Читать книгу Переклад - Юлия Леонидовна Фалалеева - Страница 7

Доехав на автобусе до районного центра, Виктория Ивановна сняла в местной гостинице двухкомнатный номер-люкс. Не ночевать же, в конце концов, в одной комнате с молодым мужчиной. И, перекусив в ресторане, отправилась на стоянку такси, искать машину до Пустыхово.

Местные «бомбилы» с интересом разглядывали высокую статную старуху в дорогом брючном костюме.

– Мать! Тебе куда? – зазывно крикнул красномордый усач.

Ещё не до конца привыкнув к новому телу, Викуля на окрик не отреагировала.

– Глухая, что ли? – красномордый посмотрел на товарищей, и те дружно заржали.

– Громче кричи, Толян! – посоветовал весёлый парнишка в бейсболке.

– Между прочим, к тебе обращаются! – раздался над ухом голос Вадима.

– Ко мне? – удивилась Темнова.

– К тебе, к тебе! – повторил Ракул.

– Ладно, спасибо, – вслух произнесла Вика и поправила очки.

– Глянь, бабка-то с придурью… Сама с собой болтает… – веселился молодой.

– Эй, братва, уступлю очередь! Кто бабку повезёт? – предложил Толян.

– А чё? Бабка – тоже пассажир! Беру! – парень в бейсболке отделился от компании.

– Мамаша, вам машинка нужна? Куда ехать хотите?

– В Пустыхово, – твёрдым голосом заявила старушка. – Но мне нужно, чтобы вы меня там подождали… Сколько будет стоить?

От перспективы потерять целый рабочий день парнишка заметно скис, и чтобы бабулька сама отказалась от его услуг, зарядил неимоверную цену.

– Две пятьсот в один конец, две пятьсот – обратно, и каждый час ожидания – пятьсот рублей!

– Отлично! – легко согласилась старушенция. – Я заплачу вам десять тысяч за поездку… Не вопрос!

И она с готовностью протянула молодому нахалу пятитысячную купюру.

– Предоплата!

Слышавшие весь разговор от начала до конца мужики с завистью посмотрели на везунчика.

– Вообще-то… Это был мой клиент, – с надеждой в голосе напомнил Толян.

– Отдыхай мазево, дядя! – подмигнул ему счастливый конкурент.

Викуля сидела на заднем сиденье и смотрела в окно на хорошо знакомую дорогу. Нахлынувшие воспоминания приятно бередили душу…

– Мадам! – угодливо обратился к пожилой пассажирке водитель. – Какую музычку вам включить? Ехать часа два придётся. У меня на дисках, так сказать, композиции на любой вкус.

Вича задумалась.

– Обожаю рэп, – мечтательно ответила старушка. – Можно Басту поставить?

– Типа… Да, – паренёк обернулся и недоумённо посмотрел на даму.

Затем перевернул бейсболку на голове козырьком назад и вставил в диск в проигрыватель.

Как только раздались первые аккорды, старушка на заднем сиденье закрыла глаза и, раскачиваясь в такт музыке, начала читать, перекрикивая исполнителя:

– Она такая одна, такая одна.

Взгляд в никуда,

В глазах не видно дна.

Не понять нам эти тона,

Ведь по-любому не меня

Одного этим вертит она.

Не пойму – пьяна ли?

Пьяна, бутылка полна,

А виляет, якобы, рюмка вина

Меня ли палит у стойки сейчас.

Там тройка парней

Уже рядом с ней час…

– Ни фига себе, бабуля жжёт! – восторженно подивился бомбила и, промочив горло колой из жестяной банки, присоединился к пассажирке:

– Ведь меня погубила

Этих глаз глубина.

Она одна, она такая одна…

Два часа в трио с водителем, Бастой, Кастой и Гуфом пролетели незаметно.

– Вы такая современная! – парень решил отвесить Вике комплемент. – Мне бы такую бабушку!

От этих слов старушка – словно её ударили обухом по голове – замолчала и погрустнела.

– Я-то думал, что вы сейчас попросите Пугачёву поставить или, там, Михайлова… А вы – рэп! – не унимался юноша. – Здорово, всё-таки, что я вас у Толяна отбил, с ним бы – в лучшем случае – пришлось под шансон кататься…

– Радуйся, что он не заснял на телефон, как ты исполняешь! – жёлчно прошептал Ракул. – Выложил бы ролик на «You Tube», и миллионы подписчиков обеспечены… Сумасшедшая старуха исполняет в такси!

– Отстань! И так стрёмно! – гаркнула Вича.

– Хорошо! Не волнуйтесь! – испугался водитель резких перепадов настроения странной бабки.

Подъехав к покосившемуся штакетнику родного дома, Вича вышла из машины. От долгой езды ноги затекли так, что еле расходила.

В окнах дома горел свет. Из приоткрытого окна, слышались пьяные голоса и громкий смех.

«Ну… Была не была!», – пробормотала Викуля и потянула на себя входную дверь.

* * *

Вокруг стола – в небольшой захламлённой кухоньке – сидели трое: располневшая хозяйка дома Лидия Темнова, сосед Сергеич и Верка-продавщица. Всю троицу Вича знала с самого рождения.

С появлением Вики пьяная компания затихла и уставилась на элегантную старуху в модных очках.

– Вы к кому? – икая, выдавил из себя Сергеич. – Лид? Это кто?

– Первый раз вижу! – ответила Лидка, пухлая бабёнка лет сорока.

– Я – ясновидящая, Ядвига Чимбо, – Виктория Ивановна принялась излагать версию, придуманную для неё Вадиком. – Разрешите присесть?

– Мать честная! – засуетился Сергеич и притащил из комнаты ещё один стул. – Садитесь! Выпьете с нами?

– Сначала о деле! В настоящее время программа «За гранью реального» готовит цикл передач о работе экстрасенсов. Может, вам доводилось видеть по телевизору, как мои коллеги с паранормальными способностями встречаются с жителями разных населённых пунктов и отвечают на их вопросы?

– Я видела! Я видела! – восторженно завизжала Верка. – Круть! И что? В Пустыхово приедете?! Когда съёмки? Я всем бабам скажу!

– Приедем со съёмочной группой через десять дней… Но…

– Никаких «но»! Будем ждать! – безапелляционно заявил сосед и тут же поинтересовался. – А чего эти экстрасенсы могут? Спрашивать-то чего? Из прошлого или из будущего?

– Как хотите, – равнодушно ответила представитель телепрограммы. – Можете на мне потренироваться. Правда, я устала с дороги, но если вы хотите…

– Как интересно! Конечно хотим! – снова влезла продавщица.

– С кого начнём? – деловым тоном предложила Вика.

– Давай с меня! – Верка зачем-то встала из-за стола.

Виктория Ивановна закрыла глаза и с минуту сидела не шевелясь. Затем, глядя поверх головы спрашивающей, начала:

– Тебя зовут Вера. Тебе тридцать шесть лет. Вижу два развода… Вижу ребёнка… Девочка… Хорошая девочка Наташа, сообразительная, учится в школе… Отличница…

– Ой! Ой! Всё так и есть! Ой! И про Натаху так и есть… Лид, представляешь, всё видит! Аж страшно!

– Действительно страшно, – заунывным голосом вещала Вика. – Тебе жить осталось три года… Умрёшь, девочку в детский дом определят…

– Почему три года? – радость в голосе сменилась ужасом.

– Цирроз печени. Если пить не бросишь…

– А если брошу? – в голосе появилась надежда.

– Если бросишь – доживёшь до восьмидесяти двух, правнуков увидишь… У тебя будет семь внуков и пятнадцать правнуков…

– Это что ж, у Натахи моей семеро детей будет?

– Если бросишь пить, то выйдешь замуж и родишь двоих сыновей.

– Сдуреть можно! Сергеич, водки плесни!

Мужичок с готовностью налил рюмку и протянул собутыльнице.

– Или уже не пить теперь? После таких слов… – засомневалась Верка. – Да и Ната через час из школы вернётся…

Она поставила рюмку на стол и тяжело вздохнула.

– Значит, если пить перестану – жизнь наладится?

– Конечно! – подтвердила гостья.

– Лидуха, не сердись… Пойду я, хоть картошки сварить успею, а то дитя вернётся, а жрать нечего… Пойду.

Онемевшие «компаньоны», не издав не звука, проводили Верку глазами.

– Мне ничего не говори, – предупредил Сергеич. – Я боюсь… Этого твоего зомбирования. Лучше сам вопросы придумаю, а через десять дней и задам. Пойду бабке расскажу, может, она тоже чего спросит…

Оставшись наедине с матерью, Вике стало труднее притворятся. Однако притихшая Лидочка смотрела на неё как заворожённая и отпускать не собиралась.

– А мне? Мне чего расскажешь? Я ведь мужа когда схоронила, семнадцать лет назад… Так, считай, сама с ним в гроб и улеглась… Сначала – доченька-малютка, затем – муж.

«Что она болтает!», – испуганно подумала Вика. – «Может, уже до того допилась, что дочь родную в мёртвые записала…».

– Не молчи, скажи, что там про меня видно?

Лидия словно отрезвела и пытливо вглядывалась в глаза гостье. Затем хмыкнула каким-то своим мыслям и грустно улыбнулась.

– Нет ничего? – её рука потянулась к бутылке. – Я так и знала, ничего меня не ждёт…

– Стойте! – ровным голосом приказала Виктория. – Пришёл ваш муж!

Лида вздрогнула и замерла, отодвинув рюмку.

– Ваш муж Иван, – Вика хорошо помнила, как выглядел отец на фотографиях в семейном альбоме, поэтому без труда и в подробностях описала его внешность.

– Он один? – прошептала Лида. – Спросите у него, где Викочка? Где наша доченька? Ваня! – женщина внезапно разрыдалась. – Плохо мне, Ванечка, даже поговорить не с кем… Некому правду рассказать… Так и живу с камнем на душе… Дочку оплакать не могу, тебе обещала, что слова не пророню, не испорчу подкидышу жизнь. Она девочка неплохая, но разве родное дитя заменит…

Лида заливалась слезами, сморкалась, вытирая лицо застиранным полотенцем.

Состояние у Виктории Ивановны было такое, что самой в пору разрыдаться. Она увидела, как возникший за спиной матери Ракул показывает, чтобы она не молчала, не останавливалась.

– Иван пришёл не один, – наконец она произнесла слова, в которых так нуждалась Лидия. – Он держит на руках ребёнка, маленькую девочку…

– Они вместе! Слава богу, вместе! Они в раю?

Обессиленная «ясновидящая» утвердительно кивнула головой.

– Что говорит вам Ваня? – сквозь слёзы спрашивала хозяйка. – Он молчит?

– Иван просит вас рассказать мне всю правду, которую вы скрывали много лет.

Ракул одобрительно поднял вверх большой палец.

– Расскажу, конечно расскажу… Водички только выпью… А то столько лет в голове всё прокручивала и молчала, как рыба молчала… Слушай:

– В девяносто восьмом Иван из армии вернулся, и мы сразу поженились. Он кооператив открыл по ремонту сельхозтехники, а я курей да свинок разводила… Жили, несмотря на тяжёлые времена, хорошо. Так хорошо, что решили, не откладывая, ребёночком обзавестись. Через год дочка родилась, назвали Викочкой. Ваня дочку обожал, с рук не спускал, сам пелёнки менял и гордился сильно, что отцом стал. Викусе годик исполнился, когда Ванин брат письмо прислал. Жил Женька – брат мужа – с семьёй очень далеко. Вы пожилая уже, про Байкало-Амурскую магистраль наверняка знаете… Так вот, Женька ещё при Советской власти уехал БАМ строить, а когда Союз распался, то про них, бедолаг, вроде как и забыли напрочь, стройку заморозили, зарплаты не платили… Сидели люди на севере без денег, но не уезжали – им правительство каждый год обещало расчёт предоставить то ли деньгами, то ли сертификатами какими-то, я уж, извините, в этом не очень разбираюсь… А Ванёк мой – добрая душа – стал меня уговаривать: «Поедем к брату! Сала насолим, мешок картошки возьмём, из курятины тушёнки накрутим и гостинцев отвезём». Да мне и не жалко, у меня ещё и варенья и соленья… Всего полно, только если столько продуктов везти, да ещё и поездом неделю трястись… А каково оно с малышкой-то? Ванёк говорит: «Ерунда! Дочка уже ходит, люди и с более мелкими путешествуют!». Ну и попёрли мы в эту тьму-таракань! Как добирались – вспомнить страшно. Неделю в поезде, потом – на автобусе, потом – на перекладных. Там, конечно, природа очень красивая, но где стройка велась – такие места есть, что без слёз не глянешь: всё порушено, развалено, везде груды заброшенного металла, дома недостроенные… Ужас! Тот рабочий посёлок – где Женька жил – просто край света. До ближайшей цивилизации только вертолётом добираться. Встретили нас, конечно, очень тепло. Ничего не скажу, и Женя мне понравился, и жена его Людмила очень доброй женщиной оказалась. Лето в тот год тёплое стояло, поэтому мы почти все дни на свежем воздухе проводили. Мужикам – рыбалка да охота. Мы с Людой – в лес за ягодами… Да к речке с Викушей погулять… Там у речки беда и приключилась. Как не досмотрели – не знаю… До сих пор себя виню… Только Викочка свалилась в воду, упала с берега с небольшой возвышенности и ударилась головой об острый камень…

Лидия замерла. Глядя перед собой остекленевшими глазами, судорожно сделала глоток воды и продолжила:

– А там, сами понимаете – ни врачей, ни больниц… Пришли с хутора соседи-буряты, говорят, что могут шамана привести, мол, если он не поможет, то и помочь некому. Пришёл старик в косматой шубе, сам на медведя похож, шапка на нём дурацкая… По-русски почти не разговаривает. Стал во дворе дома костры жечь да в бубен стучать… Дикость, одним словом… Потом и говорит, что духи приказывают моему Ивану взять дочку и идти к лесу. Там найти святое шаманское дерево… Пока он это всё через ихнего переводчика говорил, Викуся уже дышать перестала. Но шаман на своём настаивает: ступай, мол, мужик, никого не слушай, до места доберёшься – сам поймёшь, что делать, мол, духи тебя в дороге сопровождать будут. Взял Ваня дочку на руки и побрёл… Вернулся только к следующей ночи. Худой, страшный, глаза ввалились, а на руках у него живая маленькая девочка улыбается… Я кричу на него, говорю: «Куда нашу доченьку дел?». А он словно заговорённый: «Вот наша Вика, её и растить будем!». Я ему говорю: «Глаза разуй, у этого ребёнка на левой ручке шесть пальчиков! Не наша это дочка…». Правда, в городе потом лишний пальчик сразу удалили… Вернулись мы домой, но прежней жизни уже не было. А через полгода Ваня повесился… Вот такая моя история. Дочку, из леса Ваней принесённую, я одна поднимала. Красавица моя Вика, закачаешься… У нас в роду таких красивых сроду не было… Надоело ей на меня, на непутёвую смотреть. Школу закончила. В город укатила… Говорит, что работа хорошая. Деньги высылает… Молодец, одним словом.

– Лидия, – произнесла Виктория Ивановна. – Вспомните, как назывался посёлок, в котором вы гостили у Евгения.

– Верхнемагистральное, – тихо ответила женщина. – Зачем это вам?

– Буду в тех местах – найду дерево, помяну вашу дочь… – на этот раз Вика не врала…

* * *

– Скажи водиле, чтобы тормознул у аптеки, – заботливо посоветовал Ракул, когда Виктория Ивановна села в машину, и сокрушённо добавил. – Выглядишь не очень…

Тоже мне, удивил! Выглядеть «не очень» – теперь моё нормальное состояние!

– Вы что-то сказали? – парень за рулём покосился на вернувшуюся пассажирку.

– Не обращайте внимания. Мысли вслух. Живу одна, вот и привыкла сама с собой разговаривать… Иногда… Всё. Отвезите меня обратно… До гостиницы.

– С музыкой?

– В тишине… Устала, да и обдумать многое нужно…

К вечеру добрались до места.

Войдя в номер, Вика плотно зашторила окна и, скинув туфли, опустилась на диван.

Вадик тут же визуализировался в полумраке комнаты. Разговаривать с видимым партнёром было куда удобнее.

Вика облазила все сайты, выуживая любую, даже самую скудную информацию о населённом пункте Забайкалья с названием Верхнемагистральное. Перелопатив кучу ненужного и устаревшего материала относительно стратегической стройки века, объявленной главной целью пятилетки, она наконец нашла коротенькую заметку о награждении бригады первопроходцев во главе с Темновым Евгением почётной грамотой ЦК ВЛКСМ. В статье говорилось, что молодые комсомольцы – ударники стройки – поселились в строящемся посёлке Верхнемагистральное, в нескольких километрах от самой северной точки побережья озера Байкал.

– Идиоты! – выругался Ракул. – В нескольких это в скольких? В тех краях столько брошенных поселений… И самое противное, что после девяностых – ни одного упоминания про этот посёлок…

– Не вижу смысла возмущаться… Всё равно придётся ехать. Деньги пока есть, от ближайшего аэропорта наймём машину или вертолёт… Доберёмся! Остальное будем на месте решать… Если есть билеты на завтра – отправимся завтра.

– А тёплая одежда? – напомнил Вадик. – В тех местах осень не такая уж и тёплая…

– Купим в Новосибирске, – не отрывая взгляда от компьютера, ответила Вика. – Итак, маршрут следующий: до Новосиба – самолётом, дальше – поездом, затем – видно будет…

– Мне всё равно… – грустно уточнил Вадик. – Не сплю, не ем, не устаю… Но переживать ещё не разучился. Ложись-ка спасть, «старушка», в твоём возрасте режим – залог хорошего самочувствия.

– Спасибо, что напомнил! – Вика кинула в Ракула диванной подушкой.

Пухлый велюровый квадрат пролетел сквозь Вадика и плюхнулся на пол.

Утром они вернулись в город и, не заезжая на квартиру, направились в аэропорт.

Рейс задерживался из-за погодных условий. Просидев почти сутки в неудобных металлических креслах, Виктория Ивановна ощутила на себе все «прелести» преклонного возраста: от боли в спине, до желудочных колик – результата жуткого качества блюд ресторанного меню.