Читать книгу Ложь без срока годности - Юлия Ефимова - Страница 3

– Зараза! – закричала Матильда и, кинув на пол молоток и ботинок, чей задник она пыталась сделать не столь жёстким, машинально прижала раненый палец к губам.

Ботинки, купленные недавно и за большие деньги, стирали пятки в кровь. Мотя не могла себе позволить раскидываться тремя тысячами рублей, поэтому решила воспользоваться старым дедовским способом, за что и получила молотком по пальцу. Боль была такая, что, казалось, на мгновение она увидела кружащиеся звёздочки перед глазами, именно так, как их показывают в американских мультиках.

– Что там случилось, куда ты опять вляпалась? – услышала она из комнаты недовольный голос матери. – Ты почему ещё не на работе? Или у тебя выходной? Тогда топай в магазин и жарь печень, отец печёнку просил, да не куриную бери, а свиную.

Раненая Матильда понимала, что мать сейчас больше заботит обед и кто его будет варить, нежели то, как сильно она ударилась. Так было всегда, даже в детстве: когда другие мамаши на площадке дули на ранки своих детей, маленькая Мотя стряхивала грязь с разбитой коленки и спокойно шла домой, зная, что плакать бесполезно, а то и вообще накладно. Последний раз, когда она плакала, мать грязным кухонным полотенцем прошлась ей по спине, а это было не столько больно, сколько обидно. В детстве Мотя была уверена, что мама не злая, она просто заколдованная чёрной ведьмой принцесса.

Когда-то давно в магазине Матильда, росшая в большой семье с маленьким достатком, увидела очень красивый пеньюар. Он был розовый с белыми кружевами, тогда она решила, что это платье. Именно смотря сквозь витрину на эту невероятную красоту, Мотя поняла, что у её мамы нет и никогда не было таких красивых вещей. Все наряды Степаниды Егоровны были серыми, тусклыми и бесформенными, впрочем, как и её фигура. Да и в квартире семьи Портнягиных было всё очень серо и печально, вещи если и покупались новые, то без вкуса, главное, чтоб удобно было да пятен не видно, если что.

В их семье всегда и всё было очень просто, единственный момент, когда мать скреативила, было имя дочери – Матильда. Казалось, она сама не поняла, как это получилось. В роддоме, где рожала Степанида Егоровна, жила кошка Матильда. Животное было до безумия милым и красивым настолько, что сентиментальная после родов женщина влюбилась в кошку без оглядки. Даже пыталась выкрасть бедное животное во время выписки, но потерпев неудачу, назвала маленькую дочь в честь милого представителя семейства кошачьих.

Мотя плакала три дня, когда узнала, что названа в честь обычной кошки. Поэтому маленькая девочка, глядя на витрину с красивой одеждой, решила: надо обязательно купить маме этот красивый наряд, и тогда она расколдуется, станет такой же доброй и любящей, как их соседка, тётя Лена. Эта красивая женщина даже по дому ходила в шикарных платьях и тапках на маленьком каблучке с красивыми помпонами. Скорее всего, размышляла Мотя, именно от этого соседка, пахнущая духами, была всегда в хорошем настроении. Конечно, позже, когда Мотя выросла, то поняла, что никакие платья маму не расколдуют и дело вовсе не в одежде. Однако её детское озарение теперь преследовало саму Матильду – выбирая себе наряды, она покупала самые яркие, самые броские вещи, обязательно в стразах и бантах. Делала она это неосознанно и скорее всего потому, что где-то в глубине души маленькая девочка по имени Мотя боялась быть заколдованной и стать похожей на свою мать.

Средний палец на левой руке покраснел, а красивый длинный красный ноготь треснул пополам. Из этой трещины, словно в замедленной перемотке, на затёртый пол маленького коридора капала алая кровь.

– Ты чево здесь удумала, – мать всё-таки вышла коридор, – давай в ванну и там бинтуй, нечего мне тут полы портить. Сейчас кровь въестся в линолеум, и всё. Что я делать-то буду, у меня нет денег на новый. Ты, что ли, со своей зарплаты его менять будешь?

Матильда уже давно закрылась в ванной, пустив холодную воду на изуродованный палец, и горько плакала, а мать всё не прекращала свои ругательства в её сторону. Дешёвая тушь быстро побежала, и на Мотю из зеркала смотрел печальный клоун с алым ртом и чёрными слезами на щеках. Жалость к себе поднялась из живота и комом встала в области горла, перекрывая дыхание. Боль от сломанного ногтя, злость на себя за купленные на размер меньше ботинки – всё это привело к тому, что железная, по мнению подруг, Матильда расплакалась навзрыд. Все её знакомые из салона красоты, где она работала педикюршей, очень ей завидовали, ведь Моте повезло, она родилась в Москве. Весёлая по жизни, она не пыталась их разубеждать, пусть так и думают, приятно, когда тебе завидуют. А про то, что она третья дочь в семье и что ютятся они всю жизнь в маленькой хрущёвке, про то, что мама – продавец на рынке, а отец – там же грузчик, им знать не обязательно. Да и про отцовские стенания тоже: каждый вечер, придя с работы и запивая усталость пивом, он ругает мать на чём свет стоит, что нарожала она ему дочерей не только дебильных, но и страшных, таких, что до сих пор замуж выйти не могут, а им уж всем под сорок лет. Матильде было только двадцать восемь, и в её сердце ещё жила надежда на личное счастье.

По жизни бедной Моте попадались только дегенераты, пьяницы и моральные уроды. Она влюблялась в них до бесчувствия, набивала кучу шишек, иногда даже в прямом смысле этого слова, и расставалась, ещё долго зализывая раны. Как кошка, она тихо сворачивалась в клубок на своей старенькой кровати и ждала, когда станет не так больно. Но мечта оставалась, и в голове время от времени возникала картинка: она под руку с красивым мужчиной, – тут надо внести точную формулировку – не просто красивым, а воспитанным, эдаким джентльменом в костюме и бабочке. Мотя приходила в трепет от умных мужиков, правда, они её не жаловали и почему-то обходили стороной. Так вот, входят они в ювелирный магазин, все продавщицы, конечно, завидуют ей безумно, он покупает красивое золотое кольцо и дарит ей со словами «Будь моей!». В общем, такая сказка про принца на белом коне, переделанная на особый вкус хозяйки.

Купаясь в своей любимой фантазии, она не сразу обратила внимание на двигающийся карман, это была привычка – всегда ставить дома телефон на вибрацию, чтоб не нервировать родителей.

– Слушаю, – шмыгая носом под звук льющейся воды, ответила она.

– Здравствуйте, – Мотя услышала из трубки красивый мужской голос, – это Портнягина Матильда Федоровна? – Простой вопрос поставил её в тупик, она не привыкла, чтоб к ней обращались столь официально.

– Да, – достаточно неуверенно ответила Мотя.

Собеседник в трубке тоже немного замешкался от невнятного ответа и решил уточнить:

– Так да – да или да, не совсем?

– Это как? – вконец запуталась Мотя, – Как может быть не совсем да, когда это точно я.

Собеседник понял, что разговор зашёл в тупик и решил пропустить идентификацию личности.

– Вас беспокоят из адвокатской конторы «Дуров и партнёры». Мы приглашаем вас на оглашение завещания Штольца Савелия Сергеевича.

– А это кто? – спросила она, чем явно поставила в тупик звонившего.

– Я не могу вам ничего рассказать по телефону, – придя в себя, ответил собеседник, – но если мы вас приглашаем, то так хотел завещатель, прошу вас подъехать к часу на оглашение.

В трубке стояла тишина, Матильда осмысливала информацию, а собеседник, видимо, боялся спугнуть этот процесс. В эту минуту мать начала громко стучать в дверь ванной с криками и ругательствами за всё-таки испорченный линолеум, и Мотя решилась:

– Хорошо, я приеду, – шёпотом сказала она, прикрывая телефон рукой, – диктуйте адрес.