Читать книгу Роман с востоком – 2: после тебя - Юлия Бронникова - Страница 4

Мы познакомились на сайте знакомств, пару лет назад, когда я ещё жила в России и одинокими вечерами проводила время в Tinder. Это было до знакомства с Вартолу, после первого отпуска в Турции. Я знакомилась с турецкими мужчинами с целью обрести достойного жениха. Я хотела создать подушку безопасности, дабы со спокойной душой переехать в страну грёз. Да, идея бестолковая, но тогда мне казалось, что на этих сайтах сидят очень достойные мужчины и ищут таких же женщин. Сколько тогда мне писали – не сосчитать. Я думала, что я Богиня, а оказалось, что это «просто Турция, детка». Славянские женщины для них как сладкий плод для Адама. После того, как я познакомилась с Вартолу, я перестала тусоваться на сайтах, но парочка «женишков» осталась у меня в социальных сетях. Один из них особенно терпеливо ждал (ну да, как же!) моего появления в Анталии и дождался таки.

Мы встретились с ним тёплым октябрьским утром. Тогда я думала, что в отношениях с Вартолу поставлена точка и после нашей последней встречи в жарком сентябре будущее предопределено. Единственное, чего я хотела, – это вычеркнуть его из памяти, забыться, и наивно полагала, что в этот-то раз точно повезёт. Наша самая главная ошибка в том, что мы боимся одиночества. Именно этот страх заставляет нас вступать в отношения несмотря на то, что наше сердце покрыто пеплом от предыдущего партнёра. Мы бросаемся в омут новых отношений, даже не прожив боль и не разобрав ошибки прошлого. Мы не работаем над собой, не учимся правильному построению отношений, не наслаждаемся состоянием монады и не осознаем своих собственных чувств. Мы наивно полагаем, что новый партнёр точно утолит нашу жажду, устранит боль, возьмёт за нас ответственность, сделает счастливыми, радостными. Это и есть эмоциональная зависимость. Это и есть тот самый Людус. Мы используем партнера ради эмоций. Он становится лейкопластырем, которым мы заклеиваем зияющую рану. И хорошо, если мы признаёмся самим себе в этом, а если нет, то помимо боли мы ещё добавляем лжи. По-хорошему нужно походить к психологу, разобрать до мельчайших подробностей все прошлые отношения, прожить боль, выпустить эмоции, заняться собой. И не бояться одиночества. Это не монстр под нашей детской кроватью, это огромный ресурс для будущего. Хорошая новость в том, что никогда не поздно исцелить свою женскую энергию.

Мы приехали на завтрак в уютное место недалеко от дома. Расположились на улице. Мой спутник подозвал официанта и попросил меню. Я осмотрелась. Типичное турецкое кафе, утопающее в зелени, с небольшим количеством туристов, причудливыми столиками с витиеватыми тонкими ножками и улыбчивыми официантами. Я остановила свой выбор на турецкой яичнице с овощами, водой без газа и тосте с сыром. Мой кавалер заказал себе классический турецкий завтрак. Повисло неловкое молчание. Он смотрел на меня своими карими глазами, чуть склонив голову. Он изучал каждый миллиметр моего лица и улыбался, как кот, которому удалось украсть сосиски с хозяйского стола. Когда меня пристально рассматривают, у меня всплывают все детские комплексы. А вдруг в зубах что-то застряло, а вдруг тушь потекла? Почему он так на меня смотрит, неужели я ему не нравлюсь? А что он обо мне думает? А я красивая? После отношений с Вартолу моя самооценка была уничтожена окончательно. Если с ним мне казалось, что я достойна всех благ мира, то после его ухода я почувствовала себя ничтожеством. После отношений с женатым мужчиной так бывает, ты тратишь энергию не только на него, но и на жену. После разрыва в твоём сердце огромная эмоциональная дыра, а всё твоё женское Я подавлено и молит о спасении.

– Почему ты на меня так смотришь?

Я отвожу взгляд, а в руках тереблю салфетку.

– Ты красивая, я хочу смотреть на тебя. Нельзя?

– Можно. Но лучше расскажи, чем ты занимаешься? Ты родился в Анталии?

Разговор ради заполнения тишины. Я уже давно не слушаю мужчин, и, в принципе, мне они не интересны. Потому что даже я не интересна сама себе. Всё что я делаю – это заполняю дыру после Вартолу, после бесед до рассвета и неважно на каком языке, после диких оргазмов, после всех эмоциональных качелей. Вздыхаю. Типичное проявление зависимости: сравнивать партнёров. Искать схожие черты и опираться на прошлый опыт. Стоило кому-либо улыбнуться похожей улыбкой, и я таяла, как мороженое под палящим солнцем.

– Нет. Мои родители живут в Бурдуре. Я родом оттуда. Пять лет назад переехал в Анталию. Ты знаешь, где это?

Я мотнула головой. Ответ отрицательный. На моем языке это: мой бывший меня туда не возил.

– А сколько ты в Турции?

– Я путешествовала некоторое время, а месяц назад переехала в Анталию.

– Поздравляю, у тебя прекрасный турецкий.

– Спасибо.

– Слышал, Вартолу?.. Мой язык прекрасен. Так, Юля, нужно срочно сменить фокус внимания.

– Расскажи, кем ты работаешь? Чем занимаешься в свободное время?

– Я бармен в небольшом кафе в Ларе. И живу в том же районе.

Он вопросительно посмотрел на меня.

– Да, я знаю этот район.

– А что насчёт свободного времени, то ничем особенным не занимаюсь.

Я часто слышала от большинства девушек, что турки ленивы и довольно апатичны. Всё в глазах смотрящего – это факт. Но что видели мои глаза? К слову, парень-то был неплохим. В меру бородат, в меру кареглаз, в меру полноват. Небольшого роста, передвигается слегка лениво и медлительно. Я смотрела, как он ест, и понимала, что это первое и единственное свидание. Мой завтрак оказался слишком острым. Обжигал желудок и душу. Я осилила половину порции, выпила две бутылки воды и попросила отвезти меня домой. Мне было жарко, скучно и слишком грустно. Какой я была наивной, когда думала, что Турция меня спасёт. Я приехала в страну, где была счастлива с ним, где улицы хранят наши образы, собственная постель, которая до сих пор помнит наши объятия, стала чистилищем, и стены хранят каждый изданный стон. Моя зависимость становилась сильнее. С каждым днём она просачивалась в моё нутро и сжигала меня. Я давно уже понимала, что это не любовь, а болезнь, но упрямо не хотела ничего с этим делать. Таково наше ложное эго: оно всегда боится перемен и придумает любые оправдания, только бы не избавляться от чего-то привычного. Моё, к примеру, выдумало установку «я не хочу замуж». Я каждый день говорила себе, что жизнь в браке – это утопия. А быть любовницей – это вечный праздник, постоянная страсть, деньги, в конце концов. И мне казалось, что я думаю довольно правильные вещи. Слово «любовница» для меня означало любовь (эрос), слово жена – предательство, измену и быт.

Я зашла домой и получила смс. Парень со свидания написал, что я теперь его девушка и, мол, он так решил. Спросил, когда встретимся в следующий раз.

«Какой ты прыткий, однако. Что-то на свидании за тобой такой смелости не наблюдалось».

Я не ответила на смс и убрала телефон. Мы с дочкой пошли к бассейну, а затем отправились на море. Это был прекрасный солнечный день, в котором, как всегда, было много мыслей о прошлом. Самая опасная болезнь нашего подсознания – это вариться в котле из воспоминаний. Слушать музыку, которую вы слушали вместе. Ходить по улочкам, по которым вы бродили вместе. Есть еду, которой он кормил тебя с ложечки. Всё это причиняет боль. Заставляет страдать. Но созависимый добровольно идёт на это. В этом вся соль, весь кайф. Мазохизм. Самоуничтожение. Мы так привыкли. Любимые наши слова «Я без тебя умру», «Я без тебя не могу жить». А разве в любви есть место таким выражениям? Любовь – это когда ты хочешь жить с партнёром, хочешь парить, расти, развиваться. И если даже партнёр уходит, то скорее прощальной станет фраза «Я тебя понимаю и принимаю твой выбор». Люди не наша собственность. В этом мире никто никому не принадлежит. Мы свободные личности с огромным правом на взаимную любовь.

С Бураком, кстати, мы всё-таки начали встречаться. Так звали того парня с завтрака. Он проявлял настойчивость, а я зашла в эти отношения от безделья. Но если отмотать прошлое, то за многое я ему благодарна. Он был небогат (и даже не среднего достатка), но умел заботиться, и в какой-то момент я почувствовала себя действительно счастливой и спокойной женщиной. Его поступки действительно были мужественными, и он выражал открыто свои чувства.

Первое и самое главное – он души не чаял в моей дочери. С первой секунды знакомства он отнёсся к ней как к родной. Возил на шее, играл в игры, гулял на площадке, читал сказки перед сном, чистил с ней зубы, покупал подарки, успокаивал истерики. У меня словно появилась семья, о которой я никогда, к слову, не мечтала. Просто не знаю, а как это – семья? Он показал демоверсию. Мы готовили вместе ужин, он был очень терпеливым и спокойным мужчиной. Шёл мне на уступки и восхищался моими «кулинарными шедеврами». Было видно, что он не избалован женским вниманием, как говорят о многих мужчинах в Анталии. Он был нежен, добр и не торопился с сексом. С этим делом я, кстати, в любых отношениях торопилась всегда сама.

Во-первых, страх не зацепить мужика. Моя установка: без секса я им не интересна. Она красной нитью вплетена в мою жизнь (к счастью, была!).

Во-вторых, я подсознательно боюсь любых серьёзных и глубоких отношений, а это отличный способ спугнуть мужика. В-третьих, я не предъявляла требований к мужчинам из-за своей низкой самооценки, и мне казалось, что пара свиданий, немного заботы – уже отличный повод для того, чтобы раскрыть ему всю себя, а точнее душу на ширине ног. И это априори неправильно. Мужчина – завоеватель. Он хочет добиваться, делать поступки, заботиться. Любовь не возникает после секса. Мы путаем страсть и любовь. Любить – это глагол. И лишь каждодневные поступки вырабатывают это чувство к вам. Всё остальное – это химия, влюблённость, адреналиновая зависимость, но не любовь. Мужчина после секса расслабляется. Зачем ему напрягаться ради нас, если он всё своё уже получил. Отсюда и проблемы в отношениях. Мы строим воздушные замки, создаём иллюзию, мысленно уже выходим замуж за нашего рыцаря. Но вдруг после секса, когда улетучивается химия, мы видим, что наш избранник полон недостатков. Начинаем его менять, требовать чего-то. А он лежит такой в расслабоне и думает – чего ты начала-то, нормально же всё было. Здесь эрос подходит к концу.

Наши отношения с Бураком были полны спокойствия и некой гармонии. Но для меня это была лодка, полная воды посередине озера. Мы медленно, но верно шли ко дну. Мне, адреналиновой наркоманке, человеку, привыкшему испытывать чувства в стиле американских аттракционов, становилось с каждым днём всё скучнее.

Но я с теплотой вспоминаю некоторые события из нашего общего прошлого.

– Дорогой, ты видел объявление, в Jolly Joker приезжает Корай Авджы? Моя мечта – попасть на этот концерт.

– Я тебя понял. Пойдём вместе, о билетах не волнуйся, я куплю.

– Супер, ашкым (любимый в турецком), я так счастлива сейчас.

Через неделю я танцевала под песни любимого исполнителя в турецком клубе. Бураку было хорошо оттого, что я счастлива, а мне было хорошо, потому что певец был связан с моим прошлым. Он словно телепорт, моя соль на рану. Но мне было хорошо. Я благодарила нынешнего партнёра за эмоции по бывшему. Господи, как же цинично! После концерта он повёз меня домой. Я заснула в машине, а он заботливо укрыл меня пледом. После погладил по щеке. Я почувствовала это сквозь сон и впервые расплылась в искренней благодарности к нему. Так часто делала моя бабушка, когда я после школы засыпала на диване в позе эмбриона. Она подходила и нежно укрывала меня одеялом. Затем подтыкала его под меня и целовала в щёку. Вы удивитесь, но больше никто так не делал (даже Вартолу, он предпочитал укрывать меня своими объятиями), и поступок Бурака стал мощным триггером. В тот момент во мне начали зарождаться чувства. Но это было скорее чувство благодарности за заботу (хороший пример сторге). Он же в свою очередь продолжал зарабатывать баллы хорошего парня.

В тот день я не смогла встать с постели. В течение нескольких прошлых недель болела Ангелина, был сильный кашель, который не давал спать ночами. Я вымоталась и на нервах свалилась с простудой сама.

– Милая, привет, ты как?

– Мне кажется, что мне ломают кости. Нет совсем сил и ужасно болит горло.

Внимание, события описываются до пандемии, поэтому это не корона. Ха-ха.

– Скоро буду.

Такие поступки удивляли. Впервые кто-то заботился обо мне, не считая бывшего мужа, который проявлял заботу обо мне после родов. Вартолу заботился иначе. Он проявлял заботу лишь тогда, когда ему было выгодно. А я принимала это за мужские поступки.

Бурак что-то напевал в кухне и возился с двумя вещами одновременно: с томатным супом для меня и с дочкой. Я лежала в спальне и никак не могла поверить, что на моей кухне мужчина, который мне готовит и заботится о дочери. Это именно то, чего я всегда требовала от будущего мужа. Но заметьте – ТРЕБОВАЛА. А не по-женски просила о помощи.

Я вышла из комнаты и стала ему помогать накрывать на стол.

– Поистине неугомонная женщина, даже болеть спокойно не может, – проворчал тогда Бурак. Его иногда пугала моя суетливость и энергичность.

Суп мне тогда не понравился, но тот уют в доме, заботу, поддержку и теплоту я буду помнить всегда.

Мы расстались через месяц начала отношений. Расстались в тот момент, когда он увидел, как я переписываюсь с бывшим. Я вернулась из отеля, где мы праздновали с подругой день рождения. Он уже почистил Ангелине зубы, прочитал ей сказку, уложил спать. Сидел перед телевизором и ждал меня. Я пришла пьяная и счастливая. Пьяная, потому что было весело в отеле, а счастливая, потому что говорила с Вартолу. Он объявился неделю назад и с помощью манипуляций снова притянул меня к себе. Я повелась и начала сознательно разрушать отношения с Бураком. Он терпел неделю, а в тот вечер молча вышел из моего дома и больше не вернулся.

Я недавно встретила его в кафе. Он женился вскоре после нашего расставания. По-прежнему работает барменом и стал продавать крышки для унитазов (извините, лёгкий смешок). Улыбнулась ему, обняла по-дружески и сказала, что очень за него рада. И поняла, что мы никогда не подходили друг другу (удовлетворенная улыбка).