Читать книгу Ангел в темноте - Юлия Лешко - Страница 6

Я дома. Вхожу в квартиру, открывая дверь своим ключом, и тихонько кричу: «Милый, я дома!» Это моя грустная игра. В одном американском фильме увидела: женщина входит в дом и так же кричит. А потом добавляет: «Ах, я забыла, я же не замужем…»

Я замужем, но мой муж дома и вечером-то нечастый гость, а уж днем… Иногда он шутит: «Кто на что учился». Или еще так: «Ученье – свет, а неученье – чуть свет на работу». Ну-да, он экономист, с двумя высшими образованиями, а я так, «погулять вышла», всего лишь актриса.

Я действительно в дипломе значусь как «актриса театра и кино». Но последнюю свою роль сыграла в дипломном спектакле. Это была Катарина в «Укрощении строптивой». А потом… Совершенно случайно попала на телевидение. И с тех пор, вот уже пятнадцать лет, пытаюсь доказать себе и другим, что случайностью это все же не было. Сложно? А кому легко! Все кому-то что-то доказывают – всю жизнь, особенно натуры артистичные, творческие. Я все же причисляю себя именно к таким.

Захожу в ванную. Студийный грим выглядит в домашнем интерьере уж очень театрально, скорее смыть… Облачаюсь в длинный халат – вот оно, счастье… Сейчас – плюх! – на диван перед телевизором и… не включу его! Книжечку возьму, почитаю. Что бы такое взять, под настроение…

Иду мимо комнаты дочери к стеллажу, который тянется вдоль всего коридора: где тут мой любимый «лошадник» Дик Фрэнсис? Его детективы действуют на меня как чашечка чаю с молоком, потому что он настоящий англичанин во всем: и в творчестве, и в жизни. Блестящий джентльмен, жокей Ее Величества, даже его остроумие сдержанно – это «улыбающийся», а не «смеющийся» английский юмор…

На настенном бра прикреплена забавная игрушка – ангел в длинной белой ночной рубашке с крылышками. Это наш родной, очень важный ангел. У него есть своя биография, своя история.

…Когда моя Катька была совсем маленькой, она боялась темноты. Ничего особенного, многие дети боятся, но моя своенравная с младых ногтей девица еще и болезненно стеснялась этого. Поцелую ее на сон грядущий, выключу свет, а она начинает хныкать, тоненько, как зайчик. И ночничок-лилия дела не менял: хнычет моя кроха и не признается почему. Впрочем, и говорила-то она тогда едва-едва.

Только годика в четыре наконец призналась, бедняжка, со слезами: «Мама, я эту куколку боюсь…» И показала на ангела, висевшего на зеркале в ее детской.

Игрушечного ангела подарила ей крестная, подруга моя школьная, Жанна. Очень славный ангелок, с круглой румяной улыбающейся мордашкой, с золотым колечком-нимбом на светленьких кудряшках, из-под беленькой ночной рубашки торчат розовые пяточки. А крылышки маленькие, как у воробья. Хорошая, добрая игрушка, совсем не страшная.

Правда, в темноте он слегка светится, уж не знаю, из чего сделан, но светится. Чуть-чуть… Красиво – на взрослый взгляд. И все-таки, наверное, немного жутковато – на детский. Вот Катька и испугалась его когда-то и продолжала бояться так долго! Со страхами нужно бороться, по себе знаю. Очень они мешают жить.

Разговор с дочерью начала издалека:

– Зайка моя, почему ты его боишься, это же твой ангел-хранитель! Видела, как он в темноте светится?

– Ты его убери, выброси… – и отвернулась даже, бровки нахмурила.

Я думаю, нет, мало ли чего ты в следующий раз бояться начнешь – так все и выбрасывать?

– Перестань, Катя. Как это мы его в мусорку выбросим, чтобы он среди картофельных очистков что ли лежал? Он же маленький, хороший, помнишь, тебе тетя Жанна его подарила? Она тебя очень любит.

Но Катя оставалась непреклонной. И тогда я спросила:

– Ну хочешь, расскажу тебе сказку про ангела?

Сказка – это и поныне самый мощный аргумент в любом разговоре с дочерью. Правда, на тот момент я подходящей сказки про ангела не знала, поэтому пришлось сочинять на ходу. И вот что сочинилось…

– Жил-был маленький ангел. Он очень любил играть, петь песенки, гулять. Знаешь, как гуляют ангелы?

Катька подумала и предположила:

– В парке?… Не знаю.

Ну я-то, положим, тоже не очень знаю, какие прогулки у ангелов, но уж если начала, надо продолжать:

– Ангелы, Катя, летают из дома в дом, смотрят, как поживают маленькие детки, которых они защищают. Днем и ночью летают. Днем заботятся о малышах, следят, чтобы они хорошо кушали, маму слушались. Берегут их. Вот упал, например, малыш, а ангел тут как тут, подставил ладошки – и малышу не больно. Ночью присматривают, чтобы сладко спали, видели хорошие сны и ничего не боялись.

Тут она впервые глянула на нашего «пернатого» с робким интересом…

Воодушевленная первым успехом выдвинутой версии, я продолжила:

– И вот однажды один маленький ангел прилетел в дом, где все уже давно спали, а свет был выключен. Он немножко боялся темноты (ну совсем как ты). Но он очень любил маленькую девочку, которая жила в этом доме…

Абстрактные герои в этом возрасте впечатления не производят, поэтому Катька тут же уточнила:

– А как ее звали?

Отлично, подумала я, пусть знает, что не она одна на свете трусишка…

– Танечка ее звали, Киселева, к примеру… В общем, ангел подумал об этой девочке и заметил, что…

Я сделала специальную «сказочную» паузу и увидела, что глаза у Кати сделались круглые, как личико у игрушки с нимбом.

– Что?… – шепнула она заворожено, заранее готовая и испугаться, и обрадоваться…

А я добавила оптимизма в голос и объявила:

– Что он светится! И чем больше он думал о девочке, которая жила в этом доме, тем ярче светился! Как маленький фонарик! Или как светлячок – помнишь, мы отдыхали на море, там вечером кругом летали светлячки?… Он посветил-посветил сам себе, быстро нашел комнату маленькой девочки, поправил ей одеяльце, поцеловал в лобик и полетел обратно. А светился он от любви. Вокруг было темно, но он освещал свой путь собственной любовью…

Это уже не было похоже на детскую сказку, но Катька отвлеклась от моего рассказа: она смотрела на своего игрушечного ангела-хранителя с явной симпатией. А он улыбался ей в ответ… То есть он-то улыбался и раньше, но заметила его улыбку Катька, кажется, только тогда…

… Я рассаживаю плюшевых игрушек на диване в Катиной комнате… Над диваном фото: я, Миша, Катя обнялись и смеемся. Когда это было? Год назад. Всего год назад. Целый год назад…

А моей Кате уже восемь лет. Она давным-давно не боится темноты. Маленький ангел по-прежнему висит в ее детской, и она любит смотреть на него перед сном. Она просит выключить свет, чтобы посмотреть, как он светится. Иногда подолгу держит его рядом с лампочкой, чтобы он светился ярче. Я знаю, что иногда она с ним шепчется. По-моему, о чем-то просит.

Она, наверное, уже забыла мою сказку, зато ее хорошо помню я. И, несмотря на то, что сама ее сочинила, очень хочу в нее верить…

Слышу, как открывается дверь: это Катя. Ее с подружкой-соседкой забирает из школы подружкина мама в те дни, когда у меня не получается. У меня часто не получается…

– Катя, а я уже дома.

Присаживаюсь передней на корточки, целую любимую мордочку:

– Соскучилась по своему котенку-малышонку. Ухожу рано, прихожу поздно. Работа такая, Кать…

Чмокаю часто-часто, сюсюкаю, тормошу свою девчонку, а Катька вздыхает по-взрослому:

– Да знаю…

Расстегивает босоножки и начинает рассказывать с лукавым выражением на мордашке:

– Сегодня утром смешно было. Мы с папой сели завтракать, папа включил телевизор. Ты там с каким-то дедушкой разговаривала. Папа и говорит: «Давай попьем чай с мамочкой». А я ему говорю: «С мамочкой – это хорошо, это вкусненько. И бутербродик мне тоже намажь».

Мы смеемся: она довольная своей шуточкой, я тем, что она уже умеет шутить. Чувство юмора в нашей жизни – штука бесценная. Нет, не самая, конечно, ценная, но нужная, обиходная вещь…

А самое ценное… Что? И я снова вспомнила «дедушку», как его назвала Катя, Николая Пантюхова.

Я уверена: ничего в нашей жизни не бывает случайным. Ни одна встреча, ни одно слово. Вот и сказку, которую я четыре года назад сочинила на ходу, мне наверняка продиктовало что-то, что умнее и сильнее меня. Эта простенькая сказка на самом деле предназначалась для меня. Как маленькое напутствие перед грядущей долгой дорогой. Во тьме, рассеять которую может только любовь…