Читать книгу Я чувствую, значит, я существую. Практические шаги к осознанности только для тех, кто хочет - Юлия Каневцова - Страница 5

Идем дальше. Вы замечали, что маленькие дети по-другому реагируют на события и, например, чужих людей? У них нет опыта, они не умеют пока анализировать, они просто знают. Сразу. Мой человек – признаю и открываюсь. Не мой человек – закрываюсь и держу дистанцию, не позволяю входить в мое пространство. Как и почему это происходит с ними и в чем отличие от взрослых?

Природа придумала и заложила в каждого человека механизмы анализа окружающего мира. С внутриутробного периода ребенок воспринимает все, что происходит с ним и мамой всем своим телом, всеми рецепторами. В этот отрезок жизни плод не использует анализаторы, такие как глаза, уши, тактильность. Всем телом малыш сканирует изменения вокруг него: положительный опыт мамы и, к сожалению, отрицательный. Ни тот ни другой не проходит бесследно для него. Чуть позже я приведу вам пример из практики таких ранних страхов.

Дети раннего возраста еще используют эти удивительные механизмы распознавания информации, опираясь на внутренний чувственный опыт, слушая себя внимательно, доверяясь только себе самому. Они не верят словам мамы или кого-либо о том, что эта тетя хорошая. Для них слова – ничто, ценности в них нет, и ребенок не опирается на опыт мамы. Он верит только чувственному анализу – этот человек либо событие мое или нет, мне приятно или нет, позволяю ли я этому быть рядом со мной. Это гениально! Великолепно! И мы с вами это поймем чуть позже.

Дальше дети растут в окружении близких людей, у которых накоплены страхи, и определенные маски надеты на них для реагирования на различные события. Неокрепшие и прекрасные, шлифуются системой школы, пытаются встраиваться в изменения жизни вокруг них, происходящие из года в год. И… начинают надевать маски, постепенно забывая себя. Каждая маска или корка – это адаптация. В школе я пользуюсь одной, на музыкальных занятиях – другой, дома с требовательными и неуверенными в себе самих родителями – третьей. Ребенок взрослеет, накапливая маски, обрастает коростой, сам того не подозревая. И в этом взрослении пытается выстроить схему поведения в жизни, работающую порой против него самого. Он отдаляется от той природной истины, которая была его жизненной идеей, которой он доверял и не смог отстоять. Обман и предательство себя гонит некоторых по кругу, и они отрицают свое чувствование мира, им легче закрыться «в домике». Другие придумывают себе генеральный план и пытаются его осуществлять, иногда добиваются некоего социального успеха, денег, но нет удовлетворения – полного, до глубины вздоха. Эти щиты люди используют для оправдания, для выживания, для бега от себя или по кругу.

Каждое невысказанное НЕТ, каждая сделка с совестью и шаг против себя поднимают резонанс накопленных отрицательных эмоций в теле. Он неприятный, до скрипа и скрежета, повторяющийся и давящий на один из спресованных страхов в теле, как на кнопку. И в конце концов появляется соматика, болезнь, которая говорит о том, что тело больше не может адаптироваться.

Пример из практики. Как внутриутробные страхи оборачиваются заболеванием, если их не вычистить.

Мальчик А., полтора года, начались приступы бронхиальной астмы. Врачи выписывают стандартные умопомрачительные лекарства, которые еще больше инвалидизируют ребенка. Я работаю с ребенком, использую свои психосоматические техники для поиска причины. Нахожу «застрявший» страх первого триместра беременности. Ткани грудной клетки мальчика, которые крепятся к верхушкам легких и трахее, отреагировали на ситуацию, когда была угроза жизни плода и запомнились, как страх смерти. Активизировался механизм защиты плода: замри, чтобы выжить. Ребенок затем адаптировался, но страх-то остался. Через какое-то время малыш, который развивается, бегает, смеется, вдруг встречается с триггером. Триггер срабатывает, запуская страх для манифестации. Итого мы имеем повторяющийся спазм тканей дыхательных путей при любой опасной ситуации в жизни мальчика.

С помощью техник выпускаем страх из тканей, размыкаем рефлекторную дугу со схемой в голове, адаптируем тело к существованию без страха. Через месяц спрашиваю маму, как дела. Мама подтверждает, что баллончик с лекарством не доставали, приступов не было (затем мы неоднократно встречались, и состояние осталось тем же).

Воспоминания, пережитые в детстве, самые стойкие, все уже об этом знают. Сейчас это из каждого утюга звучит: ищите причины всего в детстве. Я далее в следующих главах покажу, как их искать, не примиряться с ними, а вычищать из тела и размыкать цепочку реакций, чтобы резонансов в течение жизни больше не возникало.