Читать книгу Осязаемая реальность. Остаться самим собой - Юлия Цхведиани - Страница 5

Марина защитила диссертацию, но не пошла работать по специальности. В научных институтах в это время царил хаос, зарплату платили мизерную, ученые покидали страну.

Вместо этого она вернулась в свое издательство, которое теперь вместо научной литературы переключилось на женские глуповатые журналы. Там давались «дельные» советы по выживанию, по поиску богатых и красивых мужей, по правильному подбору косметики; сообщалось о новых тенденциях в моде, гороскопы и прочая чушь, и различные сплетни. Но журналы эти пользовались успехом, издательство процветало.

На совете директоров было принято решение создать совместное предприятие с партнерской фирмой в Германии. Ответственность за поддержание контактов с немцами возложили на Марину.

В школе и институте она изучала английский язык и неплохо его помнила, но предпочтительнее было переключиться на совершенно новый для нее немецкий язык с тем, чтобы освоить его хотя бы на примитивном разговорном уровне. Этот язык ей не нравился. Слишком много родственников из старшего поколения погибли во время последней войны: кто на фронте, кто в концентрационных лагерях. Эти семейные раны еще не зажили.

Марине отвели на изучение языка три месяца. Она стала подыскивать себе преподавателя. Желающих было много, все хотели в то время заработать, но ей не хотелось заниматься лишь бы с кем и еще к тому же далеко ездить. Наконец через знакомых нашелся преподаватель, который жил по соседству.

Мужчина преподавал когда-то в институте, а теперь репетиторствовал, переводил литературные и технические статьи, подрабатывал на всех фронтах, имел большой опыт общения непосредственно с немцами.

Марина пришла к нему домой в назначенное время, в маленькую однокомнатную квартирку, сплошь заставленную лыжами, коробками, ящиками с прочим спортивным инвентарем. Вдоль стен были встроены стеллажи с книгами, аналогичные конструкции разделяли комнату на две зоны, в одной из которых стоял диван и телевизор, а в другой – стол на все случаи жизни и два старых кресла. На столе лежали книги, словари, тетради, а также стояли электрочайник, чай, сахар в коробке, две плохо отмытые от чая чашки и уже распакованный шоколадно-вафельный торт «Сюрприз».

Преподавателю было под пятьдесят, но выглядел он довольно молодо. Среднего роста, пухленький темноволосый мужчина совсем неспортивного вида и со странными длинными, закрученными наверх темно-рыжими усами. Эти смешные вычурные усы привлекали к себе внимания больше, чем его зеленые глаза, маленькие искрящиеся щелочки. Леонид улыбнулся, заметив, как смутилась Марина.

– Мои усы – моя отличительная особенность. Все женщины от них без ума. Меня, как вы уже знаете, зовут Леонид. А вас?

– Меня – Марина.

– Ну-с, проходите, Мариночка, устраивайтесь, и займемся делом. Какие цели вы ставите перед собой и, соответственно. Передо мной?

– Мне необходимо научиться немного изъясняться на немецком языке, хотя бы на бытовом уровне, например, приветствовать, благодарить, прощаться, поддерживать незамысловатый разговор в Германии о себе, своих увлечениях и работе.

– Ясно. А как вы относитесь к немецкому языку? Он вам нравится? Только честно.

– Нет, совсем не нравится и никогда не нравился. Лающий какой-то язык, немузыкальный. Песни на немецком языке мне вообще не нравятся, но что делать, мне он нужен по работе.

– В таком случае, прежде всего, садитесь за стол, я угощу вас чаем и тортиком. А пока вы угощаетесь, я расскажу вам немного о моем любимом языке. На нем говорит большая часть европейского населения. Могла бы говорить и вся Америка. Это язык ученых, изобретателей, философов и врачей. Это язык музыки, литературы и поэзии. Я перечислю всего лишь несколько хорошо вам знакомых имен, и вы представите эту вселенную, эту культуру, древнюю и современную.

Марина с любопытством посмотрела на учителя. В одной руке она держала чашку чая, не осмеливаясь его пригубить, в то время как в другой у нее медленно таял кусок шоколадно-вафельного торта.

Леонид заговорил сразу же с особым энтузиазмом и жаром:

– Значит, так! Ученые: Гаусс, Гумбольдт, Лейбниц, Рентген, Гейгер, Эйнштейн, Герц, Планк, Борн, Кеплер, Мебиус, Ом. Знакомые имена? Уверен, что вы их неоднократно слышали. Изобретатели: Гутенберг, Бенц, Дизель. Тоже знакомые имена? Врачи: Гельмгольц, Беринг, Форсман, Кох, Эрлих, Эсмарх, Мейергоф. Как вам эти имена?

Марина не все фамилии хорошо знала, но понимала, что речь идет об абсолютных мировых знаменитостях, и уверенно кивала. Преподаватель же продолжал все с тем же пылом:

– Философы: Кант, Гегель, Шопенгауэр, Фейербах, Ницше, Ясперс, Карл Маркс, наконец. Как вам эти?

Ответить Марина не успела.

– Теперь деятели мировой культуры, подчеркиваю – мировой. Композиторы: Бетховен, Вагнер, Бах и сыновья, Вебер, Мендельсон-Бартольди, Брамс, Шуман, Штраус, Глюк, Гендель. Ну что, захватывает дух? Поэты: Гёте, Гейне, Шиллер, Новалис, Рильке. Это же целый мир грез! А писатели: Фейхтвангер, Гофман, Гессе, Брехт, Грасс, Белль, братья Гримм, Ремарк, Томас и Генрих Манны, Гауф, Гржимек. Какой пласт культуры! И это только самая малая часть, которую я наугад вам говорю.

Леонид расправил плечи, поднял голову и с горящими глазами восторженно продолжил:

– Художники: Дюрер, Кирхнер, Лукас Кранах-старший, Франц фон Штук, Маркс Эрнст, Кауфман, Лессинг, Гольдбейн-старший и младший. Да что говорить, это ведь целая вселенная! А артисты – хотя бы женщины, мои самые любимые: Марлен Дитрих, Роми Шнайдер, Ханна Шигулла, Ирм Херман, но и многие, многие другие. Ну что, хватит пока?

Но уже через секунду Леонид спохватился и выдохнул:

– А Генрих Шлиман и Троя? Я могу перечислять и перечислять. Это все – моя жизнь!

Марина после такой бомбардировки известными именами сидела с открытым ртом и не знала, чем парировать.

– Вы пейте, пейте чай, а то он остынет и будет невкусным. Потом нам будет уже некогда с вами чай пить, мы начнем работать.

Леонид сел в кресло. Помолчал, посмотрел на реакцию Марины, на ее широко раскрытые глаза, смотрящие на него с восхищением. Он был доволен. Вступление было прекрасным.

После паузы он предложил Марине прослушать небольшие поэтические отрывки из Гёте и Шиллера в своем исполнении, продемонстрировав ей безупречное произношение, затем поставил диск с сонатой Бетховена.

Марина не была готова к такой информационной атаке, она с еще большим удивлением смотрела на мужчину. Он ей, безусловно, очень нравился. Все: и его манера говорить, и манера держать себя – все это было неожиданно и необыкновенно.

«Это будет мой мужчина», – решила про себя Марина.

На следующем занятии Леонид продолжил погружение Марины в атмосферу немецких традиций, на этот раз ситуационных.

– Скажу вам, Мариночка, еще несколько важных, на мой взгляд, обстоятельств. В начале XX века европейский центр культуры и искусства переместился – знаете ли, куда? Правильно, в Германию, а если точнее, то в Берлин, ставший очень скоро новой европейской «столицей искусств». Берлин тогда был магнитом притяжения свободного творчества. Жизнь буквально кипела на его улицах и площадях. Наши русские деятели потянулись туда толпами. Музыканты, поэты и актеры, драматурги и режиссеры – все они повлияли на развитие немецкой культуры. Кто только не побывал в то время в Берлине! Шагал, Бакст, Коровин, Кандинский, Рахманинов, Шаляпин, да и многие, многие другие. Атмосфера праздника жизни закончилась лишь с приходом фашизма. Это очень печальная страница истории. Но мы ее опустим. Мы же с вами будем изучать язык, а не историю.

Время на уроках у Леонида летело незаметно. Марине хотелось еще посидеть, просто поговорить, но уже через несколько минут после окончания урока раздавался звонок, на пороге появлялись другие ученики или ученицы разного возраста.

В очередной раз перед началом занятия Леонид прочитал целую лекцию о немецком домоводстве, кулинарных традициях, а также о пиве. Все эти его вступления были намного интереснее, чем само изучение языка, но, тем не менее, Марина довольно легко начала запоминать новые слова и выражения.

Потом была лекция про Людвига Баварского, потом про Вагнера, потом про Бетховена, про Ницше, про связь Штази и КГБ… и, таким образом, в каждый свой визит Марина узнавала все новые и новые факты из немецкой истории и культуры.

Все это было крайне познавательно и интересно для Марины. Да и сам Леонид от раза к разу все больше и больше заинтересовывал Марину: ей давно не приходилось общаться со столь интересными людьми. Ей хотелось похвастаться перед Леонидом, что и она тоже очень успешна на своем поприще, но признаваться, что работает в издательстве бульварного журнала, она не решалась.

Дома Марина поделилась с мамой своими впечатлениями.

Мудрая мама выслушала Марину и сказала:

– Девочка моя, этот человек тоже не для тебя. Он умен и образован, но не принес никому счастья. Занимается самолюбованием. Все его лекции – отработанный годами прием, хороший прием. Сродни отработанному выступлению артистов. Эгоист. Никакого самопожертвования. Семьи так и не создал, не умеет ни о ком заботиться. Не желает ничем поступиться. Он равнодушный и не щедрый. Не влюбляйся в него. Не трать на него время. Ничего у тебя не выйдет. Будешь очень страдать. Ты будешь переживать, что «плод зелен», но это не так. Это ты для него недоступна и ему не по зубам, это он не осмелится к тебе подступиться, и не будет знать, ни чем тебя завоевать, ни чем удержать, он не в состоянии обеспечить тебе счастья…

У Марины, как всегда, было иное мнение на этот счет: «Буду бороться!» Уроки продолжались уже более двух месяцев. Леонид оказался прекрасным преподавателем, требовательным и внимательным.

Марина аккуратно выполняла домашние задания и существенно продвинулась в изучении языка. Она ждала каждого вторника и пятницы, чтобы увидеть Леонида и продемонстрировать ему свои способности. Но более всего она ждала возможности сблизиться с ним. Он ей нравился все больше и больше.

Один раз, когда Марина пришла на урок в особо прекрасном настроении, в новом платье и с новой прической, она застала в квартире молодую девочку в домашнем спортивном костюмчике, привычно орудующую на кухне.

Леонид представил девушку Марине:

– Это моя любимая ученица, почти жена – Лена, прошу любить и жаловать.

Настроение было окончательно испорчено. Заниматься уже не хотелось. Ревность душила Марину. А Лена в это время по-хозяйски накрывала стол к обеду на кухне. Пахло кислыми щами.

Марина не могла сосредоточиться, неправильно подбирала слова, путала глаголы. Ее терзали вопросы: «Ну почему здесь живет эта девочка, а не я? Чем я хуже? Да, я старше ее на десять лет, но все же я еще молодая и привлекательная! Нет, я должна с ним поговорить и убедить его в том, что я тоже хорошая хозяйка и что тоже могу быть заботливой женой, что я тоже смогу его любить!»

В какой-то момент Лена ретировалась, сказав, что ей надо купить хлеб. Марина же, уже порядком раззадорившая себя, решила не откладывать разговор. Она находилась в состоянии нервного возбуждения:

– Скажите, Леонид, я вам как женщина абсолютно не нравлюсь?

– С чего это вдруг такой вопрос?

– И вовсе не вдруг! Вы что, не чувствуете, что вы мне нравитесь? Да и мне показалось, что вы ко мне не совсем равнодушны…

Марина вспыхнула, зарделась, глаза ее горели, она нервничала в предчувствии, что сейчас что-то произойдет. В этот момент она распустила свои прекрасные черные волосы, вытащив заколку, и нервно поправляла их руками. Она выглядела как красивая разъяренная пантера.

– Марина, милая! Вы – прекрасны. У меня даже в мыслях не было, что вы можете быть свободной. Я думал, что у вас есть все, что вы пожелаете. Что я вам, маленький усатый переводчик, учитель немецкого языка, далеко не молодой и не гений? Такой шикарной женщине, как вы, мне нечего даже предложить. Вам скучно будет со мной – изо дня в день одно и то же: ученики, книги, статьи. Складываю свои скромные заработки в коробочку, коплю на машину. Семьи нет. Детей нет, да уже и поздно заводить. Что вам во мне? Если бы я только мог предположить, что вы одиноки, я бы, возможно, в вас тайно влюбился…

– Влюбляйтесь явно, я все для этого сделаю. А эта Лена? Вы ее любите?

– А как ее не любить? Больше тридцати лет разница в возрасте. Люблю, конечно. Но я-то ей нужен так, как отец и наставник. Она играется. Ей нравится роль жены взрослого человека.

– А вы, зачем вы поддерживаете эту игру?

– Так, все! Давайте продолжим наш урок. Лена скоро вернется. Не будем ничего менять в наших судьбах. Доверьтесь мне.

– А мне хотелось бы попробовать, – еще надеялась что-то изменить Марина. – Мы можем с вами хотя бы просто поцеловаться?

– Ничего у нас с вами не получится. Мне не поздно вас любить, мне просто этого не надо. Давайте вернемся к занятиям. Вспомним, что мы проходили на прошлом уроке. И закончим этот разговор. Время идет, не стоит вам платить деньги за пустую болтовню… Итак, у немцев довольно сложная система прощаний, например, мы говорим «Bis demnächst», если время нашей следующей встречи еще не определено, но встреча, скорее всего, состоится в ближайшие дни. И, конечно, прощаясь – «Auf Wiedersehen»!

Марина, что называется, внутренне умывалась слезами. На последний свой урок к Леониду она, правда, пришла, как ни в чем не бывало. Шутила, правильно отвечала на вопросы.

На кухне щебетала Лена, опять пахло кислыми щами. Позже Лена принялась развешивать на веревки, протянутые вдоль коридора под потолком, нижнее белье, свое и Леонида. Марина расплатилась, как всегда, поблагодарила преподавателя и попрощалась.

Больше уроков она не посещала. Ей было очень обидно и горько осознавать, что Леонид, такой, как ей казалось, близкий ей по духу, предпочитает не ее, красивую и самодостаточную, а какую-то мурлыкающую девчонку с ее кислыми щами.

Марина думала, что она могла бы сделать его жизнь совсем другой – яркой и счастливой.

И опять ее мудрая мама оказалась права. И эту печальную страницу своей жизни, как казалось Марине, она тоже перевернула.