Читать книгу Междувремье. Сказки города Хук - Юлия Фарадей - Страница 9

Ника вбежала в просторную гостиную, расположенную на первом этаже особняка на Контейнерной улице. Мама Ники была Главной Доброй Волшебницей города Хук. Девочка любила и безумно гордилась ею, считала (и, в принципе, правомерно) самой красивой женщиной во всем Королевстве. Ника очень хотела быть на неё похожей и прикладывала к этому все свои усилия, но в то же время немного побаивалась её, так как мама была строгой и требовательной, и, к сожалению, редко хвалила Нику за успехи в магии, даже тогда, когда девочка точно знала, что она молодец. Ника также переживала, что мама считала её ещё маленькой и на многие её вопросы отвечала:

– Вот вырастешь – сама поймёшь.

Когда же Ника спрашивала про отца, то мама и вовсе делала вид, что или не слышит, или жутко торопится куда-то по важному королевскому заданию. По мере взросления такие ответы перестали устраивать девочку полностью. Она загорелась идеей доказать маме, что уже взрослая и готова как и к серьёзным разговорам, так и к полноценным занятиям магией. Книгу «Ясновидение, Чтение мыслей, Внушение и другие техники моделирования сознания простых смертных» Ника тайком взяла в маминой особой библиотеке в кабинете на третьем этаже. Это был учебник для продвинутых магов и волшебниц, курс лекций по которому читался только спустя три года ежедневного обучения магии под присмотром опытного наставника.

Колдовство в королевстве было семейным занятием, старшее поколение передавало знания младшему, поэтому в роли наставников обычно выступали деды и бабки. Если же к тому времени, как новое поколение подрастёт, они по тем или иным причинам уже решили переместиться в другое измерение, то роль наставников переходила к родителям.

Как правило, гении-самоучки, способные обучится всему без помощи старших, появлялись крайне редко, и таких магов или ведьм боялись не только простые смертные, но и все кланы чародеев, ибо единственным тому объяснением могло быть только то, что кому-нибудь из древнейших духов наскучило забвение и он снова решил обрести плоть, вселившись для этого в смертную оболочку. Характер обычно у древних был скверный и непредсказуемый, поэтому такой «гений магии» мог принести много хлопот всему королевству. Куда делись дедушки и бабушки, и были ли они вообще, девочка не имела представления, и поэтому искусство магии должна была передать ей мама, которая совсем не спешила с этим. Всего лишь несколько месяцев назад, после долгих упрашиваний дочери, Главная волшебница города Хук выдала ей книгу «Язык флоры для начинающих» и велела Нике потихоньку начать её изучать. Девочка так обрадовалась, что прочитала её от корки до корки за один день и одну ночь. Сделав кучу пометок, какие вопросы задать маме, она на следующее утро побежала к ней, но Волшебница была сильно занята в тот день – помогала селянам защитить урожай от налёта ворон-клевальщиц с помощью сотворения живых пугал.

На другой день между соседками на Контейнерной улице – колдуньей, практикующей магию земли, и ведьмой с одного из болот – случился кипучий спор за клиента, решившего, по глупости, обратиться одновременно к обеим с просьбой о быстрой постройке дома. Маме Ники пришлось выступать в роли третейского судьи и вытаскивать беднягу – несостоявшегося новосёла – из-под огня разъярённых волшебных тётушек.

В последующие дни Главная волшебница была занята благотворительностью (исполняла небольшие желания детишек и стариков), была почетным членом жюри кулинарных поединков лучших из лучших мастеров сыроварения, исполняла свои обязанности Главного королевского Советника и Подруги, и ещё писала книгу: «Тысяча и один совет для похудения и просто здорового образа жизни».

Так дочка Главной волшебницы города Хук и не дождалась помощи мамы и выучила язык деревьев сама, взяв учебник и начав общаться напрямую с носителями.

Ника старалась не обижаться на маму, так как знала, что та её любит, но считает ещё маленькой для серьезных занятий магией. Поэтому девочка придумала план покорения её сердца. Она решила самостоятельно освоить все техники и во время Карнавальной Ночи Смен Лет продемонстрировать их в действии. Девочка была уверена, что после такого мама точно перестанет считать её ребёнком и займётся её полноценным обучением.

Оказалось, что в гостиной, куда прибежала Ника в поисках объектов для тренировок, никого нет. Палочка для сообщений Дорогуши тоже пустовала.

«Может, все во дворе?», – подумала девочка. Выбежав через тыльный выход, Ника оказалась в месте, который ничем не напоминал их прежний садик. Ещё вчера это было относительно небольшое пространство с тридцатью тремя яблоневыми деревьями, между которыми змейкой вилась дорожка, вымощенная красно-белым кирпичом, а забором служила живая изгородь из кустов жимолости. Под одной из яблонь стояла качель.

Теперь вместо маленького уютного сада Ника увидела огромное поле, на котором по-прежнему росли их яблони, но теперь деревья находились на расстоянии нескольких сотен метров друг от друга. В пространстве между ними расположились шатры Кочевого народа. Впрочем, были и вигвамы, и конусообразные шалаши, собранные из древесных сучьев и накрытые пальмовыми листьями, перьями птицы Казуар и войлоком из шерсти горных баранов.

Стоя на верхних ступенях лестницы особняка, выходящей во двор, можно было заметить, что временные жилища кочевников расположились на поле полукруглыми линиями, расходящимися, как круги на воде от брошенного камня, от импровизированной площади перед домом Волшебницы и её дочери. Кусты жимолости по-прежнему служили живой изгородью, но они порядком увеличились в своих размерах, стали шире, как и сам сад.

По периметру двора были оборудованы стойла для лошадей.

Везде было шумно: люди кочевого народа обустраивали свои временные жилища, кто-то разводил костёр, чтобы готовить пищу, стайка детишек разных возрастов бегали друг за дружкой, играя в салочки, животные в стойлах ржали и били копытами, некоторые люди гуляли, другие танцевали, играли на инструментах, разговаривали, смеялись и пели песни.

Посреди площади перед лестницей, ведущей в особняк, был разведён костёр, над которым висел огромный чан, в нем как бы нехотя булькала какая-то жидкость. Периодически люди подходили с кружками и черпали из него кипящий напиток. На улице уже было свежо, и от котла шёл пар, пахнущий яблоками, апельсинами, корицей и лакричными палочками. Девочка увидела, что их качель стала длиннее и теперь стояла недалёко от котла. Вокруг неё толпился народ – в центре качели в окружении семерых мужчин сидела мама. Активно жестикулируя, она упоенно что-то рассказывала, а все её внимательно слушали, одни кивали, выражая своё согласие, другие с воцкликами возносили свои кружки кверху и после делали глотки ароматной жидкости из котла.

Ника спустилась в сад. Она огляделась в поисках подходящей кандидатуры для тренировки чтения мыслей. Идти к толпе у качелей не было смысла: там сейчас все взгляды людей были прикованы к её маме. «Может пойти куда-нибудь вглубь? – подумала она, – хотя, наверное, вряд ли я смогу привлечь чьё-нибудь внимание надолго». Она искала глазами кого-нибудь, кто был бы один в данный момент, но все, как назло, были или группами, или по парам.

Неожиданно от толпы слушателей отделился паренёк, он прошёл мимо котла, небрежно зачерпнул из него кружкой напиток, затем направился к одному из жилищ на первой линии площади и уселся рядом с ним прямо на землю. По виду мальчик был ненамного старше Ники, такой же худой и долговязый, как она. Одет паренёк был в кожаные штаны и меховую жилетку, на ногах – сапоги на тканевой подошве, напоминающие больше плотные носки, чем обувь. Руки были голые и из-под края жилетки со спины были видны рисунки, имитирующие перья. Мальчик, держа обеими руками кружку с ароматным напитком, неспеша его потягивал.

Выбор Ники пал именно на него, она подошла и решила завязать разговор.

– Привет, меня зовут Ника, – слишком быстро протараторила девочка, чтобы фраза показалась непринуждённой. Мальчик, не делая ни малейшей попытки встать, смерил её оценивающим взглядом, хлебнул глоточек-другой, и с нотками иронии в голосе сказал:

– Ну здравствуй, Ника. Ты, что ли, сестра вон той волшебницы? Похожа! – он кивнул головой в сторону толпы, окружившей качель с Ингрид.

– Я?! Нет, не сестра, что ты. Я – д…, – на слове «дочь» девочка запнулась. «Вдруг он решит, что я слишком маленькая, и не захочет со мной общаться», – подумала Ника. – Я двоюродная сестра, кузина, в общем. Младшая. Не на много. Чуть-чуть. – придумывала она на ходу.

– Ааа… – равнодушно протянул паренёк.

Ника выдохнула. «Уфф, пронесло», – обрадовалась она мысленно.

– Можно присесть? – спросила она его вежливо.

Тот не ответил, только немного подвинулся в бок, уступая ей клочок земли.

Девочка хихикнула:

– Земля везде одинаковая, я сяду напротив.

– Она везде разная, уж поверь. Именно эта – уже нагрелась от моего тепла. Сама попробуй.

Ника присела на корточки и запустила руку в мягкую зеленую траву – мама очень ревностно следила за состоянием сада и у них круглогодично был идеальный зеленый газон. Прикоснувшись ладонью к почве, девочка с удивлением обнаружила, что та была тёплой – такой, как в жаркий летний день под согревающими лучами солнца.

– Потому что в наших жилах течёт горячая драконья кровь, – пояснил мальчик, – нам не холодно даже в мороз.

Ника села рядом с пареньком.

– Как тебя зовут? – снова задала она ему вопрос.

– Друд.

– А что ты здесь делаешь?

Мальчик удивлённо на неё покосился:

– Наш вождь – Саек Тамин – привёл нас сюда. Он хочет, чтобы мы провели здесь Ночь Смен Лет. Ты разве не знаешь?

– Знаю, знаю, просто уточнила, – ответила Ника.

Повисла неловкая пауза. Впрочем, неловкой она казалась именно девочке, так как Друд просто сидел и молчал.

Ника немного нервничала, разговор не клеился, и паренек не шёл на нужный ей контакт.

– Твоя сестра рассказала, что когда-то у людей кочевого народа была своя страна… – внезапно сказал мальчик.

– Правда? Я не знала этого. А что она ещё говорила? – Ника обрадовалась, что Друд сам завёл речь.

– Давным-давно нами правил Король-Дракон, мы не скитались по миру, а жили в обычных домах – таких, в каких сейчас живете вы, занимались земледелием, дети ходили в школу. У Короля была жена, которую он сильно любил…

Друд замолчал, взгляд замер, он словно начал вспоминать то, чего никогда не знал…

– Черт, кажется, Волшебница заколдовала Глинтвейн! – рассержено пробормотал он, – В моей голове возникают видения, которых никогда не было!

– О чем ты? – Ника удивлённо посмотрела на него.

– Видишь котел вон там? – Друд махнул в сторону костра на площади перед лестницей. – В нем кипит глинтвейн, который приготовила твоя сестра, – традиционный напиток нашего народа. Волшебница сказала, что это её подарок нам в честь грядущей Ночи Смен Лет – неиссякающий запас всегда горячего пряного вина.

– Очень гостеприимно, по-моему, с её стороны! – с энтузиазмом в голосе поддержала Ника мамин подарок.

– Да, наверное, – немного рассеянно сказал Друд, – только в моей голове начали появляться видения, и они именно про то, что она рассказывала!

– Не может такого быть, – с улыбкой в голосе ответила Ника. – Ты просто немного опьянен, вот тебе и мерещится что-то.

– Нет, не правда, – парня задело её предположение, – Я сделал несколько глотков только – от такого количества даже маленькие девочки не опьянеют, – парировал Друд. – Это похоже на сон, только он мерещится мне наяву и с открытыми глазами. Сейчас вот, например, я вижу своих родителей, у нас свой большой дом и ограждённый забором участок земли, я помогаю убирать сорняки из наших посадках.

Ника сделала вид, что не заметила укол в свой адрес. Она внимательно посмотрела на мальчика и предложила:

– Знаешь, я ведь тоже волшебница, как и сестра, – соврала Ника, – если ты позволишь, я могу зайти в твои мысли, и мы посмотрим их вместе. Если они навеяны магией, я это пойму.

Друд замялся.

– Это не больно, ты ничего даже не заметишь, – поторопилась заверить девочка.

– Только чтобы ты не считала меня лжецом, – согласился парень. – Что надо делать?

«Хоть бы получилось! Вот глупо выйдет, если я не смогу», – взволнованно подумала Ника, а вслух ответила:

– Посмотри мне в глаза и расслабься. Остальное за мной.

Он кивнул и сел напротив. Для собственной уверенности девочка попросила Друда дать ей свою руку. Их глаза встретились. У парня они были карими с изумрудно-зелёными крапинками. Нике показалось, что его взгляд был тёплым, причём по-настоящему ощутимым. Она словно начала тонуть в нем, зрачки Друда стали приближаться, превращаясь в проход, который сам же её и затягивал. Ника не понимала, сколько прошло времени – мгновение или вечность – прежде чем она переступила через грань его сознания и оказалась внутри.

Здесь было все по-другому, чем в голове её кота Теодора. В животном она запомнила лишь темноту и мурлыкающий голос, а тут – в сознании Друда – был целый мир – в самом разгаре лета.