Читать книгу Сжигая мосты - Юлия Александровна Гатальская - Страница 11

Несмотря на всеобщее празднование наступления нового года и Рождества, я находилась в глубокой депрессии. Как бы я ни пыталась убедить себя в том, что жизнь продолжается, что всё в порядке, гнетущее настроение, вызванное неутихающей болью, не покидало меня ни на секунду. Я честно старалась бороться с тоской, пытаясь сосредоточить всё свое внимание на доме и дочери, но всё же моё душевное состояние оставляло желать лучшего. Иногда, уходя в себя, погружаясь в свои угнетающие мысли, я не сразу замечала недоверие и страх в глазах дочери, безуспешно пытавшейся обратить на себя моё внимание. Отец всё чаще возвращался с работы раньше и развлекал моего ребенка как мог, бросая время от времени исподлобья на меня тревожные взгляды. И хотя я пыталась следить за своей внешностью, периодически лживо улыбаться, я ловила себя на том, что иногда настолько ухожу в себя, что даже громкому голосу папы ни с первого раза удаётся вывести меня из состояния остекленения. Признаться, я и сама пугалась этого состояния и периодически в моём мозгу проскальзывала мысль обратиться за помощью к психотерапевту, но я каждый раз отметала её, уверяя себя, что справлюсь сама.

Усугублял ситуацию ещё и тот факт, что Катя сильно скучала по отцу и постоянно спрашивала, почему он все каникулы провёл в Питере, а не с нами, как было раньше. Я скрепя сердце невнятно отвечала, что папа занят на работе, что у него важный проект, которого не было в прошлом году. Тогда дочь начинала просить меня вернуться домой в Санкт-Петербург, а я никак не решалась сказать ей, что теперь наш дом здесь и мы никогда больше не вернёмся в дом Марка Власова. Наши затянувшиеся каникулы в гостях у дедушки явно вызывали у неё какие-то подозрения и я была уверена, что Катя чувствует что-то неладное.

Иногда мне и самой казалось, что я уже целую вечность живу в Бору, хотя на самом деле прошло всего чуть больше двух недель. Очередным серым утром я проснулась с ощущением ещё большей тревоги, чем обычно и тут же вспомнила, какова причина такому явлению. Сегодня восьмое января, суббота и Марк обещал приехать, чтобы навестить дочь и поздравить её с Рождеством Христовым. Папа уехал на традиционную рыбалку, которую ему пришлось пропустить в прошлый раз, да и скорее всего ему надоело видеть моё неживое безэмоциональное лицо, от которого буквально веяло вселенской скорбью. Меня и саму уже тошнило от лицезрения своего отражения в зеркале, но я не знала, как исправить ситуацию, как взбодрить саму себя, как вывести себя из ступора, как, в конце концов, по-настоящему поверить в то, что в жизни ещё не всё кончено.

На сегодня у меня была одна задача – избежать или хотя бы сократить до минимума общение с Власовым. Именно поэтому я ежеминутно выглядывала в окно, боясь пропустить появление серебристого БМВ на подъездной дорожке и не успеть вовремя ретироваться. Катя же проделывала тот же фокус, но совсем по другой причине – ей не терпелось поскорее приблизить долгожданную встречу с отцом.

Когда же злополучный автомобиль припарковался возле дома, моя девочка запрыгала от радости, а я быстро схватила куртку и направилась к выходу, чтобы минимизировать своё нахождение рядом с Власовым под одной крышей. Мы столкнулись с ним в дверях и я, боясь даже взглянуть в его лицо и тщательно избегая встречи с его взглядом, проинструктировала Марка о том, чем нужно будет покормить Катю во время обеда, смотря попеременно то в сторону, то в область его груди. Затем я напомнила ему о том, что пора признаться дочери в том, что происходит, и вылетела из дома со скоростью пули мелкого калибра, даже не обернувшись. Хорошо, что мы заранее по телефону обсудили продолжительность его визита и мне не пришлось говорить ещё и об этом.

Я перевела дух только усевшись за руль моего автомобиля и позволила себе кинуть короткий взгляд на входную дверь. Власова там уже не было, и я, громко втянув воздух, завела мотор и вырулила на дорогу. В голове крутилась куча мыслей, словно рой диких пчёл. Их было так много, что я не могла сосредоточиться или правильно сформулировать хотя бы одну из них. Вместо этого я прибавила громкости на магнитоле, и какая-то незамысловатая популярная мелодия помогла мне отключиться от жужжащих мыслей.

У меня не было никакого плана, как провести ближайшие несколько часов, пока продолжается свидание Катюшки с её отцом. Я так старалась отключиться от навязчивых липких мыслей, вслушиваясь в громкую музыку, что очнулась только тогда, когда мой автомобиль уверенно двигался по дороге в хорошо знакомую мне маленькую, но уютную деревню Лебяжье. Я слегка удивилась такому своему неосознанному решению навестить Серёжу, но, прислушавшись к своему сердцу, поняла, что мне сейчас как никогда необходимо дружеское общение и поддержка. Волков младший был единственным человеком в Бору, с которым мне было относительно легко общаться и просто находиться рядом. Даже общаясь с собственным отцом, я ощущала некоторую натянутость, образовавшуюся благодаря моим депрессивным настроениям и его беспокойству по этому поводу. Мне иногда казалось, что папа не доверяет мне мою собственную дочь, считая моё состояние неадекватным, хотя он и тактично об этом умалчивал. Серёжа же был светлым, лёгким и принимал меня в любом состоянии и с любым настроением. Я эгоистично осознавала, что сейчас мне необходимо почувствовать его жизнелюбие. И пусть при этом я буду выступать в роли энергетического вампира, высасывая из друга положительные эмоции, я нуждалась в его обществе.

С этими мыслями я не заметила, как припарковала свой мини вен рядом с маленьким деревянным одноэтажным домом Волковых. Выскользнув на холодный утренний воздух, я быстрым шагом направилась к покосившемуся от старости крыльцу и уже через минуту настойчиво стучала в дверь. Мне долго не открывали, и, когда я уже отчаялась застать Сергея дома, дверь всё же распахнулась и на пороге показался мой друг, одетый в одни только красные шорты. Я невольно обратила внимание на его оголённый торс, развитую мускулатуру, сильные руки и широкие мужественные плечи. Лицо его, однако, было заспанным, и первые несколько секунд он с недоумением оглядывал меня, как будто никак не мог узнать, кто перед ним стоит.

– Привет, – первой нарушила молчание я, пытаясь выжать из себе подобие улыбки.

– Э-э, Вероника? – Серёжа теперь выглядел удивлённым и слегка виноватым, он вдруг украдкой обернулся назад, но потом продолжил: – Какими судьбами?

Я слегка удивилась тому, что парень не предложил мне войти, но когда из глубины дома послышался высокий женский голос с вопросом: «Кто это, Серёжа?», я поняла всю нелепость ситуации и покраснела.

– О Боже, у тебя девушка, прости, что нагрянула как гром среди ясного неба, мне нужно было позвонить, всё-всё, я уже испарилась, извини ещё раз, – с этими словами я почти уже развернулась, чтобы ретироваться к своей машине, но сильная рука Сергея удержала меня, схватив за локоть:

– Подожди, Ник, не уезжай, – попросил он, но я чувствовала, как ему неловко, потому что он время от времени растерянно почёсывал затылок и украдкой оглядывался на дверь. – Я рад, что ты приехала, правда. Чёрт, так нелепо вышло…

– Серёж, всё нормально, я заеду как-нибудь в другой раз, – ответила я, хотя на самом деле помимо неловкости ощущала дикое разочарование, и сама не могла понять, то ли это из-за несостоявшегося общения, то ли из-за того, что в жизни Волкова была девушка. Хотя чему тут удивляться, я была почти уверена, что с его-то смазливой мордашкой и фигурой атлета девушки просто вешаются ему на могучую шею, но всё же мысль об этом была мне почему-то неприятна.

– Вероника, на самом деле ты своим приездом даже выручила меня, а если ты будешь так добра и не уедешь, то и вовсе спасёшь мою задницу от неприятностей, – парень всё ещё продолжал держать меня за локоть, умоляюще глядя в глаза. – Пожалуйста, сделай мне великое одолжение, подожди меня на берегу озера пятнадцать минут, я тебе по гроб жизни буду обязан.

Я ничего не понимала, что он хотел этим сказать, но его карие глаза так молили о помощи, так ждали утвердительного ответа, что я не решилась уточнить, а лишь растерянно кивнула в знак согласия, сама не понимая зачем.

Серёжа улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой и исчез за дверью, а я поплелась в сторону озера и только теперь обратила внимание на припаркованный с другой стороны дома малолитражный автомобиль красного цвета. Я мысленно чертыхнулась своей невнимательности, заметь я эту незнакомую машину раньше, я бы ни за что не сунулась к Волкову. Теперь же я чувствовала себя ещё хуже, чем до приезда сюда, потому что помимо всего прочего я нарушила спокойствие субботнего утра приятеля и ему теперь из-за меня придётся объясняться со своей девушкой. Не совсем понятно, чем я вообще могу оказаться ему полезной в данной ситуации, но раз он попросил, а я согласилась, теперь придётся исполнять его просьбу и дожидаться его на свежем воздухе. С другой стороны, мне всё равно больше некуда было идти, поэтому я немного успокоилась, вдыхая морозный морской воздух и наслаждаясь шёпотом мелкой озерной ряби.

Вид кричащих чаек, прилетевших с Финского залива, кружащих над озером, древнего хвойного леса и тёмно-зелёной воды почти незамерзшего озера подействовали на меня умиротворяюще. Я только теперь осознала, как соскучилась по природе Ломоносовского района, по его сосновым лесам, живя в каменных джунглях под названием Санкт-Петербург. Мне так давно не удавалось выбраться на природу, что я забыла, какое удовольствие может доставлять общение с ней. Я медленно шагала по прочищенной от снега дорожке и, не смотря на прохладный ветер с залива, просто любовалась окружающей красотой, тишиной и приятными звуками природы, не заглушёнными урбанизацией, вдыхая свежий воздух и пропуская его сквозь каждую клетку своего организма. Я буквально ощущала, как пропитываюсь этой естественной энергией, как заряжаюсь ею.

За лицезрением движущейся воды, за своими мыслями, я не заметила, как рядом оказался Серёжа, одетый в джинсы, футболку и накинутый на плечи, но не застёгнутый пуховик. Выглядел он всё ещё виноватым и сконфуженным.

– Спасибо, что осталась, – проговорил парень.

– Ты так просил, что я не решилась отказать, – пролепетала я и тут же задала интересующий меня вопрос: – А где твоя девушка?

– Она не моя девушка, Вероника, – усмехаясь, ответил Серёжа. – Мне стыдно, но я впервые увидел её вчера вечером.

Я ошарашенно уставилась на него, а Волков, видя моё изумление, тут же начал объясняться:

– Ты не подумай, я не клеил её специально. Это всё Санёк, вытащил меня вчера в бар в Лебяжьем после работы и напоил до беспамятства в честь наступления Рождества и окончания рабочей недели. Последнее, что я помню, как он познакомил меня с двумя девушками, одну из которых я и застал сегодня у себя дома и не знал, как от неё отделаться.

Пока я слушала пояснения Сергея, я испытала непонятное чувство облегчения оттого, что у него всё-таки нет возлюбленной. Эгоизм и собственнические чувства к нему видимо ещё сохранились с детских времён, когда я ревновала его к деревенским девчонкам и обижалась, если он играл с ними. Однако его отношения к девушкам мне явно не понравилось и зачем вообще он мне это рассказывает? Неожиданно меня посетила догадка:

– Так вот как я спасла твою деревенскую задницу, Волков? Избавила тебя своим приездом от необходимости объясняться с девушкой, которую ты использовал для удовлетворения своих потребностей? Ну ты и засранец!

Лицо парня вытянулось и выражало крайнее несогласия и отрицание.

– Да нет же, Вероника! Я никогда так не поступаю с женщинами! Я вообще не собирался ни с кем знакомиться, это всё Санёк, чёрт его побери! Я был пьян, а она сама вешалась мне на шею… Я вообще сомневаюсь, что между нами что-то было, во всяком случае, я ничего не помню, даже её имени. Похоже, она и довезла меня до дома, теперь придётся ехать в Лебяжье за своей машиной…

– Судя по собственническому тону, которым она тебя окликнула утром, у вас всё было, – я злилась на Сергея, но никак не могла понять истинную причину такого настроения. Неужели я его приревновала или это сочувствие и женская солидарность к бедной девушке, которая повелась на внешность Волкова и была так безжалостно отвергнута, да ещё и с моей помощью. – Интересно, что ты ей наплёл?

– Э, сказал, что ты моя девушка и сейчас устроишь мне вселенский скандал, возможно с рукоприкладством, и что, если она не хочет остаться без волос, ей срочно нужно покинуть мой дом.

– Почему ты не поговорил с ней и честно не признался? – спросила я, всё ещё злясь на него то ли за то, что он так некрасиво обошёлся с этой девушкой, то ли за то, что эта девушка вообще имела место быть.

– Да я попытался, но она как банный лист прилепилась ко мне. Бывают ведь такие настырные, от которых по-хорошему никак не отделаешься, они и слышать ничего не хотят.

– Всё-таки ты подлец и засранец! Втянул меня в эту историю. Я теперь чувствую себя виноватой перед ней.

– Ты издеваешься? – Серёжа шутливо обхватил меня за плечи, улыбаясь во весь рот. – Вообще-то это я жертва в этой ситуации. Это она воспользовалась моим состоянием невменяемости, привезла ко мне домой и затащила в постель. Я тут ни при чём! – продолжал веселиться парень, и его настроение потихоньку передавалось и мне.

– Теперь она знает, где ты живёшь, так что пощады не жди, возьмёт тебя измором и поделом тебе! – я сделала попытку поддержать его шутливый тон, и Серёжа рассмеялся в голос:

– Тогда я буду каждый раз просить тебя приехать и вызволить меня из её коварных сетей.

– Кто-то говорил, что будет мне по гроб жизни обязан, так что я ещё придумаю, как с тобой за это расквитаться.

– Готов на любые жертвы, госпожа! – торжественно произнёс Серёжа, хохоча в голос.

Я уже улыбалась вполне искренне, наверное, впервые с того самого дня. Всё-таки общество Сергея влияло на меня самым лучшим образом, рядом с ним я чувствовала, что по-настоящему жива и способна на эмоции.

– А где Катя? Я соскучился по этой маленькой бандитке, – спросил парень, когда мы неспешно шагали вдоль берега Финского залива.

Этот вполне простой вопрос подействовал на меня как электрошокер, потому что я тут же вспомнила о Власове и боль с новой силой пронзила моё сердце, а такое нужное мне ощущение лёгкости, весёлости и беззаботности моментально испарилось, не успев как следует укрепиться. Похоже, мои чувства отразились у меня на лице, потому что Серёжа сразу помрачнел, рассматривая меня.

– У неё свидание с Марком в доме отца, – хрипло ответила я.

Серёжа кивнул и, наверное, понял истинную причину моего визита. Он продолжал идти рядом, задумчиво глядя себе под ноги, но ничего больше не сказал, чувствуя моё настроение. Мы молчали какое-то время, смотря перед собой, но вскоре жизнерадостность Волкова взяла верх над его задумчивостью и мы уже снова болтали обо всём. Парень очень старался отвлечь меня от моих мыслей. Он с энтузиазмом рассказывал о том, как впервые обнаружил в себе тягу к автомобилям, какое удовольствие ему доставляло копаться в испачканных мазутом и машинным маслом металлических деталях и узлах, как он помогал друзьям отца ремонтировать их старенькие автомобили, как слух о его способностях распространился по округе и каждые выходные гараж дяди Бори был занят очередной развалюхой, которую Серёжа пытался привести в порядок. Труды его были вознаграждены, и вскоре он смог скопить денег на небольшой оборудованный ямой и подъёмником гараж в Лебяжьем. Постепенно этот гараж расширился и преобразовался в целую автомастерскую с четырьмя кабинами для автомобилей и целым штатом механиков.

Я слушала его рассказ и очень радовалась успеху друга, но где-то в глубине души я ещё и завидовала ему. Он сумел собственным трудом добиться чего-то в этой жизни, пусть он и не достиг таких высот, как чёртов Власов, но всё же для простого деревенского парня это было огромным успехом. Во всяком случае, он довольно твёрдо стоял на ногах и имел перспективы расширения бизнеса.

Я с грустью осознавала, что сама в жизни так ничего и не добилась. Я вспомнила, как мечтала получить образование, устроиться работать в какую-нибудь галерею изобразительного искусства, заниматься подборкой картин, ознакомлением с новыми современными художниками, устраивать выставки. Теперь эти мечты казались мне неосуществимыми. Я полностью материально зависела от Власова и меня это угнетало. Я с тоской осознавала, что из-за влюблённости в Марка буквально загубила свои мечты, разрушила все чаяния на будущее, отдаваясь безумной страсти и забывая о таких важных вещах, как образование и карьера. Я не могу сказать, что являлась жёсткой карьеристкой, но всё-таки мне всегда хотелось утвердиться в жизни, заниматься делом, которое мне бы нравилось. Теперь же мне предстоит найти какую-нибудь малооплачиваемую работу в Сосновом Бору типа продавца одежды или официантки, чтобы хоть как-то разбавить эту материальную зависимость от бывшего мужа.

Серёжа тем временем продолжал что-то весело рассказывать мне, а я, погружённая в свои размышления, слушала его в полуха. Я взглянула на часы и ахнула – прошло уже три часа. Пошарив по карманам, я обнаружила, что оставила мобильник в машине. Серёжа заметил мою панику и тут же среагировал:

– Что-то случилось?

– Мне нужно быстро вернуться, я забыла телефон в машине, а Власов сказал, что ему нужно будет уехать в два часа. Он наверное уже рвёт и мечет! – с этими словами я почти бегом направилась в деревню, Серёжа следовал за мной.

– Ничего страшного не случится, если ты опоздаешь на полчаса, – пытался успокоить меня парень.

– Я знаю, но мне не хочется, чтобы он там психовал и злился, передавая своё настроение моей дочери.

Уже спустя несколько минут я запрыгивала в свою машину. Увидев на дисплее мобильника восемь пропущенных звонков, а даже не усомнилась в их отправителе. Заведя двигатель трясущимися от волнения руками, я быстро попрощалась с Серёжей, а он вдруг предложил:

– Хочешь, я поеду с тобой? Я смогу защитить тебя от разъярённого Власова, будь уверена, – улыбался парень.

На мгновение эта идея показалась мне такой заманчивой, что я заколебалась. Но, представив гнев Марка из-за моего опоздания в купе с присутствием Сергея, я отказалась.

– Если что, звони, госпожа! – проговорил Серёжа серьёзным тоном, а я не удержалась от улыбки, автоматически кивнула, захлопывая водительскую дверь.

Я гнала свой мини вен на максимально допустимой скорости, представляя, как бесится сейчас Власов. Добравшись до дома за рекордный срок, я убедилась в правильности своих предположений. Не успела я войти в дверь, как грозная фигура Марка уже надвигалась на меня, и я рефлекторно вжала голову в плечи.

– Где ты была? – процедил он сквозь зубы. Присутствие дочери не позволяло ему повысить голос до крика. – Мы же договорились, я опаздываю на важную встречу, а до Питера ещё добраться надо!

Теперь наступила моя очередь злиться, я и не собиралась извиняться.

– Я опоздала всего на сорок минут, это не смертельно, – я старалась говорить также тихо, чтобы не испугать Катюшку, но тон мой был буквально пропитан ядом. – К тому же я хорошо осведомлена о твоих «важных клиентах». Ты не видел дочь полторы недели, оправдывая это загруженностью на работе и большим количеством километров между Санкт-Петербургом и Бором, так удели ей хотя бы один день или у тебя настолько свербит в штанах, что лишние полчаса с дочерью кажутся тебе смертным грехом?

Последнюю фразу я выплюнула ему в лицо, осмелившись, наконец, взглянуть на Марка. Он был красным от гнева, что случалось довольно редко с его бледной кожей, и говорило лишь о том, что он на пределе и готов взорваться как перезрелый гранат, забрызгав меня зёрнами ярости. Его губы были сжаты в тонкую линию, глаза сверлили меня злым взглядом, ноздри раздувались, он с шумом втягивал воздух в легкие, на мгновение я даже испугалась. После минутного, но такого напряжённого молчания он выдавил из себя:

– У меня расписан каждый час, если мы договариваемся о чём-то, будь добра выполнять условия, – процедил Марк сквозь зубы, украдкой поглядывая за угол, из-за которого выглядывала мордашка нашей дочери. Я готова была поклясться, что, если бы не присутствие Кати, Власов придушил бы меня на месте.

Мне захотелось сказать ему, что если он так занят, пусть и вовсе не приезжает, но моя дочь не заслужила этого. Она любила Марка, сильно скучала по нему и каждый раз с нетерпением ожидала встречи с ним, поэтому я, бросив на неё взгляд, немного сменила гнев на милость.

– Я могла бы постараться, если бы и ты был честен с дочерью и рассказал ей всю правду до того, как я поменяю в паспорте свою фамилию. Она уже знает?

Тень проскользнула по лицу Марка, он поколебался секунду, а потом произнёс:

– Нет.

– Какой же ты трус, Власов! Сваливаешь всю ответственность на меня.

Марк гневно сверкнул глазами, ему явно не нравилось ощущать себя подонком.

– Хорошо, я сделаю это в следующий раз, – процедил он и повернулся к дочери, подзывая её пальцем. Она тут же подбежала к нему и, весело хохоча, оказалась в его объятьях.

– Пока, малышка, – ласково проговорил Марк, а я ощутила невыносимую тоску от осознания того, как резко поменялся его голос, который всего минуту назад выражал глубокую ненависть и неприязнь ко мне, а сейчас уже был полон любви и нежности к нашей дочери.

Когда-то он и со мной разговаривал таким обволакивающим бархатным голосом, от которого моя голова шла кругом. У меня защемило сердце от воспоминаний и на глазах навернулись слёзы. Я поспешила отвернуться от них и быстро зашагала в гостиную, стараясь из последних сил не разрыдаться вслух.