Читать книгу Кровь мага - ЮГ - Страница 5

К счастью, на этом семейные ссоры закончились. По крайней мере, в последующую неделю в доме было относительно спокойно. Февраль подходил к концу, что буквально кричало о приближающемся начале очередного учебного года. Как всегда, в канцелярских магазинах толпилась куча детей, старающихся ухватить себе такие же тетрадки, как и у других. Невезучим доставались не простые синие тетради, а какие-нибудь необычные, с рисунком. Над такими детьми почти всегда смеются. Конечно, есть парочка смельчаков, которые считают, что быть другим – нормально, но такие сразу же автоматически становятся объектом для травли, с чем маленькому ребёнку очень трудно справиться. Чаще всего, они просто сдаются и присоединяются к «одинаковым» детям, как их называл Джереми. Он никогда не понимал всеобщей любви ко всему одинаковому, но ради родителей он носил точно такую же, как и у всех форму, точно такой же пенал и абсолютно такие же ручки. Порой он даже присоединялся к травле отличающихся от других учеников.

– Нет, мам, сейчас всё по-другому. Я и есть необычный. Я могу легко стать объектом для травли. А я этого не хочу. Так что научи меня контролировать эмоции. Я не хочу подвести вас с папой.

Алфи случайно услышал обрывок этого разговора, быстро проходя мимо жены и сына и открывая входную дверь. Накинув на себя тёплое коричневое пальто, блондин ещё раз прислушался к разговору на кухне.

– Когда начнём? – спросила Эйми.

– Как можно скорее. – ответил ей Джереми.

Дальше Алфи слушать не стал: он и так опаздывал на работу. Сегодня был ответственный день. Именно двадцатого февраля должны были прийти результаты экзаменов. Первых в его жизни экзаменов, на которых он выступал в качестве преподавателя. Также он абсолютно бесплатно помогал абитуриентам, а это именно они сдавали экзамен на поступление университет, давая им свои советы и объясняя те или иные темы. Алфи, перепрыгивая через две ступеньки, спустился вниз с пятого этажа и вышел на улицу.

На улицах всюду были только грязные лужи, но блондина это особо не волновало. Он ловко перепрыгивал их, собирая на себе косые взгляды прохожих. И даже одинаковые тучи, как будто созданные специально для этого города, не портили ему настроение.

А всё потому, что Алфи не смотрел на них, переключив всё своё внимание на лужи. Увы, обувь не позволяла ему наступать в них, в такие разные, не похожие друг на друга. Их не ругали за непохожесть. Наоборот, в маленькие и неглубокие лужи наступали те, кто попросту не считал необходимым поднимать ногу и делать чуть больший шаг, чтобы преодолеть лужу. Другие же глубокие и длинные, как самые настоящие, но неестественно маленькие реки находили обожателей в виде детей, которые с радостью перепрыгивали лужи или, наоборот, шагали по ним в своих одинаковых серых резиновых сапогах, брызгая на ноги случайных прохожих. Как же Алфи сейчас хотелось присоединиться к ним, но он не мог. Всё-таки попытки Адели воспитать достойного жителя Обычного дали о себе знать и, вместо того, чтобы шлёпать промокаемыми ботинками по лужам, Алфи аккуратно обходил их, чтобы не намочить и не испачкать обувь, с завистью глядя на резвящихся мальчишек.

Наконец, блондин подошёл к университету. Стены его были точно такого же бледно-жёлтого цвета, как и во всех домах. Только небольшой парк, разделяющий два корпуса: больницу, в которой проходили практику и позже работали студенты, и сам учебный корпус – выделял заведение среди прочих, однотипных домов. Общежитие находилось в пятнадцати минутах ходьбы. Здания университета и больницы отличались от других домов разве что размером. Они как будто бы состояли из придвинутых друг к другу вплотную трёх или четырёх домов. Алфи не поднимался по ступеням, ведь у университета их просто не было. Вместо этого он открыл входную дверь и с улыбкой на лице зашёл в здание.

Его встретил дружелюбный гул толпы. Абитуриенты стояли в холле и с нетерпением ожидали своего наставника. Несмотря на, казалось бы, важность момента, волнение не наблюдалось практически нигде. Это можно было связать с тем, что каждый из присутствующих здраво оценивал свои шансы на поступление. Конечно, были те, кто чуть не трясся от страха. Эти трусишки собрались в дальнем углу большого холла университета. Вдоль стен стояли маленькие белые диваны, на которых уже расселись несколько абитуриентов.

Алфи прошёл в центр холла и уставился на потолок, на котором был изображён символ университета – колба с бледно-жёлтой жидкостью, которая всегда казалась ему похожей на зелье, поскольку во время учёбы его так и не научили готовить лекарство, даже отдалённо напоминающее этот цвет. Вскоре экзаменатора заметили абитуриенты. По залу сначала пробежал ропот, сменившийся топотом по меньшей мере трёх сотен ног, но вскоре воцарилась тишина, лишь изредка перебиваемая какими-то окликами. Только тогда Алфи оторвал взгляд от потолка и, осмотрев собравшихся вокруг него молодых людей, очаровательно улыбнулся.

– Что ж, вот мы и встретились вновь, – сказал он. – подождите меня здесь, я схожу к директору за вашими результатами.

И под нетерпеливыми взглядами Алфи с трудом выбрался из окружившей его толпы и пошёл к высокой деревянной двери, находящейся ровно напротив входной. Толкнув высокую дверь, блондин очутился в длинном коридоре. Жёлтый ковёр тянулся до самой винтовой лестницы, проходя мимо многочисленных дверей, расположенных напротив друг друга. На каждой двери висела табличка с номером аудитории, ФИО преподавателя и сам предмет. Алфи прошёл по коридору, разглядывая повешенные строго напротив друг друга, ровно посередине между каждыми двумя дверями, картины. Они изображали директора и учителей университета. Был среди этих картин и портрет бывшей директрисы и преподавательницы Алфи, как он всегда к ней обращался, мадам Бовуар. В самом конце коридора, впритык к лестнице, находилась ничем не отличающаяся от других дверь, на табличке которой было написано: «105 Авин Коллетт директор». Туда-то и направился Алфи, предварительно постучав в дверь.

Услышав тихое «войдите», блондин открыл дверь и зашёл в кабинет. За высоким стеклянным столом сидел мужчина. Лёгкая лысина едва проглядывалась в его русых волосах, совсем недавно появившиеся морщинки улыбались этому миру. В отличие от глаз директора. Они смотрели на мир через жёлтую оправу очков, его чёрный смокинг подчёркивал такой же цвет зрачков.

– Доброе утро, мистер О’Хейли. – сказал директор, не поднимая глаз.

– Доброе, мистер Коллетт. Как вы узнали, что это я?

– Вы единственный из учительского состава, кто бы осмелился постучаться ко мне и так спокойно зайти в кабинет. Я молчу про студентов, которые и в коридорах от меня шарахаются. Полагаю, вы пришли за оценками ваших подопечных?

– Да, вы правы.

Директор открыл один из ящиков стола и вытащил оттуда несколько листов. Он протянул их Алфи. Тот с удивлением взял бумаги в руки и быстро пробежал их глазами:

– Но здесь только фамилии, – воскликнул он. – вы утверждали, что предоставите соотношение правильных и неправильных ответов, общий процент правильно выполненного задания на каждое их них, а также…

– Довольно, – перебил директор. Его тон и сдвинувшиеся брови не предвещали ничего хорошего. – я не обязан предоставлять вам ничего из вами упомянутого.

– Но вы же говорили…

– Хватит, – снова перебил его директор. – я предупреждал вас, мистер О’Хейли. Работа в коллективе сильно отличается от самозанятости, какая была у вас раньше. Вы были приняты на работу только из-за рекомендательного письма Женевьев Бовуар. Вы о нём, конечно же, не знали. Но сами могли догадаться, что специалист, ни разу не работавший в коллективе, никому не нужен. Вы были приняты мною в университет в качестве одолжения. Так что будьте впредь осмотрительнее и не пытайтесь повлиять на управление институтом. В таком случае вы долго не задержитесь. Я понятно объясняю?

– Да, – сухо ответил Алфи. – спасибо, что уделили мне внимание, господин директор.

– До свидания, мистер О’Хейли. Я жду вас здесь через не более чем два часа. Мне нужно увидеть вашу учебную программу.

– Мадам Бовуар разрешила пользоваться её программой.

– Неужели? Ну что ж, тогда после оглашения результатов экзамена вы можете быть свободны. – без тени эмоции на лице сказал директор, уткнувшись в какую-то лежащую перед ним бумагу.

– До свидания, господин директор.

Алфи вышел из кабинета и аккуратно закрыл за собой дверь. Ему стало всё труднее сдерживать свои эмоции, чтобы окончательно не впасть в ярость он сжал кулаки, закрыл глаза и сделал пять глубоких вздохов. Затем двинулся в холл к ожидающим его студентам. Внутри блондина кипела ярость: он терпеть не мог, когда кто-то безнаказанно оскорбляет его. Но Алфи ничего не мог с этим поделать, ведь у директора есть власть над его карьерой, а следовательно, и власть над тем, будет ли его семья голодать. Конечно, у них ещё остались кое-какие сбережения, но и они постепенно подходили к концу. Всё-таки переезд в город с абсолютно другой модой на жизнь не мог не ударить по семейному бюджету.

– Терпеть не могу быть в таком унизительном положении.

– Что, постите? – Алфи поднял глаза на говорившего. Им оказался один из абитуриентов, имя которого блондин не помнил. Парень был довольно юн, в чёрных глазах ещё светилась детская наивность. Оказалось, что Алфи сам не заметил, как преодолел коридор и оказался в холле. К этому времени его уже заметили абитуриенты. Они начали постепенно скапливаться вокруг преподавателя. Алфи продемонстрировал собравшимся лист с их оценками. По холлу пробежала волна нетерпения, которая охватила даже блондина. Он смотрел на шёпотом переговаривающиеся лица, которые в общей сумме образовывали не хилый гомон.

– Прошу тишину, – начал он. Сначала гомон усилился, но затем резко стих, – спасибо. Увы, но директор решил не предоставлять отчёты о каждом задании экзамена, как я надеялся и как вам обещал, – по залу пробежал разочарованный вздох, – я знаю, мне тоже очень обидно, – от всего сердца сказал Алфи. – но это не моя вина. В любом случае, давайте приступим к оглашению результатов. В этом году отбор достаточно жёсткий в связи со сложившейся политической обстановкой. Экзамен сдавали сто пятьдесят четыре человека, но студентами суждено стать лишь сотне из вас. И так, сейчас я озвучу список. Прошу не устраивать драки и тому подобные беспорядки, я жду от вас адекватной реакции. Начнём.

И Алфи начал произносить фамилии и имена одни за другими. После каждой из них раздавались бурные овации, которые блондину было не так-то просто перекричать. Конечно, он тоже радовался за ребят, но поскольку директор сказал ему, что после оглашения списка он может быть свободен, то Алфи хотел поскорее с ним управиться. Однако это у него не получилось. Студенты радовались, а абитуриенты взволнованно перешёптывались между собой, создавая гомон. И как бы блондин не старался угомонить его, даже несмотря на уважение, которым он пользовался у большинства присутствующих, голоса не стихали. Дело дошло до того, что в зал вбежал разъярённый директор, который, вырвав лист со списком у Алфи из рук, ушёл к себе в кабинет, заявив, что через тридцать минут сам объявит оставшихся зачисленных студентов. Затем он резко развернулся и сказал:

– А вам, мистер О’Хейли, я советую задуматься над тем, что будете делать, если я решу вас уволить. Это решение висит у меня на языке. Будьте осторожны, вам же нужно кормить семью. А сейчас покиньте здание университета. Увидимся первого марта. Я буду лично оценивать ваши способности к ведению лекции.

– Хорошо, господин директор, – сказал Алфи, опустив голову, якобы ему стыдно за свои слова и поступки, – старый недоумок, – пробормотал он себе под нос, идя по улицам в сторону дома. Какой-то седой мужчина оглянулся вслед Алфи, – извините, это не в ваш адрес было сказано. – быстро начал оправдываться Алфи, но прохожий уже его не слушал. Блондин на это лишь пожал плечами и стал думать, что же ему делать дальше. Его не уволили. Это уже хорошо. Да, работа весит на волоске, но она хотя бы есть. Всё, что ему нужно сделать – сохранить должность. Значит, придётся смириться с тем, что он, Алфи, никто по сравнению с директором. Он, Алфи О’Хейли, должен будет опускать голову и выполнять все его приказы? Конечно, блондин понимал, что частично директор прав. Алфи очень сложно приспособиться к работе с начальником. Когда блондин занимался отчётами Эйми, отсылал зелья клиентам, то был в тех же условиях, что и его жена. Они были партнёрами по бизнесу, в их отношениях не было ни начальника, ни подчинённого. Каждый просто выполнял свою часть работы, и на этом всё и заканчивалось. Но в городе дела обстояли совсем иначе. Начальники приказывают подчинённым, что те обязаны сделать, не выполняя даже их маленьких просьб по типу предоставления статистики по каждому заданию экзамена, что могло бы выявить наиболее сложную для студентов тему. Но нет, директор решил сделать не так. Конечно, он же главный. А Алфи всего лишь его подчинённый, слуга…

– Добрый день, сосед. – блондин сначала не понял, что обращение было адресовано ему. Только когда кто-то похлопал его по плечу, Алфи резко развернулся.

– А, Крейвен, – облегчённо выдохнул он, узнав в окликнувшем его человеке соседа с нижнего этажа. Голубоглазый парень кивнул чёрной шевелюрой, – а где твой обычный хвостик? Зачем ты постригся? Тебе же так нравилась твоя причёска. – спросил у него Алфи, поскольку ещё вчера у соседа была длинная шевелюра, которую он любил заплетать в хвост, а сегодня на его голове красовались завитые локоны, но намного короче. Чёлка едва доходила до глаз, хотя раньше парень вплетал её в косу или в хвост.

– Надоело сражаться с натиском города, – ответил Крейвен. – да и опасно стало бороться за свою непохожесть на других. Читал газеты?

– Нет ещё. С самого утра на работе.

– Почитай. Тебе это не понравится, но всё равно обязательно прочитай. И огради семью от магов.

– Что? Почему? Моя семья не имеет ничего общего с магами. – запоздало добавил Алфи, но сосед не обратил на его слова внимания.

– Почитай газету, Алфи. Ладно, мне пора. Рад был увидеться. Удачи.

– Да, и тебе тоже. Спасибо, что сказал про газету.

– Да не за что. – Крейвен помахал на прощанье и скрылся в толпе.

Алфи и сам не заметил, как на улицу постепенно начали прибывать люди. И неудивительно, ведь самым активным временем дня для города было обеденное время, часа два, когда дети возвращались из школ, мамочки выходили гулять с детьми помладше, а простые рабочие выходили с работы на несколько минут, отведённый на обеденный перерыв. Обычно такие люди долго нигде не задерживались, а шли по уже протоптанному маршруту до ближайшего кафе. К таким рабочим и относился сосед Алфи, Крейвен. Так что совсем не удивительно, что блондин встретил его по дороге домой. Но из-за какой газетной статьи сосед мог пожертвовать своей любимой косичкой? Этот вопрос не давал Алфи покоя, заставляя всё быстрее и быстрее двигать ногами в сторону дома.

Алфи уже сворачивал на Четвёртую улицу, когда вдруг услышал шум. Гомон десятков голосов, резко разрезавший воздух, постепенно всё нарастал и нарастал. Блондин застыл на месте. В нём смешались желание пойти и выяснить, что же происходит, и страх того, какие могут быть последствия, если он всё-таки пойдёт посмотреть. И поскольку шум только нарастал и приближался, Алфи решил, что прикинется простым прохожим и со стороны понаблюдает за происходящим. Он медленно двинулся на звук и вскоре вышел на Пятую улицу. Его дом находится на Шестой.

Алфи тут же окружила всё пребывающая и пребывающая толпа. Он сначала даже не понял куда нужно смотреть, пока дама, стоящая возле него, не воскликнула: «Гляди, ведьм на сцену заводят». Тогда блондин сориентировался в пространстве и вспомнил, что находится на площади перед зданием правительства. Фасад здания ничем не отличался от университетского, они были на все сто процентов идентичны. Алфи развернулся на девяносто градусов и стал смотреть туда, где по его ощущениям должна быть сцена перед зданием правительства. Но он увидел только макушки людей. Зато они дали блондинку понять, что смотрит он в правильном направлении. Алфи начал пытаться протолкнуться ближе к сцене, но у него это не получилось, уж слишком плотная образовалась толпа, даже яблоку было негде упасть. Не то что Алфи протиснуться к сцене.

Первые ряды разразились аплодисментами и криками, которых блондин разобрать не смог. Он встал на цыпочки, чтобы лучше видеть и наконец разглядел чьи-то головы, но этого всё равно не было достаточно, чтобы понять суть ситуации. И тут Алфи кто-то толкнул, да с такой силой, что он чуть не упал. Если бы не стоявшая рядом дама, о которую он облокотился, блондину бы не поздоровилось.

– Грубиян! – прошептала незнакомка и попыталась уйти от Алфи, но толпа не позволила ей сделать этого. Тогда она скорчила недовольное лицо и стояла с ним всё действие.

Блондин, опомнившись, посмотрел туда, где должен стоять толкнувший его человек, но увидел никем не занятое пространство. Но тогда кто его толкнул? И как мог образоваться безлюдный островок в такой толкучке? Алфи без раздумий занял образовавшийся островок и с удивлением рванул вперёд, поскольку этот островок вовсе им не был. Это была безлюдная линия, тянувшаяся за молодой леди в фиолетовой мантии. Её чёрные волосы, заплетённые в длинную косу, маячили из стороны в сторону. Но не причёска леди привлекла внимание Алфи. Он во все глаза таращился на её ярко-красные пальцы. Живя в одном доме с минимум двумя магами, он привык обращать внимание на пальцы людей, так что было неудивительно, что Алфи был первым, кто заметил цвет пальцем незнакомки. Толпа расступалась перед ней, и, если судить по удивлённым лицам людей, они явно не хотели пропускать кого-то вперёд. И пока люди не пришли в себя, решивший воспользоваться моментом Алфи поспешил вслед за незнакомкой по проложенному её магией коридору. Так он дошёл почти до самой сцены.

То, что было на ней повергло его в ужас. На деревянные доски люди в бронированных железных доспехах – благородные рыцари королевства выводили закованных в железные цепи магов. У каждого из них пыльцы были покрашены в свой цвет. У кого-то они были фиолетовые, у кого-то красные, у кого-то серые. Алфи с ужасом смотрел на маленького мальчика, не старше Джереми, который шёл, прижавшись скованным цепями телом к пожилой женщине. На глазах обоих стояли слёзы, пальцы обоих были чёрными.

– Твари, – прошептала леди с красными пальцами. Она щёлкнула ими, и один из стражей, ведущий мальчика, схватился за горло, начав задыхаться. – беги быстрее! – закричала леди юнцу. Тот оглянулся на женщину, по-видимому его маму, и, получив её ободрительный кивок, бросился наутёк, но его тут же схватил другой страж. Мама мальчика закричала от отчаяния.

У Алфи ёкнуло сердце. Он стоял и откровенно не хотел понимал, что только что произошло. Но в его сознании всё равно появились мысли, что людей сковали в цепи из-за того, что они маги. Алфи старался отогнать самые ужасные мысли, но воображения всё равно раз за разом проводило линии между женщиной с почти сбежавшем мальчиком и самыми дорогими людьми в жизни Алфи: Эйми и Джереми.

А тем временем стражи успели схватить и заковать в цепи леди в мантии. Алфи всё это время находился в прострации и очнулся только тогда, когда сопротивляющуюся леди уже приволокли на сцену. Пленных выстроили полукругом лицами к зрителям. Страж вывел леди в центр сцены и достал серебряный кинжал. Алфи словно парализовало. Он догадался, что сейчас произойдёт, но не мог закрыть глаза. Нет, он не боялся крови, да и человеческие органы не раз видел за семь лет учёбы в лекарском университете, но он и представить себе не мог, что когда-то будет смотреть на казнь, ему, ярому оптимисту и любителю жизни, даже мысль об убийстве человека человеком была противна. А тут… Страж улыбнулся леди и посмотрел ей в глаза.

– Прости, что не смогла помочь тебе сбежать, мальчик. Мне жаль тебя. – сказала леди, прежде чем страж воткнул серебряное лезвие прямо в её сердце. На фиолетовой мантии образовалось чёрное пятно. Это была кровь. Леди пошатнулась и упала замертво.

В толпе послышались одобряющие возгласы. Кто-то даже крикнул «так и надо ей, ведьмы должны умереть», а Алфи всё не мог отвести взгляда от незнакомки, показавшей свою магическую сущность, чтобы спасти неизвестного ей ребёнка. Мальчик плакал. Он прижался к рваным юбкам матери и плакал, смотря на тело леди. Все маги на сцене плакали. Их руки перекрасились в синий, только у матери мальчика они оставались чёрными. Она и не смотрела на труп. Она что-то шептала сыну со слезами на глазах.

– Следующий! – выкрикнул страж, только что убивший леди, и маму мальчика вытолкнули из полукруга, нарочно задев локтем её сына. Мальчик открыл рот в отчаянном крике, но не издал ни звука. От страха у него пропал голос.

Алфи не видел ничего, кроме женщины, которую вывели в центр и поставили лицом перед стражем с ножом. Почему-то ему показалось, что седые волосы женщины на солнце стали немного рыжими. Он во все глаза, не смея пошевелиться, с выступившими слезами смотрел, как страж прицеливается, и нож в его руке входит в ни в чём невинное сердце. Женщина пустила слезу и попыталась повернуться к сыну, чтобы в последний раз увидеть его, чем сделала только хуже, поскольку её тело упало прямо к его ногам.

– Мама, нет, – пролепетал он, не веря своим глазам. Его чёрные руки перекрасились в красный, в глазах начал загораться огонь. – ненавижу вас, – закричал мальчик, обращаясь к страже. Детский голос пронзил резко наступившую на площади тишину, – почему вы ничего не сделали? Почему не спасли мою маму? Монстры тут только вы! – закричал мальчик людям, стоящим перед сценой, но тут страж закрыл ему рот и насильно потащил куда-то в сторону, пока мальчика не закрыла собой стража. Раздался пронзительный детский визг, навсегда вошедший в память каждого присутствующего при этой казни. Алфи закрыл глаза. Мальчика больше не было слышно.