Читать книгу До конца урока 45 минут - Йолдыз Зарипова - Страница 2

Звонко отстукивали капли дождя по оконному стеклу. Снова на работу идти под дождь. Сылу сладко потянулась настолько, насколько ей позволяла это сделать узкая кровать с пружинистым дном. Нет, совсем не огорчил утренний дождь девушку. Может, снова выгулять свои синие резиновые сапожки с розами на боках? «Как в детстве!» – сказала ей Наташа. Сама она носит изящные полуботиночки из коричневой кожи. Может, поэтому Наташа выходит замуж следующим летом, а Сылу нет?

Вчера молодая учительница легла поздно. Долго проверяла работы шестиклашек. Все дети запомнили, что бешеные огурцы сами разбрасывают семена, им не нужна помощь ветра, человека или какого-нибудь животного, а вот то, что желтая акация поступает так же, смогли написать только три человека! Или же про перекати-поле, образующееся от некоторых степных растений, засыхающих ко времени созревания плодов (ветер обламывает их у корня, перекатывает по земле с места на место, рассеивая семена), смогли ответить все. А вот про то, что плоды одуванчика, имеющие парашютики, так же распространяются ветром, написали только двенадцать человек! Сылу Саматовна была уверена, что про парашютики дети запомнят.

Пока девушка одевалась и причесывалась у зеркала, мысленно вспоминала вчерашний разговор с Георгием. «Хорошая новость – нет дождя», – вспомнила девушка слова своего ученика, прислушиваясь к звону капели.

В конце шестого класса они писали письма будущим первоклассникам. «Хочу рассказать о своих уроках биологии. Их преподает моя классная руководительница Сылу Саматовна. В пятом классе я думал, что у нее нет чувства юмора, но я ошибался. Нам иногда бывает весело на ее уроках, но и бывало, что нам встречалась грусть. Она классный учитель, и я горжусь, что она меня учит», – так писал Георгий. Когда он успел так замкнуться в себе? И почему она этого не заметила?

Дедушка вовсю гремел тарелками на кухне.

– Давай я пожарю яичницу, – появившись на кухне, предложила внучка.

– Нет, не стоит, – задорно улыбнулся Шайхи карт.

В семье все знали о кулинарных способностях Сылу. Мама, конечно, больше всех сокрушалась о том, что дочь не унаследовала мастерства в приготовлении блюд.

– Сегодня тоже допоздна? – спросил дедушка, раскладывая дымящуюся и вкусно пахнущую еду по тарелкам.

– Наверное, освобожусь раньше, постараюсь. Не гуляй в такой дождь.

– Тогда я не смогу выйти на улицу в ближайшие несколько месяцев.

– Погода прояснится, а так можно и простудиться.

– Я до магазина и обратно.

– Как твои сходили на концерт? – торопились друзья по лужам в школу.

– Не сходили, – ответил Газ, поеживаясь оттого, что холодные капли стекали с волос под рубашку.

Супергерои зонты не носят.

– Не сходили? – разочарованно протянул Славик. – Из-за Фахрии?

– Ну, раньше такие обломы всегда были из-за нее, но не в этот раз. Маме стало нехорошо, вызвали скорую, повезли в роддом.

– Так твоя мама родила? А чего ж ты не написал?

– Да нет! Ложная тревога оказалась, привезли обратно.

– И когда теперь сказали?

– Да фиг знает.

В холле им встретились Румия и Лизонька, вертевшиеся и так и сяк перед зеркалом.

– Ты у меня красоточка, – чирикала вторая, поправляя что-то на блузке у подружки – Славик не знал, как назывались все эти их штучки. – Будешь самой-самой на концерте!

– Да, в этом учебном году я уже второй раз выступаю в роли ведущей, – нарочито громко ответила Румия, ибо увидела одноклассников, влетевших в холл с улицы и теперь отряхивавшихся, как мокрые собаки.

– Ах, Славик, – защебетал Газ в тон Лизоньке, – ты сегодня будешь блистать на концерте! Ведь некоторые будут просто объявлять с бумажки имена и фамилии, а кто-то, а именно ты, будет читать громко, выразительно великое слово поэта. И не один раз, а целых три!

– Надо фоточку выложить, – уже о другом говорила Лизонька, не обращая внимания, как подружка закипает из-за слов Газа.

– В зеркале или селфи? – Румия старалась взять себя в руки.

Нельзя показывать этим нахальным одноклассникам, что ее задели их слова и позы.

– В зеркале. Свет со спины хорошо падает.

– Газик, твой друг потерял все свои позиции после первого сентября. Теперь его ничто… – не смогла сдержаться Румия.

– Молчи! – приказала Лизонька и нажала на кнопочку камеры.

– … не реабилитирует, – продолжила Румия, когда подруга перестала фотографировать и уставилась, поочередно что-то нажимая, на экран.

– Сколько уж у тебя призовых мест, Славик? – не собирался отступать Газ.

Тот пожал плечами.

– Ну зачем ты влез в кадр! – Лизонька со злостью крутила телефон в руках.

– Кто? – не поняла Румия.

– Да Газ! Идите отсюда, мальчики! Не разговаривай с ними, – приказала она подружке.

– В этом полугодии я буду вести еще два поэтических вечера! – кричала им вслед Румия.

– Если бы Румия была другой, вы были бы отличной парой, – сказал Газ другу, когда они после раздевалки поднимались на второй этаж.

– Какой другой?

– Нормальной.

«А как же Лизонька?» – хотелось спросить Славику, но не стал. Газ знал о чувствах друга к их однокласснице, но почему-то никогда его не поддерживал в этом.

– Владислав! – услышали друзья голос физика на лестничной площадке.

– Я тебя у кабинета подожду, – прошептал Газ и ушел на второй этаж, где встретил лишь троих одноклассниц, среди которых была Нана – главная сплетница их коллектива.

– Видели, вчера Вика запостила фотку в инсту? – вопрошала она подруг, совершенно не смутившись от близкого соседства одноклассника.

– Это где она держится с кем-то за руку?

– С кем-то? С мальчиком уж, конечно! – воскликнула Оля.

– Вот именно, – закатила глаза Нана. – Только я вам больше скажу. Вика за руку держится с Кириллом.

– С каким Кириллом? Нашим?

– Нашим! Вы что, не заметили браслет со змеей?

– Ой, точно! У нашего Кирыча такой!

Газ подошел к одноклассницам вплотную и сделал вид, что его сейчас вырвет. Те хором завизжали.

– Я хотел извиниться, Слава, перед тобой за своего сына, – начал Исмагил Халилович, – конечно, я оплачу все финансовые траты. К сожалению, я вчера поздно пришел, не смог тебя увидеть. Наталия Степановна сказала, что Самир испортил твой пиджак?

– Да там маленькая дырка, Исмагил Халилович, не беспокойтесь!

«Покупать новый пиджак! – кричала вчера вечером Мария апа. – Как можно было так баловаться со спичками, чтоб у себя на спине прожечь дырку? А может, ты куришь? А ну-ка дыхни!»

– Нет уж, Слава, так не пойдет, – возразил учитель. – Можно мне номер телефона твоих родителей? Или мне спросить у Ксении Васильевны?

– Эээ… понимаете, я дома никому не сказал, что случилось. И я сам хотел перед вами извиниться. Если бы не та учительница, которая ведет уроки у вашего сына, никто бы не узнал. У меня такое нехорошее чувство, что я вас подставил.

Столовая, как всегда, шумела, бурлила, визжала и извивалась в тех конвульсиях, которых у нее, как у порядочного учреждения, быть не должно, но они были, потому что столовка у детей и многих учителей ассоциировалась, скажем так, с замком Кощея Бессмертного, где нужно было смекалкой, а чаще силой и упорством добыть себе еду.

В одном углу Сылу Саматовна с каменным лицом кормила свой 8Б, не с ложечки, конечно, просто стояла над их душами, как исполин, следящий за тем, чтобы каждая крошечка была съедена, ведь с каким трудом была добыта эта еда! В другом углу сидел 10А со скучающими и измученными лицами. Нана, дежурная по питанию, в начале перемены прикрикнула на одноклассников и приказала тихо сидеть за столом, а не толпиться у стола раздачи, и накроет она им сама с дежурными. Вот 10А тихо и сидел, вертя в руках ложки. Это единственное, что они пока получили.

Иногда Славик украдкой бросал взгляды в сторону Лизоньки. Ей и Румие места за общим столом не хватило, поэтому устроились они чуть поодаль, рядом с девятиклассниками. Румия, оставив сумку на подружку, которая сидела с телефоном в руках и что-то напряженно там просматривала, упорхнула к Ляле, та тоже выступает на концерте, будет петь романсы.

– По данным социальной статистики, 1% опрошенных ответили, что питаются они один раз в день, – Газ устал играть на телефоне.

– Это ж сколько людей так сказали?

– Два.

– Я стану третьим с нашими поварами, – пробурчал Антоха, переписывая домашку у одноклассника.

– А ты знаешь, Антон, Ксения Васильевна не любит, когда списывают ее предмет, – заметила одна из девочек 10А, уже пять минут наблюдавшая, как одноклассник срисовывает в свою контурную карту обозначения полезных ископаемых.

– Ташенька, покажи мне учителя, который бы любил, чтоб его предмет списывали, – парировал юноша.

– А не с твоей ли контурной карты он срисовывает, Таша?

– Из моей.

– Четыре человека ответили, что едят в день более семи раз, – вздохнул Газ.

Телефон Лизоньки тренькнул.

«Румия: Скоро приду, солнышко, не скучай! Расскажу кое-что интересное о Салаватине. Подружка Ляли встретила его вчера на Баумана…»

– Два человека сказали, что рис едят один раз в год, – продолжил Газ, – а шестнадцать ответили, что практически каждый день его едят. 54 опрошенных поведали, что около одного раза в месяц.

– Заткните его, пожалуйста.

Лиза не стала отвечать Румие. Пусть послушает про своего Салаватина, хотя в последнее время Лизоньке не очень нравилось, что подружка так много общается с Лялей.

– Лиза? Тебя же Лизой зовут? – вдруг из ниоткуда появился парень с обесцвеченными волосами.

– Да, – смутилась она.

Приглядевшись к юноше, девушка его узнала. Он учился в одном классе с Лялей.

– Мне сказали, что тебя можно попросить кое о чем важном и тайном, – сел тот рядом, перейдя сразу к делу.

Даже не представился!

– Думаю, с Румией ты быстрее сговоришься, – оглянулась Лизонька в поисках подруги.

– Да нет, она с Лялей дружит, а с ней я не общаюсь.

Тут девушка не удержалась – улыбнулась. Не одна она недолюбливает эту выскочку.

– Что за просьба? – такому человеку грех не помочь.

– Письмо передать. Девочке из твоего класса.

– Кому?

– Вике.

Лизонька с трудом проглотила возглас удивления, готовый сорваться у нее с языка. Только сегодня Нана раструбила всем, что Вика встречается с Киричем. Конечно, встречаться с одноклассником – это банально, как романтические дорамы с одним и тем же счастливым концом. Так считала Лизонька и старательно доказывала Румие. Но если у них такие серьезные и глубокие чувства, то почему бы и нет.

– Вике? – все-таки переспросила Лизонька.

– Да.

– А ты подписан на нее в инсте?

– Нет, но ее страница открыта, а что?

– Понятно, – пожала плечами девушка, – хорошо, передам.

И взяла узкий белый конверт. По его швам было видно, что парень сам его клеил из альбомного листа. Может, он ходит в художественную школу? А может, взял у младшего брата или сестры?

– Ты не договорил, Газ. Сколько людей едят яйца один раз в неделю?

Видимо, из всего класса только Андрейка его и слушал. Но тому в данный момент было не до яиц. Он заметил и странный взгляд Славика в сторону Лизоньки, и парня из параллельного класса, вроде Димой зовут, и конверт, переданный им девушке.

– Газ!

– Чего тебе?

– Сколько людей едят яйца один раз в неделю?

Секундное молчание.

– 52.

«Произведения Пушкина вам помогут даже на необитаемом острове!» – гласила надпись в начале видео, снятого 7А. Первая история повествовала о том, как русский человек, попав в кораблекрушение и оказавшись на маленьком острове в Индийском океане, влюбляется в девушку из местного племени. Безусловно, они говорят на разных языках, и он никак не может объясниться ей в любви. Тут мужчина, которого играл самый маленький ученик 7А, вспоминает письмо Онегина! И читает его своей возлюбленной. Девушку, не понимавшую ни слова, трогает страстность и певучесть незнакомого произведения, и их сердца соединяются! В конце этого фрагмента выбегают на поляну местные жители и танцуют под задорную песню.

Главными героями второй истории видео стала пожилая семейная пара. Мужа постарались загримировать под старичка из мультфильма «Вверх», а жену сделали похожей на Стервеллу де Виль из «101 далматинца». По ходу разворачивания сюжета Румие, стоявшей тут же за кулисами и прекрасно видевшей все, что происходило на экране, стало понятно, почему поженили таких разных героев: семиклассники разыграли историю из «Сказки о рыбаке и рыбке»! Как и в первом сюжете, их корабль с треском потонул, супруги оказываются на острове (из-за декораций – «три картонные пальмы» – закрадывалась мысль о том, что прибежище то же самое), ругаются, и старичок отправляется ловить рыбу. Дедушка ловит золотую рыбку, та умоляет отпустить ее, но он вспоминает сюжет пушкинского произведения. Старик просит подарить ему яхту, а жене виллу на берегу этого островка. Он быстро садится на свой дорогой маленький кораблик, а бабка остается на балконе с застывшим выражением лица и бокалом в руке. Да, на картоне можно нарисовать любую сказочную декорацию.

После получившего громкие овации зрительного зала видео семиклашек должен выступать Славик со стихотворением «Памятник».8 По сценарию два этих номера соединены одной идеей режиссера, то есть завуча по воспитательной работе. Ученики 7А поведали о том, насколько значимы произведения русского поэта для людей со всего мира, для людей всех возрастов, и завершающим аккордом, подводящим маленький, но значимый итог, должно прозвучать стихотворение, в котором классик рассказывает, с какими надеждами и желаниями он творил.

Все было прекрасно расписано на бумаге. На сцену вышел Славик. Румия заметила, что выражение его лица то ли грустное, то ли рассерженное. Но сейчас было не то время и не то место, когда и где можно было его задержать и задать ему простой человеческий вопрос: «Что случилось?» Потом Румия не раз будет возвращаться к той минуте, когда она объявляла зрителям о Славике, когда она шла за кулисы, а он – навстречу ей к микрофону. Почему же так все получилось?

Почему злость так раздирала его душу, Славик не знал. Но он знал, что в зале сидели Лизонька и тот парень – Дима из параллельного класса, поэтому ему в тот момент было не до Пушкина, а вот Маяковский был очень кстати!

– Брошки – блещут…

На тебе! –

с платья

с полуголого.

Эх,

к такому платью бы

Да еще бы…

голову. 9

Славик прочитал громко, задорно и зло. Только желтой кофты не хватало. Все эти мысли за доли секунды пронеслись у Румии в голове. Зал сначала замер, а потом как грохнул смехом: казалось, вот-вот и крыша рухнет. Румие же совсем не хотелось смеяться, а еще больше ей не хотелось увидеть лицо учительницы литературы, сидевшей на самом почетном зрительском месте, рядом с директором и завучем по воспитательной работе. Первый раз в жизни Румия пожалела, что она ведущая.

– Хорошие новости, – четко поставленным голосом начал Георгий, будто заучил. – Сегодня была математика – раз, искусство – два, еда в столовке – три, химия – четыре, не было физики – пять. Плохие новости. Был русский – раз, физра – два, толкучка в туалет – три.

– Крутой ты придумал способ от меня отделаться, – покачала головой Сылу Саматовна.

– Не отделаться, – возразил ученик.

– Отделаться, – упрямо повторила учительница.

– Нет, – не собирался сдаваться ученик.

– Да! То есть мы будем встречаться после уроков и читать расписание в дневнике?

И снова то молчание, которое теперь было так характерно для Георгия.

– Ладно. Хорошая новость: сегодня мама в школу не приходила… Что молчите? Можете начинать: «Это твоя мама, твой самый близкий человек».

– Это твоя мама. Твой самый близкий человек.

– Издеваетесь?

– Нет.

День печально плакал за окном.

– Вы тоже думаете, что мама хочет для меня только лучшего? А я не понимаю ее стараний и переживаний? Да, я читал психологические статьи в Интернете.

– Прям научные-научные? Или «советы на каждый день от инстаблогеров»?

– И вы туда же! Не любите соцсети.

– А может, именно они и вдалбливают в нас мысль о том, что между родителями и детьми огромная пропасть непонимания? Ведь им нужно о чем-то писать. Они заставляют всех поверить в эту проблему, а потом начинают учить жить. Нет, подростковый период в жизни каждого человека есть. Подросток познает мир, ищет себя. И свято верит под влиянием этих «советов», что родители его не понимают, а значит, они остаются по ту сторону жизни. А подростки должны быть одинокими, упиваться своим одиночеством, непониманием внешним миром своих возможностей. А может, все намного проще? Может, в нашей жизни не хватает одной только фразы: «Я люблю тебя»? И именно подростки должны сказать ее маме, сделать шаг навстречу вместо того, чтобы искать очередной кирпич для стены обид и разочарований?

– Странно вы как-то говорите. Но я подумаю об этом. Сделаю геометрию и подумаю.

Вот прошел еще один рабочий напряженный день. И снова ключ на два оборота, а в пакете домашнее задание ее родного 8Б. Принесли все без опозданий, потому что Сылу Саматовна припугнула учеников: «Принесете позже – минус балл к оценке». А вот когда она только начинала работать в школе, дети свои работы могли ей неделями нести. Биолог уже следующую работу задавала, а кто-то еще нес только предыдущее задание. Долго так Сылу Саматовна проверяла и пятерки могла поставить тем, кто принес работу через неделю, например. А вот в прошлом году ей это все надоело. Перестала она принимать опоздавшие работы. Не принес в срок – оценка неудовлетворительная, рядом только могла поставить отметку за работу над ошибками. И только заболевшим или пропустившим занятие по уважительной причине разрешала донести работу. В этом году биолог решила смягчить условия сдачи письменных заданий, но, если начнут наглеть, вернется к методу прошлого года.

– Пакет с работами есть, а зонта нет, – услышала она рядом знакомый голос. – Или он у вас спрятан в сумке?

– Нет, – улыбнулась Сылу Саматовна, – никогда не любила зонтики. И у меня капюшон есть на плаще.

– Я могу вам одолжить свой зонт. Возьмите, и я буду спокоен за вас.

– Не надо так говорить, Исмагил Халилович. До свидания.

– До свидания, – смутился физик, – извините.