Читать книгу Ловушки памяти - Юлия Басова - Страница 6

Нина Валентиновна Семипалатова очень не любила, когда на её семинар опаздывали. Я же начала испытывать её терпение ещё на первом занятии, когда пришла на 15 минут позже. Помню, тогда она демонстративно не разрешила мне сесть на место, и мне пришлось около получаса провести стоя, в назидание, так сказать, остальным. Правда, мне этот урок почему-то не особо запомнился – и я продолжаю опаздывать снова и снова.

Видимо, бунтарский дух в моём мятежном характере очень силён. На этот раз я даже Антошку в это втянула.

– Рейер, это что за новости? – воскликнула преподавательница, буравя нас негодующим взглядом. – С каких это пор и вы стали опаздывать, юноша?

Антошка вжал голову в плечи, не в силах что-либо ответить.

– Извините, – буркнула я, увлекая приятеля за собой к нашей с ним общей парте.

Меня уже устали отчитывать, зная, что это бесполезно, зато на моего спутника обрушился целый шквал упрёков и угроз:

– Рейер, сегодня вы опаздываете, а завтра – что? Совсем не придёте на семинар? Загуляете? Не рано ли у вас началась весна?

Затем Семипалатова смерила меня взглядом, не предвещающим ничего хорошего, и добавила:

– Эта Богданова – та ещё вертихвостка! Сегодня у неё вы, а завтра – кто-нибудь другой.

Я едва заметно усмехнулась: уже который раз за сегодня нас заподозрили в романтических отношениях. В принципе, это неплохо для моего приятеля, а мне – ни холодно, ни жарко. Пусть думают, что хотят. Только как же они не замечают очевидных фактов?

Побушевав минут пять, Семипалатова вернулась к теме семинара. Сегодня мы должны были учиться исправлять в речи наших иностранных коллег неточности и откровенные ляпы, правильно и доходчиво объясняя им, почему так нельзя говорить. Каждому из них давалась тема для выступления, после чего следовала работа над ошибками. Я окинула взглядом иностранную группу и усмехнулась. Для этих парней наши совместные занятия – больше развлечение, нежели серьёзный предмет. Они шёпотом обсуждали нашу девичью, за небольшим исключением в виде Антона, группу и сдавленно хихикали. Странно, что за полгода никто из них не предпринял попытки сблизиться с кем-то из нас, девчонок. Ни одного предложения сходить в кафе или в театр! Я уверена, наши дамы с радостью бы согласились, даже не раздумывая!

Однако, несмотря на общую скованность и робость, флюиды взаимного притяжения между полами так и роились в воздухе. Вот сейчас, например, худой черноволосый парень украдкой посматривает в мою сторону. Его фамилия – Моруа, и он – француз. Пару раз мы с ним обменивались несколькими фразами, но близко не общались.

Этот Филипп – новенький. Его, насколько мне известно, прислали к нам из Сорбонны несколько месяцев тому назад на стажировку. Хотя, я могу ошибаться.

Заметив, что я тоже смотрю на него, парень резко отвернулся, словно вдруг заинтересовался другим объектом, более интересным, чем моя персона. Я подумала, что он очень забавный, раз так нервничает. Вот у меня внутри всё спокойно. Кажется, ничто не в состоянии заставить моё сердце биться быстрее. Точнее, НИКТО не в состоянии это сделать.

Я улыбнулась парню и громко спросила у Семипалатовой:

– А можно себе пару выбрать?

Та неодобрительно посмотрела на меня:

– Богданова, зачем же так кричать? Впрочем, пожалуйста, выбирайте и начинайте работать.

Я кивнула Антошке и поднялась со своего места.

– Тетрадь свою не забудь, будешь ошибки фиксировать, – весело шепнул мне приятель.

Я схватила тетрадь, ручку – больше для порядка, чем для дела, и направилась к черноволосому французу с красивой фамилией Моруа.

Все остальные тоже решили последовать моему примеру и выбрать себе пару для совместной работы. В аудитории стало шумно и оживлённо. Ребята-иностранцы, судя по радостным улыбкам, были рады происходящему не меньше, чем наши девочки. Ай да Семипалатова! Несмотря на свою сварливость и несовременный вид (дама наряжалась в ужасные мешковатые костюмы в стиле ретро), методы работы с молодёжью у неё были самые что ни на есть прогрессивные. Так сказать, впереди планеты всей!

Парень, которого я решила почтить своим вниманием, был очень хорош собой – живые, с огоньком, карие глаза, породистое лицо, нос с небольшой горбинкой, загорелая кожа. Не красавец, но что-то притягательное в нём всё-таки было.

Его сосед уже покинул своё место, чтобы устроиться за соседней партой с Настей Бережковой, девчонкой из моей группы. Я немедленно плюхнулась на освободившийся стул и сказала:

– Привет!

Потом подумала и на всякий случай добавила:

– Я – Мила.

Парень кивнул и робко, с сильным акцентом, ответил:

– Я знаю. Мы уже несколько месяцев учимся вместе. К тому же тебя сложно не заметить.

Он посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом, и мне сразу это не понравилось. Клеят меня, что ли? Только этого не хватало!

Я насмешливо вскинула брови:

– Вот как? А я думала, что веду себя тихо, как мышка.

– Ты каждый раз опаздываешь, и преподаватель тебя постоянно ругает! – засмеялся черноволосый, всё ещё смущаясь, но уже смелее. – А ещё ты постоянно болтаешь со своим соседом по парте… Громко, на всю аудиторию.

Я вспыхнула от стыда – неужели моё поведение выглядит столь вызывающим?

– Филипп, – наконец представился черноволосый и подал мне руку. Глаза парня при этом так лихорадочно заблестели, словно у него был жар.

– Знаю, – кивнула я, – только, это всё, что мне известно о тебе.

– Да, – подтвердил парень. – Учимся вместе, но ты никого из нашей группы толком не знаешь.

– Слушай, мне очень стыдно, – призналась я. – Надо наконец нам всем поближе познакомиться. А то, выходит, ты меня всё это время замечал, а я тебя – нет.

– Наверное, вечные проблемы со временем, – рассудительно предположил француз и широко улыбнулся.

А он отличный парень, этот Моруа, хоть и смотрит на меня как-то странно. Зато понимающий. С ним можно дружить. Наверное…

– Давай исправим это! – неожиданно для себя самой воскликнула я. – Вы нас всех пригласите куда-нибудь, девчонки будут рады!

Филипп немного помедлил с ответом, но потом вдруг негромко рассмеялся:

– Это, наверное, очень по-русски!

– Что? – не поняла я.

– Сначала не замечать никого вокруг себя, а потом захотеть подружиться, причем немедленно.

Я кивнула:

– Да, немедленно! Прямо сегодня, чего тянуть! На двадцать пятом километре Калужского шоссе открыли новый ресторан. Там недорого и хорошо готовят. Вот и пообщаемся.

В запале я не сразу вспомнила, что сегодняшний вечер хотела посвятить совсем другим вещам, а именно – проникнуть наконец в загадочный дом. Но слова уже были сказаны, и приходилось надеяться лишь на то, что парнишка откажется, сославшись на благовидный предлог – доклад по русскому языку, наличие ревнивой девушки, отсутствие денег, наконец! Да и договориться с остальными парнями тоже непросто, надо полагать! Это мероприятие ещё организовать надо!

– Хорошо, – коротко ответил Филипп, к моему величайшему удивлению, – лично я пойду. Остальные, наверное, тоже. На перемене спрошу их об этом.

Я стала мысленно ругать себя за импульсивность. В конце концов, это была всего лишь шутка, которую почему-то приняли за чистую монету.

Мне оставалось только растерянно кивнуть в знак согласия, и пробубнить упавшим голосом:

– Вот и славно. Пообщаемся. Девчонки будут рады.

– Я – француз! – гордо объявил Филипп. – И знаю толк в застольях!

– А у тебя отличный русский, – невпопад заметила я. Филипп действительно прекрасно владел русской грамматикой, хотя и говорил с явным акцентом. – Ты ведь из Парижа?

– Из Парижа, – спокойно ответил парень. – Или по мне не видно?

Я неопределённо кивнула:

– Видно, наверное. Только мне проще судить по произношению, чем по внешнему виду. По тому, как ты говоришь, становится ясно, что ты – не немец, не поляк и не китаец.

Молодой француз снова засмеялся:

– Ты права! Китайцем я никогда не был! Ладно, так что насчёт нашего сегодняшнего свидания?

Я удивлённо взглянула на парня – зря только записала его поначалу в скромники! Вот, оказывается, как обманчиво может быть первое впечатление! Я только к нему подсела, и вот мы уже вместе идём в ресторан. Правда, я тоже хороша! Практически набилась ему в компанию. И что только на меня нашло? Наверное, захотелось мужского общества, иначе моё поведение не объяснишь!

– Ты во сколько заканчиваешь сегодня? – поинтересовался мой собеседник.

– В четыре или около того. У нас ещё факультатив, но все пойдут, – неуверенно ответила я, всё ещё не веря, что мою дурацкую идею с рестораном так быстро одобрили и с охотой поддержали!

– Наша группа заканчивает пораньше, – серьёзно сказал Филипп, – но мы вас подождём.

– А может, не стоит? – с надеждой в голосе сказала я. – Давайте в другой раз?

Какой же у меня странный характер! Сначала делаю что-то, а потом сожалею об этом и пытаюсь взять свои слова обратно! Правда, в данном случае это, похоже, невозможно. Юный француз был полон решимости и не хотел отступать.

– Мы подождём, – непреклонно повторил он, – и знаешь, хорошо, что ты предложила нам познакомиться поближе. Я думал, тебе это неинтересно.

– Вот как? – удивилась я. – Из-за моего соседа по парте? Ты считаешь, у нас с ним роман?

Парень прыснул:

– Разве твой друг – натурал?

Я не нашла ничего, чтобы ответить. Француз был на сто процентов прав. Он, один из немногих, видел истину.

– Тогда почему ты решил, что мне неинтересны новые знакомства? – после непродолжительной паузы спросила я.

– Когда я впервые увидел тебя, мне показалось, что у тебя уже кто-то есть, – понизив голос, признался Филипп, – и этот кто-то занимает все твои мысли.

Я вздрогнула и поспешно поинтересовалась:

– И с чего ты это взял?

– Не знаю. – Парень немного напрягся. Затем подумал и быстро добавил:

– Я рядом с тобой никого не видел, кроме вот его.

Он покосился на Антошку, который старательно объяснял что-то белобрысому поляку Мачику, работавшему с ним в паре. Видно, паренёк наделал множество ошибок, а Рейер теперь отдувается за двоих.

– Тогда почему ты решил, что я несвободна? – настаивала я. Все эти намёки относительно моего тайного романа уже порядком надоели! Да чего уж там – даже мама нечто подобное припоминает! Может, по Подмосковью пронеслась эпидемия, заставляющая всех людей вокруг нести чушь?!

– Богданова, вы уже готовы нам рассказать о результатах вашей совместной работы с месье Моруа? – Голос Семипалатовой прозвучал так резко, что я вздрогнула от неожиданности.

Задание! Действительно, мы с французом должны были подготовить выступление, а сами заболтались. Зная «особое» отношение ко мне нашего преподавателя, можно легко угадать, как будут развиваться дальнейшие события. Конечно же Нина (так мы за глаза звали Семипалатову) наблюдала за нами и догадалась, что мы с Филиппом не готовы. Уверена: дама предвкушает мой позор и поэтому именно нашу пару решила спросить первой.

– Не волнуйся, – вдруг задорно подмигнул мне Филипп, – тебе и делать ничего не надо.

Я удивлённо уставилась на парня: что это за новости? Неужели он сможет выступить, не допустив ни одной речевой ошибки? Если он позволит себе хотя бы один промах, Нина запишет неудачу на мой счёт и буквально уничтожит меня критикой. Скажет, что я не смогла нормально объяснить материал иностранному студенту, что я ленива, и всё в этом духе. Б-рр… Я поёжилась.

– Итак, Богданова, Моруа, выходите к доске! – безжалостно приказала Семипалатова.

Филипп энергично вскочил со своего места, словно того и ждал. Я последовала его примеру. Мы предстали перед другими студентами во всей, так сказать, красе: я – с пылающими от стыда щеками, растерянная, и француз, широко улыбающийся, словно только что выиграл в лотерею миллион.

Тем не менее, почувствовав внутреннюю уверенность своего напарника, которая быстро передалась и мне, я набралась наглости и громко объявила:

– В ходе совместной работы мною не было обнаружено ни одного промаха. Господин Моруа прекрасно освоил заданную тему и не заслуживает ни единого замечания.

– Тема? Богданова, какая тема досталась вашему напарнику? – желчно поинтересовалась Семипалатова, прекрасно понимая, что мне неизвестен ответ на этот вопрос. Я слишком увлеклась обсуждением вещей, далёких от предмета данного семинара.

– Положение русского языка в мире, популяризация русского языка и литературы, – бодро отчеканил Филипп, не давая мне даже рта раскрыть.

Я постаралась запрятать удивление под маской полного спокойствия, слушая идеально построенное выступление француза на заданную тему. Действительно, ни одной ошибки (по крайней мере речевой). На отсутствие фактических и смысловых неточностей мне указал весь вид Семипалатовой, ни разу не перебившей моего компаньона. Её молчание говорило о том, что доклад Моруа хорош в плане содержания. Должно быть, парень отлично подготовился. Он выступал минут десять, по истечении которых я с облегчением поняла, что мне повезло – Нине абсолютно не к чему привязаться.

– Вы делаете успехи, – томно обратилась она к Филиппу. – Очень заметно, что вами ежедневно совершается огромная работа над ошибками. А благодаря желанию и упорству можно очень многого достичь. Не правда ли?

Последняя фраза предназначалась мне. С готовностью кивнув, я посмотрела на Филиппа. Лишь благодаря ему мне удалось избежать усиленной критики со стороны Нины, и это не могло не радовать.

Семипалатова вызвала следующую пару, а мы торопливо направились к своим местам.

– Определённо, это надо отметить! – весело шепнул Моруа мне на ухо, когда мы уселись за парту.

– Спасибо большое, обязательно, – откликнулась я, – и даже с удовольствием.

Это не было враньём – мне действительно захотелось развеяться в компании весёлых молодых ребят. В конце концов, не век же грустить и искать какую-то призрачную правду, которая либо надёжно скрыта от моих глаз, либо вообще не существует. Завтра вечером пойду в тот дом, никуда он не убежит!

Единственное, что меня немного нервировало во всей этой ситуации, так это то странное напряжение, которое сразу же возникло между мной и Филиппом. Лично я не испытывала к нему никакого влечения, а вот в его взгляде сквозил совсем не дружеский интерес. Это было немного неприятно, учитывая, что никаких шансов у мальчика не было. А он смотрит так, словно уже давно и безнадёжно влюблён в меня. Или это мне лишь кажется?

Нина опросила все пары и разрешила нам вернуться на свои места. Я подмигнула на прощание Филиппу и направилась к Антону.

– Эй, значит, я тебя дождусь после занятий? – с надеждой окликнул меня француз.

– Да, давай, – легко согласилась я.

Рейер встретил меня упрёком:

– Ну, вот! Стоит тебя хоть на секунду оставить без присмотра, как ты заводишь шашни с первым попавшимся французом…

Я молча улыбнулась и пожала плечами.

– Между прочим, парень очень даже ничего, – одобрил Антошка.

– Ничего, – согласилась я, – но не мой тип. Именно поэтому я и согласилась пойти сегодня с ним в ресторан. Кстати, надеюсь, мне удастся уговорить наших девчонок и тебя последовать нашему примеру. Француз, в свою очередь, обещал уломать своих парней.

Антон с удивлением уставился на меня:

– Вот так вот сразу, без предупреждения? А нельзя было договориться не на сегодня, а хотя бы на завтра? Все бы подготовились, собрались, оделись подобающим для такого случая образом…

– Завтра не могу, – вздохнула я, – иду с тобой покупать платье для пафосной вечеринки. Забыл?

А про себя добавила: а вечером – штурмовать, в который уже раз, загадочный дом.

Парень хлопнул себя по лбу:

– Точно! Ну, мать, в таком случае, можно сказать, что твоя жизнь буквально бьёт ключом. Сплошные вечеринки да тусовки… Хотя, знаешь, я даже рад. А то в последнее время ты какая-то задумчивая, невесёлая. Тебе это не идёт…

– Идёт, не идёт, – ворчливо передразнила я. – В общем, будем ближе знакомиться со всеми этими заграничными красавцами. Глядишь, кого-нибудь из девчонок замуж выдадим!

– Ага, ты и будешь первой! – с готовностью отреагировал Рейер.

Я покачала головой:

– Нет, не буду. Если бы мне кто-то из этих парней нравился, – ни за что не пошла бы сегодня в ресторан. Только любви мне сейчас и не хватало!

– А что ты имеешь против этого прекрасного чувства? – удивился Антон, даже не подозревающий о моём тяжёлом внутреннем состоянии.

Я попыталась отшутиться:

– Учиться надо, а не на свидания бегать! По крайней мере, первые два курса. А потом можно и о любви подумать.

Антошка вздохнул и мудро, почти по-взрослому, изрёк:

– Эх, Мила! Разве можно заказать точное время, когда ты встретишь свою любовь? Обычно человек не готов к этому, а она вдруг – раз… и накатит, как лавина.

Видимо, мой дружок имеет в виду свой страстный роман с Зиновием, по милости которого мне вскоре придётся втереться в доверие к очень некоммуникабельному режиссёру Николаю Лавровскому. Ума не приложу, как это сделать. Ладно, на месте разберёмся!