Читать книгу Наследники мира - Юлия Григорова - Страница 6

Внучка Бога

С глухим стуком деревянное ведро ударилось о землю, расплескав половину воды, а затем кубарем покатилось вниз с небольшого холма, прямо по протоптанной между деревьями тропинке. Врезавшись в ногу впереди идущей женщины, оно сменило направление и улетело куда-то в лес, продолжая разбрызгивать остатки воды, но в нём уже мало что осталось. Обернувшись, пострадавшая пробубнила что-то себе под нос, окинув меня хмурым взглядом. Мимо прошли ещё две полных женщины в простых, тёмно-серых платьях. У каждой было по ведру в руке, а покрасневшие пальцы стискивали приделанные к ним металлические ручки. Окинув меня осуждающим взглядом, обе поспешили вперёд и только у подножия холма одна нагнулась и шепнула что-то второй на ухо. Та прыснула от смеха, но с тяжёлыми вёдрами в руках ей явно было не до дикого хохота, оттого пришлось лишь усмехнуться и продолжить путь.

Их спины удалялись, пока совсем не скрылись за деревьями, ведь тропа в том месте сворачивала направо и терялась между молодых стволов. Сзади меня раздавался плеск воды, и я обернулась посмотреть на источник звука. Там, ещё выше, откуда начиналась узкая протоптанная дорожка, бурный поток неистово срывался с отвесной скалы и впадал в совсем крохотное естественное озеро, откуда узкой лентой стекал вниз, но по другую сторону холма. Возле скалы я увидела ещё женщин, их было трое. Одна наполняла ведра, а две другие, помладше, весело резвились на берегу, погружая босые ноги в прохладу воды. Мне захотелось к ним присоединиться, но здравый смысл подсказывал, что происходит нечто странное.

Пытаясь вспомнить последние события, я никак не могла сосредоточиться. Может, это просто сон? Я отчётливо помнила, как ложилась спать у себя в покоях дворца, помнила, как с утра меня разбудили и одели служанки. Кажется, что я даже успела сесть в экипаж и подготовиться к отправлению в столицу соседней страны на празднование дня рождения принца. Помню лёгкое покачивание и стук колёс, он действовал успокаивающе и меня снова клонило в сон, ведь пусть я и постаралась лечь спать сразу, но выспаться не получилось. Что это за ерунда? Я сплю и это сон? Если нет, то как я сюда попала? Где я вообще?

Уставившись на трёх женщин, я ничего не понимала, и тут кто-то резко врезался в моё плечо, причём с такой силой, что боль пронеслась по всему телу.

– Чего встала? А ну, пошла за ведром. Упустила, сама и поднимай, оно вон куда укатилось. А то ишь ты, стоит тут, зенки разинула, а как обедать, так первая прибежит, – мимо прошлась совершенно незнакомая женщина лет пятидесяти. Уверенно перебирая полными ногами, она почти не отрывала ступни от земли, шаркая ими. Через её шею была перекинута верёвка, концы которой крепились к ручкам двух вёдер. Редкие, седые волосы собраны в пучок на затылке, прикрывая лысину, но из-за сгорбленного состояния женщины мне открывался на неё отчётливый вид. Наблюдая за ней, я поразилась тому, как вообще она смогла задеть меня по плечу, ведь сама, из-за сутулости, склонившись к земле под тяжестью даже пустых вёдер, с трудом доставала мне до подбородка.

– Так, её, ба, а то ишь ты, прохлаждается она тут, – подхватил упрёки ещё один голос, вынудив меня обернуться в сторону леса и увидеть, что те самые женщины, спины которых совсем недавно скрылись за деревьями, уже возвращаются и несут с собой пустые вёдра. Очнувшись, я сорвалась с места и ринулась в лес, куда укатилось моё, но вовремя опомнилась и снова замерла, почти посреди тропинки, чем мешала женщинам пройти. Какое ещё ведро? Какой обед? О чём они вообще? Уставившись на ту из незнакомок, что шла первой и была вынуждена остановиться из-за меня в виде препятствия на пути, я ещё раз осмотрелась.

Как мне удалось оказаться здесь, посреди леса, где бы это здесь ни было? Пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, я постоянно возвращалась к трясущемуся экипажу и образу отца, горделиво восседающему на массивном боевом коне. Мужчина, хоть и был уже в преклонном возрасте, предпочитал путешествовать верхом. Мы остановились и меня высадили посреди дороги? Почему только меня и где тогда отец, ведь он в жизни не оставил бы меня одну? Откуда здесь эти женщины и где это здесь?

– В какой мы стране? – резко поинтересовалась я, пытаясь определить это по внешнему виду женщин, но моё знакомство с представителями их сословия было недолгим и избирательным. Оттого даже оценочный взгляд не смог помочь в решении этого вопроса без помощи.

– Чего? Ты котелком шандарахнулась, что ли? Или это тебя батя с утра так сильно приложил, что последние остатки куриных мозгов вышиб? – покачав головой, женщина протиснулась мимо меня по краю тропинки, стараясь не наступать на траву и не намочить тканевую обувь. Вторая же, шедшая за ней, окинула меня таким надменным взглядом, что любая знатная дама позавидовала бы.

Проследив за ними, я поняла, что толковых ответов так и не дождусь и устало провела ладонью по лицу. Раз незнакомки не собирались отвечать на мои вопросы по-хорошему, то я найду тех, кто сделает это за них, либо выйду на дорогу и наткнусь на своих спутников. Если всё это не фантазия моего спавшего разума. Сорвавшись с места, я вздёрнула голову и направилась вперёд, даже не представляя, куда именно приведёт меня тропа. Буквально за поворотом одна её часть сворачивала налево и вела к открытой местности, другая, наоборот, направо, углубляясь дальше в лес. Выбор показался очевидным и, свернув налево, я не ошиблась.

Сзади слышался задорный смех женщин, кто-то кого-то звал, выкрикивая несколько раз одно и то же имя, но я на них не реагировала, как и они проигнорировали мой вопрос. Имя было не моим, так что какая мне разница? Как вообще вышло, что я таскала ведра с водой где-то посреди леса в неизвестно какой стране со столь грубыми особами? Эти факты плохо укладывались в моей голове, особенно учитывая титул и происхождение.

Дорога, на которую я вышла, тянулась между двух рядов деревьев, удаляясь всё дальше и дальше от тропы. Массивные стволы выглядели словно ограждения, но между ними оставались прогалы, позволяющие всматриваться вглубь леса в надежде увидеть знакомые очертания городов или деревень. Впереди на горизонте над макушками деревьев не удавалось рассмотреть ничего, даже отдалённо напоминающего замок, дворец или просто высокую башню любого массивного строения. Это напрягало, но я уверенно шла вперёд, ведь больше ничего не оставалось. Оказавшись в совершенно незнакомой местности, в окружении чуждых мне женщин, я поспешила найти способ понять, реальность это, либо я мирно сплю в экипаже.

Внутренний голос подсказывал, что эта дорога мне знакома, а здравый смысл напоминал, что в стране, где мне довелось жить прежде, все пути выглядели вот так, как этот. Неширокая лента, выложенная песком или мелкими камешками, прорывалась сквозь две стены массивных деревьев, словно разрезая лес пополам, и терялась где-то впереди. Если не было деревьев, то были поля, но мне такие места пока ещё не попались.

Идти в тряпичных туфлях оказалось довольно трудно: они явно непредназначены для длительных прогулок. Ступни ног ощущали каждый камешек, на который наступали, и отдавались ноющей болью. Каждый раз, когда нога наталкивалась на особо острые камешки, я спотыкалась, а лицо перекашивалось от противного, режущего ощущения на коже. Не удивлюсь, если от подошвы туфель, ставших мне ненавистными, уже ничего не осталось, и они стёрлись до дыр. Разве во сне можно испытывать боль и такую усталость, что обрушилась на мои ноги и давила, вынуждая идти медленнее?

Как давно я уже иду? Эта мысль всплыла в голове в тот момент, когда вокруг стало темно. Мне сперва показалось, что солнце просто скатилось за горизонт и наступил вечер, но на самом деле всему виной были тучи, намертво затянувшие небо, скрыв за собой естественный источник света. Всё происходящее казалось неважным, ведь главным для меня было добраться до любого крупного города, откуда можно послать письмо домой, и тогда за мной приедут, где бы я ни находилась. Я верила в это, ведь иначе быть просто не могло.

Явно случилась какая-то ошибка. Кто-то недоглядел и по непонятной мне причине я оказалась посреди леса. Солдаты, наверное, с ног сбились вместе с отцом, разыскивая меня. Может, на нашу процессию напали разбойники и меня спрятали в лесу? Но ведь очнулась я, стоя на ногах и с ведром. Чувство, словно я начинаю сходить с ума меня не покидало, но не мешало переставлять ноги и стремительно, насколько позволяла боль в ступнях и усталость, идти вперёд. Не ведая, где я, как долго меня не было и что случилось, мне хотелось встретить хоть кого-нибудь. Любого человека, способного ответить на мои вопросы. Женщины проигнорировали вопрос про страну, и я решила, что и на другие они не ответят. Может, напрасно, и следовало допросить их понастойчивее?

За всё время пути мимо меня пронеслось несколько всадников, но ни один не соизволил остановиться, даже чтобы просто спросить, не нужна ли мне помощь. Размахивая руками, я чуть не бросилась одному под копыта лошади, но ничего не помогло. Мужчины лишь сурово кричали: «Дорогу», и спешили вперёд, забыв о моём существовании. Когда же небо разверзлось и хлынул холодный дождь, я окончательно утратила силу духа и замерла на несколько минут, подставив язык каплям. С самого пробуждения мне не довелось ни попить, ни поесть, и сейчас, спустя почти полдня, это начинало сказываться, силы постепенно покидали, и каждый шаг давался всё с большим трудом, нежели предыдущий.

С каждой проведённой под дождём секундой, моя одежда сильнее противно липла к коже и тянула меня к земле, заставляя горбиться под своей тяжестью. Хорошо, хоть ветра пока нет, мне не хватало только простудиться и не иметь возможности продолжить этот проклятый путь. Выбивающиеся из причёски короткие пряди волос пропитались влагой и капли стремительно стекали на лицо, вниз к подбородку и срывались с него, бросаясь в свободное падение. Самым противным оказались те из них, которые скатывались по носу и на какое-то время задерживались на его кончике, прежде чем сорваться.

Обхватив себя руками за плечи, я медленно шла вперёд, не останавливаясь и не обращая внимания ни на что вокруг. Всплески воды раздавались где-то сзади, но обернувшись, я не увидела ничего, кроме сплошной стены дождя и затянутого тёмными тучами неба над макушками деревьев. Если кто и ехал в мою сторону, то он терялся на фоне деревьев, или мои глаза настолько застилала влага и усталость, что мне не удалось его рассмотреть. Всё тело дрожало от холода, и когда ступня в очередной раз неудачно наступила на острый камень, то отозвалась слишком резкой болью. Вскрикнув, я сама не ожидала такой реакции на столь мелочную травму, но неудачно поставила ногу и споткнулась, упав в одну из образовавшихся на дороге луж. Теперь, помимо того, что вся одежда промокла насквозь, она была ещё и в грязи, пусть это и не так заметно сейчас, но стоит ей высохнуть, и я ещё пожалею о своём падении.

Сидя на земле посреди дороги в луже грязи, я закрыла глаза и уткнулась ими в ладони. Мне хотелось рыдать, громко, на всю округу и обязательно в голос, но гордость не могла позволить так поступить. Кто угодно другой мог, особенно оказавшись в столь незавидной ситуации, но только не я. «Ты – Веланика Кленская, дочь Велианта Криста, первого заместителя короля Брундерка и Богини тьмы, хаоса и разрушений, Вентиры Аполинарии Кленской. Ты принцесса Апатии и Брундерка, наследница двух королей, в конце-то концов. Ты не имеешь права рыдать в луже посреди дороги неизвестно где.» – прокручивая это в голове, я постаралась взять себя в руки, собраться с силами и снова встать, но руки тряслись от холода, кожа посинела, а ноги ныли ещё и от усталости и боли из-за ран и мозолей, причём с такой силой, что я почти их не чувствовала. Вот не хватало мне острых ощущений дома, и, пожалуйста, теперь на всю жизнь точно хватит, если удастся понять, что же происходит.

Попытавшись оттолкнуться от земли, я пошатнулась и снова рухнула в лужу, но в этот раз только на колени, ударившись ими о твёрдое дно. Мысленно выругавшись, я чувствовала, как дождь барабанит по затылку, а капли противно стекают с коротких прядей волос на кожу, чтобы сорваться ещё ниже и продолжить свой путь.

Склонившись над лужей, я смахнула влагу с глаз тыльной стороной ладони, ещё больше намочив их, но благодаря этому смогла чётко рассмотреть отражение своего лица. Стоило мне его увидеть, как земля ушла из-под ног, и если бы я не сидела на ней, то точно упала бы. С поверхности мутной воды, усеянной следами падающих капель, на меня смотрела незнакомая девушка. Сколько ей было лет, я не знала, но явно не больше двадцати. Лицо слишком идеальной формы, оно сужалось к подбородку только в самом низу. Щёки не впалые, но подчёркивали скулы. Мокрые волосы, собранные на затылке, казались чёрными, но внутренний голос подсказывал, что когда они высохнут, то будут куда светлее. Россыпь веснушек в области носа и на щеках придавала внешности слишком детский вид, но ребёнком девушка явно не была.

Больше всего меня поразили глаза. Либо роль сыграло освещение, либо цвет воды в луже, но они выглядели жёлтыми, и мне с трудом верилось в это, ведь прежде я не встречала такого цвета глаз. Нет, я точно начинала сходить с ума от всего происходящего и это пугало ещё больше. Почему, сидя в луже, посреди неизвестной дороги, я смотрю на отражение лица, которое мне не принадлежит, но здесь нет никого, кроме меня, а значит – оно моё. Мне захотелось закричать от ужаса, охватившего меня с головой. Он, крик, застрял где-то в горле.

Стук копыт донёсся до моего слуха не сразу, а только когда всадник замедлился и остановился рядом. Подняв взгляд от созерцания грязной воды в луже, я посмотрела на восседающего на коне мужчину, растерявшись от его присутствия. Спешившись, незнакомец постарался аккуратно приземлиться на землю так, чтобы не забрызгать меня, а затем молча протянул руку. Уставившись на него широко распахнутыми глазами, я не сразу поняла, что от меня требуется. Невинный жест предложенной помощи, после нескольких случаев игнорирования одинокой путницы посреди дороги, показался довольно неожиданным.

Лицо незнакомца скрывалось под низко натянутым капюшоном, промокшим насквозь. Тёмно-коричневый плащ, подол которого был виден мне особенно хорошо, местами был заляпан грязью, но не спереди. Кем бы ни был мужчина, это не имело значения, ведь сил продолжить путь пешком я в себе не ощущала. Приняв протянутую ладонь, я оперлась о неё и поднялась на ноги, морщась каждый раз, когда приходилось наступать на ступни. Незнакомец же явно куда-то спешил, он не стал ждать и не дал мне времени очухаться, а бесцеремонно обхватил за талию, оторвал от земли и боком усадил меня на коня, запрыгнув в седло следом.

– Держитесь крепче, – тихо сказал мужчина и взмахнул поводьями.

Закрыв глаза, я спрятала лицо у него на груди, лишив дождь возможности стучать по моей коже холодными каплями. Хоть одежда незнакомца тоже насквозь промокла, но от него исходило приятное тепло. Из последних сил обхватив его за пояс непослушными от холода пальцами, я прижалась к нему и закрыла глаза, позволив себе немного отдохнуть и, вспомнив, как всё же было хорошо дома, под защитой стен дворца. Ощущая боль во всём теле, тяжесть от усталости и противную от влаги одежду, я поняла, что не сплю и это по-настоящему напугало.