Читать книгу Места слабости - Юлия Александровна Фомина - Страница 3

Ника безошибочно направилась к столику, где ее уже ждали. Молодой мужчина ярко выраженной скандинавской внешности поднял на нее ясный, даже, какой-то просветленный взор.

– Вы – Псих? – с ходу, без обиняков уточнила Ника.

– Я – Администратор, – надменно поправил ее Псих, поглаживая окладистую русую бороду. Казалось, он ничуть не обиделся на Никин вопрос. Голос его оказался под стать внешности – низкий, глубокий, с бархатным тембром.

Ника нерешительно пожала плечами и плюхнулась в кафешное кресло напротив голубоглазого великана. Администратор – так администратор… Непонятно чего, конечно… Да и неважно… Она здесь совершенно для другого.

Некоторое время они молча изучали друг друга, не сводя взгляда. Первым сдался Псих. Он примирительно подвинул Нике чашку, наполнив ее почти до краев темным, уже настоявшимся на свече чаем, издававшим сладковатый аромат сгущенного молока. Ника на полном автомате приняла чашку, отхлебнула напиток, даже не чувствуя вкуса и требовательно вопросила:

– Ну?

Псих, не моргнув глазом, ответил, будто ожидал от нее этого самого «Ну?»:

– Ты должна поговорить с ним. Убедить. Найти потаенную мысль, поднять ее из глубин сознания и подсознания, показать детально… доказать правоту и право на существование единственно верного выбора. Только так можно изменить вектор направления Виктории-победы…

– Стоп! Не нужно вот этой абракадабры… Не производит на меня впечатление все это, только злит. Понимаешь? Мы встретились, чтобы ты мог мне рассказать… правду… почему Он так поступил? Как по-твоему, я могу с ним вот так запросто говорить, доказывать правоту? Или… Или мы о разных людях говорим, – окончательно запуталась Ника.

Незаметно для самой себя, злясь, Ника перешла на «ты». Густые светлые брови Психа удивленно поползли вверх.

– О разных! Сперва о деле. Никакой тайны в этом нет, это политика идиотов. Но на этой развилке пути началось распутье, перепутье, перепутание пути, беспутица России, Руси для всех Русов…

– Тааак, – зашипела Ника. Ее шея уже порядком побагровела и внезапно она в сердцах грохнула кулаком по столу, – Не… нужно… нести.. эту ересь, – чеканя каждое слово, проговорила она, – Ты обещал рассказать почему Он так со мной поступил. Правду обещал. А теперь мелешь непонятно что…

– Я уже сказал тебе правду, – насупился широкоплечий гигант. Он упрямо тряхнул светлой гривой, перехваченной прядями у висков, на старообрядческий манер и продолжил, – Я расскажу тебе истинные причины интересующей тебя истории, когда ты поможешь мне уговорить Николая II жениться на своей любимой балерине Матильде Кшесинской. На данном этапе тебе просто нужно согласиться мне помочь.

Ника так и замерла с распахнутым ртом. Николай II? Тот самый, который давно уже?.. Хотя… Чему тут удивляться? Он же сам признался, что псих… Да и не скрывал ни разу… Ника хитро улыбнулась и кивнула. Но Психа это не устроило. Он почему-то разволновался:

– Нет-нет. Неверная формула-формулировка ответы веда! Ты должна выразить свое согласие словами. Сказать, что согласна помочь мне уговорить Николая II жениться на любимой женщине. Человекам дан дар – иметь СЛОВО. И человеки должны это слово держать. Пойми, что только в этом случае Россия, Русь, Русы-Титаны не смогут стать бывшими людьми. Они выйдут из вектора идиотов и пойдут по истинному пути, предначертанному им забытыми богами.

Только сейчас Ника догадалась заглянуть в его глаза. Нееет… Он не врал, отметила она про себя. Однако, мысли гиганта почему-то прочесть не удавалось. При погружении в них возникало ощущение хаоса и разброда, будто тысячи голосов непрерывно рассуждали, причем, каждый – о чем-то своем в его голове. Ника была поражена – как же при таком разброде мыслей можно было иметь такой ясный, богатый взгляд?

Однако, глядя в эти голубые глаза, она поняла, что он действительно сдержит свое обещание и расскажет, почему же так все вышло. А еще, ей стало кристально ясно, что он ЗНАЛ. Знал, и знание свое держал цепко, не давая просочиться ему сейчас в собственные мысли. Так, будто понимал умение Ники их слышать. И если она не согласится… Впрочем, зачем же не соглашаться? Если уж на то пошло, Николай второй-то… давно почил! Так в чем подвох? Ника еще раз испытующе посмотрела на Психа, будто ожидала, что он вот-вот капитулирует. Но тот все продолжал смотреть на нее не мигая, так, будто ждал этого мгновения всю жизнь. И тогда Ника сдалась:

– Ну… хорошо. Я помогу тебе.

– Нет-нет-нет, – заупрямился Псих, – ты должна сказать все это целиком! В чем ты поможешь мне?

– Я помогу тебе уговорить Николая Александровича… жениться на его любимой женщине… Если смогу… Если… когда-нибудь вообще встречу его, – попыталась пошутить Ника, но улыбка ее погасла, как свеча под порывом ветра, лишь только она встретилась с его ликующим пламенным взором.

Псих, опершись на стол, подался вперед и вдруг схватил Нику за запястье. Так, держа ее за руку и не отводя взгляда от ее глаз, он заговорил:

– Твой мир существует в акватории мегасуперматрешки матрицы всех мегамакросов аватара единого бога, именуемого всевышний. Он создает постоянную эволюцию проекций воплощения в акватории всей геометрии и всей географии вещания программируемых мозгов богов мозаики единого гипершара всевозможностей всевышнего.

Ника, под немигающим взглядом светловолосого гиганта буквально съежилась и оцепенела от ужаса. Нет, больно ей не было. Гигант сжимал Никино запястье мягко, даже бережно. Однако, она почувствовала, что в единое мгновение лишилась возможности двигаться. Псих все продолжал держать ее за руку, и слова его уже превращались в немыслимую скороговорку, а голос почти перешел в ультразвук:

– Ктулху, Кадастр, Хронос, Кронос, Хронометр, Метро, Аватар, Брама! – и вдруг, будто закончив читать заклинание, совершенно обычным тоном скомандовал, – Пора!

И Ника почувствовала, что вновь обрела способность двигаться. Но тут же обнаружила, что движения ее неестественны, будто кукловод дергал за невидимые ниточки, заставляя девушку подняться из-за стола идти в нужном манипулятору направлении, а ей самой собственное тело подчиняться перестало. Нику обуял ужас. И больше всего страшила сама мысль, что такая беспомощность настолько беспощадно подчиняла ее воле Психа, что прикажи он перестать дышать – и ей ничего бы не оставалось, кроме как подчиниться его воле. Что это? Гипноз? Похищение?!

На стоянке у кафе их ждал видавший виды Уаз Патриот ржаво-зеленого цвета. Кажется, такая окраска называлась «цветом хаки». Псих, будто знавший о способности Ники «уходить» через двери, предупредительно, даже галантно распахнул перед ней дверцу автомобиля. Ника, без единого лишнего движения забралась на просторное переднее сидение и поняла, что даже не может по водительской привычке пристегнуть ремень безопасности без воли гипнотизера.

Внезапная беспомощность просто поражала воображение. Свобода передвижений ограничивалась взглядом: Ника могла беспрепятственно смотреть по сторонам, не поворачивая головы. Говорить она тоже не могла. Наверное, выглядела она сейчас нелепо – неподвижная, будто манекен, с прямой одеревенелой спиной и выпученными от страха глазами.

Псих обошел автомобиль и втиснулся на водительское сидение, как-то по-обезьяньи обхватив явно маленький для его огромных ладоней руль. Заурчал мотор. Псих выудил откуда-то из складок одежды стеклянный шарик с кувыркающейся фигуркой внутри и ловко примотал ее кожаным шнурком на зеркало заднего вида, на то самое место, где у иных водителей болтаются ёлочки-ароматизаторы.

Ника углом глаза пыталась рассмотреть игрушку внутри прозрачного шара. Машина резко взяла с места и выехала на дорогу. При повороте девушку немного развернуло на сидении и теперь она без труда могла рассматривать необычную подвеску.

Оказалось, что внутри сферы расположены миниатюрные песочные часы. Ника никак не могла рассмотреть, на чем же они прикреплены. Казалось, что фигурка парит внутри сферы, не касаясь его стенок. Однако, игрушка казалась живой – как только песок пересыпался из одной чаши в другую, часы без посторонней помощи тут же совершали кульбит и внизу оказывалась пустая емкость.

Увлеченная разглядыванием занятной безделушки, Ника вдруг заметила, что машина уже едет по шоссе.

Псих ехал молча, тоже постоянно поглядывая на подвеску с часами. Ника заметила, что песок пересыпается странно и весьма неравномерно: то он заканчивался в верхней половине буквально за несколько секунд, то продолжал течь долгие минуты. А сейчас, когда они выехали на трассу, будто застыл, почти не убывая из верхней половины.

Наконец, Псих прервал молчание. Некоторое время он обиженно пыхтел, а потом выдал, будто исправный бредогенератор:

– Вот, ты сказала, что я «несу ересь». А сама, глупая и не понимаешь… В каждом моем слове есть семантика, смысл, содержание, сута, суть, сур, асур. И все мегаматрешки гиперриддика речи титанов. А ты пытаешься с 5% функций своего убогого мозга понять то, что сказано для богов. Это речитатив титанов, гиперпрограммы автономного функционирования активации мозга и разума тех лиц, которые желают стать-быть великими и премудрыми. Тот, кто слышит лишь слова, не пытаясь понять содержание, смысл Акватории мудрости вещей разумности Рода, тот не сможет понять ничего, из того, что сказано было премудрыми…

Внезапно он замолк и сосредоточенно уставился на песочные часы, из верхней части которых сыпались последние песчинки. Часы, опустошив верхнюю чашу, сделали кульбит направо и Псих, синхронно, будто повинуясь их движению как команде навигатора, тоже повернул направо, съезжая с трассы на бабочку-развязку.

«Удивительные часы», подумала Ника. А Псих, заметивший ее интерес к стеклянной подвеске вдруг нахмурился и приказал своим густым басом:

– Спи!