмично пульсирующие, омерзительно чёрные как смоль вены.

Существо застыло над геологом, как будто какое-то мгновение колеблясь в своих явно гнусных намерениях. Потом оно нагнулось. Его медленное, сдавленное дыхание источало смердящий запах гнили. Задыхаясь от этого зловония, геолог онемело смотрел расширенными от страха глазами, как медленно стала открываться когтистая правая лапа существа. Внезапно оно замерло и утробно заревело. Его гротескное тело изогнулось от боли. Его мускулы будто бы закипели под кожей. Существо приподняло левую руку, которая была неестественно огромной, но всё ещё напоминала человеческую. Внезапно пальцы судорожно загнулись. Ногти треснули, оторвались и четыре упали на пол, а ноготь мизинца остался висеть на клочке кожи. Существо уставилось на свою левую руку. Тяжёлые капли чёрной крови и слизистого зеленоватого гноя начали вытекать из кончиков пальцев. Вместе с ними выползли изгибающиеся когти. Как только они закончили расти, существо осмотрело лапу. Сквозь открытую дверь дунул ветер и пошевелил длинные волосы на левом виске существа.

Оно опустило голову и геолог взглянул в его рожу. Существо вновь нагнулось, и капля человеческой крови, которая стекала с прямых клыков, упала на щёку геолога. Но страшнее того, что ему сейчас предстояло, чудовищнее страшного превращения и смрада смерти, который исходил от существа, было нечто другое. Несмотря на абсолютно извращённые черты в зверином оскале застывшей рожы, геолог узнал в существе того человека, который ещё совсем недавно был его единственным другом.

–– Гуль, не надо, – прошептал он, беспомощно произнося приятельскую кличку своего лучшего друга.

Существо замерло. Глубоко подо лбом сидящие глаза, красные из-за лопнувших в них кровяных сосудов, немного сузились. С дикой надеждой геолог посмотрел в них. В глазах существа мелькнула призрачная тень последнего остатка человеческого сознания. В этот момент геологу показалось, что Гулос отчаянно пытается противостоять тьме, которая заволакивала остатки его разума. Но эта попытка сразу же угасла, необратимо и навсегда. Вместе с ней погасла и последняя искорка надежды геолога. Безжизненно застывшие глаза чудовища сфокусировались на нём беспощадным, спокойным и бездушным взглядом, полным лютой демонической злобы.

Медленно, так что геолог видел это в каждой подробности, открылась перед ним в страшной пасти за занавесом из вязкой слюны пропасть смерти. Лёгкий ветерок навевал сквозь открытую дверь аромат благоухающих цветов. Но теперь в этом запахе родной планеты чувствовалось что-то чуждое и гнусное. Поэтому геолог даже не сопротивлялся, когда чудовище подняло и выпрямило его. В безграничном отчаянье он завидовал тем, кто лежал снаружи. Они умерли без страшного сознания того, что ни один человек не увидит больше чуда мирно цветущей пустыни. Геолог горько всхлипнул и умер, когда Гулос, взмахнув головой, пробил клыками его лоб.


2. Маленькая уединённая бухта словно вжималась в извилистую линию побережья, чтобы только не привлекать к себе внимания. Многометровые, изборождённые эрозией серые обрывистые скалы скрывали и отгораживали её от моря, а густой лес, деревья которого шелестели ярко-зелёной листвой, как бы отделял бухту от остального континента. И хотя на краю рифов стоял небольшой домик с остроконечной крышей, свидетельствовавший о присутствии людей даже в этом затаённом месте, бухта, тем не менее, казалась отрешённой от всего мира. Это впечатление возникало ещё и потому, что домик имел натуральную окраску скал, а не однотонный блекло-серый цвет, в который машины красили буквально всё. К тому же в его архитектуре отсутствовали рационально-совершенные геометрические пропорции, характерные для построек искусственного интеллекта, вместо этого в них была неуловимая черта чего-то неизмеримо свободного, свойственная человеческому разуму. Несмотря на это – или же благодаря именно этому – строение и формой и цветом гармонично вписывалось в местность, словно являлось естественным продолжением неприветливых скал. Лишь два оконца, узкая дверь и маленькая ровная площадка для посадок и стартов аэрочелноков выдавали, да и то лишь пристальному взгляду, что здесь находилась искусственная постройка. Даже лестница из грубо выдолбленных в скале ступенек, которые вели от домика вниз к берегу, выглядела так, будто её сотворила природа.

На берег монотонно и тяжело, будто они были свинцовыми, набегали гонимые слабым ветром морские волны. Тихо бурча они разбивались, рассеивая мириады капель, и покрывали пеной уступ рифа, медлительно стекая обратно в море. В десяти метрах от берега на волнах качалось маленькое подводное судно. Из-за обтекаемой формы и серебристого цвета оно казалось огромной ленивой рыбой, замершей на водной поверхности.

Двое мужчин в белых комбинезонах, которые стояли у входа в домик и смотрели на море, резким контрастом выделялись на фоне нетронутого природного окружения. Так же как и маленькая белая яхта, медленно приближавшаяся к берегу. Стоявшие в её носовой части мужчина и женщина, державшиеся за гитовый трос, тоже были одеты в белые комбинезоны. Разбивающиеся о нос яхты волны брызгали крупными каплями им в лицо, но они словно не замечали этого, а неотрывно смотрели на берег, объятые чувством облегчения, что наконец достигли долгожданной цели. Широко улыбаясь, они помахали руками мужчинам, стоявшим на берегу. Те ответили тем же, но довольно сдержанно.

–– Они не очень-то рады видеть нас, – констатировал мужчина на яхте.

–– Пориос, они ведь не знают нас. К тому же путешествие сюда было и для них определённо не лёгким, – ответила женщина. – Но мы несомненно быстро найдём с ними общий язык.

–– Несомненно, – отозвался мужчина. Чувство облегчения у него явно росло по мере того, как яхта приближалась к берегу. – Этот твой Дариос, – сказал он, пытаясь скрыть своё радостное возбуждение, – как он сумел всё так точно вычислить? – Этот вопрос прозвучал чуть ли не восхищённо. – Ведь энергии в наших аккумуляторах хватило именно на то, чтобы доплыть сюда. Ещё пара минут, и компьютеры выключатся. И если бы его друг Асклепиос не обеспечил бы прибытие своих людей сюда с такой же точностью, – он с уважением посмотрел на мужчин на берегу, – то мы в конце-концов наверняка погибли бы. Ведь даже если бы мы зарядили аккумуляторы через солнечные панели, мы бы всё равно не достигли бы электростанции, потому что у нас осталось очень мало воды и вообще ни крошки еды. А её мы нигде не достанем… – Он умолк и уставился на стайку летучих рыб, которые выпрыгнули из воды совсем рядом с яхтой. Пориос последовал за их полётом пустым, отсутствующим взглядом. После того, как рыбки исчезли в волнах, он вновь посмотрел на женщину. – Нораа, ты была абсолютно права! Дариос действительно незауряден! – провозгласил он с нотой торжественности в голосе, в котором угадывалось огромное чувство облегчения. – И мы поможем ему уничтожить гулей! – Внезапно погрустнев, он тяжело вздохнул. – Кроме этой бухты, которая известна лишь Обществу Знающих, гули распространились по всей планете… – Он подтянулся, помахал мужчинам и посмотрел на свою попутчицу. – Мы остановим их, правда ведь, Нораа?

–– Да… – начала было женщина и тут же осеклась.

Потому что увидела облачко пыли, которое стремительно неслось от леса к домику. Мужчины на берегу очевидно услышали что-то. Они мгновенно развернулсь и тут же застыли, скованные ужасом и не в силах отвести взгляд от безобразно-бесформенного красноватого существа, объятого пылью, которое стремительно бежало к ним.

–– Новый гуль, – прошептал Пориос в отчаянье. – Конца этому нет…

Мгновенно потускневшим от горя взглядом он смотрел на монстра.

–– Это человек, инфицированный личинкой, – горько вздохнула женщина. – Он учуял мужчин и превратился в эту мразь. – Она глубоко вдохнула и замахала мужчинам на берегу руками. – Бегите! – закричала она им. – Бегите! К нам! Сюда!

Мужчины на берегу повернулись к яхте, пытаясь стряхнуть чувство обречённости. Оцепенение начало сходить с них, но было уже поздно, гуль достиг их. Ужасное превращение человека в злое бездушное чудовище ещё не закончилось, но у выродившегося гуля уже имелся хвост. Его ударом в живот он брутально сбил с ног мужчину, который попытался было отпрыгнуть в сторону. Тот упал, а гуль в это время обеими руками схватил второго мужчину, размахнулся головой и вонзил ему свои всё ещё растущие из пасти клыки в лоб. Швырнув труп на землю, гуль внезапно застыл. Его левая нога была всё ещё длинней правой и намного тоньше, а корявые руки свисали до колен и резко подрагивали, потому что из кровоточащих пальцев ещё росли загнутые когти. Одновременно у гуля выпадали последние волосы. Гной грязной жёлто-зелёной слизью вытекал из прыщей. Вдруг всё тело гуля свели страшные судороги. В течение нескольких секунд его ноги уподобились друг другу, потом один за другим под кожей выступили огромные мускулы и гуль вырос на полметра. Его кожа натянулась и стала гладкой, а лапы перестали кровоточить. Он резко развернулся, нагнулся и одним рывком поднял лежавшего у его ног мужчину, которого у повалил ударом хвоста. Замахнувшись головой, гуль убил и его ударом клыков в лоб. Бросив труп к другому, он застыл. Он ждал, пока его превращение закончится, чтобы начать пожирать добычу.

Но вдруг он начал принюхиваться. Он поднял морду, глубоко вдохнул и резко повернулся к яхте. Его красные глаза начали грозно мерцать, когда он не мигая уставился на Пориоса и Норуу. Он сделал шаг к лестнице, потом ещё один. Нораа вскрикнула, объятая неимоверным ужасом. Пориос открыл рот, но не мог издать ни звука. Он просто неимоверно задрожал.

В тот же момент над бухтой пронёсся грохот. Не только Нораа и Пориос ошарашенно подняли головы, гуль сделал то же. На небе над редеющими серыми облаками парила гигантская тень. Её очертания были неопределёнными, в то же время она была угрюмой и устрашающей. Внезапно эта огромная тень ринулась на запад и исчезла. Одновременно из облаков вылетела маленькая капсула и понеслась к побережью.

Чем ниже она спускалась, тем сильнее разогревалась от трения атмосферы. Вскоре она раскалилась докрасна и за ней потянулся заметный шлейф из сгоревшего воздуха. Теперь стал слышен и звук её падения. С пронзительным свистом капсула пронеслась над яхтой и берегом и скрылась из виду. В тот же момент послышался напряжённый рёв, он почти сразу завершился глухим ударом, и где-то недалеко за домом поднялось пыльное облако. И люди и гуль продолжали изумлённо смотреть на кромку берега. Потом чудовище начало поворачиваться к яхте. На полоуобороте гуль вдруг резко повернулся обратно и по-собачьи принюхиваясь поднял морду к скалам. Пориос потёр глаза, на секунду ему показалось, что он что-то увидел на кромке рифа. Но там не было абсолютно ничего, лишь в одном месте как-то странно взвихрилось маленькое пыльное облачко. Гуль недоумённо поворачивался из стороны в сторону. Внезапно его нерешительность пропала. Он опустил голову и приподнял руки, готовясь к нападению. Утробно заурчав, он молниеносно махнул левой лапой. Длинные загнутые когти очертили дугу в пустоте, лишь со свистом распарывая воздух. Невзирая на это гуль раскинул руки, раскрыл пасть и ринулся вперёд. Пориос не видел, на кого он хотел напасть. Однако атака гуля, которой не смог бы противостоять никакой человек, тут же была отбита неумолимой силой и – абсолютной пустотой.

Но в тот же момент Пориос на грани восприятия увидел нечто, что ему показалось призрачным вихрем из сильно сгущённого воздуха. Эта еле заметная, лишь на секунду слабо мелькнувшая тень в тонком полупрозрачном очертании, отдалённо напоминавшем высокий человеческий силуэт, отшвырнула гуля от себя с такой силой, что он отлетел на три метра и комом грохнулся на рифы. Помутнённо тряся головой, он встал было на ноги, но его накрыла большая волна и он исчез под водой. Как только она отхлынула, гуль снова попытался подняться.

В этот миг от его невидимого противника к нему протянулся тонкий ярко-белый абсолютно прямой и остро очерченный луч чистой энергии. Он коснулся головы гуля, повалил его на месте и потух. Из пустоты вылетела мелкосплетённая тонкая сеть, растянулась над гулем и накрыла его одновременно со следующей большой волной. Когда вода и пена оттекли, гуль оказался лежащем на рифе, настолько туго стянутый сетью, что он едва смог слегка повернуть голову. Оцепенев, он её слегка приподнял. В тот же момент его противная морда была придавлена к земле ногой вновь лишь на мгновение мелькнувшей мерцающей тени. Снова большая волна разбилась о рифы. Над головой гуля её брызги превратились в маленькие дёргающиеся молнии, которые потрескивая стремительно побежали вверх, опоясывая силуэт мерцающей тени. Когда волна отхлынула, Пориос и Нораа увидели, что она воплотилась в необычайное создание, которое нагнулось над гулем. Её фигура выглядела гуманоидно. И была настолько же мало человеческой, как это был гуль.

Странное существо выглядело как необычайно высокая женщина. Она имела стройную, буквально утончённую, фигуру с предельно чётко выраженными талией и округлостями. Тугой, плотно прилегающий комбинезон облекал тонкой оболочкой её изящное тело, повторяя каждый его изгиб и обёртывая голову контурным капюшоном, переходящим судя по всему в закрывающую лицо маску. За её спиной висели наперекрёст две круглые длинные палки, к опоясывающему тонкую талию широкому поясу с пряжкой были прикреплены несколько предметов.

Женоподобное существо слегка изогнулось и свет заходящего солнца преломился на еле заметной сотовой структуре поверхности её комбинезона как на гранях чистого алмаза. Но он не играл радужными цветами, а имел лишь бледный зеленоватый оттенок. Женоподобное существо отошло от гуля. Пориос и Нораа увидели, как гуль выгнулся в страшной агонии. Сеть всё глубже врезалась в его кожу. Женоподобное существо продолжало безучастно смотреть на него. Гуль задёргался, из его пасти потекла густая, тёмная кровь. Внезапно сеть начала лопаться. Плавным движением женоподобное существо сдёрнуло из-за спины одну из длинных палок и направило её конец на гуля. Из палки ударил белый луч. В этот раз он был ещё ярче и интенсивнее и испарил гуля в течении одной секунды. Маленькое облачко из чёрного дыма рассеялось над контуром тела гуля, образовавшегося из мелкого пепла, который тут же начал развевать ветер. Женоподобное существо грациозно повернулось к яхте. И Пориос и Нораа мгновенно застыли как парализованные, глядя на маску – совершенную и безликую манифестацию мёртвого человеческого черепа с бездонными глазами из абсолютной тьмы. Дикий ужас уничтожил все мысли Пориоса и Нории, оставив лишь всепоглощающий страх. А женоподобное существо, склонив голову набок, разглядывало их спокойно и безучастно. И хотя её лучевое оружие уже снова висело у неё за спиной, она внушала не тот ужасный страх, какой внушал гуль, а невообразимо более гнетущий и леденящий. Женоподобное существо было словно воплотившаяся во плоть смерть, искавшая добычу в маленькой бухте.

Нораа вскрикнула, когда женоподобное существо в смертельной маске изящно вспрыгнуло на руину причала. Там оно присело на корточки и сразу же метнулось в воздух. Перелетев легко и элегантно по высокой дуге с пирса на яхту, оно сжалось и приземлилось, едва коснувшись палубы левым коленом и пальцами обеих рук. Пружинистое тело застыло, а маска смерти неторопливо повернулась к Пориосу и Норее. Потом, так же медленно, женоподобное существо поднялось и грациозно балансируя, потому что яхта накренилась на волне, пошло к ним. Пориос шатаясь сделал два шага назад и остановился, не упав лишь потому, что упёрся спиной в рубку. Не в состоянии двинуться с места, он завороженно смотрел на женоподобное существо. Страх переполнил каждую клетку его тела, и единственное, что он ещё воспринимал, была бежавшая по его правой ноге моча. Женоподобное существо качнуло головой в жесте, выражающем удивлённое презрение. Но Пориос не был даже в состоянии умолять пощадить его жизнь, а тем более за неё бороться.

Так же, как и Пориос, Нораа мгновенно поняла, что спасения для них не было. Но она поборола ледяной холод, сковывавший её. Плохо скоординировано, но она прыгнула в сторону. Планширь, на который она налетела, остановил её, но из последних сил она перевалилась через блестящие трубы. Падая в море, она ударилась головой о край палубы. Это спасло её. Женоподобное существо взглянуло на пятно её крови и повернулось к Пориосу. Мелко и быстро дыша, он уставился на маску смерти. Своим на секунду замедлившимся движением выдавая изумление, что он даже не пытается убежать, женоподобное существо молниеносно обхватило левой рукой его шею и легко подняло его на полметра в воздух. Он извивался от удушья, всё отчаяннее молотя ногами, а бездушные глазные отверстия маски спокойно продолжали его разглядывать. Бесконечная тоска заполнила сердце Пориоса, потому что он понял, что сейчас умрёт. Он закрыл глаза. Но вместо того, чтобы почувствовать смерть, он услышал короткое и тихое шипящее бормотание. Оно звучало архаически, но через секунду Пориос понял смысл вкрадчивых слов.

–– Гдее находитсяяя Зевссссс? – зло повторило женоподобное существо.

Не в состоянии что-либо сказать, Пориос лишь качнул головой, он не имел и понятия о том, что женоподобное существо имело ввиду. Оно видимо поняло это. Его правая рука сжалась в кулак и из рукава над ним выдвинулось длинное, закривлённое лезвие с зазубринами. Женоподобное существо с размаху вонзило его в грудь Пориоса. В его горле заклокотало, когда кровь переполнила его лёгкие. Женоподобное существо отшвырнуло его в сторону и прыгнуло обратно на берег. Там оно огляделось. Потом оно снова стянуло со спины палку и направило её конец на домик. Яркая молния ударила во входную дверь и испарила её, а ударная волна выбила стёкла из окон. Они засияли чёрными, словно предвещающими несчастье прямоугольниками на море. Женоподобное существо повернулось и ударило следующей молнией в подводное судно. Взрыв сорвал его с якорной цепи и швырнул в яхту, качавшуюся словно ореховая скорлупка на волнах. Оба судна, соединившись в одно развороченное целое, начали наполняться водой, то тихо поскрипывая, то пронзительно скрежеща.

Женоподобное существо повесило палку за спину и пошло в сторону леса. Нораа беспомощно смотрела ему вслед, вжимаясь в тень тонущей яхты. Её глаза расширились от удивления, когда женоподобное существо внезапно засветилось зеленоватым светом и тут же стало невидимым.

И Нораа осталась одна в маленькой бухте, бывшей когда-то мирной и идиллической. Теперь она такой не была.


3. На голограммной карте синие поверхности океанов светились довольно ярко, материки же тлели угрюмым серо-чёрным тоном. В этом мрачном цвете потерянно и робко мерцали семнадцать маленьких зелёных точек. Они обозначали последние населённые людьми города планеты, причём шестнадцать из них находились на самом большом континенте, а последний, семнадцатый, на втором по величине. На остальных четырёх материках не светилось ничего, там теперь не существовало даже Обителей Машин. Там обитали лишь монстры.

Стоящий перед голограммной картой степенный мужчина в шёлковом костюме сунул руки в карманы брюк и горько вздохнул. Давным-давно, когда ему было всего тридцать, он радикально изменил свою жизнь и в течение следующих двадцати семи лет не просто наслаждался привилегией быть гомо сапиенсом и не вёл обычную беззаботную жизнь огромного большинства людей. Вместо этого он делал их жизнь ещё более беззаботной. Но когда ему исполнилось пятьдесят семь, он понял, что все его лишения были напрасными. В тот год появились первые гули.

А ещё три года спустя, когда человечество почти полностью было истреблено, пришли мутанты. Машины заключили с ними пакт, чтобы спасти хотя бы последний остаток человеко-машинной цивилизации. Все сорок лет, которые прошли с тех пор, степенный мужчина поддерживал правопорядок, установленный машинами. Эта функция обеспечивала ему редкие личные преимущества, и его собственная жизнь была вне опасности. Он продолжал жить и носить шёлковое костюмы в то время, когда бо́льшая часть людей погибла, а выжившие находились под постоянной угрозой, что их в любой момент может постигнуть та же участь. Но – это было, думал он, совсем недостаточно за всё то, что он сделал. Он опять вздохнул и посмотрел в окно.

За ним серели разрушающиеся остатки его города. В принципе это были теперь бо́льшей частью всего лишь с геометрической безупречностью расположенные архитектурные структуры из безжизненных домов с тёмными окнами. Поэтому они своим видом напоминали ряды полых черепов, формирующих пустые безотрадные переулки, в которых свистя и завывая дул резкий холодный ветер.

Степенный мужчина в шёлковом костюме всю свою сознательную жизнь посвятил тому, чтобы его имя было навечно связано с процветанием человечества – а не с его гибелью. От постигшего его вопреки всем заслугам бесславия и от отчаянной безысходности ему хотелось выть.

*****

Короткий звонок отвлёк степенного мужчину от мрачных раздумий о том, как несправедливо сложилась его судьба.

–– Входите, – позвал он и пошёл к двери, одёргивая при этом свой элегантный пиджак.

Дверь бесшумно вдвинулась в серую стену. В кабинет вошёл посетитель и слегка, но почтительно поклонился, пока дверь за ним закрывалась. Степенный мужчина в шёлковом костюме усмехнулся про себя. Он-то всё ещё имел почти все свои волосы, пусть бо́льшей частью уже седые. А вот на голове его посетителя, который был намного моложе его, торчали лишь редкие, тонкие, короткие волосинки. Но зато посетитель был одет в комбинезон Общества Знающих. Он не имел власти, он был учёным, и хотя часто строптивым, иногда всё-таки довольно полезным.

–– Добрый вечер, судья, – поприветствовал вошедший хозяина, вежливо улыбаясь.

–– Дариос Орликон, – сухо откликнулся степенный мужчина.

Он коротким приглашающим жестом показал в сторону своего письменного стола. Дариос выразил свою благодарность коротким кивком головы и целеустремлённо пошёл вперёд. Судья раздражённо посмотрел ему в спину. Втайне он завидовал Орликону. До появления гулей этот парень был малозначимым учёным, но спустя лишь год после экспансии Монтуракского Вируса он стал Председателем Общества Знающих, после того, как его предшественник скоропостижно умер от загадочного паралича. Орликон был самым юным учёным, когда-либо занимавшим этот пост, но совершил то, о чём так мечтал – он спас человечество. То есть его ничтожный остаток. Без согласия машин из этого ничего бы конечно не вышло, но за саму разработку и постройку стен, которые защитили последние города от гулей, судья восхищался им. Чисто эмоционально он его терпеть не мог. У Дариоса Орликона была репутация говорить напрямую и делать лишь то, что он считал правильным – или то, что он хотел. При этом он был последним из касты учёных, от Общества Знающих остались на всём материке только он да два техника.

Судья обошёл стол и встал перед Дариосом, который своим учёным взглядом уставился в окно. Судья раздражённо скрестил руки перед грудью, он не выносил, если его игнорировали. Дариос встрепенулся, пришёл в себя и посмотрел на него. Вежливая улыбка изогнула его губы, словно он просил простить его за непочтительную рассеянность. Но Судья в ответ лишь отчужденно смотрел на него, он теперь даже и думать не собирался о том, чтобы исполнить сегодня какую-либо его просьбу. Он открыл рот, чтобы холодно спросить, по какому такому якобы очень важному поводу – который судью теперь уже ни в коей мере не интересовал – Дариос хотел его видеть. Но прежде, чем он что-либо успел сказать, учёный как бы между прочим сунул руку за пазуху и вынул оттуда довольно большую плоскую стеклянную бутылку.

Она была по горлышко наполнена тёмной жидкостью, которая даже в полумраке кабинета отливала тусклым рубиновым сиянием. У судьи от одного вида такого огромного количества Лимитированной Этаноловой Субстанции захватило дыхание. Дариос же тем временем преспокойно вытащил из другого кармана два стакана и откупорил бутылку.

Аромат Субстанции, острый и чуть терпкий, вызвал у судьи лёгкое головокружение. Он завороженно следил за тем, как Дариос щедро наливал её в стаканы. Это было возбуждающее зрелище, потому что ничего подобного даже он, судья, ещё не видел. Ведь персональный аппарат пищевой синтезации мог создать Лимитированную Субстанцию только если машины давали разрешение на соответствующий запрос. А машины награждали ею, и то чрезвычайно скупо, лишь чем-либо особо отличившихся людей. Как и многое другое из до-машинной эпохи человечества, Субстанция классифицировалась машинами как вредная и к тому же очень неприятная на вкус. Но каждый, кто хоть раз её попробовал, был готов на всё, чтобы опять её получить. Однако если машины избранным и выдавали её, то всегда только по нескольку капель.

Стараясь не смотреть на до краёв наполненные стаканы, судья сфокусировал вопросительный взгляд на Дариоса.

–– Я сорок лет собирал свои порции, – объяснил учёный такое невообразимо чудовищное количество Субстанции. – И всё это время я трудился над мерами и планами по спасению мира. Теперь они закончены, а так как вы все эти годы мне помогали… ну, или не сильно мешали, я пришёл поделиться с вами своей наградой, так сказать.

Его спокойный тон привёл судью в смятение, и он ошарашенно уставился на него. К спасению мира он готов не был и не знал, что Орликон над этим работал. Тот лишь всё время просил энергию и за последние пару лет израсходовал такое количество, которого оставшемуся населению хватило бы на столетия. Но за это он, правда, каким-то образом обеспечивал выживание разваливающегося города. Аргументы всегда были одни: Орликон постоянно предрекал – у судьи при одной этой мысли и сейчас побежали мурашки по спине – конец той жизни, к которой привык. Это было страшно представить себе, и он давал энергию, чтобы Дариос отвращал угрозу любой ценой. До сих пор это у него очень неплохо получалось. Но что ему нужно тогда теперь? Так сильно, что он принёс с собой столько Субстанции. Этот пугающий вопрос непроизвольно возник перед встревоженным мысленным взором судьи.

–– Всё станет лучше, – словно угадав его мысли сказал Дариос.

Он взял один стакан и с наслаждением осушил его залпом. Ставя его на стол, он попутно, будто ненароком и как бы приглашая, подвинул полный стакан к судье. Плескающаяся тёмная жидкость притянула к себе все мысли и стремления судьи. Не спуская глаз со стакана, он опустился в своё комфортабельное кресло. Ещё некоторое время он сопротивлялся своему необузданному желанию, но в конце концов сдался. Он взял стакан и пригубил его. По его жилам потёк расслабляющий жар, но он взял себя в руки и отвёл взгляд от стакана в своей руке. Лимитированная Субстанция согрела его, внутренний холод отступил, и все проблемы и заботы стали казаться не такими уж страшными, его испуг прошёл. Он был в конце концов судьёй всей планеты и абсолютно незаменим.

–– Вам нужно ещё больше энергии? – спросил он строго.

–– Ага, – подтвердил Дариос простецким тоном. – Девяносто девять и восемь десятых процента всей энергии материка, – уточнил он бесцеремонно-требовательно. Ошалевший от таких цифр судья судорожно сглотнул, а Дариос спокойно продолжал. – Но освободить столько энергии за раз невозможно, не отключив всю сеть континентальных правительственных машин. Так что, – он устремил острый взгляд в глаза судьи, – мне нужен ключ для перезагрузки системы.

Судья от удивления чуть не выронил стакан. Потом залпом проглотил остаток Субстанции и уставился на Дариоса так наивно, как только мог.

–– Что? Как? Где? – промямлил он, сам не замечая того, что прижал свою правую руку к груди. – Такого ключа не существует! Не, не…

Дариос молча наморщил лоб, будто что-то подсчитывая в уме. Потом он шельмовато посмотрел на судью.

–– Скажите-ка, – начал он беззаботно-непочтительным тоном, – а вы свои ноги вообще-то всё ещё чувствуете?

Судья открыл было рот, чтобы строго приструнить его за несуразный вопрос и неподобающую интонацию, но тут ему стало ясно, что он не может шевелить пальцами ног. Он их действительно не чувствовал. А к его коленям от ступней полз страшный холод. Дариос посмотрел на него с клиническим интересом, без всякой эмоции. Он вытащил из кармана маленький шприц, наполненный синей жидкостью, и положил его на стол.

–– Это противоядие, – заявил он. Судья впился взглядом в шприц, а Дариос усмехнулся. – Мой предшественник на посту Председателя Общества Знающих умер точно так же, – признался он. – Чтобы ввести вас обоих в заблуждение, я пил ту же Лимитированную Субстанцию – но сначала я приучил свой организм к летальной дозе яда, – объяснил он по-деловому безразлично. – У вас холод до живота уже добрался?

Этот вопрос прозвучал без враждебности, ненависти или удовлетворения, Дариос просто деловито осведомлялся. При этом он смотрел на судью как человек, с безразличием наблюдающий, по какой траектории капля дождя стечёт по оконному стеклу. Такое разительное отсутствие эмоций заставило поверить, что Дариос делал всё это всерьёз.

–– Дайте! – закричал судья и потянулся к шприцу. Дариос не двигаясь продолжал смотреть на него. Судья внезапно почувствовал себя совсем обессиленным. Он не мог ни нагнуться дальше вперёд, ни поднять руку. Он запаниковал. – Ну, что вы хотите? – прохрипел он задыхаясь. Его начала бить конвульсивная дрожь. Он посмотрел на Дариоса. Тот молча и требовательно вытянул руку. – Ну ладно, я дам вам ключ, – пообещал он заикаясь. Его лицо покраснело, на лбу выступил холодный пот. – Но сначала дайте мне противоядие! – завопил он из последних сил.

Дариос встал и подошёл к судье, который уже бессильно сползал с кресла. Двумя пальцами он отогнул воротник его рубашки, воткнул шриц в шею и надавил на поршень. Секунду спустя судья глубоко вздохнул.

–– Прошло? – прошептал он, боязливо заикаясь на каждом слоге.

–– Ещё пару секунд, – равнодушно ответил Дариос.

Не обращая внимания на то, что судья внезапно часто задышал, он повернул его кресло. Толкнув судью так, что тот откинулся на спинку, он начал расстёгивать его рубашку. Судья попытался схватить его за руку, но Дариос просто стряхнул его пальцы со своего запястья. Обессилев, судья огорошено смотрел, как Дариос продолжал своё дело. Мгновение спустя голова судьи запрокинулась и он резко захрипел. Оцепенело он впился глазами в Дариоса. Но учёный ощупывал его грудную клетку, не обращая внимания на его умоляющий взгляд. Выше сердца Дариос вогнал ногти в кожу, согнул пальцы и дёрнул руку назад. В его пальцах повис лоскуток какого-то материала цвета кожи. Он не кровоточил и имел ровные края, а на груди не было раны, это была накладка из искусственной кожи.

Внезапно Дариоса охватило волнение. Торопливо перевернув лоскут, он расправил его. И облегчённо выдохнул. К внутренней стороне лоскута был прилеплен золотой ключ с витиевато выгнутыми профилями. Дариос ликующе посмотрел на судью, который уже почти не дышал. Точными движениями он сунул ключ в карман, а лоскуток бросил в утилизатор мусора. Аппарат начал работать, а Дариос положил правую руку на подзатыльник судьи, а левую на его рот, и зажал двумя пальцами его нос. Взглянув сперва на дверь, он посмотрел в глаза судьи, в которых уже лопались от удушья капилляры, и безрадостно улыбнулся.

–– Сорок лет назад вы перестали заботиться о людях, – сказал он с отвращением, – вы согласились на этот чудовищный договор машин и мутантов, которые требуют с тех пор от людей дань, и вы отправляете их на страшную смерть, чтобы спастись самому и остаться у власти. – Он сильнее сжал руки, потому что судья сильнее задёргался. – Я не так бездушен как вы, я вас всё-таки довольно гуманно убиваю. Так что давайте, умирайте побыстрей. – Он безучастно смотрел на судью. Тот глухо застонал, мелко задрожал в агонии и застыл, изогнувшись назад. Его мёртвые выпученные глаза застыли, уставившись в потолок. Дариос сбросил его с кресла и перевернул на спину. Потом он подался к стоящему на столе монитору компьютера. – Вызвать секретаря, – отдал он приказ.

Почти без промедления на мониторе появилось бледное, очень белое лицо молодого мужчины. Вежливо и подобострастно он наклонил голову.

–– Чего пожелаете, судья? – осведомился он.

Не получив ответа, он поднял голову. Со стороны было видно, как он удивился, никого не увидя, а потом испуганно огляделся.

–– Явитесь сюда, быстро! – крикнул Дариос. Он прервал связь коротким жестом, схватил со стола бутылку и стаканы и бросил их в утилизатор мусора. Потом он подошёл к аппарату пищевой синтезации, встроенному в правую стену. – Воды, – приказал он.

В этот момент раздался настоятельный стук в дверь. Дариос, не ожидавший секретаря так быстро, уставился на пищевой синтезатор. В нём появился прозрачный стаканчик, наполненный водой. Дариос схватил его и направился к двери. По дороге он выплеснул воду себе в лицо. Швырнув стаканчик в стоящий рядом с дверью утилизатор, он открыл её. На пороге приплясывал от нетерпения безупречно ухоженный секретарь судьи. Он удивлённо посмотрел на Дариоса и открыл было рот. Свой вопрос он, однако, не задал, так как увидел лежащего возле стола судью.

–– O нет! – завопил секретарь и бросился к нему.

Дариос последовал за ним. Содрогаясь от горя, секретарь склонился над мёртвым судьёй. Он хотел что-то сказать, но не смог и зашатался, закатывая глаза. Его ноги подогнулись. Дариос подхватил его. Он усадил секретаря в кресло и помахал рукой перед его лицом.

–– Что с ним случилось? – спросил секретарь слабым голосом.

–– Коронарный приступ, – ответил Дариос трагическим тоном.

–– O нет, – прошептал секретарь, взглянул на труп и посмотрел в мокрое лицо Дариоса. – А с вами что произошло?

Учёный будто от удивления наморщил лоб, потом провёл по нему рукой.

–– Пот, – ответил он, взглянув на неё. – Я пытался его реанимировать.

–– Но у него было крепкое здоровье, – залепетал секретарь растерянно.

–– Да, Кориос, но теперь он мёртв, – прервал его Дариос. Он подождал, пока секретарь поднял к нему взгляд, и с соболезнующей миной печально улыбнулся. Потом он изменил выражение своего лица и требовательно посмотрел в глаза секретаря. – Как новый судья вы должны продолжить те дела нашего дорогого друга, которые он не успел выполнить…

–– Что? Я – судья? – обескураженно спросил секретарь.

–– А кто же ещё?! – недоумённо воскликнул Дариос. Горе на лице секретаря мгновенно сменилось выражением возвышенного величия. Сначала довольно робкое, оно становилось всё более уверенным. – Его последние слова были, что вы, Кориос, обязаны завершить его великий труд, – торжественно сказал Дариос. – Только вы способны на это!

Секретарь подтянулся.

–– Что должно быть завершено? – осведомился он.

Дариос облегчённо улыбнулся.

–– Абсолютно всё, – ответил он. – Все начинания судьи.

–– Я справлюсь с этим, – самоуверенно заявил секретарь.

–– Само собой разумеется, – пылко подтвердил Дариос. – И я вам буду всеми силами помогать. – Он предупредительно улыбнулся. – Вы пока врабатывайтесь в ваши новые функции, а я тем временем организую вместе с вестницей передачу дани. Вы потом просто сопроводите меня, чтобы представиться предводительнице, чтобы она знала, к кому она теперь должна обращаться.

–– Oоо, – промолвил секретарь сникнув, хотя последнее предложение прозвучало очень подобострастно и льстиво.

–– Я с тремя моими сотрудниками буду сопровождать вас, – пообещал Дариос, словно не заметив его удручённой гримасы. – А вы должны завтра знать всё, чем занимался судья, на случай, если предводительница захочет что-то спросить, – порекомендовал он. – Это очень, очень сложная, но важная задача, – прибавил он. – Отвести вас в ваше бюро?

Секретарь оттолкнул его протянутую руку и энергично встал. Он всё ещё слегка дрожал, но смотрел на Дариоса очень властно.

–– Дариос, позаботьтесь о приготовлении трупа к кремации, – отдал он указание. – Потом займитесь вашими обязанностями. Я буду выполнять те ответственные функции, которые относятся к моей должности.

–– Ясно, – Дариос восхищенно глянул на него. – Он бы гордился вами!

Величественно кивнув, бывший секретарь направился к двери и едва заметно шатаясь покинул кабинет. Учёный криво усмехнулся ему вслед.


4. Дариос почти бегом нёсся по коридорам, не обращая внимания на редких людей на своём пути и не замечая того, что они подобострастно кивали ему. Его правая рука сжимала золотой ключ так судорожно, что он от боли должен был бы кричать, но он её даже не замечал. Через десять минут он перешёл на шаг и вошёл в то помещение в подвале, о назначении которого знали только машины, их высшие чинители и хранители и находящийся в должности верховный судья.

*****

После того, как Дариос покинул главный тоннель и семнадцать раз повернул налево и направо, он оказался в пустом коридоре, который заканчивался тускло освещённым невзрачным тупиком. Сюда явно уже столетиями никто кроме чистительных машин не заглядывал. В правом углу на безупречной поверхности торцовой стены виднелись пять еле заметных щербинок. Дариос огляделся и воткнул золотой ключ в верхнюю, которая под давлением поддалась, став замысловатым фигурным замко́вым отверстием. После того как Дариос три раза повернул ключ направо, он вытащил его и проделал то же самое с остальными четырьмя щербинками. После этого он надавил на стену. Она плавно отворилась вовнутрь, оказавшись толстенной дверью, до того массивной, что могла противостоять любому силовому воздействию кроме уничтожения самой планеты. Дариос вошёл в небольшую комнату. В её середине стоял узкий пульт, на котором располагалась одна кнопка и замочная скважина с двумя метками, нулём и единицей. Дариос вставил золотой ключ в замок, в последний раз использованный три тысячи триста лет назад, вытащил из кармана миниатюрную рацию и засунул её в левое ухо.

–– Техники, вы слышите меня? – позвал он.

–– Бориос здесь, – ответил мужской баритон. – Я готов.

–– Ориос?

–– Так точно! – Второй техник нервно рассмеялся, не в силах скрыть своё волнение. – Я готов!

–– Прекрасно, – констатировал Дариос. – Я тоже.

–– Как ты уболтал судью дать энергию? – поинтересовался Бориос.

–– Кориос теперь судья, – сухо ответил Дариос.

Ориос и Бориос неловко помолчали полминуты.

–– Он станет предводителем? – с сомнением в голосе спросил Ориос.

–– Кориос? – переспросил сбитый с толку Дариос. – Нет, конечно.

–– Кто тогда? – осведомился Ориос.

–– Найдётся кто получше, – успокоил его Дариос.

–– Ты, что ли?

–– Нет, – ответил Дариос. – Наша каста приобретает знание и оберегает его, править должны другие. – Его голос внезапно стал резким. – Но не машины и не боязливые и эгоистичные бездарные личности.

–– Так значит всё идёт по плану? – успокоился Ориос.

–– Ну, конечно, – подтвердил Дариос. – Ну, более-менее. Значит так, я тут нахожусь в комнате перезагрузки… – Дариос переборол собственное возбуждение и собрался с мыслями. – Слушайте внимательно. Я сейчас перезагружу машины континентального правления. В последний раз такое было более трёх тысяч лет назад, причём тогда перезагрузка была всепланетной, так что протоколы другие, поэтому машинам мирового правления придётся написать специфические новые для нашего континента. Значит ребут продлится минуты две-три. За это время мы успеем его телепортировать. В нашем распоряжении абсолютно все запасы энергии континента, но это очень мало, всего-навсего четыреста отто-эрг-семь-наверх, чуть больше, чем солнце излучает в одну секунду. – Он умолк, чтобы техники осмыслили ситуацию. – Так что работайте точно по плану, – продолжил он через пять секунд. – Тогда остатка энергии хватит, чтобы система по-новому запустилась и ещё на полтора дня для всех шестнадцати городов материка, так что паники не будет и мы как запланировано воспользуемся передачей дани. Но мутанты, конечно, поинтересуются у машин, что тут у нас происходит. Поэтому, Бориос, приведи спутник сразу после трансфера к крушению в нежилых районах города. Всплеск энергии от взрыва замаскирует нас и от машин, и от мутантов. Их орбитальная станция сейчас ведь находится на другой стороне планеты, так?

–– Да, – подтвердил Бориос. – Но камуфляж спутником продержится недолго, – предсказал он. – Мутанты быстро раскусят несоответствие силы взрыва и опустошения конденсаторов всего континента и сначала нас покарают, а только потом спросят, что мы натворили.

–– Они и спрашивать не будут, – возразил Дариос. – Но это неважно, они сейчас сосредоточены на дани, наши проблемы их заинтересуют только после того, как они её получат. А к этому времени мы сбежим.

–– Хорошо! – отозвался техник облегчённо.

–– А Кориос сделает что надо? – осведомился Ориос.

–– Да. Как и прошлый судья, он тоже хочет власти и привилегий. К тому же моя лесть совсем неплохо удалась, у него от собственного величия закружилась голова. Завтра он будет готов на всё.

–– Стало быть твой план отлично функционирует, председатель, – сказал Ориос. – Так что, начнём? Спутник занимает позицию.

–– Я переключаюсь на автономный конденсатор Общества, – доложил Бориос деловым тоном секунду спустя. – Готово.

Дариос перевёл дух и положил руку на золотой ключ.

–– Я готов.

Наступила тишина. Время ползло тягуче медленно.

–– Спутник занял позицию, – раздался внезапно в эфире чуть дрожащий голос Бориоса. – Я выравниваю его… направляю… готово! Готово!

–– Цель… зафиксирована! – доложил Ориос. – Он лёг спать.

Дариос повернул ключ на ноль и древний механизм взвёл кнопку.

–– Я запускаю цикл трансфера! – возбуждённо крикнул Дариос. Внезапно он почему-то начал отрывисто дышать. – Будем надеятсья, что через семнадцать секунд планета всё ещё будет существовать. И её население тоже, – прошептал он. – Плюс один человек.

Он почему-то закрыл глаза перед тем, как нажал на кнопку. Где-то что-то громко щёлкнуло. И всё погрузилось в бездонный мрак.

–– Червоточина простанства… создалась! – завопил Бориос. – Поехали!

*****

Четыре тысячи лет назад колонисты на Луне по ночам любовались родной планетой, её ярко освещённые материки сверкали в темноте космоса как алмазы. Но лунной колонии уже давно не было, и никто не смотрел на семнадцать жалких огоньков, слабо мигавших в равнодушную беспредельную пустоту вселенной. Орбитальная станция мутантов находилась на освещённой солнцем стороне планеты. Поэтому никто не увидел, как свет шестнадцати городов внезапно потух, как если бы никогда не горел. И ни одно существо, и никакой инструмент не были в состоянии увидеть, как свет некоторых звёзд на бесконечно короткое мгновение искривился, когда нечто компактное и абсолютно чужеродное со скоростью, в миллионы раз превышающую световую, пронеслось через солнечную систему и упало на третью планету. Древний спутник, летевший над ней, выдал три последних коротких импульса из своих ионовых двигателей и начал падать туда же, куда прилетел компактный пучок неизмеримо быстрой материи. Но этого тоже никто не увидел.

Сандулеак 69-202

Подняться наверх