Читать книгу Всё, как ты захочешь - Юлия Флёри - Страница 3
Глава 2
ОглавлениеМне в тот день исполнилось тринадцать. Четыре года прошло с тех пор, как погибла мама, отчего мой характер приобрёл резкие черты, нежелание подстраиваться. Юношеский максимализм зашкаливал, да и подростковый период напоминал о своём присутствии. Я не делала различий между взрослыми и детьми, общалась со всеми наравне. Наверно, этим хотела показать, что уже не ребёнок, что я повзрослела, что теперь сама за себя в ответе. Понимаю, как по-детски это тогда смотрелось, но на тот момент казалось иначе.
Денег в семье было немного: бабушкина и моя пенсии, но нам хватало. Расстроило только то, что, в отличие от остальных одноклассников, дни рождения которых мы праздновали в детском кафе, свой я отмечала дома. Тогда ещё переживала, что никто не придёт, бабушку ненавидела за жадность, но в итоге всё оказалось лучше, чем у остальных. Вкуснее и веселее. Сосед дядя Толя сыграл клоуна, который был смешнее настоящего и, несмотря на довольно-таки агрессивный возраст, мы восприняли его более чем адекватно. Съели все сладости, выпили апельсиновый сок, девять литров которого бабушка непонятными мне махинациями сотворила из килограмма апельсинов. Пришло время расходиться. Я, как радушная хозяйка, вызвалась провожать всех со двора, где ещё с полчаса мы прощались и обменивались впечатления. Особо не шумели, поэтому появление другой, более взрослой компании, заметили сразу.
Человек шесть здоровенных парней. В принципе, их знали все, они часто здесь появлялись, приходили к другому моему соседу, Пашке Головину двадцати лет. Пашку бабушка называла бандитской рожей, я же, любила послушать его байки, когда он курил в одиночестве. Так и говорил мне: «Привет, малая, подь сюда, расскажу чего». И я шла, я слушала, с ним было весело и почему-то не хотелось притворяться. Заливисто смеялась над его рассказами, как он удирал от ментов или хулиганов, а после спокойно прощалась, не боясь, что меня тюкнут по голове и утащат в ближайший подвал.
Так и сейчас, шумные парни ждали его появления, неприлично громко хохотали, привлекая внимание вечно недовольных старушек, которые тут же старались скрыться в подъездах. Зато потом лавочки были в полном распоряжении ребят. Они и детскую площадку сколько раз купировали, но никто не пытался возразить. Боялись. Выглядели парни, надо признать, внушительно, особенно толпой.
Так и сейчас, стали под моим подъездом, говорили о своём, курили. А мы, естественно, окружённые эйфорией от праздника, обнаглели и уставились на них, не боясь быть застигнутыми за подглядыванием. Диму я заметила сразу. Тогда, конечно, имени его не знала. Но заметила не только потому, что он был здесь впервые, а потому, что выделялся из толпы. Весь в чёрном, в стильных дорогих джинсах, начищенных туфлях, хотя на улице лето и многие предпочли перейти на более уместные мокасины. Широкая рубашка парашютила при порывах тёплого летнего ветра, а чуть длинные волосы развевались, прикрывая густой чёлкой лоб.
Я засмотрелась. Тогда ещё подумала, что красивый. Да и плохие мальчики всегда привлекали таких правильных девочек, как я, воспитанных в лучших традициях и так далее, и тому подобнее. Он стоял к нам полубоком, естественно не замечал, а потом вдруг так резко обернулся, что все подружки неуместно захихикали. Я и не думала глаза отвести, смело приняла его уверенный, настырный взгляд. Он смотрел всего несколько мгновений, а я успела разглядеть необычный, мягкий цвет глаз. Такой несвойственный всему образу. Радужка была слишком светлая, словно специально замутнённая. Мне вспомнился малахит. Такой же воздушный, мутный цвет, слегка разбелённый, обволакивающий. Он отвернулся и девочки тут же принялись шептаться – не одна я его заметила. Кое-как растолкав их по домам, сама в квартиру не спешила. Да и кроме грязной посуды, которую бабушка вполне заслуженно оставила мне (она ведь готовила), там ничего более не ожидалось.
Я выбрала карусель. Такую, которая крутится вокруг своей оси, правда, крутить её не собиралась, просто села, отвернувшись от громкой компании. Паша вышел, кивнул мне как раз в тот момент, когда я усаживалась, бросая в ту сторону косой взгляд, неопределённо махнул рукой. Все ребята посмотрели на это и раздался очередной рогат. Не хотелось думать, что смеются надо мной, но оставаться здесь больше не хотелось. Только и идти я не могла – слишком плотно компания облепила дверь подъезда, да так, что пройти мимо не представлялось возможным и, сцепив зубы, я сидела. Когда всё стихло и первые эмоции улеглись, даже улыбнулась своим глупым мыслям. С чего бы им смеяться надо мной, просто совпало. Уже успела задуматься, отвлечься, как вдруг послышался Пашкин оклик:
– Шах, да она же ребёнок совсем…
Обернулась и снова встретилась взглядом с тем парнем, который теперь медленными, но уверенными шагами двигался к той самой карусели. Руки в карманах, на губах полуулыбка. Я нахмурилась, на что он только улыбнулся шире. Отвернулась, решив сделать вид, что не замечаю его, надула губы, но всё равно ждала развития событий. А он подошёл и стал за моей спиной, ничего не предпринимая. Я не выдержала первой и повернулась: он улыбался такой неприятной улыбкой, словно всё-всё про меня знает, пришлось нахмуриться сильнее, а он взял и крутнул карусель. Быстро. Так, что порыв ветра раздул пышный хвост, заставляя волосы взмывать вверх. Улучив нужный момент, на карусель запрыгнул и сел так, чтобы быть точно напротив меня. Как вызов, принять который я посчитала необходимостью, оттого и уставилась на него, демонстрируя свою смелость. Тут же отметила, что он старше Пашки. И вообще, словно из другого мира.
Пока Пашка был младше, бабуля называла его оборванцем, сейчас, конечно, он одевался хорошо, но до того парня, который сидел напротив меня, явно не дотягивал. В уголках глаз расползались едва заметные морщинки. Нет, старым он не был, но бабушка говорила, что когда кожа постоянно облучалась в неблагоприятных условиях: мороз или, наоборот, высокие температуры, она старела. Бабуля у меня было косметологом. И сейчас клиентов водила, старые связи поддерживала, благодаря её стараниям у меня не было прыщей, и сегодня я вот так смело могла смотреть в глаза незнакомца, которого Паша назвал «Шах». Неприятная и какая-то угрожающая кличка, но ему подходила.
Шах загадочно улыбался, глядя на меня в ответ.
– Тебя Галя зовут, ведь так? – Спросил он и я посмотрела на парня как на врага.
– Зачем спрашиваешь, если знаешь это наверняка? – Ответила ему вопросительным вызовом. Он оценил.
– Знаю. Но мне было бы приятно услышать это от тебя.
– Меня зовут Галя. – «Порадовала» его, сопроводив это ядовитой улыбочкой, а сама продолжала разглядывать.
Тёмные волосы, но не чёрные, широкие мужские брови, грубые черты лица, губы чаще кривятся, словно он всегда остаётся недоволен. Гладко выбрит, держится уверенно. Ещё бы! Быть неуверенным на фоне малолетки это как минимум странно. Словно прочитав мои мысли, он чуть наклонился вперёд, сокращая и без того небольшое расстояние. Я такого не ожидала и, опасаясь, выпрямила спину, пытаясь отклониться.
– Зачем подошёл? – Спросила грозно, словно могла его этим напугать, а он со мной на равных разговаривал. И не думал таиться, говорил чётко и быстро.
– А зачем ты смотрела на меня?
– Так, все смотрели. – Пожала плечами я.
– Смотрели все, а взгляд не отвела ты одна. Так, что хотела?
– А ты только для этого подошёл?
– А для чего ещё? – Развеселился он, а в глазах вызов. Кому? Мне?..
– Я всегда прямо в глаза смотрю. – Соврала и не заметила. Уже давно перешла все границы дозволенного, и все свои принципы оставила далеко позади.
– Почему? Разве не знаешь, что это многим не нравится?
– А мне не интересно чужое мнение. И скрывать нечего. Как хочу, так и смотрю.
Он мягко рассмеялся, глядя в пол, видимо, если бы на меня смотрел, хохотал бы громко и долго. Взглянул с хитрецой.
– Я жену себе такую хочу… – Подождал, пока я раскраснеюсь. – Чтобы ей скрывать было нечего. Как, пойдёшь за меня, когда подрастёшь?
– Когда я подрасту, ты станешь старым никому не нужным импотентом, понял?!
Припомнила я давнишний разговор случайной прохожей с её престарелым любовником. И рада бы язык прикусить, да не успела. Главное на тот момент было страха своего перед ним не показать, а он смотрел с интересом.
– Да понял. – Слишком спокойно ответил, и мне действительно стало страшно от такого его спокойствия. – Только…Нет. Не важно.
С карусели спрыгнул, сделал шаг, а потом вернулся и над моим плечом навис. Сердце вниз ухнуло, и даже глаза от страха закрылись.
– Ладно, Галя, что с тебя взять, ребёнок, но на будущее посоветую с незнакомыми дядями таких борзых разговоров не вести, иначе этот очаровательный носик, – щёлкнул меня по носу, заставляя вздрогнуть, – может ни за что пострадать.
Постоял так ещё, наверно заметил, что я боюсь, что глаза зажмурила и веки сильно сжала. Снова заставил вздрогнуть, когда ногу свою рядом с моей на карусельной площадке устроил. Я на колено, обтянутое чёрной джинсовой тканью уставилась, а взгляд непроизвольно выше ползёт…
– Не идёт тебе это. – Произнёс он задумчиво и одним пальцем по щеке провёл. Я попыталась отстраниться, а он тогда резко за резинку на моих волосах дёрнул, высвобождая их. Волосы разлетелись от очередного порыва ветра, я пыталась их поймать, а Шах стоял и наблюдал за этим действом, всё так же надо мной нависая.
– Ты не пацанка. И деловитость свою брось. – Заговорил строго. – Образ тургеневской девушки – это твоё.
– Они все некрасивыми были. – Возмутилась я и встретилась с ним глазами. На всю жизнь их цвет запомнила. Да. Светло-зелёный малахит с красивыми разводами с виде тёмных прожилок. Задержала дыхание, когда в этих глазах отобразился смех.
– А ты красивая. – Кивнул, соглашаясь. – Только не о том говорю. Когда цель у тебя будет, тогда и беситься перестанешь. А сейчас, – провёл по выбившейся пряди волос, теребя её пальцами, – сейчас косу заплети. Заревную, если кто ещё увидит всё это великолепие.
И на этом к своим друзьям вернулся. Видеть я этого не могла, потому что так и сидела неподвижно, удерживая в кулаке густые пряди, только по гулу парней и можно было понять, что происходит. А вскоре всё стихло и они разошлись. Я резко обернулась и, никого не заметив, быстрым шагом пошла к подъезду. Там, прямо на входных дверях столкнулась с бабулей, которая, держась за сердце, с непривычно растрёпанными волосами, бежала навстречу. Молча окинула меня взволнованным взглядом, несколько раз открыла рот, набирая в грудь побольше воздуха, а потом прижала к себе, придерживая за голову. Отпрянула, ещё раз оглядела с ног до головы, придерживая холодными ладонями за обе щеки, а уже потом, крепко взяв за руку, повела в квартиру, проигнорировав лифт. Я так поняла, она из окна видела, что я не одна.
Так и вышло: не успели в квартиру войти, как бабуля громко дверью хлопнула и, отойдя от паники, сдвинула брови на переносице.
– Галя, что этот мужчина хотел от тебя? – Вроде и грозно спрашивает, а у самой голос от напряжения звенит.
– Ничего, ба. Он просто так подошёл.
– Ну, конечно, видела я это ваше просто так, – проговорила торопливо и за руку меня к дивану отвела, сама села и меня притянула, – скажи честно, он приставал к тебе?
– Да с чего бы? – Попыталась оправдаться я, но вышло неуверенно, бабуля так точно не поверила. Внимательно смотрела в мои глаза. – Ба, он, правда, не приставал. Не знаю, зачем подходил, он мне ничего не сделал.
– Я видела, как он что-то говорил тебе на ухо. – Едва не плача, умоляюще смотрела бабуля. Только в этот момент я поняла, что она боится. Это я, безголовая, и не сразу поняла, что к чему. А Бабуля знает, чего бояться стоит, поэтому и колотится сейчас, за внучку беспокоясь. – Видела, как волосы трогал… что хотел, спрашиваю я у тебя?! – Едва ли не прокричала, и я сама испугалась. Стала перед ней на колени.
– Ничего не хотел, ба, и не трогал меня, правда. Резинка с волос слетела, а он сказал, что такие волосы в косу надо заплетать. Вот и всё! – Твердила эмоционально, сама уже едва от слёз сдерживалась. – Сказал, чтобы не хамила больше никому, что тургеневская барышня я, а не пацанка. Всё. Не трогал, не приставал, не намекал. Наоборот, сказал, как вести себя, чтобы и другие не приставали.
– Хорошая моя, знала бы ты, как я волнуюсь. – Погладила она меня по волосам. – Иди. Заплетай косу. Раз сказал, что так не пристанут, – вяло улыбнулась, – значит, знал, что делает. Кто это был хоть? Никогда его в нашем дворе не видела. Не похож на рожу эту бандитскую. Видишь, и не приставал…
– Не знаю, кто он, не представился. К Паше с остальными пришёл как раз когда я девчонок провожала.
– И хорошо. Хорошо, что не представился, значит, не планирует больше подходить.
Она медленно встала, расправила фартук, который и снять забыла, побежав меня спасать, оглянулась.
– А на улицу больше одна не пойдёшь. Мало ли, ходит тут всяких…
И всё же я правильно поступила, что не всё бабуле рассказала, иначе домашнего ареста не избежать. И про кличку его умолчала, и про то, что женой предлагал его быть. В шутку, конечно, но ведь бабуле всё равно будет, шутит он или нет. А мне нравилось вспоминать эту встречу. Нафантазировала тогда себе всего. Что могло быть и что не могло. Только наивные детские мечты так и оставались мечтами. Он больше не появлялся. Те ребята приходили, а его не было. Я часто в окно за их сходками наблюдала, благо летом никуда не уезжала. А потом всё и забылось. Не до того как-то. Только иногда, ночью, если не спалось, перед глазами вставал его образ. Размытый. Потому что забылся. И лишь глаза я помнила наверняка. Красивые глаза.
Время шло, и я менялась. Забыла о своей дерзости, сторонилась подозрительных типов, обходила стороной Пашку. Успокоилось моё девичье сердце, да и взгляды на жизнь изменились. Я уже знала, что мальчики «разводят» девочек на секс. Прежде было всё равно, помню, даже хотелось, чтобы всё произошло скорее, чтобы как у всех. Но как у всех не получалось. К пятнадцати годам я ни с кем не встречалась, ни с кем не целовалась, меня даже на танцы никто так и не пригласил, хотя все дискотеки посещала исправно. И не могу сказать, в чём тут была причина. Просто не клеилось. А потом понятно стало, что есть в жизни и другие ценности, да и секс по неопытности в подворотне или пока родители на работе, как выяснилось, ценностью и не считалось. Да и не может быть отношений между детьми. Это не нормально. Поэтому к пятнадцати, полностью сформировавшись умственно, цели в жизни видоизменились, и больше ни друга, ни любовника я себе не искала. Стала до жути правильной девочкой и всегда слушала бабулины советы.
Исключением стал сам день пятнадцатилетия, когда подружки всё-таки уговорили идти на очередные танцульки, но в модный и, как выразилась одна из них, «взрослый клуб». Нам повезло, и в этот вечер намечалась какая-то тематическая вечеринка, что-то вроде маскарада и наше несовершеннолетие было вполне пристойно прикрыто масками. Мы не стали, уподобляясь ровесницам, надевать ультракороткие юбчонки и донельзя открытые блузочки, избрали весьма демократичный стиль в одежде пристойной длины. Где сексуальность была лишь подчёркнута, а никак не выставлена на продажу, согласились на в меру яркий макияж и туфельки на каблуке. А в компании со старшим братом одной из нас, даже документы не спросили. Помню, было весело. Даже слишком. За учебный сезон мы скопили кое-какие деньги, чтобы теперь оторваться, поэтому баловались безалкогольными коктейлями, танцевали и смеялись лишь для себя, не желая подцепить кого-нибудь на стороне.
Всё изменилось, когда я встретилась с ним взглядом. Шах стоял и бесцеремонно пялился на меня. Я узнала мужчину сразу, к тому же, маски на нём не было. В нём что-то изменилось с момента нашей первой встречи, а может, изменилось моё отношение к нему… Я повзрослела. От наглого взгляда захотелось прикрыться и я шагнула прочь из толпы, надеясь прийти в себя, отдышаться, и совсем не ожидала, что Шах это воспримет как призыв к действию. Он пошёл за мной, а в темноте задымленного коридора дёрнул за руку, прижимая к стене всем своим весом.
– Ты вернулась… – Прошептал, внимательно глядя в глаза, а потом был поцелуй. Первый.
Я много читала и слышала о поцелуях, но никто не говорил о напоре, о страсти, о жадности мужчин. О том, как они выпивают всю тебя до дна, только бы насытиться. Да я просто растерялась, не имея ни опыта, ни желания. И вовсе не собиралась ему отвечать, и глаза не закрывались, а даже наоборот, полезли из орбит. Мне не хватало воздуха, вдобавок, я задыхалась от возмущения, да и от банального страха того, что может произойти здесь и сейчас. Его руки… они не придерживали нежно за подбородок, как было написано в пособии по правильным поцелуям. Они бесцеремонно блуждали по телу, впиваясь в него, царапая, останавливаясь на наиболее интересных местах. Его язык, который я так старательно пыталась вытолкать изо рта напоминал змею, всё тело которой является мышечным мешком. И он напролом пробивался в меня, игнорируя любое сопротивление. И однозначно воспринятые мною движения его бёдер, не настраивали на романтичный лад и едва ли предлагали серенады под окном и стихи, которые читаешь, провожая девушку вдоль набережной. Похоть. Животная страсть. Вот те слова, которые шли на ум в тот момент. И паника.
Окончательно осознав, что он просто пьян и даже не видит меня перед собой, просто берёт то, что понравилось, отбиваться я начала активнее. Несколько раз хлопнула его по плечам ладонями, прежде чем добилась какого-то внимания. Шах отстранился, посмотрел затуманенными глазами и впился в мои губы до боли новым поцелуем. Ещё более агрессивным. Ещё более настойчивым. И чтобы было понятнее, подхватил руками под бёдра, поднимая выше. Заставляя обхватить его ногами за талию. Ущипнул за ягодицу, когда вместо ожидаемых телодвижений я вновь начала брыкаться, прорычал что-то невнятное в рот.
В голове вдруг всплыл образ бабочки, которую мы так внимательно рассматривали на уроках биологии: её крылышки были расправлены, а тело насквозь проколото специальным удерживающим гвоздиком. К чему бы…
Вырываясь, пользуясь тем, что его руки заняты, пыталась оттащить от себя мощное тело, вцепившись в ворот чёрной шёлковой рубашки. Услышала треск ткани, верхняя пуговица отлетела, а на его шее обнажилась тёмная масштабная татуировка в виде пера. Она переходила с шеи на ключицу таким образом, что легко скрывалась под воротом рубашки. Ощутив такую яркую принадлежность к криминальному миру как тату, да и его руки давали о себе знать, я испугалась не на шутку. Почувствовав мои острые зубы на своём языке, Шах сжал меня сильнее, отстранился, сорвал маску. Только в лице не изменился. Ни понимания, ни узнавания. И зрачки нереально широкие.
– Скажи сколько ты стоишь, и прекрати ломаться. – Гневно прорычал, надавливая одной рукой на моё горло. Обхватил его и несильно тряханул меня, ударяя головой о стену. Только я не думала о боли. Я думала о том, как разрушаются иллюзии.
Я знала кто он. Я знала, чего от него ожидать, но сформированный в детстве образ отступил только сейчас. Я поняла, что бандиты не бывают романтиками. Они прогибают под себя всех окружающих, а кто не умеет прогибаться, будет сломан как ненужная кукла. Именно такой куклой я ощущала себя в его руках.
А пока тихо-мирно размышляла о смысле бытия, Шах впивался губами в шею, так, что я кривилась от боли и заметно шипела, пытаясь отбиться, избежать нежелательных прикосновений. Но что такое настоящий страх, поняла, когда он задрал мою юбку и сжал в кулак бельё.
– Шах, ты охренел, отпусти её! – Прокричал кто-то смутно знакомым голосом, и он этот голос услышал, обернулся, громко выругался, не боясь научить меня плохому.
Открыв глаза, я увидела Пашку, который уже пытался оттащить друга от меня. Да Шах и не особо сопротивлялся, он просто не понял в чём дело. А я вот не терялась и не опадала на пол, как это делают в криминальных телесериалах. Быстрым шагом бросилась к выходу в зал, чтобы найти подруг и поскорее вернуться домой, на ходу расправляла задранное вверх платье. Только услышав своё имя, оглянулась, и готова была упасть замертво от того, как он на меня смотрел. Теперь он узнал. Оттого и прищурился, пытаясь разглядеть во мне наглую в словах и такую очаровательную мордашкой девчушку. Но внешне я уже ребёнком не была!
Пашка нагнал нас на стоянке, когда девчонки ловили такси. Увидел, притормозил, огляделся по сторонам и медленно подошёл, так, точно и не бежал до этого. Я наблюдала за ним со стороны, всё ещё отдышаться не могла, а он подошёл, глянул свысока и за локоть потянул в сторону. Девочки Пашку знали, поэтому и не особо удивились, мы вроде как общались…
– Понравилось хоть? – Ухмыльнулся нагло, на что я могла только отвернуться, нервно закусив губу. Трясущиеся руки намеренно спрятала за спину. – Не понял, а где заслуженное спасибо? – Я зло посмотрела и Пашка широко улыбнулся. – А Шаху понравилось, отвечаю. Взвыл от стояка, как только опомнился. Заводная ты, оказывается, девушка, Галка.
– Чего ты хочешь?
– Да вот… До дома проводить. Шах сейчас не в состоянии. Сама понимаешь, стресс снять нужно. Не каждый раз его баба бросает. А ты, скорее всего, первая.
Хрюкнув от внезапно навалившегося смеха, я посмотрела под ноги.
– Паш, не смешно ведь. Спасибо, конечно. Тебе хоть не влетит?
– Всегда пожалуйста. – Оскалился он, проигнорировав мой вопрос. – Ты что вообще забыла в этом злачном месте, а, красотка? Знаешь, какой он там сейчас разнос устроит, что в клуб школьниц пропустили? Никому мало не покажется.
– Паш, а… Шах… – Я на парня посмотрела. – Я ведь правильно запомнила, да? Он кто?
– Золотая молодёжь. – Сплюнул он на асфальт, демонстрируя манеры.
– В смысле?
– Галка… Меньше знаешь – дольше проживёшь, слышала такое? – Беззаботно улыбнулся он.
– Слышала, а всё же?
– А за всё же, получают по роже. – Внезапно вызверился Паша и эту тему я предпочла не поднимать. На самом деле, смутно себе представляла, что натворила.
– А зачем за мной пошёл?
– Да уж не из доброты душевной точно. – Отвернулся, по сторонам огляделся, а потом на меня исподлобья глянул. – Шах попросил.
– Приказал? – Нарывалась я в очередной раз, забыв подумать.
– Такие люди как он не приказывают. Они вежливо просят. Так что, считай, у тебя завёлся добрый и заботливый покровитель.
Меня перекосило от этого слова и Пашка засмеялся, махнув рукой.
– Да не в том смысле, дура!
Произнёс слишком громко и девочки посмотрели на парня с опаской.
– Галь, всё хорошо? – Сделала шаг вперёд одна из них.
Я улыбнулась, а Паша меж тем напряжённо выдохнул, внимание привлекая.
– Он на малолеток не западает. Запомнилась ты ему просто в прошлый раз.
– Но он меня не узнал…
– Ещё бы ему тебя узнать! В зеркало перед выходом смотрелась? На соску похожа.
– Мне кажется, он меня за проститутку принял. – Призналась я, густо залившись краской, и активнее затеребила за спиной ремешок малюсенькой сумочки.
– Так и не удивительно.
– Но они ведь другие…
– Ага, такие как в фильмах! – Скривился Пашка. – Ты отстала от жизни, детка, точнее, не знаешь её. Одно дело те, которые на трассе стоят, там, и правда, только плакать хочется от одного взгляда, и совсем другое клубные тёлки. Только тебе этого знать не нужно. – Посмотрел на меня, проверяя, впечатлялась ли рассказом и, в особенности, последним утверждением. Я понятливо кивнула.
– Паш, – я увидела как перед девчонками остановился автомобиль такси и затараторила быстрее, что-то вроде «эх, была-не-была», – а что он сказал, ну, когда узнал, что это я была?
Пашка посмотрел так неприятно, понимающе, отчего очередной прилив крови задержался на моём лице.
– Если опустить все неприличные выражения, Галка, то, пересказываю дословно: – Эту козу нужно было ремнём по заднице отходить за такие фокусы, а не в углу зажимать. Ещё раз увижу, так и сделаю. Кстати, просил тебе передать.
Я промолчала.
– Галь, поехали! – Крикнули девчонки, садясь в машину, я поспешно кивнула, а сама не могла отступить под пристальным Пашкиным взглядом. Он меня рассматривал.
– Он старше тебя в два раза, Галь. И ни разу не романтик.
– Паш…
– Пошли, там твои машину поймали. – Перебил меня, за руку отвёл к такси, заглянул к водителю. – Чтобы довёз в целости. – Приказал неприятным тоном и быстрым шагом удалился.
– Ух, ты, важный какой! – Паясничала Кристина, наша местная заноза, я на это только улыбнулась.
– А чего он хотел-то?
– С днём рождения поздравить. – Тихо ответила я и к окну отвернулась.
– Да-а… А нам показалось, что кто-то кому-то в любви признавался. Недаром ты там так краснела, а, Галк?
– Ну, колись, чего ты, нам же интересно! – Поддакнула Рита, толкнув меня в бок. Я грустно улыбнулась.
– Он сказал, что мы похожи на клубных шлюх.
– Да глупости! Они носят колготки в сетку, дымят как паровозы и вечно помятые. Разве мы такие?
– Вот и я говорю, что не такие. – Отвернулась я к окну и девочки перестали ко мне цепляться, активно обсуждая эту тему.
Водитель такси несколько раз глянул на нашу компанию в зеркало заднего вида, криво ухмыляясь, а потом сплюнул в сердцах и смотрел только на дорогу.