Читать книгу Невидимые. Банды старой России - Юлия Михалева - Страница 14

***

Маленький Петька покраснел и покрылся сыпью. Он натужно кричал, и Макар взял сына на руки, чтобы утешить. Но Петька начал брыкаться, ревя еще громче.

– Дай я, – предложила сестра.

Однако и у нее ребенок не успокоился.

– Что с ним такое? Ведь не младенец же. Голоден?

– Мы его сегодня кормили… Видно, захворал.

Макар снял со спинки кровати поношенную, но чистую рубаху.

– Пойду, поищу чего. Хоть и воскресенье, а руки могут кому сгодиться.

Дашка смотрела с недоверием.

– Совсем худо нынче с работой, – в оправдание заметил Макар.

– А что другие? Те, с кем ты прежде ходил на завод?

– Ну…

Те, кого после ареста отпустили, как и самого Макара, рассыпались, кто куда. Он теперь мало с кем встречался, но по слухам все-таки знал, что некоторые уволенные пристроились. Один даже приказчиком в лавку подался – вот перемена-то! Другие, что в большинстве, перебивались поденкой. Ну а третьи – оставались не у дел.

– Да так же, как я… У всех плохо.

– Я хочу пойти на мануфактуру, – сообщила сестра.

– Ты это… Не дури. Не позволю, – на правах главы семьи возразил Макар. Как только он освободится от Червинского – и это должно бы произойти прямо сегодня – то уж сам примется вкалывать от зари до зари.

– Отчего нет? Платят, говорят, исправно.

– Не для тебя такое дело. Сиди дома, Дашутка, матери помогай.

– Штопкой особо не заработаешь.

– Так на портниху выучись.

Сестра грустно рассмеялась.

– Все шуткуешь, Макарка! Нас не сегодня-завтра из дома погонят, а ты – выучись… Мать последние ложки на базар снесла, чтобы хлеба купить. Хотя на что нам ложки, коли есть нечего?

Макар давно заметил, что пропала не только посуда, но и мебель, которой и без того не хватало.

Сперва исчезла конторка. В другой день он, вернувшись, не досчитался обеденного стола. Затем и стульев. А как-то недавно он обнаружил, что мать и сестра устроились на ночь в одной постели. Про кровать-то уж молчать не стал – спросил, куда она подевалась. Мать заохала: дескать, из жалости отдала какой-то хворой соседке. Но, конечно, обманула. Оберегала Макара, чтобы совесть его глодала не слишком люто.

В тесных комнатах остались две постели, Петькина кроватка, сундук да одинокий стул. Если в самом деле придут выселять – а не особо похоже, что домовладелец шутил – так управятся в полчаса.

– Ничего, Дашутка… Не погонят. Вот увидишь – с деньгами вернусь!

В пятницу у Макара не вышло передать весть Червинскому – из театрального сквера он направился прямо домой. Зато в субботу едва проснулся – тут же пошел в гостиницу. Кое-как накарябал карандашом записку и отдал портье, как сыщик велел. Он оставлял сообщение впервые и очень надеялся, что Червинский последует установленному им же правилу и явится на зов, как обещал.

Макар поднял глаза, желая взглянуть на часы, но встретил лишь светлое пустое место на посеревшей стене.

– Пойду я, Дашутка. Передай матери, когда вернется – пусть не тревожится. Чую я: хороший сегодня день. Удачный.

Пожалуй, история все же стоит того, чтобы сыщик за нее заплатил. И не меньше, чем долг по аренде. А лучше больше, чтобы и на хворого Петьку осталось.

Идя в гостиницу, Макар готовился к долгому ожиданию, однако Червинский прибыл первым. Более того: судя по окуркам, он провел в номере довольно долго.

– Что ты узнал? – сыщик приступил к расспросам, лишь только за Макаром закрылась дверь.

– Все! – бодро отвечал он, располагаясь на нечистой кровати. Главное теперь – не растерять мысли и не спутаться. – Эх, жарища-то какая стоит! Невтерпеж.

– Ну? – Червинский не поддержал светскую беседу.

– Бывал я в Старом городе, как вы и велели.

– Давно пора. Не барышня.

– Зашел в трактир «Муслин», что недалеко от спуска, прямо на повороте.

– Я знаю, где это.

– Публики там много разной давеча собралось… И все говорили, говорили. Убийства, между тем, обсуждали. Невидимых-то ваших.

Макар промокнул лоб ладонью. От волнения он, как всегда, начинал забывать, о чем идет речь. Именно потому и экзаменов в реальном не выдержал. Зубрил месяц – но все пропало в минуты. И вот то же самое – прямо сейчас. Посреди беседы с Червинским Макар вдруг совершенно некстати припомнил прохладный, пахнущий мышами и сырой обувью, учебный класс.

Пауза затянулась.

– И? О чем языком-то чесали?

– А… Ну да. Сперва гадали – кто же это мог быть? Но потом заговорил один господин. Важно так. Дескать, все дело рук людей из театра, что у сквера. Они и нападают, а потом в самом своем театре ворованное хоронят.

– Прямо у себя? Так нелепо же. Что вдруг за театр?

– Кажись, «Борис».

– Хм. Любопытное название. Не слыхал о таком. Ничего не путаешь?

Макар пожал плечами.

– И что за человек обо всем рассказывал?

– Откуда мне знать, господин Червинский! Не мог же я прямо у него спрашивать.

– И то верно. Но прямо и не нужно. Беседу-то подхватить вполне мог. Что ты еще узнал, Свист?

Продолжение речи агент не подготовил, и потому развел руками.

– Как, все? Ну что ж. Сегодня же отправляйся в тот театр и все вызнай. Понял?

Макар растерялся.

– Прямо так и пойти? Да кто же мне что скажет? А нельзя ли просто взять – и всех сразу задержать?

– Да ты в своем уме? С бухты-барахты? Когда все вызнаешь, укажешь на виновных и на их схрон – тогда и придем.

Надежды продолжали рушиться.

– Мне нужны деньги, господин Червинский! – не своим голосом – жалобным и плаксивым – взмолился Макар. И внезапно нашелся: – Я не могу туда явиться вот так! Меня погонят!

Сыщик потер нос, раздумывая.

– Ну, на сей раз ты, пожалуй, прав. Выглядишь и в самом деле негодно. На вот, на новую одежу, – он достал прямо из кармана «красненькую» и положил на стол.

Макар аж сглотнул. А он-то уж подумал, что удача отвернулась окончательно. Теперь бы раздобыть еще четыре рубля – и, быть может, домовладелец, получив плату за месяц, согласится погодить еще немного.

Заметив радость Макара, Червинский усмехнулся. Поди ж ты, мелкий жулик – а туда же: будущей обнове радуется, как дитя.

Все-таки было не слишком правильно совсем не делиться с ним теми деньгами, что выделялись на агентов.

– Ну ладно, Свист. Справь костюм – и вечером в театр. К среде жду тебя с новостями.

Сжав дрожащей большой рукой купюру, Макар кивнул.

Театр – проблема. Там и впрямь придется поотираться, чтобы узнать хотя бы имена. На кого-то же надо указать. Но это будет потом.

Сейчас же он поспешит домой.

Не обманул сестру, ой, не обманул! Сердцем чуял, что день окажется удачным.