Читать книгу Изуми и древесный дух Кодама - Юлия Афиногенова - Страница 4

Вечером, после того как все дела по дому были переделаны, Изуми зашла в свои покои, чтобы передохнуть. За окном снова шел сильный дождь, и девушка слушала прекрасную музыку природы. Стуки капель по крыше, металлическому корыту во дворе и по оконным стеклам были такими разными и мелодичными, что Изуми невольно стала подпевать им, стоя перед зеркалом у туалетного столика. Она распустила свои длинные темные волосы и принялась расчесывать их деревянным гребнем. Она вдруг подумала, что этот гребень был сделан из какого-то дерева, которое пожертвовало собой только ради того, чтобы стать незатейливым людским аксессуаром. Изуми мысленно пожалела то дерево и даже немного расстроилась. Но потом снова оживилась, разглядывая себя в зеркальном отражении. Она так похорошела за последний год. Когда закончатся каникулы, ей предстоит пойти в школу и отучиться последний год, после чего она станет совсем взрослой.

Вдруг она услышала голос матери, зовущий ее из кухни, и вышла из комнаты, чтобы спросить, в чем дело.

– Да, мама. Что ты хотела?

– Изуми, к тебе пришли, – мать загадочно улыбнулась. – Выйди в гэнкан4.

– Но кто мог ко мне пожаловать?

– Приятный молодой человек. Он очень нам помог. Принес воды, да еще в такой дождь. Приготовь ему чай. Я знаю его родителей, прекрасные люди – врачи.

У Изуми перехватило дыхание. Неужели это…

– Здравствуй, Изуми.

– Добрый вечер, Кацу, – поздоровалась девушка, выйдя в гэнкан.

Что поделать, она поблагодарила гостя и пригласила на чай. Руки ее предательски дрожали, но она сделала все в соответствии с традициями.

Изуми почти не разговаривала, это за нее делал Кацу. Он говорил о погоде и местных легендах:

– Поговаривают, что в этих лесах водятся духи. Один из них зовется Кодама. Этот дух обладает особой силой, которую он может передавать людям, представляешь? – светло-карие глаза сверлили девушку. Изящными пальцами он убрал белокурые пряди, которые лезли ему в глаза. – Кодама следит за равновесием в природе. Странно, что нас одолевают ливни, наверное, дух взял отпуск.

– Не верю в такие легенды, – холодно отвечала Изуми, не глядя на собеседника.

– Жаль, мы бы могли поискать его. Обещаю, далеко в лес не заходить.

– Даже не знаю.

– Смотри-ка, дождь почти закончился.

– Может пойти снова.

– У меня с собой большой зонт, – Кацу кивнул в сторону веранды, на которой стояла подставка для зонтиков. В ней огнем горел ярко-алый зонт.

– Даже не знаю, – вновь равнодушно ответила Изуми.

– Изуми, – вдруг из кухни показалась ее мама. Кажется, она подслушивала. – Прогуляйтесь, пока я наведу порядок. Пол не мыт, еще столько пыли по углам. Скоро отец вернется, а тут такой бедлам.

– Но я же уже мыла…

– Слышишь, что говорят?

Делать нечего, перечить матери девушка не решилась.

Кацу взял Изуми под руку, и они направились прямо в лес, не сходя с протоптанной дорожки.

– Здесь очень романтично, – заключил Кацу, осматриваясь вокруг. – А вот тут полянка с бабочками. Их привлекают лесные цветы.

Они вышли на красивую полянку, сплошь усыпанную красным ликорисом. Над цветами кружили разноцветные бабочки. Изуми улыбнулась от вида чудесной нетронутой природы.

– Ты любишь цветы? – спросил Кацу и наклонился над нежными алыми лепестками.

– Да, но… – она было подумала, что парень хочет сорвать их, но успокоилась, когда тот лишь наклонился, чтобы вдохнуть сладкий аромат.

– Он прекрасен и необычен, как и ты.

– Ликорис называют цветком смерти, – Изуми проигнорировала комплименты. – При цветении у него нет листьев, они появляются после того, как он отцвел. Это неестественно.

– Люди не понимают его. Обычно, если ты не такой, как другие, к тебе относятся с опасением и даже агрессией. В этом мире так мало добра.

– Согласна, – кивнула Изуми и теперь немного по-другому взглянула на Кацу. Ей понравились его слова.

Они еще немного побродили по лесу, наблюдая за природой, и Кацу проводил девушку до самого порога.

– Этот зонт – мой подарок тебе. Пусть он напоминает тебе о ликорисе.

– Спасибо, Кацу, – поблагодарила девушка, а потом долго смотрела, как парень удалялся все дальше и дальше, пока его фигура не растворилась за горизонтом.