Читать книгу Под жарким небом Батуми. История, в которой каждый найдёт себя - Юлия Коликова - Страница 7

У меня было драгоценных четырнадцать дней в запасе. За эти две недели я должен был во что бы то ни стало выяснить, что происходит между мной и Лианой. День и ночь я не мог думать ни о чем другом. Я думал о ней, представлял нас вдвоем, мечтал о том, что могло бы быть между нами, пытался понять, какие чувства я испытываю. Лиана совершенно не облегчала мне задачу: почти всегда она вела себя как прежде, ничто не выдавало в ней интереса ко мне, если он, конечно, вообще существовал. Но порой взгляд ее черных как смоль глаз обжигал мне грудь. От такого взгляда мне становилось жарко и сладко. И длился он всего ничего – одно лишь мгновение, долю секунды. Хотя мне казалось, что время замирало и это мгновение длилось вечно. В дни, когда Лиана одаривала меня этим особенным взглядом, я не спал до утра. Как мог я спать, когда память так остро помнила огонь в ее глазах.

В эти дни Лиана захватила весь мой ум и все мое существо. Она была абсолютно особенной и исключительной. В ней было столько жизни, радости и энергии, что казалось, воздух рядом с ней пропитан счастьем. Иногда мне казалось, что каждая клеточка ее кожи излучает частичку тепла и света. Мне всегда становилось уютнее рядом с ней. В те минуты, когда она бросала свой особенный, только для меня предназначавшийся взгляд, я физически ощущал электрический импульс между нами. Воздух мгновенно менялся, в нем повисало тяжелое и томящее напряжение, сладкой истомой отдающее где-то в грудной клетке. Мне было так интересно с ней! Она, наверно, прочитала сотню книг и знала все на свете. Как много она знала о литературе, искусстве, истории и кино. Единственное, о чем она не любила рассказывать – это семья. И особенно ее отец. О нем она почти не говорила. Да я и не спрашивал – я любовался ее красотой и слушал ее нежный приятный голос.

Чувства к Лиане я держал в строгой тайне. Я был абсолютно убежден, что мне не стоит раскрывать их Арчи. От этого на душе было совсем скверно. Прежде я никогда не скрывал от Арчи ни малейшего события своей жизни. Мы делились друг с другом абсолютно всем. И этот случай – исключение из всяких правил нашего с ним общения и дружбы. Такая ситуация еще больше тяготила меня. Днем я переживал от неизвестности: разделяет ли Лиана мои чувства к ней, а ночью томился от чувства, что предаю нашу с Арчи дружбу своим молчанием. В таких настроениях и пролетели мои последние дни грузинского лета в этом году.

Наконец, случилось неизбежное – день, за которым следовал мой отъезд. Мы как обычно позавтракали в кругу семьи с бабушкой и дедушкой и отправились на встречу с друзьями. Бердиа, Ика и Лиана уже ждали нас на месте.

– Ну что, на Сарпи? Последний раз в этом году? – весело бросила Лиана вместо приветствия. Во мне все сжалось от этих слов. Последний раз. И она даже не грустила! Не было ни капли тоски или печали.

Пока мы крутили педали велосипеда до пляжа, перед моими глазами проносилось это лето. Вот мы приезжаем с родителями на Варшанидзе, 74. Вот Арчи, Лиана, Бердиа. Лиана знакомит меня впервые с Икой. Вот мы проводим первый вечер вместе и наперебой рассказываем друг другу все, что произошло за девять школьных месяцев. Мы все приятно возбуждены, еще не осознавая в полной мере, что перед нами почти два месяца свободы и радости, два месяца жаркой Грузии. Вот мы в пять утра собираемся на утреннюю рыбалку. Вот мы с Арчи не можем уснуть на террасе, смотрим на звезды и до самого рассвета болтаем о жизни, о семьях, о планах, о ценностях, обо всем самом важном и не очень. Вот мы с Бердиа сидим вдвоем на Сарпи в дождь: никто не поехал тогда с нами, и мы вдвоем сидели под моросящим дождем, смотрели на волны и говорили; говорил в основном Бердиа, а я слушал, улыбался его мечтам. Вот мы с Катей собираем в саду абрикосы. Вот бабушка с дедушкой идут рано утром с нами в город; мы покупаем много продуктов и потом все вместе готовим завтрак. Вот Катя плещется в море и зовет меня к ней; мы дурачимся вместе, и к нам присоединяются Ика и Лиана. Вот Лиана впервые обжигает меня своим взглядом. Вот я провожаю ее до дома, а она спрашивает про Лондон.

Сегодня особенный день. Конец наших грузинских каникул – это пик нашей свободной жизни, самый эмоциональный и трогательный день за все два месяца. Он и грустный и по-своему приятный. Сегодня мы будем купаться до заката, до глубокой ночи сидеть все вместе в беседке, обсуждать планы на этот учебный год и давать друг другу разные обещания, а мы с Арчи и вовсе не будем спать – мы будем болтать до утра.

После нескольких веселых заходов в море и шумных заплывов я отправился на скалу – любоваться морем и запоминать эти счастливые минуты. Я забрался на камни, уселся поудобнее, прижал колени к подбородку и стал смотреть на горизонт, где сине-зеленые воды моря сливались с тяжелым свинцовым небом. Я не боялся обгореть, так как солнце скрылось за серыми облаками. Мою спину, еще мокрую от недавнего плавания, приятно обдувал прохладный ветер с моря. Начал капать мелкий теплый дождь. Вдруг я услышал, как булыжники скатываются вниз и с плеском падают в море из-под чьих-то ног. Я обернулся, и сердце ухнуло вниз. Лиана. Она шла по камням прямо ко мне.

– Не против? – бросила она, даже не взглянув на меня. Весь ее взгляд был сосредоточен на камнях под ногами. Забираться на скалу было неопасно, но иногда неприятно – булыжники были неровные, местами острые и при любом неосторожном движении больно кололи ноги. Лиана аккуратно прыгала с камня на камень, ее длинные мокрые волосы разметались по спине, а на ее ногах, руках и груди блестели невысохшие капельки воды. Такая гибкая и грациозная она была, даже забираясь на скалу, что я не мог отвести от нее глаз. Вот она добралась до камня, на котором я сидел, устроилась рядом, так же поджав колени к подбородку, и уставилась вдаль.

– Какие планы?

– Завтра летим в Питер. Потом через два дня в Барселону с Бердиа и нашими родителями. А потом все, школа, – я криво улыбнулся. – Конец веселью.

– И что будем делать?

Я не понял ее вопроса и немного помедлил перед ответом.

– Просто жить?

Она помолчала, ничего не ответив на мою вопросительную интонацию. Я тоже молча ждал. Она заглянула мне за спину, потом оглянулась. Мы сидели с другой стороны скалы так, что нас было видно только с моря, а не с берега. В море сейчас никого не было – все отдыхали после последнего заплыва. Вокруг совсем тихо и безлюдно. Только волны шумно и гулко накатывали на скалы. Дождь усилился, и вдалеке послышались раскаты грома.

Я не смотрел на Лиану. Неожиданно меня снова обдало жаром от осознания, что она так близко, что никто сейчас не видел нас – мы были совершенно вдвоем. Я медленно повернул голову в ее сторону. Она смотрела на меня прямым взглядом своих черных глаз. Вдруг одна ее бровь вопросительно поднялась вверх. Все во мне тут же отозвалось на этот жест.

– Так что мы будем делать? – тихо произнесла она.

– Я… – хрипло начал я. Но она не дала мне закончить. Лиана плотно прижалась своими губами к моим. Я оцепенел, потерял способность двигаться и мыслить.

– Лиана, – только и смог выдохнуть я, когда она отстранилась.

– Что мы будем с этим делать? – повторила она.

– Мы будем с этим жить. И ждать, когда увидимся снова.

Теперь уже я поцеловал ее. Долгим, медленным поцелуем. Я целовал ее и не верил, что делаю это. Лиана – подруга моего детства, близкий товарищ, а еще – самая красивая и замечательная девушка на земле. Я целовал ее, а она хотела, чтобы я ее целовал. Не могло быть большего счастья на Земле, чем просто знать это.

– А ты умеешь ждать? – спросила она сразу после поцелуя.

– Да, я умею ждать.

– Вот и посмотрим.

Я бы отдал все что угодно в тот вечер за возможность проводить Лиану домой одному. Но попросить об этом Арчи так и не отважился. Я по-прежнему не хотел открыться ему. Ведь он оставался здесь еще почти на месяц. Он будет с ней рядом, а я – нет. Я ревновал, злился и уже заранее тосковал. Разумеется, Лиану мы провожали вместе.

Возле самого ее дома она крепко обняла меня на прощание и поцеловала в щеку.

– Обещай писать и звонить мне, Курдиани! – весело крикнула она, убегая вверх к своему дому. – Я буду скучать по тебе!

Я смотрел ей вслед, пока дверь дома за ее спиной не захлопнулась. Мне хотелось позвонить ей, крикнуть ей, чтобы она вышла еще хотя бы на одну минуту, еще раз поцеловала и обняла меня. Но я не сделал этого. Уже придя домой, я отправил ей одно короткое сообщение: «Я буду ждать тебя. Не сомневайся».

На следующее утро я простился с Батуми и мы с Катей отправились в Питер. Так закончились эти грузинские каникулы и началась наша с Лианой долгая и красивая история.

Сегодня, спустя столько лет, я помню тот день так отчетливо, словно кадр из киноленты. Я вижу тонкую как тросточку Лиану, легкой поступью шагающую по гравию. Смотрю, как она закрывает за собой дверь, оставляя меня у невысокого забора наедине с большим и светлым, белым домом ее отца Иосифа Табидзе.