Читать книгу Кровь мага - ЮГ - Страница 4

– Здравствуй, папа! Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы с Алфи и Джереми уехали в Обычный. В одном письме не описать, сколько всего произошло с нами, но я всё же попробую. Во-первых, родители Алфи всё-таки согласились нас приютить. Не без скандала, конечно. Джереми выдал нас с потрохами, и теперь родители Алфи знают, что я маг. Но, к счастью, всё обошлось. Мы две недели прожили у них, пока не нашли себе неплохой этаж рядом с университетом. Алфи устроился на работу секретарём в университете, где мы с ним учились, но недавно его повысили, поскольку одна из преподавательниц ушла не пенсию, а времени искать замену не было. Теперь он преподаёт дисциплину под названием «история и причины возникновения болезней» вместо ещё преподававшей у нас Женевьев Бовуар. Правда, пока настоящих учеников у него не было. Какая учёба может быть в феврале, в последний месяц зимних каникул? Но он всё равно днями пропадает на работе, готовя план обучения и проводя экзамены для абитуриентов. У меня родилась дочь. У неё блондинистые волосы, как и у Алфи, а вот глаза мои, серые. Адели, это мама Алфи, очень расстроилась, когда узнала, унаследовал цвет её глаз только Джереми. Она считает, что розовые глаза приносят удачу. Что ж, мне розовый цвет удачу принёс: счастливый брак с розовоглазым блондином. Девочку назвали Лекси. Она всё время спит, не то что Джереми. Он в детстве кричал и плакал без устали. Но ты это и без меня знаешь. Сколько бессонных ночей я провела у его кроватки, руководствуясь советами До и твоей помощью, без которой я точно не справилась бы. Сейчас мы живём в трёхкомнатном этаже. Увы, но у нас не хватает денег, чтобы его купить, так что приходится платить бешеную арендную плату. Но это всё равно лучше, чем жить с родителями Алфи. Адели в последнее время всё чаще заглядывает к нам, предлагая свою помощь с Лекси. Она почему-то уверена, что второй ребёнок уж точно магом не будет. Алфи говорит, что всё возможно, а я даже гадать не хочу. Мне скажет До, когда вся семья наконец-то вернётся домой. Тебе наверняка интересно, почему я пишу только сейчас, спустя шесть месяцев. Дело в том, что до нас дошли сведения, что всю почту в городе проверяют, вот я и не решалась тебе писать. Мало ли что может случиться? Но сегодня в город приехал Лориан. Он сказал, что сможет передать тебе это письмо, как засекреченное и государственной важности, чтобы его никто не вскрыл. Сейчас я стою и диктую ему этот текст, а Лориан его записывает. Ему уже пора уходить, так что пора заканчивать моё послание. Я очень надеюсь, что у тебя всё хорошо. Я люблю тебя, пап. Поздравляю с рождением внучки! – закончила Эйми диктовать Лориану письмо. Рыжий королевский шпион, давний друг семьи О’Хейли дописал письмо, обнял Эйми и Алфи, напоследок пожелав им удачи, и вышел на лестничную клетку.

– Как ты думаешь, удастся ли ему найти Власа? – спросил Алфи, закрывая за шпионом дверь. Эйми пожала плечами. За последние шесть месяцев она сильно изменилась. Но не внешне, а внутренне. Из-за постоянного стресса во время беременности пальцы Эйми частенько меняли свой цвет, из-за чего она стала бояться выходить на улицу и большую часть дня просиживала в доме за отчётами мужа, помогая ему составлять персональную учебную программу и проверяя заданные на дом студентам рефераты, пока ей в конец не надоело это делать. Тогда Эйми начала приводить в порядок отчёты о здоровье жителей деревни, находившейся рядом с семейным участком. Особенность этой деревни заключалась в том, что в ней стояла вечная ночь. И, естественно, образ жизни, питание, да и сам организм жителей сильно отличался от людей, не представляющих своей жизни без солнца. Эйми, работавшая над своей научной диссертацией, обратилась в органы управления, но оттуда её выгнали со словами, что им вовсе не нужны учёные, изучающие необычных людей. Но к тому времени Эйми уже родила дочь, так что заняться ей было чем. Она наблюдала за дочерью, пытаясь понять, маг она или нет. И что бы Эйми не писала в письме папе, она надеялась, что Лекси будет обделена магическими способностями, как и её папа, Алфи. Тогда, как казалось обоим родителям, у девочки было бы больше шансов на выживание в этой схватке между магами и людьми.

Но также Эйми и не забывала про старшего сына, который точно был магом и нуждался в немедленной подготовке к суровой реальности. В первую очередь нужно было научить его колдовать. Как это поможет ему прятать свою магическую сущность? Очень просто. Никто не знал, когда эта бойня закончится, а магические способности Джереми, с детства читающего книги с заклинаниями, могли проявиться в любой момент.

– Лучше уж я тебя сейчас научу контролировать эмоции, чем ты сам будешь пытаться сделать это, используя книги, как единственный источник информации и не имея взрослого мага, который будет в состоянии указать ошибки и устранить последствия твоих попыток. – сказала Эйми, кладя на стол перед сыном один из медицинских учебников, которые использовал в своей работе Алфи. Сам блондин стоял рядом, не спуская глаз с книги. Хотя ему пообещали, что с ней ничего не случиться, Алфи было достаточно непросто отдать учебник для экспериментов, но других книг в доме не было. Остальные Эйми предпочла сжечь, поскольку в них в том или ином роде упоминалась магия, а Адели хранить такие книги в своей библиотеке отказалась.

– Так, что мне нужно сделать? Передвинуть этот учебник в центр стола? – спросил Джереми, уставившись на книгу.

– Нет! – воскликнул Алфи. Он вдруг вспомнил, как жена рассказывала ему, что сломала магический артефакт, пытаясь сотворить такое же заклинание, положившее начало её изучения магии.

– Как скажешь, – пожала плечами Эйми. Она ненадолго задумалась, – давай тогда попробуем заставить эту книгу взлететь. Всё равно эмоции примерно одни и те же. – Джереми руками подвинул учебник ближе к себе. Он открыл учебник и резко перевернул страницу, нечаянно порвал её. Алфи застыл в беззвучном крике: директор голову ему отрубит за испорченную книгу.

– Ой, – сказал мальчик, виновато посмотрев на отца, – ты же можешь починить страницу? – повернулся он к маме.

– Да, могу. Но давай сначала ты попробуешь это сделать, – сказала Эйми, подходя к сыну. – подумай, какие эмоции нужно вложить в заклинание, чтобы склеить страницы?

– Даже не знаю, – задумался Джереми, – может обнимашки? – спросил он спустя минуту.

– Не до них нам сейчас, – отрезал Алфи. – ты лучше на заклинании сосредоточься.

– Я имел в виду ощущения, когда я обнимаюсь с мамой после ссоры, – начал объяснять, с трудом подбирая нужные слова, мальчик. – мы, как бы, склеиваем разорванные ссорой отношения. Как бумагу. Не знаю, как по-другому это объяснить.

– До сказал бы, что это очень необычный подход, – сказала Эйми. Из её уст это звучало как похвала. – попробуй склеить страницу.

Она подошла к мужу и, облокотившись на него, стала смотреть на не отрывающего взгляд от книги сына.

– Представь паутину, которая идёт о твоих пальцев… – начала было Эйми, но Джереми её перебил:

– Я знаю, мам. Не отвлекай меня. Я занят.

– Как думаешь, у него получится? – шёпотом спросил Алфи у своей жены.

– Надеюсь, – ответила она. – уже середина февраля. Зимние каникулы заканчиваются, а значит, что Джереми скоро снова придётся идти в школу. До этого времени он должен научиться контролировать себя, притом на все сто процентов. Боюсь, что он не успеет. Возможно, не стоило мне даже пытаться научить его магии. Если бы он ничего про неё не знал, то и не стал бы применять, как и я не пользовалась ей двадцать три года.

Алфи ничего на это не ответил. Он смотрел на сына и думал, как его семья докатилась до такой жизни: всего боятся, учат сына не показывать свои эмоции, сжигают книги, чтобы спасти свои жизни. Блондин перевёл взгляд на Эйми. Точнее, на её макушку. Это всё, что он мог видеть, поскольку Эйми прислонилась к мужу и положила голову ему на плечо.

Джереми смотрел на книгу и никак не мог сосредоточиться. Он всё твердил себе, как важно научиться контролировать свои эмоции, как важно сделать это именно сейчас, перед новым школьным годом, где каждый одноклассник мог подозревать его в магии и представлять потенциальную опасность. В мальчике, благодаря суете родителей по поводу истребления магов, тоже зародились паника и недоверие к окружающим. Наконец, он смог не без труда смог отбросить мешающие ему мысли и эмоции, сосредоточившись на одном воспоминании: примирении с мамой после очередной ссоры. Мальчик посмотрел на книгу, держа воспоминание перед глазами и представил, как от его руки к порванной странице тянется тонкая паутина, которая, как клей стягивает страницы воедино.

Алфи тишина уже начала действовать на нервы. Он уже минут пять ждал, когда сын сотворит первое заклинание, но ничего не происходило. Мальчик просто пялился на разорванную страницу, щурясь от напряжения. И наконец, терпение блондина лопнуло.

– Не получилось, как жаль, – начал он, отодвигая от себя Эйми и делая первые шаги по направлению к столу, – завтра попробуешь ещё раз, Джер, а теперь, будь добр, – чуть ли не со слезами на глазах проговорил Алфи, смотря на порванную страницу. – отдай учебник. Я попробую поговорить с директором…

Блондин хотел сказать что-то ещё, но тут к его удивлению и радости одновременно между местом разрыва страницы образовалась липкая паутина, видимая только Джереми. Она притянула к себе две части листа, склеив их в один. Алфи возликовал: во-первых, учебник был спасён, а во-вторых, его сын только что сотворил своё первое в жизни заклинание. Он улыбнулся и хотел было подойти к Джереми, чтобы его обнять, однако Эйми первая атаковала сына, прижав его к себе. Впрочем, он был явно не против.

– Мам, ты меня задушишь. – полушутя-полусерьёзно сказал Джереми, обнимая Эйми в ответ.

– Мой сын только что склеил страницы с помощью магии! – ликовала Эйми. Она отпустила сына и обняла подошедшего Алфи.

– Да, я видел, – засмеялся он, – отличная работа, Джер, – похвалил он сына, а затем уже более без тени веселья обратился к жене. – занимайся с ним. Помнишь, что было с тобой, когда ты не умела сдерживать свои эмоции? Научи Джереми этому.

– Конечно, – кивнула Эйми. – сходи в лавку за тортом, отметим праздник.

– А что мне лавочнику сказать?

– В смысле? – не поняла Эйми.

– Помнишь, что моя мама говорила про Обычный? Здесь повсюду глаза и уши. Чтобы ты не сделала, об этом скоро узнают. Если я куплю торт, то завтра коллеги спросят, по какому поводу. Что я им отвечу? Да и лавочник наверняка спросит. Ты же его знаешь, любопытства и наглости у него не отнять. А если они узнают, а они узнают, что мы отмечали достижение Джереми, то спросят, что именно. Если я им не отвечу, скажу, что это не их дело или что-то в этом роде, то коллеги просто подадут на меня в полицию. Не помнишь недавно вышедший закон? О том, что якобы для подтверждения статуса города, о любых секретах граждан необходимо докладывать полиции, чтобы избежать недопониманий и отличий в жителях города. И ты хочешь просто пойти за тортом, ничего не говоря лавочнику?

– Ничего я не предлагаю, – отрезала Эйми. – мог бы и просто сказать, что нет, торт купить нельзя. Незачем было лекцию устраивать.

– С возрастом ты становишься всё более и более ворчливой. – попытался разрядить обстановку Алфи.

– Но всё-таки нужно же как-то отметить – пробормотала Эйми, игнорируя мужа.

– Может просто пойдём погулять? – спросил Джереми, вставая из-за стола.

– Почему бы и нет, – сказал Алфи, – Эйми, ты с нами? – повернулся он к жене.

– У меня выбора нет. Кто же будет за вами следить? – на этот раз Алфи громко рассмеялся. Джереми после недолгих раздумий, стоит ли ему поддерживать такую шутку, присоединился к отцу.

Вся семья стала готовиться к прогулке: одеваться, отыскивать тёплые шарфы и шапки. Как-никак на улице был февраль, и погода была отнюдь не тёплая. Джереми оделся быстрее всех. Он сиял от радости и подпрыгивал на месте, с нетерпением ожидая родителей. Всё-таки не каждый день его мама соглашается выйти на улицу. Алфи смотрел на сына и не мог нарадоваться. Мальчик заражал папу своим весельем, и вскоре они оба стояли около входной двери с варежками в руках и кричали Эйми, чтобы она одевалась быстрее. Но она не спешила. Только сейчас Алфи заметил, что его жена стоит на месте и с виноватым видом поглядывает на Джереми. Блондин тоже посмотрел на него и ничего подозрительного не заметил. Джереми стоял, переминаясь с ноги на ногу и тоже, казалось, выглядел растерянным и смущённым. В руках он держал свои варежки. Алфи обратил на них внимание и понял, в чём дело: пальцы Джереми были розовыми. Этот цвет сменил обычный оттенок кожи мальчика.

– Мы теперь никуда не пойдём, да? – тихо спросил он, видя, что взгляды родителей устремлены на его руки.

– Прости, Джер. Мы не можем.

– Не проси прощения, пап. Я просто слишком сильно обрадовался тому, что у меня получилось заклинание, и теперь мы пойдём гулять, что и сам не заметил, как у меня руки порозовели.

– Порозовели? – не понял Алфи.

– Эмоции восторга, – ответила Эйми, – что-то в этом духе. И не смотри на меня так! – пригрозила она мужу, зло уставившегося на неё. – да, я не знаю, какая именно эмоция вызвала такой цвет. У меня руки никогда не розовели, но я читала, что обычно этот цвет символизируется со счастьем.

– А ты никогда не была счастлива? – одновременно спросили Джереми и Алфи. И если в голосе первого слышалось изумление, то второй не скрывал своей обиды.

– Нет, была, конечно, – улыбнулась Эйми. – я и сама не знаю, как так вышло, но До сказал, что я слишком жадная и большинство положительных эмоций оставляю глубоко в себе, они даже до кожи дойти не могут.

– Ого, – только и сказал Джереми. Его глаза были выпучены от удивления. – а если мои руки стали розовыми, то я не жадный?

– Нет, – ответила Эйми, подходя к сыну и снимая с него шапку. – но сейчас эта доброта тебя до добра не довела. Нам придётся остаться дома.

И стоило только Джереми открыть рот, как в дверь постучали. Алфи, немедля ни секунды, распахнул её, поскольку знал, кто стоит на пороге. Почему? Потому что единственным человеком, обещавшим зайти сегодня и отдать внучку родителям, была его мама. Адели стояла на пороге в тёплой шубе, шарфе и перчатках. У неё на руках посапывала маленькая Лекси, завёрнутая в несколько одеял.

– Куда это вы собрались в так поздно? – спросила она, сверля взглядом сына.

– Уже никуда. – вздохнув, ответил Алфи, забирая у матери свою дочь.

– Спасибо, что согласились посидеть с малышкой, Адели. – сказала Эйми, наблюдая, как Алфи качает спящую Лекси.

– Не за что, – отрезала женщина, – не забудьте, что я сидела с ней под предлогом, что от её крика у Джереми поднялась температура. Хорошо ещё, что Лекси и впрямь кричала весь день, не умолкая ни на минуту. Сложно ей пока без мамы.

– Я знаю, – понурила взгляд Эйми. – просто мы должны были научить Джереми колдовать, чтобы потом…

– Ему было проще сдерживать свои эмоции. Я знаю это. Мне и одного раза хватило бы, чтобы это понять. Необязательно повторять это каждый раз, когда мы видимся. – Адели пробежала взглядом по семейству, задержав его на сыне. Тот сначала не понял, зачем это было, а потом запоздало спохватившись сказал:

– Мам, не хочешь остаться на чай?

– Что? – спросила Эйми, – Мы же не планировали никого приглашать. Но вы можете зайти, Адели. – промямлила она, видя, как женщина подняла бровь и вопросительно уставилась на сына. Тот, в свою очередь, уставился на Эйми. А Джереми переводил взгляд с мамы на папу, а затем на бабушку.

– В Обычном такой обычай, – начал объяснять жене Алфи. Ему раньше казалось, что Эйми знает эту традицию, но, как оказалось, она не знала, – если человек тебе чем-то помог, то… – блондину было трудно подбирать слова. Как оказалось, рассказывать о правилах, с которыми ты жил всю жизнь немыслящему человеку довольно трудно. – ты обязан предоставить ему чашку чая и поговорить.

– Алфи, – прервала его Адели. Её недовольный взгляд напугал Джереми. Да до такой степени, что мальчик прижался к подолу юбки мамы, спрятавшись от гнева бабушки. – я не перестаю поражаться твоей невоспитанности. В последнее время я всё чаще раздумываю, а не зря ли я обвиняю Эйми в незнании традиций города, если её муж, по совместительству мой сын, не может ей объяснить ни единой традиции. И самое обидное в данном случае то, что я не могу отрицать свою вину в такой необразованности. Наверное, я была недостаточно строга, и теперь уже ничего не изменить. Пожалуй, единственное, что мне осталось – воспитывать внуков.

– Нет мам, это мои дети, и я буду воспитывать их сам, – отрезал Алфи. – как бы сильно я не любил тебя, к воспитанию Джереми и Лекси ты подойдёшь настолько мало, насколько это возможно. Да, им будет не хватать ценных советов, которые ты всегда давала мне, но зато они будут расти в дружной семье. Да, я не могу сформулировать все правила общения в обществе, потому что у меня самого не было друзей, и я ни к кому не ходил в гости не участвовал в общественной жизни. Проходи, выпей чашку чая, прочитай Эйми свои лекции и уходи домой.

– Алфи, все хозяева должны присутствовать в разговоре с гостем. – пропустив тираду сына мимо ушей сказала Адели, в первую очередь для того, чтобы показать ему его место. Блондин прекрасно это понял. Точно с такой же интонацией мама запрещала ему ходить в гости из-за его невоспитанности в детстве.

– Увы, мам, не могу. У меня ребёнок на руках, её нужно уложить в кровать, извини. – он развернулся, всё ещё держа Лекси на руках и зашёл в ближайшую комнату, ногой открыв и с характерным звуком захлопнув за собой дверь.

Алфи с дочерью оказались в комнате малышки. Несмотря на растущую с годами ненависть Эйми к принцессам, комната была просто усеяна их изображеньями. Розовые обои с принцессами, постельное бельё в маленькой деревянной кроватке с розовыми принцессами, полупрозрачные шторы, на которые Алфи несколько недель назад приклеил ещё десяток точно таких же принцесс, – всё это было сделано для того, чтобы соответствовать стилю Обычного. Как говорила Адели, чтобы стать своим в городе нужно быть в точности как все, не выделяясь ничем и никогда. Стоило только Алфи подумать о маме, как он услышал её смех, доносившийся из другой комнаты. Вскоре ему вторил другой, более неуверенный смех. Скорее всего, Эйми не знала, стоит ли её смеяться, и после долгих раздумий она присоединилась к свекрови. Судя по стихшему смеху Адели этого делать не стоило. Алфи вздохнул. Ему и правда хотелось донести до Эйми, основываясь на каких принципах, живут люди в обычном. Но у него просто не получалось сформулировать правила, по которым жил и он сам.

Лекси чихнула и открыла серые глаза. Её маленький рот растянулся в улыбке, когда она поняла, кто её держит на руках. Алфи улыбнулся и аккуратно положил дочь в кроватку. Малышка тут же засунула свой палец в рот и принялась мирно посасывать его, в ожидании смотря на папу. А тот стоял и, ничего не предпринимая, просто смотрел на дочь, и на его лице расцвела немного нелепая улыбка. Это молчание могло бы растянуться на долгие минуты, как уже бывало, причём далеко не раз и не два, да только дверь резко распахнулась. На пороге стояла никто иная, как Адели, явно настроившаяся на очередную тираду по поводу невоспитанности невестки.

– Мам, я боюсь, что тебе надо будет уйти максимум чем через час. Джереми нужно тренироваться скрывать свои эмоции, – брови Адели медленно полезли наверх. – и не надо обвинять меня в грубости, мам. Ты прекрасно знаешь, что я могу быть вежливым, но только ради нелепой показухи. Во мне нет и капли той воспитанности, что есть в тебе. Да, её нет и в Эйми. Но также в нас нет подражания всем вокруг, мы не сливаемся с толпой.

– И к чему эта тирада? Не нужно вываливать на меня то, что я и так вижу. Да, тебе сложно, Алфи. Ты страдаешь от того, что твоей семье приходится скрывать их сущность. Да, я никогда не понимала и не пойму ваш образ жизни, но скажи мне, сын, что ты сделал для того, чтобы что- то изменить? Вы живёте в городе шесть месяцев, и всё, что ты сделал – устроился на работу, из-за чего уехать из города вам будет труднее, – Адели говорила абсолютно спокойным голосом, её глаза тоже ничего не выражали, но Алфи, который слишком хорошо знал маму, стоял перед ней и понимал, что говорит она искренне. – мне правда жаль, что так сложились обстоятельства, но если тебе и впрямь невмоготу жить такой жизнью, то будь добр, сделай всё, чтобы её изменить.

– Как? Помоги, – тихо сказал Алфи, чуть ли не плача от отчаяния. Адели поняла всё верно. И хоть внешне блондин и не показывал, как сильно у него разрывается сердце, он не мог отрицать факта, что дальнейшая жизнь в Обычном с его семьёй не представляется ему возможной. – что я могу сделать?

– Не имею малейшего понятия, – честно ответила Адели. – я далека от мира магии, так что ничем тебе помочь не могу.

– Но должен же быть какой-то способ. В любом случае что я могу сделать в одиночку?

– Боже, Алфи, ты что не читаешь газеты? – воскликнула Адели.

– Читаю, конечно.

– Тогда не смотришь между строк. Даже не то, что между. Ты смысла статей уловить не можешь. Вспомни, какую новость опубликовали вчера?

– Что казнили ещё двадцать сторонников магов. Перед смертью они признались, что их больше сотни. Теперь полиция их ищет.

– И? – спросила Адели. – Что ты понял из этой статьи?

– Что больше сотни людей грозит смертельная опасность.

– Почему?

– Потому что они сторонники магов.

– И?

– Да что «и»? – не выдержал наконец Алфи. Его громкий возглас напугал малютку Лекси, и она заплакала, дёргая крошечными ручками и ножками.

– То, что у магов есть сторонники. И ты не один. Тебе всего-то нужно найти их логово. У всех подпольных собраний есть своё логово. Да, это будет опасно. Возможно, ты даже умрёшь…

– И тогда я испорчу тебе репутацию. Знаю, знаю. – перебил её Алфи.

– И тогда мне будет очень не хватать моего храброго сына. – закончила свою фразу Адели. Алфи недоумённо посмотрел на маму: он не ожидал, что она скажет ему даже что-то наподобие того, что говорил Эйми души в ней не чающий отец. Но его мама превысила все ожидания, сказав что-то воистину прекрасное. Это был один из тех редких случаев, когда Алфи не чувствовал стены между ним и Адели. Что это за черта? Невидимая никому, но ощущаемая блондином. Она состояла из воспитанности, морали, образа жизни и всего того, что так отличало его от мамы.

– Как так получилось, что я совсем не похож на тебя? Ты ведь воспитывала меня, пыталась привить свои понятия. Почему у тебя это не получилось?

– Потому что мне очень не повезло с характером сына, – нарушила всю прелесть момента Адели, – он всегда был слишком упрям и никогда не хотел слушать мои советы и наставления о том, как выжить в городе. Может быть, именно поэтому у тебя и не было нормальных друзей.

– Мам, я не хочу снова с тобой ругаться. Но ты просто напрашиваешься на ссору. Уходи, пожалуйста. – измученным голосом сказал Алфи. Ему уже до чёртиков надоели перепады мамы по отношению к сыну: то она его еле выносит, то чуть ли не прямым текстом заявляет, что любит. На этот раз Адели спорить не стала и начала, не торопясь, собираться домой.