Читать книгу Залесье. Книга 4. Зимняя роща - Юлия Лим - Страница 16

1

При жизни Иван любил дождь. Особенно ему нравилось нападать со своей шайкой на врагов, ведь под защитой стихии разбойников трудно было заметить. Но сейчас он проклинал непогоду за то, что не мог найти следы Василисы. Иван остановился, когда услышал скрип.

Повернувшись, он увидел избушку на курьих ножках, бредущую в лес. Она шла, нехотя переставляя лапки, а ее ставни, болтаясь под напором ветра, то и дело хлопали, закрываясь.

– Избушка-избушка! Повернись к лесу задом, ко мне передом! – скомандовал Иван.

Она обернулась, присела и отворила двери. Обрадованная, что ей больше не придется блуждать одной, она закачалась из стороны в сторону в нетерпении.

Царевич перемахнул через ступеньки и увидел коврик Яги. Он отодвинул его ногой и зашел внутрь.

– Эй, Ягиня! Выходи, коли сама меня нашла! – крикнул он.

Ответом ему была тишина. Избушка захлопнула дверь и выпрямила ножки. Иван обошел комнаты, заглянул на чердак, покрутил в руках метлу Яги, но так ее и не нашел. Тогда его озарила мысль о том, что он наткнулся на избушку неслучайно, и что настала пора ей сменить хозяина.

– Будешь отныне следовать моей воле, – сказал Иван-царевич. – Раз бросила тебя хозяйка, быть мне твоим новым хозяином. Так вези же меня туда, куда пошла Василиса!

Все в Залесье были наслышаны о чудесных свойствах избушки: она не только понимала людей, самостоятельно передвигалась и передавала мысли, но и могла найти то, что давно утеряно. Магия у царевича заканчивалась, и он решил: будь, что будет! Щелкнул пальцами, и отдал последние самые яркие оранжевые искры избушке.

Заскрипела она ставнями, и понеслась через лес. Иван смотрел в окно, видел, как мимо проносятся деревья, и думал, что теперь у них с Василисой появился дом.

2

Повели его волки в убежище. Шел серый волк, едва передвигая лапы. Ветер подпирал его своим боком, чтобы тот обессилев, не упал.

– Как ты выжил? – спросил серый волк. – Я думал, что все умерли.

– Мать, ррр, умерла не так давно, а братья и сестры разбрелись, кто куда. Никто, ррр, не верил, что ты жив. Все думали, что ты нас бросил и ушел.

– Я не бросал вас. Меня настигло проклятие, и я вынужден был денно и нощно стоять у купола, дожидаясь Ивана-царевича. Я хотел увидеть вас всех, но у меня не хватало сил справиться с проклятием. Я уже не тот, что прежде.

– Не говори, ррр, глупостей. Все мы не те, кто прежде. Люди натворили слишком много зла, ррр, – Ветер помог отцу зайти в пещеру.

Серый волк лег у стены. Силы мгновенно покинули его.

– Я принесу тебе поесть, ррр, – Ветер развернулся, но отец поймал его зубами за хвост. Совсем как в детстве. – Что такое?

– Если ты уйдешь и исчезнешь, мне не нужна никакая еда, – сказал волк.

– Не волнуйся, ррр. Я здесь главный, и не охочусь в одиночку. Набирайся сил, отец, а я принесу тебе вкусный завтрак, – Ветер лизнул его в нос.

Серый волк закрыл глаза. Он засыпал под дождливую лесную мелодию. Поблизости лежали волчицы с волчатами, рычали колыбельные. Волчата восторженно пищали. Серый волк слабо улыбнулся. Он вернулся туда, откуда его забрали много лет назад. Его мечта наконец сбылась, и можно было передохнуть от обязанностей стража.

3

Баюн летал быстро. Он терпеть не мог воду и поэтому старался как можно быстрее покинуть это проклятое место. Кикимора направляла его к Зимней роще. Он вылетел из чернеющего леса с мертвыми деревьями в место, где было слишком светло. Глаза заболели, Баюн закрыл их и завис в воздухе. Стоило ему попасть в Зимнюю рощу, как вся его шерсть встопорщилась и заледенела.

Даже его усы поникли и неприятно тянули морду вниз.

– Мяу, мяу! – протяжно позвал Баюн, раскрыв глаза. Перед ним появился замок Берендея. Кот прислушался, но дед не отозвался. В последнее время у Ученого были проблемы со слухом, поэтому Баюн, ворча про себя, полетел к стенам замка.

Обогнув их, он опустился на балкон и отряхнулся. Двери были закрыты. Баюн толкнул их, но они не поддались.

– Мяу! – замяукал он, пытаясь увеличиться в размере, но его силы иссякли после боя, и ему нужно было их восстановить.

Его маленькое кошачье тельце замерзало, Баюн истошно мяукал, пытаясь попасть внутрь. Он устал и вымотался, но никто даже не заметил его прибытия!

– Эй, малыш, да ты же совсем продрог, – услышал он мальчишеский голос.

– Мяу! Мяу! – Баюн встал на задние лапы и уперся передними в дверь.

Мороз открыл ее для него, и кот забежал в коридор. К его ужасу, внутри было так же холодно, как и снаружи.

– Я бы согрел тебя, да у меня холодные руки. Все, что я могу, это сделать так, – Мороз выставил вперед открытую ладонь и дунул. Небольшая снежинка слетела с нее, подлетела к Баюну и, осев на его розовом носу, растаяла.

Кот почувствовал, что его больше не трясет от холода. Он благодарно отряхнулся, посмотрел на Мороза и замяукал.

– Прости, малыш, я не понимаю по-кошачьи.

Мяуканье Баюна эхом разнеслось по замку. Где-то неподалеку скрипнула дверь и оттуда выглянул старый кот.

– Баюн? Это ты, маленький негодник? – позвал дед.

Баюн побежал к нему.

– А я уж думал, что ты где-то потерялся. Хорошо, что ты летать умеешь. Если бы не твоя мать, то был бы таким же обычным котом, как и я, – сказал Ученый, когда Баюн ткнулся головой ему в шею. – Рад тебя видеть, сорванец. Заходи, погрейся.

Дверь за ними закрылась. Мороз улыбнулся, наблюдая за этой сценой. В последнее время в замке Берендея становилось уютнее.

4

Юда металась из стороны в сторону, налетала на деревья, спотыкалась, падала, но каждый раз поднималась и шла вперед.

«Поганая Вила! Если б не она с ее дурацкими принципами, я бы никогда не провела с ней столько лет в одном теле!» – Юда злилась, ей было больно, а еще она тосковала.

Тосковала по серому лицу Ивана, каким она его запомнила. Юда никогда никого не любила, и первая любовь ворвалась в ее жизнь слишком неожиданно. Она не полюбила его потому, что он был героем, и не потому, что именно они с его женой спасли их с Вилой мать от смерти. Она влюбилась в него потому, что он был недосягаем. Он не смотрел на нее, не желал ее, любил другую женщину и даже приворотное зелье на него не сработало.

– Когда я тебя найду, я заберу тебя с собой, и покажу, что я достойнее этой старой коровы! – ворчала Юда, отмахиваясь от острого шиповника.

В детстве она часто устраивала ссоры. Если сестра проглатывала все обиды, то с матерью они были на равных. Иногда мать била ее, таскала за волосы, но Вила этого не видела. Юда же ходила, гордо вздернув нос, после каждой такой размолвки. Она знала, что мать плачет ночами, но все равно продолжала выводить ее из себя.

Вила думала, что она ни о чем не догадывается, но в ту роковую ночь Юда все видела. Она слышала, как мать разбудила Вилу и повела ее к озеру. Юда шла за ними, и притаилась за деревом. Когда мать топила Вилу, Юда не издала ни звука. Она сжимала кулаки так, что болели ногти, и молилась богам, чтобы Вила больше не дышала. Она хотела быть единственным ребенком у своей матери, и готова была притворяться хорошей и послушной дочерью, лишь бы ее младшая сестра умерла.

Но чуда не случилось, и Юда лишь сильнее озлобилась. Они с сестрой выросли, стали красивыми девушками. Вила была запуганной серой мышкой, тогда как Юда не скрывала красоты: ее наряды были более откровенными, слова острее, язык длиннее, женские чары привлекательнее. Как-то раз она притворилась Вилой, чтобы уединиться с юношей на сеновале. Сестра обиделась на нее, но она не знала, что Юде пришлось нелегко той ночью.

Юноша причинил ей много боли. Сказал, что выбрал ее потому, что она серая мышка, и никому об этом не расскажет. Юда не плакала, но возненавидела Вилу еще больше. Все беды случались с ней из-за сестры. Она припрятала камень в юбке и вновь встретилась со своим мучителем. Она забила его насмерть за его деяния, и сбежала. Никто так и не узнал, кто убил его, но по всей деревне еще долго судачили о мертвом юноше без штанов.

Теперь Юда знала наверняка: Иван-царевич не причинит ей боли. Он не любит ее, но обязательно полюбит. В этот раз рядом не будет никакой Вилы, а от его старой супруги она как-нибудь избавится. Она собиралась заполучить его любой ценой, и заставить полюбить себя, даже если это в итоге сделает его несчастным.