Читать книгу Драконий подарок - Юлия Ляпина - Страница 3

Марина

Спала я долго, постель оказалась такой мягкой и объемной, что к утру я запуталась в перине, как в пушистом облаке. Проснулась от странного стука – оказалось, это ветка груши с некрупными еще зелеными плодами стучит в окно. Будто ощутив, что я проснулась, в комнату вошла вчерашняя девушка в многослойном чепчике и, отворив окно, приблизилась ко мне с длинным полотняным халатом. Судя по жесткости ткани халат был совсем новым, милые ромашки и колокольчики качались на нежно-зеленом фоне, для ситца ткань была слишком толстой, да и узор оказался не напечатанным, а нарисованным умелой рукой.

Позволив помочь себе одеться, я спросонок побрела в ванную, со смешком вспоминая наш дачный 'домик уединения', здесь все было обставлено помпезно, но по сути сводилось к тому же ночному горшку.

Потом я умылась из небольшого беленького тазика теплой водой и задумалась о завтраке, хорошо бы съесть яблоко! После толченого мела зубы поскрипывали, но порошок не был ароматизирован мятой, и ощущения свежести не хватало.

Тем временем девушка разложила на сундуке симпатичное платье более простого фасона, чем вчерашнее, и уже ждала меня с расческой у небольшого столика. Расчесывать мои кудряшки то еще удовольствие, но она справилась, бережно разобрала волосы на пряди и аккуратно подхватила всю массу атласной лентой вместо обруча.

К завтраку я спустилась почти спокойно, в утренних лучах дом казался еще более красивым, Перила мягко сияли темным янтарем, потертые ступени прятались под аккуратной дорожкой, а портреты, казалось, улыбались вслед.

Виконт еще спал, и Марта спросила меня, буду ли я завтракать. Я пожала плечами, с утра есть не хотелось. Понятливая экономка сказала, что завтрак будет через час, а пока можно сходить посмотреть щенков на псарне или жеребят в конюшне. Я поблагодарила и пошла к двери, а девушка в чепчике понеслась за мной. У двери она подала мне плащ с капюшоном и сама закуталась в большой серый платок.

Мы вышли и тут же прикрыли глаза от порывов холодного ветра.

– Миледи, куда вы хотите?

Я задумалась – в конюшне тепло, но лошади такие огромные меня пугают, а вот собаки…

– Идем к щенкам!

Виконт

Просыпался я тяжело, медленно. Странный звук словно царапал голову изнутри. Разлепив веки и путаясь в полах длинной рубашки, подошел к окну и раздвинул темные занавеси, звук усилился, стал громче, и тут прямо на лужайку под окнами выбежала юная леди. Капюшон плаща свалился, лицо раскраснелось от бега, глаза блестят, розовые губы смеются, а вокруг нее скачут щенки. Остановившись отдышаться, леди Ма-ри-на поправила сбившийся плащ и, засмотревшись на золотую листву деревьев, подняла взгляд к моему окну. Я отпрянул – нехорошо подсматривать за леди. И тут же лихорадочно начал одеваться, вспомнил, как мама любила гулять – иногда с корзинкой для трав или ягод, но чаще просто так; как возвращалась полная свежих лесных запахов, с холодными щеками и счастливой улыбкой…

Тряхнув головой, поспешил затянуть ремни и застегнуть камзол. Пора завтракать!

* * *

Виконт спустился в холл как раз тогда, когда Марина вошла в распахнутую служанкой дверь. Вошла, улыбаясь, раскрасневшись и сияя золотистыми отблесками осеннего солнца от букета разноцветных листьев, зажатого в руках:

– Жан! Доброе утро! Сегодня чудесное солнце, я гуляла, а еще Сара показала мне псарню.

Жан не выдержал и улыбнулся:

– Миледи, доброе утро! Вы еще не голодны? Кажется, Марта накрывает завтрак.

– Спасибо, я только умоюсь с прогулки.

– Буду ждать вас в столовой.

Экономка, осторожно выглядывающая из столовой, прислушивалась к разговору с удивлением – уже год, как молодой наследник вернулся из столицы, и до сих пор он вел жизнь настоящего отшельника – забывал обедать, рассеяно распоряжался по хозяйству, а чаще оставлял все заботы на ее усмотрение. И никакие просьбы, и уговоры графа не смогли заставить его вернуться.

После смерти графини три года назад виконт пустился во все тяжкие – гулянки до рассвета, сумасшедшие пари, охота и женщины. Даже до этого отдаленного поместья докатывались слухи о выходках молодого хозяина. Граф боялся потерять единственного и любимого сына, просил остановиться, ограничил содержание, но Жан-Валер словно с цепи сорвался, стараясь забыть боль потери, и продолжал разрушать все вокруг.

Так прошел год, а потом виконт привез в любимое поместье матери большую компанию: дамы в ярких амазонках, кавалеры в шляпах с наипышнейшими плюмажами, слуги, конюхи, псари. Шум и гам стоял и во дворе, и в доме, молоденькие служанки прятались на кухне, а конюхи, напротив, старались услужить дамам – подсадить в седло и вдохнуть аромат крепких духов.

Игры, танцы, прогулки, развлечения тянулись без конца. Специально приглашенные комедианты давали представления, на лужайках устраивались игры и соревнования, а в уютных гротах сада то и дело скрывались парочки.

Наконец, утомившись шумной компанией, виконт выехал на прогулку один и пропал.

Сначала всех позабавило отсутствие хозяина дома за завтраком, гости, смеясь, делали предположения, в каком именно стогу заблудился виконт и с кем. Дамы кокетливо закатывали глазки и встречали очередную претендентку, входящую в столовую, веселым смехом.

Когда Жан-Валер не появился к обеду, экономка отправила шустрого мальчишку в деревню, поспрашивать, не видали ли виконта, но все было тихо. К вечеру шутки стали натянутыми, а к утру гости засобирались домой.

Лесники, ведущие поиски, доложили о большой стае волков, обнаруженной в дальнем лесу, и дамы предпочли вернуться к развлечениям столицы, а кавалеры непременно должны были их сопровождать. Поместье опустело.

А через три дня, когда граф, срочно вызванный курьером из столицы, принимал отчеты от егерей и лесорубов, в двери постучали. Марта сама выскочила в холл, утирая заплаканные глаза и все же не теряя надежды. Высоченный золотоглазый мужчина держал на руках бессознательного виконта.

– Доброго дня, хозяюшка, покажите, где кровать.

Всплеснув руками, Марта побежала, открывая двери, к спальне виконта, а граф, вышедший на шум из кабинета, остановился и с ужасом смотрел на бледное лицо и запекшиеся до кровавой коросты губы сына.

Незнакомец уложил юношу на постель и велел приготовить ванну. Испуганному графу, вбежавшему в спальню; он сказал, что все будет хорошо, он успел вовремя, но нужна будет вода и некоторые травы.

Оказалось, что виконт угодил в овраг, расположенный буквально в паре лиг от дома. Конь сломал шею и придавил юношу собой, удар головой довершил неприятности; пролежав на земле ночь, Жан не сумел сам выбраться из-под туши, а потом просто впал в беспамятство.

– Я нашел его случайно, искал траву, которая растет в полумраке, и забрел в ваш овраг, – пояснил незнакомец, ловко вливая виконту по каплям целебные отвары.

Через неделю виконт мог, осторожно прихрамывая, передвигаться по дому, а еще через месяц оправился настолько, что живущий все это время в доме спаситель рассказал, кто он и что потребует за свое спасение:

– Я дракон, мой род живет в этих краях много лет, и прости, что солгал твоему отцу – я не искал траву, я охотился и почуял запах падали.

– Дракон? Самый настоящий? – изумленный виконт даже улыбнулся, думая, что собеседник шутит.

– Настоящий, но превращаться сейчас не буду, комнаты у вас маловаты, – гость, представившийся именем Ролен, тоже улыбнулся.

Виконт к собственному удивлению привязался к своему спасителю и очень уважал его знания. Почти каждый вечер они проводили в гостиной за неспешным разговором; граф, убедившись, что с сыном все в порядке, спешно вернулся в столицу: официальная должность при дворе требовала его частого присутствия.

Ролен легко поддерживал разговор на любую принятую в свете тему, но всегда расширял ее, выходил за рамки и щедро делился знаниями. Жан поймал себя на том, что все чаще заглядывает в библиотеку, стремясь удивить Ролена познаниями, но к сегодняшнему разговору оказался не готов.

– Если тебе интересно, посмотри потом книги о драконах, в вашей библиотеке я видел пару неплохих на третьей полке.

А сейчас я хочу рассказать тебе вот о чем: когда люди и драконы учились жить рядом, были приняты законы совместной жизни. Магический конклав разрабатывал их больше десятка лет, а потом эти законы были закреплены магически. То есть если дракон или человек нарушает закон, его наказывает магия. Спасая тебя, я запустил действие одного старинного закона и теперь не могу уклониться от его выполнения.

– Какой закон? – полюбопытствовал виконт, пытаясь представить собеседника в виде огромной ящерицы с крыльями.

– 'Закон о спасении' – так он называется официально, а мы, драконы, называем его законом о подарках.

– О подарках? – Жан все еще проявлял умеренное любопытство, не обращая внимание на хмурое выражение лица собеседника.

– Да. Закон гласит, что спаситель не имеет права требовать платы со спасенного.

– Но мой отец готов был заплатить тебе любые деньги! – удивился Жан.

– Но, – грустно продолжил дракон, – он может выбрать себе три подарка из того, чем спасенный очень сильно дорожит.

– Три подарка? – виконт пожал плечами. – Выбирай, все мое – твое.

– Я уже выбрал, – продолжая грустно улыбаться, сказал дракон. – Я не хочу разрушать нашу дружбу, но не могу поступить иначе. Сегодня я возьму только один подарок, по закону я могу искать себе подарок раз в год, так и сделаю.

– Постой! Ты собираешься сразу уехать?

– Я улечу, думаю, ты и сам не захочешь меня видеть, – кивнул Ролен.

– Но почему? – Жан все еще пребывал в недоумении.

– Потому что я хочу твой кинжал, – ответил дракон и уставился на виконта желтыми глазами с вертикальными зрачками.

Жан вздрогнул – до сих пор Ролен не демонстрировал свою необычность – и схватил рукой ножны. Кинжал, который носил виконт, был женским – легким, красиво изукрашенным, его постоянно носила покойная графиня, и после ее смерти Жан воспринимал его как ее частичку. Сняв ножны с пояса непослушными руками, он протянул их дракону с традиционной формулой дарения оружия:

– Да не обратится против меня!

Дракон осторожно взял кинжал и убрал в кошель на поясе:

– Вещи я уже собрал, прости, что так огорчил тебя, мне пора.

– Останься! – неожиданно вырвалось у Жана-Валера. – Расскажи мне о драконах.

Если желтоглазый Ролен и удивился, то не подал виду:

– Жан, – его голос прозвучал мягко, – я не хочу, чтобы ты меня ненавидел; поверь, выбор делаю не я, выбор делает магия.

Виконт вскочил и отошел к окну:

– Останься, – еще раз с усилием попросил он, – я не хочу оставаться один.

Дракон понял и снова сел:

– Хорошо, я останусь и попробую дальше учить тебя, но через две недели мне все равно надо будет улетать.

Две недели пролетели очень быстро – дракон учил виконта не просто читать, а видеть подтекст, учил смотреть на мир другими глазами, а попутно защитил поместье:

– Здесь очень близко большой лес, – серьезно пояснил он, – лучше защитить дом от любой нечисти.

А еще, несмотря на высокий рост, дракон был очень быстрым и гибким, а потому и страшным противником в спаррингах. Даже замена легкой шпаги на палаш, а потом и на копье не помогла – каждый поединок заканчивался для Жана проигрышем.

В конце концов, Ролленквист пожалел парня и объяснил, что нужно использовать собственные преимущества – невысокий рост и легкость, и тогда Жану удалось подловить дракона на выходе из связки. Восторгам его не было конца, и Ролен, улыбаясь, похвалил способного ученика, а на следующий день улетел.

* * *

Марина вернулась в холл, вымыв руки, и Марта вспомнила, что пора подавать блюда. За столом девушка рассказывала о своей прогулке, много смеялась и с аппетитом пробовала все, что экономка ставила на стол, не забывая нахваливать стряпню.

– Вы так непосредственны, леди Марина, – осторожно сказал Жан.

Его удивляла странная смесь манер девушки. Она легко пользовалась столовыми приборами, говорила чисто и ясно, но совершенно не стеснялась показывать свои чувства.

– Я очень проголодалась, потому что встала почти два часа назад, – закусив губу пояснила гостья, откладывая вилку.

– О, не волнуйтесь, пожалуйста, просто наши дамы едят за столом как птички, а потом портят себе зубы сладостями в будуаре, – подмигнул ей виконт, ругая себя за то, что испортил девушке настроение и аппетит.

Марина улыбнулась:

– Меня бабуля отучила есть под одеялом раз и навсегда.

– Как это 'под одеялом'? – удивился виконт.

– То есть тайком – так, чтобы не видели другие.

– И как она это сделала?

– Положила в ванильные сухари у меня под подушкой мышку, – Марина покраснела и отодвинула тарелку, – мышка была игрушечная, но очень похожая на настоящую.

Виконт содрогнулся, представив в вазе с печеньем дохлую мышь, и тоже отодвинул тарелку:

– Думаю, мы с вами уже сыты, не хотите ли выпить чаю в библиотеке?

Марина напряглась, вспоминая подходящую случаю фразу:

– С удовольствием.

Виконт улыбнулся и предложил девушке руку.

Дракон

Ролленквист стоял у входа в пещеру и наслаждался горьковатым осенним воздухом. Осталось несколько недель до визита к Жану, но уже сейчас он обдумывал, где стоит поискать свой подарок: может быть, на конюшне? Или в библиотеке?

Задумавшись, дракон решил, что он не прочь перекусить, и вернулся в пещеру. Дикой и неухоженной она выглядела только снаружи, в пяти локтях от входа каменный пол сменялся аккуратными мраморными плитами, а дальше и вовсе шел паркет. Стены, искусно выровненные, блестели мозаикой, зеркалами и драпировками. Во внутренних покоях была неплохая коллекция живописи и небольших скульптур, а уж мебель поражала роскошью и тонкостью отделки. Даже двери были необычными – их украшала инкрустация из тонких золотых пластин и перламутра, а кое-где и небывалая редкость – фарфоровые медальоны с нежной росписью в виде цветов и птиц.

Пройдя обширную прихожую – здесь должен помещаться дракон в своем настоящем облике, – Ролленквист направился в библиотеку. В этом помещении он проводил очень много времени, не только читая книги. Главным его занятием – песней его драконьей души – была миниатюрная живопись. С огромным увлечением и истинно драконьим терпением он часами просиживал с лупой над очередным рукописным томом, превращая листы, отведенные под иллюстрации, в нечто завораживающее.

Вот и сейчас, забыв про обед, он принялся выписывать тонкую золотую вязь на алой букве, вспомнив взятый в подарок кинжал – вещица была старинная, и гравировка на рукояти уже вдохновила его на пару-тройку интересных орнаментов.

Закончив работу, Ролен – именно этим именем он подписывал свои работы – вспомнил, что проголодался. И решил слетать на охоту, мысли о втором подарке уже позабылись, а вот желание размять крылья и лапы осталось.

Марина

Странный он какой-то, этот Жан, лицо некрасивое, острое, словно птичье, но, когда говорит или улыбается – просто глаз не отведешь. Так хотелось посмотреть на его улыбку, что за столом я болтала без перерыва, даже не разобралась, что ела. А щенки такие лапочки, пушистые и мягкие; интересно, а если потрогать волосы Жана, на ощупь будет похоже?

Марта, подавая блюда, смотрит так пристально, словно у меня муха на носу. Совсем как наша учительница по алгебре и геометрии взирает на мои контрольные – словно не верит, что я сама их сделала!

Прислушиваясь к себе, я решила, что уже немножко успокоилась. Жизнь здесь похожа на загородный лагерь – новые лица, лес вокруг, только дискотеки да зарядки по утрам не хватает. И платья забавные, у 'Барби' таких нет.

Хихикнула, хотела себя на телефон щелкнуть в новых нарядах, девчонкам показать, но телефон уже, наверное, разрядился, да и кому показывать? В носу защипало.

Жан словно заметил, что я скисла, предложил посмотреть красивый травник с картинками – забавно, я как раз биологию собиралась сдавать на ЕГЭ.

Ох, как интересно! Сама книга большая, как мои листы для рисования, переплет из светлой кожи с тиснеными листочками и цветами, перевитыми золотистой лентой. Буквы названия четкие, чуть угловатые, и в каждой притаился изогнутый стебель с вычурными листьями.

Бережно открыла крышку и пожалела, что нет белых перчаток, в которых, судя по фильмам, положено открывать такую красоту. Внутри книга не разочаровала – каждая страничка украшена рамкой из цветов и плодов того растения, о котором идет речь, а заглавная буква превращена в фигуру травника в длинной мантии с искомым кустиком в руках.

– Жан, как красиво! – искренне восхитилась я.

– Этой книгой часто пользовалась моя мама, здесь есть рецепты полезных напитков и, – тут парень слегка смутился, – женских штучек.

Вот как, интересно! 'Женские штучки' – это косметика что ли? Занявшись книгой, я отвлеклась от своих переживаний и даже забыла спросить – а почему от меня тут не шарахаются? Что, юные барышни ежедневно выходят из леса с желанием попасть в свой мир?

Виконт

Как удачно, что мы сели пить чай в библиотеке! Едва улыбка леди погасла, я начал лихорадочно искать возможность отвлечь ее и вспомнил про мамин травник!

Как бережно она обращается с книгой! Ей понравилось! Уф, чтобы еще придумать?

Но через час к нам заглянула Марта и спросила, поеду ли я на ярмарку? Отлично! Я и забыл, что меня ждут:

– Леди Марина, вы останетесь здесь или поедете со мной?

Она подняла свои зеленые глаза и, смущаясь, сказала:

– Я бы хотела поехать, Жан, но не умею ездить верхом.

– Не беда, идите, переоденьтесь, я велю заложить карету.

– Спасибо!

О, как она улыбнулась! Словно зажглось маленькое солнышко! Марта тут же показалась в дверях – явно подслушивала!

– Оденьтесь теплее, сударыня, я хочу показать вам торговые ряды.

– Хорошо, милорд!

Она, улыбаясь, присела и почти бегом последовала за Мартой, и я невольно улыбнулся ей вслед. Странная девушка, рядом с нею у меня ощущение, словно я держу теплый солнечный луч в ладонях.

Все еще улыбаясь, я отдал распоряжение насчет кареты и, переодев камзол, остался ждать леди в холле, предвкушая, как будут сиять ее глаза при виде нашей ярмарки.