Читать книгу Запасной аэродром. Книга вторая. Билет в один конец - Юлия Александровна Брусникина - Страница 2

– Молоко, три упаковки, детское питание «Малютка», пять коробок, пюре абрикосовое, три баночки и персиковое, четыре… – стол заполнялся необходимыми продуктами.

– Спасибо тебе большое, не знаю, что бы я делала без твоей помощи! – Светлана ходила из стороны в сторону с малышом на руках.

– Не стоит благодарности, милая, ты же знаешь, как я люблю тебя…

– Пожалуйста, давай не будем об этом. Я хотела маму попросить посидеть с Илюшей, пока сбегаю в магазин, но она приболела…

– Светочка, милая, зачем трогать маму, если есть я? И потом я так люблю ходить за покупками по детским отделам, я сразу чувствую себя отцом, хоть я и не…

– Сейчас, мой маленький, мы будем кушать, – перебила Светлана и усадила ребенка на стульчик для кормления. – Ты, наверное, тоже проголодался? – Она посмотрела на мужчину.

– Немного, – он сел за стол напротив малыша и, стал подмигивать ему то одним, то другим глазом. Ребенок развеселился.

– Ой! Чуть не разбила опять, возьми! – Светлана положила на стол очки.

– Знаешь, я пробовал на линзы перейти, но как-то не комфортно мне в них. И теряю я их постоянно, куда бы ни положил.

– Ты ведь и очки всегда теряешь, сколько тебя помню. – Улыбнулась Светлана.

– Именно поэтому у меня их так много. – Засмеялся Константин.

– Знаешь, я долго злилась на тебя… на то, как ты поступил с Дашей… – их взгляды пересеклись. – Но то, что сделала я…

Бутылочка с молоком выпала из дрожащих рук. Светлана зарыдала.

– Светочка, что с тобой, милая? – Константин рванулся к ней и прижал ее к себе. – Успокойся, прошу тебя!

Заплакал ребенок и тоже навзрыд.

Светлана освободилась от объятий Константина и, смахнув слезы фартуком, кинулась успокаивать ребенка. Сколько раз она давала себе обещание не реветь при малыше! Он итак был очень впечатлительным и часто плакал!

Родившись семимесячным (плод то и дело подвергался опасности выкидыша из-за психологической нестабильности матери) малыша долго выхаживали. Теперь он подрос и окреп, – Светлана же никак не могла совладать с депрессией и гнетущими ее мыслями.

Обидев родную сестру в состоянии аффекта, Светлана порывалась позвонить ей и покаяться, но сознаться в содеянном Дарье она так и не решилась.

Время, которое, казалось, должно заметать следы прошлого и прокладывать новые дороги, оставляло в памяти черное все разрастающееся пятно, поглощающее изнутри, неустанно мучая, но не добивая до конца. Тем страшен грех, который не замолен, что точит раны каждый новый день…