Читать книгу Фисташки на губах, или Как любят люди - Юлия Мелащук - Страница 6

– Убери зубы, люди не понимают, что ты улыбаешься, – говорит сотрудница заправки рыжей собаке.

Я кормлю дворнягу колбасой и пытаюсь её погладить.

Она радостно виляет хвостом, показывая, что очень хочет ласки, но одновременно скалит зубы и рычит, как будто хочет укусить.

На всякий случай, если ударят, а не погладят.

– Её били, наверное? – спрашиваю я у сотрудницы и аккуратно присаживаюсь на корточки напротив рыжухи.

– Да, она у нас здесь с весны. Пришла вся побитая и поломанная. Вы не бойтесь, это она так улыбается, а не скалится, – отвечает она.

Я понимаю, о чём она.

Бывает, в кабинет приходят люди, которые «скалят зубы», это они так сразу показывают свою силу, чтобы защититься.

Они привыкли защищаться.

Боль от психического или физического насилия в их истории была невыносимой. Настолько невыносимой, что пришлось «надеть оскал» и контролировать других.

И не важно, опасен тот другой или нет.

Лучше ощетиниться заранее, чтобы больше не дать себя в обиду.

– Я не подпускаю к себе близко никого. Вам я тоже особо не доверяю, но мне надо решить свою проблему, – говорила мне миловидная женщина с нахмуренным лбом.

Она пришла с симптомами бессонницы и постоянной тревоги.

Она всегда всё контролирует и думает, что её все ненавидят – и подчинённые в коллективе, и мужчина, с которым она встречается раз в неделю ради секса (для здоровья).

Подруг и друзей у неё тоже нет. По её рассказам, они лживые и её используют.

Она помнит, как в детстве отец привязывал мать к стулу и избивал, заставляя её смотреть на это.

Могла ли эта девочка доверять миру? Могла ли она позволить себе быть слабой, как мама, во взрослой жизни?

Ей пришлось научиться зарабатывать большие деньги и выстраивать отношения так, чтобы все вокруг были в подчинении.

Потому что ей кажется, что если она расслабится хоть на миг, её обидят, унизят и лишат контроля.

Она долго приносила в кабинет свою рациональную часть, требовала конкретных инструментов, периодически обесценивала мою работу и не брала у меня салфетку для того, чтобы вытереть слёзы, которые уже не могла сдерживать.

Однажды, в какой-то из дней, лёд тронулся. Нет, не так, он начал таять.

Таять настолько сильно, что её слёзы уже катились рекой.

Я осторожно протянула салфетку, она взяла и посмотрела мне в глаза. В её взгляде было доверие.

То самое, которого, порой, приходится ждать очень долго, но от чего оно становится ещё более ценным.

То самое, которое позволяет верить в искренние человеческие отношения.

То самое, которое позволяет расслабиться и крепко спать.

То самое, которое позволяет верить, что нас можно не только бояться, но и любить. Любить по-настоящему.

***

Я смотрела в глаза дворняге с оскалом и приговаривала:

– Я тебя не обижу, я не боюсь твоих зубов, верь мне. Затем осторожно погладила собаку за ухом.

Она спрятала зубы и притихла. Разрешила. Я смахнула слёзы и села в машину.

– Пока, рыжуха, я к тебе ещё приеду. С колбасой.

Я помахала ей, а она «улыбнулась» своим привычным оскалом. Но он меня больше не пугал.