Читать книгу Цитадель вечности. Том 2 - Ю. С. Дорожкин - Страница 11

***

– Ну и правильно вы сделали, что дальше не пошли, – сказал Милош. Он уселся в жесткое кресло из красного дерева, стянув сапоги и вытянув ноги. – Там, в той усадьбе, куда предлагал идти ваш попутчик, остановился отряд подорожной стражи, шестнадцать человек! Соседство не самое лучшее.

– А они там что делали? Просто на привал встали, или что? – спросил пристав.

– А кто их ведает? Мы поодаль встали и вас поджидали. А эти вроде и внутрь, в ворота, заехали, да стояли тут всё двое. Мимо ехал человек в тарантасе, по виду – чужеземец, инвар или фаратх из каганата, так они как до него доцепились! Куда едешь, да зачем, да откуда, а чем докажешь, а что везешь, а покажи! Причем не похоже было, что они с него деньги вымогают. Ничего они с него не взяли – ни пошлины, так сказать, подорожной, ни из вещей ничего. Просто очень придирчиво выспрашивали.

– А к вам вопросов не было? – поинтересовался Дюк, расположившийся на старинной софе с шаткими ножками, которую предварительно пришлось на несколько раз протереть от пыли.

Вся компания находилась в облюбованном ими помещении на 2 этаже в торце левого крыла здания. Это было средних размеров помещение, раньше, вероятно, игравшее роль небольшого кабинета или комнаты для уединения.

– К нам – не было. Этот, в тарантасе, в другую сторону ехал, нам навстречу. А мы сами подъехали, нас стражник так лениво спросил, куда мы путь держим. Я сказал, что в Шинхан, а он уточнил, мол – Шинхан большой. Я не стал говорить, что именно в Шинхан-Сюрт. И тут он мне сказал, что, мол, у нас там проблемы с въездом могут быть. Я спрашиваю: почему? А он и рассказал, что, когда они выезжали из Шинхан-Сюрта, там много людей заболело, боятся, что мор начался какой-то. Так что посоветовал нам подумать – сильно ли нам туда нужно.

– Что за новости такие? – пробормотал Дюк. – Вообще-то – сильно.

– Больше он ничего не пояснил.

Собравшиеся вместе спутники разложили на столе еду и принялись за ужин, запивая куски мяса и птицы родниковой водой. Между прочим Урсула пересказала Милошу и Криштофу историю дома, облюбованного ими для ночлега.

– Интересно! – сказал магистр. – Что ни день – новые легенды. Куда не пойдём – нас поджидают новые загадочные истории, над которыми придется поразмыслить…

– Не преувеличивай, сударь Криштоф! – поправил магистра Милош. – Никто не требует от нас решения всяких загадок вековой давности, что нам повстречаются! Для меня этот рассказ – лишь вопрос безопасности ночлега: надо оценить, принимать его во внимание, или нет. По моему мнению – нет.

Дюк на несколько мгновений задумался, потом заговорил, обращаясь, в основном, к Криштофу:

– Будет верно сказать не то, что каждый день подбрасывает нам новые загадки для разрешения, а то, что, с той поры, как мы покидаем большие города, мы на каждом шагу встречаем упоминания о таких вещах, которые в городе ты не услышишь, разве что вечером, у камина. В компании любителей рассказывать мистические байки… А здесь, вдали от городов, среди гор или леса, всё это – обычное дело. В городе ты можешь про какие-то из этих удивительных событий, например, прочитать в книге. А чуть ты отойдешь от населённых мест – тебе расскажут многочисленные истории, если повезёт – расскажет сам их участник. А можешь сам увидеть что-нибудь, о чем и не думал, и не подозревал! Хоровод теней мы видели? Видели. Калуша видели. А уж что за существа, с которыми нам пришлось сражаться на болотах…

– Я понимаю, что мир вокруг – это не то, что мы привыкли видеть вокруг себя. Я имею в виду мы – выросшие в городах и их предместьях. И даже мир – не то, о чем я могу прочитать в самых умных книгах! – согласился магистр. – Но как раз поэтому возникает соблазн, столкнувшись с новой легендой, влезть в неё, досконально изучить, и докопаться до того рационального, что в её основе! Если, конечно, оно там есть.

– Ну, да, – усмехнулся Дюк. – Пришлось как-то в Турском воеводстве в течение месяца наблюдать за старинным домом, который, по рассказам, в непогоду заманивал людей, которые выходили из него уже… Не людьми, а лишь их телесными оболочками. Рассказывали об этом какие-то бродяги, но мы знаем, что как раз их-то свидетельствами пренебрегать не стоит! Но мало того – один какой-то, урд его забери, литератор, мастер эпистолярного жанра, запечатлел сии россказни на бумаге, да еще с собою в роли их участника. И отправил такое письмо своему другу. Но в конторе-то отнеслись к таким сообщениям без лишнего скепсиса. Потому что… Потому что… Такое явление было описано в совершенно достоверном источнике, который и хранится сейчас где-то в столичных архивах канцелярии за определённым номером! Пришлось наблюдать за домом. И даже запросить в соответствующем департаменте градоуправления информацию о том, кто, в каком году и по чьему заказу строил этот дом. Даже нашли проект восьмидесятилетней давности с личной подписью архитектора! А по итогу что? Выяснилось, что да, действительно, дом иногда использовали бродяги, укрываясь в нем от непогоды. И не только бродяги, потому что стоял он на пустынной улице, и, если человека застигал внезапный дождь, он мог вполне там укрыться. А вот все остальные бредни – изначально плод буйной фантазии одного опустившегося человека по имени Гичо.

Который видел однажды, как в дом вечером вошел Дьехо Аррохес, а потом утром вышел, но не был он уже самим собою, поскольку невозможно было с ним разговаривать, взгляд его был отсутствующим, а речи непонятны. Более того, казалось, что половину людей вокруг он вообще не видит. А потом он исчез. Дай дураку волю фантазировать. Этот Гичо быстро сделал выводы и поделился ими с такими же, как он, опустившимися пьянчугами. Да еще рассказал этому литератору. Конечно! Дом лишил его разума, а потом забрал и телесную оболочку, так что теперь бесплотный дух Дьехо помогает дому заманивать жертвы. В итоге труп этого Дьехо Аррохеса нашли два месяца спустя в какой-то заросшей кустарником канаве, да еще насилу опознали! Оказалось, накануне отравился он скверной можжевеловкой, пытался отлежаться в подвале дома, да не отлежался. Ходил по городу с явными признаками смертельного отравления скверным пойлом, да потом свалился в канаву и помер.

– И вот ради этого вы месяц вели следствие? – изумился Милош.

– Месяц наблюдали за домом. Следствие вели дольше. Но справедливость восторжествовала. Мы арестовали винодела, который делал это ядовитое пойло и продавал в дешевые кабаки с поддельными ярлыками. И отправили на каторгу на десять лет.

– Я понимаю, – сказал Криштоф. – Это ты все к тому, что не всякая услышанная нами байка достойна того, чтобы углубленно интересоваться ею…

– Примерно так, сударь Криштоф. А если совсем рационально – мы сейчас должны поинтересоваться одним: кто стоит за конторой «Семь дорог» в Шинхан- Сюрте, и чего он добивается. Во-первых – от нас, во- вторых – вообще от жизни. Кстати, с нами более – менее понятно и из захваченного письма. И вот выяснив это, я думаю, надо каким-то образом продумывать возвращение в границы нашей империи. Согласен ли, Милош?

– Вообще – как скажешь, но, раз уж ты спросил, а что еще мы можем тут сделать? Изначально никем не предполагалось, что мы будем вести дознание на враждебной территории, где на нас устроят полноценную облаву! Для этого у нас маловато ресурсов, и прикрытия нет, и контактов с местной агентурой… Хорошо хоть дали выход на госпожу… – не называя имени Норат, ликтор выразительно кивнул на Урсулу.

– Вот и я как-то так разумею. Впрочем, давайте проведем ночь с этой мыслью, и к утру она должна вполне оформиться!

Маленький отряд стал располагаться на ночлег.

– Я пойду вниз, посижу там до середины ночи, – сказал Милош. – Да не в той гостиной, что вы нашли, а в большом зале. В ту комнату все равно другого пути нет.

Действительно, подробный осмотр дома показал, что дверь, расположенная в дальней части заднего крыла, через которую в принципе можно было бы попасть в наиболее ухоженную комнату, много лет назад заколочена досками. Опять же – непонятно, почему, учитывая, что большинство других дверей были либо открыты, либо просто заперты на замок. Кроме того, осмотр позволил определить местонахождение входа в подвал. Деревянная лестница круто уходила вниз, начинаясь в одном из помещений, примыкающих к большому залу. На глубине двух саженей лестница упиралась в массивную дубовую дверь, на которой висел ржавый амбарный замок. Здесь тоже давно никто не ходил.

Дюк уступил Урсуле место на софе, руководствуясь тем, что под лёгкой девушкой шаткие ножки софы точно не подломятся, кинул в угол, возле пустого оконного проёма, найденный в одной из спален полуистлевший тюфяк, постелил сверху дорожное одеяло, положил в изголовье вещевой мешок, а сам устроился в кресле, принялся чистить шомполом ствол мушкетона.

Криштоф, прилёгший на диване с гнутыми резными спинками, поговорил немного с Урсулой и замолчал, отвернувшись к стене. Комната освещалась зыбким светом трёх свечей. Дюк вычистил ствол оружия, смазал спусковой механизм, зарядил мушкетон картечью, утрамбовав сверху него войлочный пыж, аккуратно сложил оружие и инструменты на столик и прислушался к звукам окружившей их ночи. За окном, в котором сохранился лишь небольшой кусок стекла, монотонно шуршал дождь. По листам кровельного железа стучали ветки нависавших над домом сосен, то и дело, после порывов ветра, Дюк слышал, как на крышу падают и скатываются по ней шишки. Звуки были самые что ни на есть успокаивающие. Расслабившись, пристав мысленно вернулся к недавнему разговору.

Что они делают в чужой стране, в которую их даже, собственно, изначально не посылали, без контактов с местной резидентурой, без четких инструкций? Да и этот старинный дом, в котором они оказались, имеет еще и свою тайну, вдобавок к той, за разгадкой которой они приехали сюда.

Дюк задул свечи и лёг на свою лежанку. Итак. Если им удастся выяснить, кто стоит за письмом, адресованным в торговую контору «Семь дорог», например – разведка государства Террагон – то их задание безо всякой натяжки можно будет считать выполненным. Напишет он в рапорте, что некая влиятельная группа лиц в Террагоне, или в Полуденном каганате, будучи сильно заинтересована изысканиями, касающимися наследия ассуров, особенно имеющих отношение к существу, именуемому «Зер-Харг», сначала заинтересовалась вывозом древнего артефакта на территорию империи… Возможно, хотели вызнать, в чьи руки попал артефакт, а, поняв, что в руки частного лица – намеревались узнать, зачем он этому лицу понадобился, посвящено оно в какие-то секреты, или же случайно заполучило опасную игрушку… Но – нет, тут нестыковка! Если бы так – послали бы специально обученных людей из корпуса ликторов, подчиненных стратега Арата Гирда! Тут вопрос выбора кандидатуры. Почему главный комиссар Верт решил отправить его, Дюка? Только потому, что эта история началась в Яснодолье? Ерунда! Во-первых, началась она совсем не там и не тогда, а потом – сколько есть примеров, когда назначают человека, не просто случайно рядом оказавшегося, а по каким-то причинам подходящего для этого дела… Отправили его, чиновника из канцелярии особых расследований, значит… Значит, главная цель – Зер-Харг! Древний! Вот кто с самого начала интересовал главного комиссара Верта!

Постепенно, под шорох дождя, Дюк заснул. Утро было пасмурным, серые тучи еще закрывали небо, но дождя не было. Где-то на одной из ближайших веток, рядом с окном, пронзительно надрывалась кедровка.

– Кедровка кричит – дождя больше не будет, – сказал Милош.

Дюк осмотрелся.

– Да все в порядке, – успокоил его ликтор. – Никто ночью не приходил. Урсула под утро сменила меня, а сейчас внизу, на кухне, разожгла плиту и варит на ней взвар из бобов.

За завтраком возникла дискуссия. Криштоф высказал мнение, что пытаться проникнуть в Шинхан- Сюрт вчетвером – слишком заметно. Не лучше ли разделиться? Идея категорически Дюку не понравилась. Спору нет, ему вдвоём с Милошем или же с Урсулой намного проще было бы добраться до пункта назначения. Однако – кто знает, как придется действовать дальше? Вдруг единственным рациональным маршрутом будет – вперёд, из Эрогана через Зидар, в союзные империи ханства, а там уж – через сухопутную границу? Или – в морской порт на берегу Эрерского моря? Оба варианта не будут предполагать возвращаться сюда, в это уединенное место. На это попросту может не быть времени. Другое возражение состояло в том, что оставлять Криштофа одного было неправильно, а отделить от отряда еще и, скажем, Урсулу – значит, ослабить его. Третий меч – или ствол – всегда могут понадобиться.

– Эх, – опечалился магистр. – а я бы тут, в тишине и спокойствии, подождал вас, привел бы в порядок свои записи!

– Ага, мы бы вернулись, а ты исчез, как те слуги… – пробурчал Дюк.

– Единственное что… Ведь мы рассматривали такой вариант, что придется вернуться, еще раз повидаться с Тамиром Нарсуфом? – напомнил Милош.

– Рассматривали. Но какова вероятность того, что это понадобится? А если и понадобится – насколько это будет реально? Он, наверное, вообще теперь затаился. После того, как в его дом ханские спаги вломились.

– Так и что там, в Шинхане, никто не знает. До Шинхан-Сюрта чуть больше полудня пути, если верхом ехать. Если все удачно сложится – вернёмся сюда… завтра к ночи или послезавтра к обеду.

Дюк задумался. Было заманчиво по-быстрому добраться до города, и так же быстро вернуться. Но – что там стражники говорили про трудности, которые могут приключиться при въезде в провинцию Шинхан? Да и предварительное наблюдение за конторой и за купцом Алиардом может потребовать времени.

– Ладно же! – решил пристав. – Урсула, готова остаться здесь, с магистром?

– Как прикажете.

– Вернемся мы, если с запасом времени, послезавтра к ночи.

– Едой только запастись, – прикинула девушка. – И можно тут сидеть хоть декаду.

– В двух верстах впереди начинаются виноградники, а если проехать еще версту, то по правой стороне дороги будет стоять несколько домов, – сообщил Милош. – Самый большой из домов – лавка, где продается самое необходимое, включая крупы, соль, соленую и копченую рыбу, вино… Это мы вчера узнали.

– Вино нам тут точно без надобности, – сразу отвергла Урсула.

– И смотрите тут, бдительности не теряйте. Время от времени кто-то все же посещает этот дом! – напомнил Милош.

Прошел лишь час, и Дюк с Милошем, пустив коней рысью, выехали из леса на Шинханский тракт. К полудню, миновав виноградники по левой стороне дороги, несколько групп домиков по правой, каменный мост через довольно широкую и быструю реку, путешественники достигли постоялого двора на перепутье двух дорог. Помимо постоялого двора, на этом же перепутье расположилась наспех возведённая застава: рогатки поперёк дороги, несколько вертикальных деревянных щитов по сторонам от них, да два шатра позади. Несколько стражников, сложивших на землю снаряжение – стёганные куртки, нагрудники, щиты и похожие на опрокинутые горшки шлемы – кабассеты, а гизармы и луки прислонив к деревянным щитам, бродили вдоль заграждения в рубахах и плотных штанах, вооруженные только саблями и ребристыми стальными булавами. Перед заставой стояло несколько подвод, груженых и пустых, и толпилось около дюжины людей. Милош спешился и пошел вперёд, предложив Дюку подождать.

У ворот постоялого двора пристав разыскал вездесущих торговцев снедью и купил пирог с «аран» и еще двух небольших ящериц, целиком насаженных на деревянные шпажки и так запечённых на слабом огне. Пока Дюк похрустывал зарумянившейся шкуркой ящериц, вернулся Милош.

– Значит, так, – деловито сообщил он, – в Шинхан- Сюрте и вправду какая-то болезнь. Лекари говорят, что заразная. Управитель Шинхана распорядился впускать в город и его предместья только лекарей с патентом, обозы, которые везут целебные снадобья, и тех, у кого есть подорожные грамоты, заверенные ханскими чиновниками. Это значит, кто убедил чиновников, что ему туда попасть надо. А еще говорят, что, если количество заболевших будет расти, управитель и выезд запретит. И тогда население Шинхан-Сюрта вывезут в специальные полевые лагеря на свежем воздухе, где все будут жить в шатрах и палатках. Тем самым, как будто бы, уменьшится скученность населения.

– Как нам туда понадобилось – так болезнь какая-то. Может быть, следовало сначала ехать туда, а уже потом в Торонг?

– Я думаю, с Нарсуфом встретиться было все же важнее. Да и кто мог знать? Сейчас бы в Торонге мор начался…

– Обойти эти посты можно?

– Да обходить их – нечего и делать. Вон, полверсты в сторону – и дном сухой балки. И выйдешь на дорогу почти в фарсахе отсюда. Или вообще потом на дорогу не выходить, а – полями. Но дальше что? В городе мы будем у всех на виду. Любой стражник подъедет и поинтересуется, кто мы и зачем.

– Всегда можем сказать, что приехали еще до того, как началось.

– Верно, можем. Но интерес к нашим персонам будет повышенный. А нам бы надо наоборот – внимания не привлекать.

– Странно всё это. Но нам всё равно туда надо.

– Ну, раз надо, значит – попадём!

Сухая балка представляла собой довольно глубокий овраг, тянувшийся на несколько вёрст параллельно дороге, и имеющий боковые ответвления. Весной, несомненно, по каждому из этих ответвлений стекал ручей, на дне балки вливавшийся в общий бурный поток, выворачивавший из земли кусты и чахлые деревца и всё больше подмывавший глиняные склоны оврага. Сейчас же здесь не было ни капли, ни струйки текущей воды. Дюк с Милошем спустились по пологому распадку и оказались среди бурьяна высотой почти по грудь, которым заросло дно оврага. Они повели коней в поводу, чтобы не переломать им ноги, поскольку поверхность земли, помимо того, что заросла травой, была неровной, ямы, кочки и промоины встречались каждые несколько шагов.

Где-то через час пути откуда-то заметно потянуло дымком костра. Дойдя до места, где от основного оврага вправо отходил боковой, они увидели участок, свободный от растительности. В русле ручья, в не пересохшем бочаге, стояла вода. Возможно, где-то рядом был родник, пополнявший маленький водоём. Поодаль, в склоне балки, виднелся укреплённый бревнами вход в землянку. Костерок горел между бочагом и землянкой. Вокруг огня сидели четверо мужчин в изрядно поношенной одежде. На костерке кипятилась вода в котелке.

При виде Дюка с Милошем сидевшие забеспокоились. Один из них привстал, опираясь на рогатину с мощной крестовиной под наконечником.

– Мира вам и спокойствия! – окликнул Милош людей у костра.

Один из них ответил длинной фразой, из которой Дюк, сообразно приобретенным познаниям в эроганском языке, уловил, что они желают путниками того же самого, и интересуются, какими кривыми тропами их вывело к месту их скромного обиталища. Причем сказано последнее было так, что напрашивался вывод, что, если бы эти тропы искривились чуть больше и вывели Дюка и Милоша чуть в сторону, было бы совсем хорошо.

– Так покажите нам дорогу, на которой мы больше никого не встретим, до самого города! – жизнерадостно предложил Милош.

Тот человек, который стоял, опираясь на рогатину, неторопливо подошел к путешественникам. Краем глаза Дюк видел, как один из сидевших у костра пододвинул к себе лежавший рядом с ним старинный тяжелый мушкет.

– Да оставь ты этот мушкет! Все равно даже поднять его не успеешь! – увещевал его ликтор. – Расскажите нам лучше, что в городе делается!

Человек с рогатиной, которому, при ближайшем рассмотрении можно было дать лет около шестидесяти, сплюнул в сторону и брюзгливо ответил:

– В городе ничего хорошего. А вы, я погляжу, сильно хотите попасть туда, да без подорожных грамот? Подумайте, быть может, скоро люди уже оттуда начнут разбегаться!

– А вы – уже разбежались? Или вообще тут живёте?

– Мы… Когда как. Когда холодно – в городе, тепло

– так здесь… – уклончиво ответил их собеседник.

– Так что в городе?

– Да что? Позавчера глашатаи объявили по городу, что в Степной стороне двадцать человек померло от заразы какой-то, от которой колики в животе делаются. А Степная сторона – там лачуги, беднота живёт, неудивительно! Потом уже люди сказали, что до этого еще какой-то народ заболел, вперёд – на Рыночной стороне, потом уже – в Степной. Удивительно-то другое. Никогда раньше о таком по городу не объявляли, никто на это внимания не обращал, и уж тем более – специально народ не волновал! А тут смотри-ка, стражу подняли, конная хоругвь в город вошла! Ну, мы от этого подальше убрались. Не потому, что хвори боимся, а потому, что суету эту лучше в чистом поле переждать.

Милош короткими фразами переводил отрывки из рассказа местного жителя.

– Конная хоругвь, говоришь, в город вошла… – пробормотал Дюк по-арджабски.

– С кем это ты там разговариваешь, Маршаб? – раздался из землянки женский голос, а следом из тёмного проема входа появилась и спрашивавшая. Внешность женщины никак не вязалась с внешним видом остальных участников компании. Это была молодая женщина лет тридцати в добротно сшитом охотничьем костюме: короткая зеленая куртка, обтягивающие штаны с бахромой, на поясе висел полевой тесак, нечто среднее по размеру между саблей и кинжалом. И в этот же момент Дюк понял, где он видел её раньше. Зрительная память не подводила его за все годы службы. Эти соломенно-желтые волосы… Хотя тогда он видел её и издалека, но сомнений у пристава не возникло ни малейших. Встреча с охотниками на дороге после Чёрного Ойгона, за некоторое время до нападения разбойников. Охотник, только что разговаривавший с командиром Эль-Зидаром, и идущие ему навстречу бородатый мужчина и – она. Та самая, которую потом Дюк видел скачущей по окольной тропе… Однако, женщина не могла узнать ни Дюка, ни Милоша, поскольку пристав оба раза рассматривал её в смотровую трубу.

– Да вот, госпожа, люди в город пробираются. По делам.

Женщина внимательно посмотрела на стоящих рядом со своими конями незнакомцев. Несколько мгновений взгляд её перемещался с Дюка на Милоша и обратно, казалось, не упуская ни малейшей детали.

– Ну, так доброго пути, укажите им дорогу! – сказала она, наконец, и сделала несколько шагов в сторону.

Названный Маршабом сделал жест рукой, призывая Дюка и Милоша к вниманию, и принялся подробно объяснять им, как пройти и в каком месте куда свернуть, чтобы выйти из Сухой балки непосредственно перед городским предместьем.

Указания оказались весьма точными, и не более, чем через час путники уже выбрались из оврага и, сев верхом, направили коней к виднеющимся впереди, на расстоянии нескольких сотен шагов, одноэтажным домикам городской окраины.