Читать книгу До конца урока 45 минут - Йолдыз Зарипова - Страница 3

– Не думаю, что мама будет рада видеть рядом со мной на фотке такую рожицу, – Кирыч постарался высказать свое замечание как можно мягче.

– Мама? А при чем тут мама? – удивилась Вика.

– Я обещал маме, что сфоткаюсь с девушкой, которая мне нравится.

– Так это мы для мамы делаем селфи! Девочки, дайте очки! Ну, кто-нибудь!

– Зачем тебе очки? – удивился в свою очередь Кирыч.

– Чтоб выглядеть серьезной и умной.

И Вика нацепила на нос очки одноклассницы.

– Книги! Надо взять какие-нибудь книги! Ты знаешь, какой у твоей мамы любимый предмет?

– Э, нет. Вика, ты услышала только слово «мама»?

– Нет, а что? Я все услышала. А что ты еще сказал?

– Он сказал: сфоткаюсь с девушкой, которая мне нравится, – заметила Нана.

– Которая мне так нравится, – поправила ее Оля.

– Я услышала, Кирилл! – воскликнула Вика. – Давай сюда встанем.

Кирыч вытянул руку с телефоном, приподняв ее чуть вверх, Вика поправила учебники, которые держала в руках. «Наверное, корешки не будут видны на фотке», – с сожалением подумала она.

– Мама подумает, что ее сын втюрился в библиотекаршу, – снова умным видом заметила Нана.

– Угу, – вторила ей подружка, – она скажет сыну бросить ее, так как библиотекарши не умеют ни одеваться, ни деньги зарабатывать.

– Фу, злыдни! – пристыдил их Андрейка. – А наша Асия Загриевна? Очень даже элегантная женщина.

– Ты это слышала?

– Да наш Андрей влюбился в школьного библиотекаря!

– Кому бы рассказать эту интересную новость?

– Тупицы.

– Вика! – не понравилась Кирычу полученная фотография. – Улыбнись что ли! Зачем делать такое измученное лицо?

– Это она уже готовится к будущей жизни со свекровью, – встрял Андрейка.

– И эти книги! Зачем они? Понятно же, что если мы школьники, то у нас есть учебники.

– Так твоя мама поймет, что я девочка серьезная.

– А то без книг и очков она похожа на дуру, – снова не остался в стороне Андрейка.

– Давай, Вика, еще раз. Да встань ты поближе!

– Нет, твоя мама нас неправильно поймет.

– Мама думает, что, когда вы гуляете, идете друг от друга на расстоянии километра.

– Всем здравствуйте! – как всегда вихрем влетела в кабинет Ксения Васильевна. – Садимся, садимся. Вика, в конце раздашь контурные карты. Молодцы, порадовали учителя. И из учебника нужную информацию нашли, и из справочников (кто-то тихо хихикнул). Две работы только меня сильно разочаровали, и я поставила им двойки (и снова раздался смешок). Таша и Антон, вы, когда друг у другу списываете, хоть что-нибудь меняйте.

Антон зло зыркнул в сторону одноклассницы.

– А сейчас немного новостей, – продолжила Ксения Васильевна, – а потом новая тема.

Дети расслабленно откинулись на спинки стульев.

– Снова про Осенний бал. После нашего предыдущего разговора ко мне никто так и не подошел со своими идеями.

– Какими идеями? – не понял Андрейка.

– Как какими? – всплеснула руками учительница.

– Да не обращайте на него внимания, Ксения Васильевна, – подала голос с третьей парты Лизонька.

Славик невольно взглянул в ее сторону. Непроизвольно, ему на самом деле совсем не хотелось на нее смотреть.

– Помним мы, что за идеи, – продолжила та, – просто не успели еще придумать. Тут и контрольная по биологии, и тест по английскому.

– Да, – согласилась с ней классная руководительница, – но время быстро идет. Осенний бал незаметно и настанет. А мы без номера! В прошлом году на КВНе первое место заняли, нехорошо теперь будет…

– Это вы правильно вспомнили про КВН. Может, что-нибудь смешное поставим?

– А может, просто споем «Этот мир придуман не нами…»?10 – устал Андрейка играть в телефон под партой и решил принять участие в разговоре.

– Ты где такую древнюю песню откопал?

– У меня бабушка в городском ансамбле поет, – вздохнул юноша.

– А пусть Славик Маяковского прочитает!

– Если в духе КВН, то что это будет? – решила за всех Ксения Васильевна.

– Давайте смешно инсценируем стихи классиков! – проснулась Румия. – Например, Тютчева11 «Есть в осени первоначальной…», Есенина12 «Отговорила роща золотая…», Пушкина «Уж небо осенью дышало…».

– А лучше Фета13 «Я пришел к тебе с приветом…»!

– А лучше Маяковского! Вон у нас Славик есть! Поищем у Маяковского стихи про осень.

– Уррааа!

– А может, просто споем «Лучше гор могут быть только горы…»?14

– Это тоже бабушкин репертуар? – сочувственно спросили Андрейку одноклассники.

– Нет уж, лучше мы начнем новую тему, – Ксения Васильевна поняла, что маленькое собрание превращается в птичий базар. – У меня еще один вопрос к вам. Кто каждый день поливает кактусы?

Наталия Степановна минуты три старалась построить свой третий класс в колонну, чтоб идти в актовый зал репетировать танец для Осеннего бала.

– Саша, у тебя нет пары, встань в конец колонны! Саша, середина колонны – это не ее конец! Встань последним. Нет, Саша, не третьим. В самом настоящем, реальном конце!

– Соня, встань пока с Максимом, – подвинул Самир одноклассницу с огромными красными бантами, за цвет которых девочка получила нагоняй от учительницы, – мне нужно серьезно поговорить с Верой.

Соня послушно сделала шаг назад.

– Вера, посмотри на меня хотя бы секундочку.

– Ты знаешь, Самир, мама меня наказала: она запретила с тобой общаться. Вот тебя как наказали?

– Ну, – пожал плечами мальчик, – не так серьезно, конечно. Деньги не дают. Гулять не пускают. Компьютер запретили. И папа мои вещи проверяет.

– Вот! А мне запретили с тобой общаться! Лучше б тоже портфель проверяли! А то эти вечные крошки меня достали!

– И ты, Вера, будешь танцевать с Тимерханом?

– У меня нет выбора! Столько людей за нами следят, – перешла на шепот девочка, так как мимо них в этот момент Наталия Степановна волокла Сашу в конец колонны. – Они только и ждут, чтоб мы с тобой допустили ошибку.

– Как же мне горько, Вера! Вот почему у взрослых всегда так? Про свои обещания они быстро забывают, а вот наказать никогда не забудут! Мама меня теперь точно не поведет в цирк!

Тут Наталия Степановна, запыхавшаяся, прошла обратно, и колонна двинулась. Самир и Соня поменялись местами.

Наталия Степановна танец хотела поставить еще в прошлом году, но ее коллега, работающая с ней в параллели, не разрешила этого сделать. Работала она в школе уже больше тридцати лет. Все в коллективе если не боятся, то хотя бы опасаются ее взрывного нрава, поэтому молодой Наталии Степановне, взявшей впервые классное руководство, ничего не оставалось, как согласиться. И так сложилось, что в прошлом году они просто читали стихотворения, а параллельный класс танцевал что-то яркое, красочное и задорное. В этом году Наталия Степановна решила поступить хитрее: со своей идеей танца она прямиком отправилась к завучу по воспитательной работе. Та отнеслась к идее вначале скептически, но, внимательно выслушав все детали предстоящего номера, разрешила. Безусловно, молодая учительница до последнего боялась, что коллега из параллели, узнав, настоит на своем и все отменит. Но та почему-то ограничилась только одним едким замечанием: «Мы в прошлом году так блистали, что о нас до сих пор вспоминают, поэтому на нынешнем балу мы споем песню. Хором. У меня в классе такой чудесный хор!»

Танец Наталия Степановна придумала непростой: взяла движения из взрослого вальса и детского вальса снежинок. Конечно, когда она делила детей на пары, они немного пошумели, повозмущались и посмеялись. Но потом как-то все сладилось. Танцевать основную вальсовую фигуру Наталия Степановна свои пары уже научила, благо, есть время на продленке. Да и родители загорелись этой идеей. Вначале даже хотели нанять видеооператора, чтоб заснять выступление. Но, к счастью, решили обойтись своими силами.

Самир на сцену поднялся последним, посматривая на Веру, которая с несчастным лицом стояла напротив Тимерхана.

– Саша, не ломай кресла! – услышал он визгливый голос учительницы.

– Я тоже хочу танцевать, – заныл тот.

– Саша, нет ведь пары, – Наталия Степановна спокойно начала уговаривать ученика. – Я тебе обещаю: в следующий раз тебя первым поставлю в пару.

«Да, знаем мы, как взрослые держат свое слово», – невесело подумал Самир.

– Я сейчас хочу танцевать!

– Так, все друг друга нашли? Самир, встань ближе к Марине. Она не кусается. Теперь взялись за руки. Улыбаемся. И помним, как я вас учила! Я считаю – вы начинаете шаг. Готовы? Я начинаю счет. Раз, два, три. Так, на исходные позиции! Мальчики с правой ноги вперед, девочки с левой ноги назад, и в конце маневра должны под углом повернуться. Готовы? Я начинаю отсчет. Раз, два, три. Поворот! Так, на исходные позиции! Максим, я до трех считаю – мы делаем три шага. Готовы? Я начинаю счет…

– Марина, не наступай мне на ногу, – заунывным голосом сказал Самир. – Это я иду вперед, а ты – назад.

– Я не наступала!

– Три раза наступила.

– Нет.

– Давай просто помолчим.

– Сам и молчи. Дурак.

– Нет, это ты тупая. Учила тебя Наталья Степановна, учила, а все без толку.

– Сам тупой! Я лучше тебя танцую, – и Марина толкнула Самира в плечо.

Мальчик в долгу не остался, тоже толкнул ее в ответ, вот только силы не рассчитал. Марина отлетела назад и зацепила Сережу, а Сережа, поддавшись вперед, Риту. За Ритой никого не было, поэтому она просто упала.

– Самир! – взревела Наталия Степановна, но тут же взяла себя в руки и спокойно продолжила, – спустись со сцены и сядь в зрительном зале. Будь тише воды и ниже травы. Саша, хватит смеяться, поднимайся на сцену и встань рядом с Мариной.

– Вы уже придумали, как назовете будущего Арсланова? – спросил Славик, узнав, что маму Газа положили в роддом на сохранение.

– Мусапиха.

– Что это?

– Имя. Родители ждут девочку. Я жду мальчика. А Фахрия ждет наследство от бабушки, чтоб съехать от нас и не столкнуться с проблемой бессонных ночей.

– Это реально такое имя? Нет, очень красивое, очень, – поспешил добавить Славик, осознав, что его изумление прозвучало неэтично.

– Я смирился с этим именем, потому что буду называть ее Мусей. А Фахрия заявила, что согласится на это имя, если мама купит ей книгу «Дом странных детей».15 Не читал?

– Она нашумевшая, но я больше Кинга16 люблю. Вряд ли Фахрие он сейчас понравится.

– Ей? Мне кажется, Фахрие нравится все, что нравиться не должно.

– Я тут услышала, что вы про Кинга говорите, – откуда-то прилетела Румия.

– Чего тебе? – спросил Газ.

– Ничего, – пожала та плечами. – Просто решила примкнуть к разговору умных людей.

Друзья синхронно посмотрели на Румию. Ей под электрическим абажуром напекло голову?

– Я, конечно, читала только одну его книгу, – не заметила девушка их странных взглядов, – но свое мнение о нем уже сложила.

– С тобой все нормально? – решил озвучить свой вопрос Газ.

– Так вы не про Кинга говорили? – удрученно вздохнула Румия. – Я уж было подумала, что вы наконец-то перешли от опросиков в Интернете на серьезную литературу.

– А я уж было подумал, что ты выпила зелье вежливости, – хмыкнул Газ, – а то всегда такая грубиянка-задавака!

Румия свирепо на него взглянула, но промолчала.

– Прочитай у Кинга «11/22/63». Больше всех меня тронуло, – решил нарушить молчание Славик.

И Газ, и Румия удивленно к нему обернулись.

– Знаешь, давно хотела тебе сказать, – вдруг начала девушка, – ты, конечно, запорол концерт. Не очень, но все-таки. И вряд ли тебе еще раз доверят читать стихи наизусть. Только это было классно, Славик. Не думала, что ты такой крутой.

– Не зря я десять лет молился, – первым нарушил тишину Газ после того, как Румия исчезла где-то в дебрях первого ряда среди своих соплеменниц с такими же блестящими длинными волосами, в таких же белых кофточках с разными нарядными штучками.

– А ведь Ксения Васильевна сказала, что на осенний бал можно прийти парами, – с задней парты подал голос Андрейка.

– А ты серьезно боялся, что тебя не пустят с телефоном?

– Но реально! Наша Ксения Васильевна сказала, что можно прийти парами! А помните, сколько лекций она прочитала нам! Между парнем и девушкой дружбы быть не должно, любви в школе не бывает, вы должны думать только об учебе!

– И с каким выражением лица! «Только попробуйте!»

– А тут… вы можете прийти на бал парами…

– Она еще про Вику с Кирычем не знает.

Но звонок, огласивший начало урока, прервал интересную беседу о том, как это их Кирыч смог завести себе девушку.

– Начнем урок мы с Владислава Харисова. Слава, пожалуйста, к доске, – прозвучал голос Лидии Захарьевны.

Сегодня у Славика был первый день наказания, которое будет длиться неделю. Как заявила учительница словесности после концерта, Харисову не нравятся произведения Пушкина, поэтому она дает ему шанс изучать и учить другие прекрасные стихотворения, других жанров, других направлений. Список Лидия Захарьевна ему вручила тут же, и, как бы одноклассники ни просили, Славик им его не показал. И вот теперь ученики сидели в предвкушении, ожидая узнать, что такого интересного и секретного могла придумать эта строгая, не позволявшая себе шутить учительница.

Славик вышел к доске, прокашлялся и начал:

– Корней Чуковский «Мойдодыр».

Одеяло убежало,

Улетела простыня,

И подушка,

Как лягушка,

Ускакала от меня…

К вечеру дождь перестал моросить. Сылу в своих синих сапожках плюхала по лужам и слушала осеннюю тишину. Как удивительно хорошо выйти из душного кабинета на улицу. Как замечательно снова обрести возможность прислушаться к себе. На работе, в этой постоянной беготне, собственные мысли заглушаются посторонними шумами. Нет, девушка любила по утрам ходить на работу, но также она любила по вечерам возвращаться домой. Вот только, как ни старайся отдыхать душой и любоваться осенним вечером, мысли о работе нет-нет и снова в голову приходили.

«– Ты сейчас не делишься едой со своим другом.

– Чтоб вы потом опять полдня умилялись моим поступком?»

Где-то шумела музыка. С каждым шагом, приближающим ее к дому дедушки, звуки задорной песни слышались Сылу все отчетливее. У них были шумные соседи, любившие устраивать праздники по любому поводу, но сегодня был обычный день на календаре, а гремело так, будто они там президента встречают.

«Вы хоть знаете, сколько получает отец Славика? Да у него деньги куры не клюют. А мой друг иногда берет тетради, оставшиеся от старшего брата. Василий просто вырывает исписанные листы, и тетрадь для очередного, шибко интересного предмета готова. Вы, наверное, подумаете, что у Василия семья неблагополучная? Нормальная у него семья. Мама у Василия корректором в местной газете работает, у нее тоже есть высшее образование, как и у вас, у нее просто трое детей и бесконечные счета. Вот она и вертится как может. А Василию стыдно у нее просить денег на тетради!»

«В столовой я больше не буду на вас смотреть, Гош».

Завернув в родной дедушкин двор, Сылу увидела, что на балконе, огибавшем второй этаж их деревянного многоквартирного дома, зажгли огоньки, оставленные соседями после Нового года. Цвета они были только желтого и зеленого. Тут у девушки зазвонил телефон.

– Учебники по математике вы в начале сентября собрали, а деньги не раздали, – начала после дежурного приветствия одна из родительниц.

– Учитель математики, просивший ваших детей принести их, чтоб продать нынешним семиклассникам, так и не забрала их. Они лежат у меня в шкафу. Видимо, они будут учиться по другой программе.

– По другой программе? А почему вы молчите об этом? Это же деньги. Я – мама троих детей, и у меня каждая копейка на счету!

– Хорошо, я завтра раздам их вашим детям.

– Я и не думала, что вы так поступите.

А во дворе дедушкиного дома праздновали свадьбу. Это Сылу поняла, увидев девушку в фате, лихо отплясывавшую в середине импровизированной танцевальной площадки. И вправду невесту можно было определить только по головному убору, платье ее, конечно, было традиционного белого цвета, но оно было настолько коротким! Когда песня закончилась и все перестали дрыгать головами, Сылу смогла внимательнее разглядеть девушку и вспомнить ее имя. Как вспомнить… она жила с родителями в последней квартире их коридора, они-то и оставили праздничные огоньки на шаткой деревянной веранде, откуда и можно было попасть жильцам в свои дома. Зариной звали невесту. В детстве, особенно летом, они были не разлей вода: лазить по деревьям, лечить майских жуков, рвать цветы в соседнем палисаднике – все безумные идеи они претворяли в жизнь вместе. А теперь вот Зарина – замужняя дама. Сылу и не знала, что когда-то ее подружка, а теперь знакомая готовилась к свадьбе.

Шайхи карт за накрытым столом сидел на почетном месте. Внучку радостно встретили и посадили рядом.

– У меня ничего нет, чтоб им подарить, – прошептала она.

– Я вчера купил, не волнуйся. Абажур из китайского стекла. Красивый.

– Вчера? А почему мне не сказал?

– Об абажуре? Не знаю.

– О свадьбе. Почему не сказал?

– Так вы ж вроде не подружки, так чего тебя чужой свадьбой загружать. Я уж пойду сейчас. Три часа просидел. Спина устала.

– Идем, конечно!

– Сейчас начнут отплясывать гопака, и пойдем, то есть я пойду, а ты останься и танцуй.

– Я не умею танцевать гопак.

– А ты меньше шути и больше стучи каблуками. И руки в разные стороны, будто лебедь, которую мы с тобой видели в мультфильме.

Но Сылу деда не послушалась и увязалась за ним. Но только они добрались до второго этажа, как их догнал, даже настиг Ришат – родной брат Зарины. Он редко бывал в Казани.

– Давай, Сылу, постоим тут, посмотрим, как огоньки блестят, – позвал он.

Девушка только открыла рот, чтобы мягко отказать парню, как Шайхи карт со словами «постоит, постоит» захлопнул перед нею дверь.

– Посмотрим, значит, на огоньки, – процедила сквозь зубы девушка.

– Вот сюда встань, Сылу, здесь лучше видно, – начал Ришат и даже хотел взять ее за локоть, но она сделала шаг назад.

– Что, лучше видно?

– Вот это все, – и парень развел руками, – вон там красиво и вон там. А еще вон там что-то мигает.

– Прожектор на башне.

– Сылу, а кто дал тебе такое красивое имя?

– Ты каждый раз это спрашиваешь.

– Да? – хохотнул парень. – Что-то не запомнил.

– Тогда зачем спрашивать, если не запоминаешь?

– Вот сейчас запомню! Ты ответь, а я запомню и тебе завтра скажу.

– Завтра?

– Завтра я за тобой зайду, и мы пойдем гулять.

– Я не хочу с тобой гулять.

– Да ладно тебе! – снова хохотнул парень. – Пока я не уехал в Москву!

– Я не хочу с тобой гулять.

И Сылу зашла домой.